ОСВЕНЦИМСКИЙ АЛЬБОМ

В мае-июне 1944 г. один или два эсэсовских офицера сделали около 200 фотографий во время прибытия в Освенцим очередного поезда с евреями из Подкарпатской Руси (нынешней Закарпатской Украины, а тогда оккупированной Венгрией части Чехословакии). Потом аккуратно вклеили эти фотографии в альбом, сделали подписи. Для кого предназначалась эта работа — неизвестно, но получилось так, что альбом потом обнаружила еврейская девочка Лили Якоб, прошедшая через Освенцим, и чудом оставшаяся в живых. Семья Лили вся погибла в газовых камерах, а сама она, признанная годной для работы, в итоге оказалась в концлагере Дора-Миттельбау под Бухенвальдом, где уже после освобождения случайно обнаружила альбом с фотографиями в брошенной охранниками казарме. На фото она нашла своих родственников, дедушку с бабушкой. Многие годы Лили хранила у себя этот альбом, после чего в 1980 г. передала его в музей Холокоста «Яд ва-Шем» в Иерусалиме. По сути, Освенцимский альбом — это единственный архив документальных фотографий действующего Освенцима, если не считать нескольких, сделанных во время его строительства и подпольно самими узниками. В эти дни в Пражском доме фотографии проходит выставка всех 200 фотографий из альбома. Некоторые из которых я хочу показать здесь.

Фотографии в альбоме представлены в хронологическом порядке — от прихода эшелона к платформе ж/д станции Освенцима до направления тех, кто не прошел отбор, на «санобработку» — то есть в газовые камеры.

Прибытие:

Эти люди приехали с вещами. Они не знают куда приехали, не знают, что вещи им уже не понадобятся.

Начало сортировки. Здесь эсэсовцы сортируют прибывших — мужчин, женщин, стариков и детей. Определяется их способность работать. В основном, это контингент еврейских гетто, который венгры долгое время не отдавали немцам в концлагеря для уничтожения. Для венгерских евреев в Биркенау был построен особый «Депотлагерь».

Здесь организовывать людей в группы помогают «капо» — лагерный актив заключенных. Они знают, что скоро произойдет с теми, кто прибыл на этом поезде. Женщина с младенцем на руках, старухи в платочках, мужчина в лохмотьях — рассмотрите эту фотографию внимательно. Это такая сцена из Дантова ада, при этом совсем не эмоциальная — просто идет деловитый отбор людей, которые в ближайшие два-три часа отправятся в газовую камеру, а потом в печь.

Мужская группа. Здесь не только обитатели гетто, но и те, кто попадал в лапы СС во время облав, жители городов и деревень.

Дети, женщины, пожилые люди — эти все сразу отправлялись в газовые камеры. К середине 1944 г. операции по уничтожению евреев в Освенциме II (Биркенау) носили характер производственного процесса. Четыре газовые камеры с газом «Циклон Б» и четыре крематория работали практически без остановки. Когда крематории не справлялись, людей сжигали во рвах за ними.

Удивительно, на этой фотографии — родные братья Лили Якоб.

Инвалиды, люди с отклонениями в развитии, пациенты психиатрических клиник, старики уничтожались немедленно.

Женщины с детьми, которые не могут работать, отправляются на «санобработку». Это окончание их долгого пути в Освенцим-Биркенау. Через несколько часов все будут убиты в газовой камере. Но они еще этого не знают.

Когда смотришь на этот снимок, останавливается сердце.

Женщины и дети сидят в сосновой роще на территории лагеря между 3 и 4 крематориями. Они ждут своей очереди, чтобы пойти в газовые камеры. Иногда, когда загрузка была особенной большой, нужно было ждать 6-8 часов.

Комендант Освенцима Рудольф Хёсс:

Гиммлер посылал в Освенцим разных функционеров партии и СС, чтобы они сами увидели, как уничтожают евреев. Все при этом получали глубокие впечатления. Некоторые из тех, кто прежде разглагольствовали о необходимости такого уничтожения, при виде «окончательного решения еврейского вопроса» теряли дар речи. Меня постоянно спрашивали, как я и мои люди могут быть свидетелями такого, как мы всё это способны выносить. На это я всегда отвечал, что все человеческие порывы должны подавляться и уступать место железной решимости, с которой следует выполнять приказы фюрера.

Страница из альбома.

Лили Якоб, приехав в Израиль, показывает альбом израильскому премьер-министру Менахему Бегину. Много лет на этих фотографиях люди узнавали своих родственников. Почти каждую неделю к Лили приезжал кто-нибудь и рассматривал фотографии в надежде найти своих родных. Лили Якоб умерла в 1999 году.

Тех, кто выглядел физически здоровым, отбирали для работы. Их брили наголо, наносили татуировки с личным номером и одевали в разное рванье, которое оставалось от узников, которые уже умерли. Работа была разной — уборка мусора и разбор завалов, угольные шахты, каменоломни, военные заводы. Кормежка впроголодь, бараки без отопления. Обычно в таких условиях даже физически крепкие люди выдерживали 3-4 месяца. Всего в Освенциме были приписаны к различным производствам около 405 тысяч заключённых. Из них более 340 тысяч скончались от болезней и избиений, либо были казнены.

Здоровые женщины использовались в сельском хозяйстве — батрачили на местных фермах, на швейных производствах — шили солдатскую форму, работали на сборочных линиях военных фабрик.

Прибытие нового контингента в один из сорока рабочих лагерей комплекса Освенцим-Биркенау.

Здесь больше нет ни детей, ни стариков — они уже все умерщвлены и отправлены в крематорий. Дым от пяти крематориев часто виден на этих фотографиях.

Лили Якоб нашла себя на этой фотографии.

После того как транспорт пришел и очередная партия прибывших разобрана, начинается сбор и сортировка отобранных у людей вещей. Евреи, которых отправляли в Освенцим, были уверены, что едут в лагерь, чтобы жить там. Поэтому брали с собой все, что могли. В чемоданах и мешках везли одежду, посуду, домашнюю утварь. Все то, что могли взять с собой из обычной жизни или жизни в гетто. После прибытия каждого поезда на платформах железнодорожной станции оставались тонны домашнего скарба, который аккуратно сортировался и использовался немцами в дальнейшем.

На некоторых чемоданах трогательные надписи, которые оставлял хозяин — как его зовут и адрес (cлева). В правом верхнем углу виден дымок — это сгорает хозяин того чемодана.

А это самая неприятная работа — разбор вещей людей, которые были отравлены в газовой камере. Тех, кого умерщвляли, должны были раздеться перед смертью. Или как им объясняли — перед санобработкой. Эти вещи разбирают обычные заключенные.

Сортировка обуви. Хорошая отправлялась на склад, а потом шла на распределение гражданскому населению Германии. Обувь сгоревших в крематориях Освенцима евреев донашивали граждане Третьего рейха.

Граждане Третьего рейха и супы варили в кастрюлях, которые были отсортированы в Освенциме.

Эти несчастные закарпатские евреи везли с собой даже плетеные бутыли с водой и вином. Им говорили, что хотят обеспечить безопасность и укрыть их в надежном месте.

Я не могу сказать определенно, кто эти женщины в спортивных костюмах и нетронутыми прическами — вольнонаемные жители или польские заключенные из известного отряда «Канада», которые занимались сортировкой вещей («канадой» немцы их называли в издевку — для поляков это слово было синонимом богатой жизни, польские эмигранты слали из Канады посылки родственникам). Первые работали там за скудный паек, вторые были по сути рабами для господ офицеров.

Видите, они здесь смеются. Люди такие, они ко всему привыкают, даже к такому. Не стоит их осуждать.

Женщины носят тюки с вещами на склад. 35 таких складов с вещами убитых евреев в январе 1945 эсэсовцы подожгут — их не успели вывезти.

У девушки в руках две инвалидные трости. Здесь разбирают остатки вещей тех, кто приехал сегодня утром в том самом поезде в Освенцим.

спасибо