Как датский доброволец, помог четверым советским летчикам.

О том, как один датский доброволец, сам того не ведая, помог четверым советским летчикам стать Героями Советского Союза.

Незадолго до полудня 2 февраля 1940 года на финском аэродроме Утти, где базировалась эскадрилья LeLv 26, прозвучал сигнал тревоги - наземные наблюдатели сообщали о приближении к городу Коувола большой группы советских бомбардировщиков. Летчики бросились к своим истребителям, и вскоре "Гладиаторы" стали подниматься в небо, направляясь на перехват.
Пилотом одной из этих машин был датчанин Йорн Юэль Ульрих, прибывший в Финляндию в качестве добровольца в начале января. До весны 1938 года он служил во флоте своей страны, а затем прошел переподготовку и стал военным морским авиатором. К 1940-му Йорн Юэль приобрел солидную практику полетов на истребителях-бипланах "Нимрод", так что финны не сочли нужным направлять его на дополнительную подготовку после того, как он заявил о своем желании помочь соседям в войне против советских агрессоров. В звании лейтенанта Ульрих был определен в состав LeLv 26 и даже успел совершить пару боевых вылетов, но до прямых сражений с воздушным противником дело пока не доходило.
Накануне летчики эскадрильи уже пытались отразить подобный налет, однако потерпели неудачу. Дело в том, что экипажи советских бомбардировщиков, нередко действовавшие без сопровождения и опасавшиеся не только перехвата, но и огня малокалиберной зенитной артиллерии, атаковали назначенные объекты с высот от 3000 метров и выше. Для того, чтобы достичь этой высоты, "Гладиатору" требовалось около пяти минут, и это не считая времени от получения сообщения о противнике до момента взлета. Так что пока финские истребители набирали эти 3000 метров, советские СБ успевали сбросить бомбы на цель, развернуться на обратный курс и создать комфортный отрыв от преследователей. Без бомбовой нагрузки быстроходные бомбардировщики лишь немного уступали в скорости неприятельским бипланам, так что дальнейшая погоня становилась почти бессмысленной затеей. Йорн Ульрих четко понимал все это, и на сей раз решил действовать хитрее. Вместо того, чтобы предпринять еще одну попытку встретить врага над целью с призрачными шансами на успех, он повел свой "Гладиатор" в сторону побережья, набирая высоту более плавно и при этом не сильно теряя скорость. Его замысел заключался в том, чтобы попробовать атаковать советские бомбардировщики на обратном маршруте, когда те станут возвращаться на базу. Этот план оправдался: как и день назад, финские летчики не успели помешать "Сталинским соколам" отбомбиться по станции и точно так же не смогли получить достаточного запаса высоты и скорости для того, чтобы устроить погоню. Ульрих же абсолютно верно рассчитал точку перехвата, и хотя оказался в ней с некоторым запозданием, но все же с отличными шансами догнать неприятельскую группу и дать ей бой.

Казалось, соотношение сил не сулило датчанину ничего хорошего. Две эскадрильи советских самолетов шли в строю "клин звеньев", и напасть хотя бы на одну девятку означало подставить себя под сосредоточенный огонь воздушных стрелков. А с учетом того, что разница в скорости СБ и "Гладиатора" была незначительной, пребывание под таким обстрелом неизбежно должно было закончиться поражением атакующего. Однако в группе бомбардировщиков была еще одна, девятнадцатая машина, которая шла отдельно и чуть позади остальных. Именно ее Йорн Юэль и выбрал своей целью. Удача от него не отвернулась. Преследование над Финским заливом заняло довольно продолжительное время, но когда по курсу показался остров Суурсаари, летевший отдельно СБ вдруг начал правый разворот. Ульрих тут же воспользовался этим, быстро сократил дистанцию и вышел в удобную позицию для начала атаки. Датчанину понадобился всего один заход. Прицелившись в правую плоскость бомбардировщика, туда, где располагался крыльевой топливный бак, Йорн открыл огонь с расстояния 200 метров и прекратил стрелять, когда до неприятеля оставалось не более 70 метров. Из крыла СБ вырвался широкий шлейф пламени, после чего машина быстро пошла вниз, а датский доброволец развернулся на обратный курс, тем более что с Суурсаари по "Гладиатору" начали стрелять советские зенитные орудия. Спустя 40 минут Ульрих благополучно совершил посадку на аэродром Утти и товарищи поздравили удачливого авиатора с первой победой.

Совершившие налет на Коувола СБ входили в состав 57-го скоростного бомбардировочного авиаполка ВВС Балтфлота, и сбитый Ульрихом самолет летел отдельно от основной группы не случайно. Командиром экипажа этой машины являлся лейтенант Григорий Пинчук - один из лучших летчиков полка, считавшийся специалистом по воздушной разведке. Вместе с ним летели штурман старший лейтенант Василий Харламов и стрелок-радист старшина Александр Белогуров. В их задачу входило проведение контрольного фотографирования цели после нанесения по ней бомбового удара, и именно поэтому Пинчук шел позади строя, а не держался рядом с остальными экипажами. Внезапная атака одиночного "Гладиатора" застала советских летчиков врасплох. От точной стрельбы Ульриха не только загорелся крыльевой топливный бак, но и заклинило управление рулем высоты, так что Григорию стоило огромных усилий сохранить контроль над охваченным пожаром самолетом и благополучно произвести вынужденную посадку на лед Финского залива. Разумеется, вскоре бомбардировщик полностью сгорел и авиаторы не успели взять с него ни компас, ни аварийную аптечку. Между тем, в ходе боя старшина Белогуров получил ранение в левую ногу, а лейтенант Пинчук - болезненные ожоги лица и кистей рук. Но поскольку иных вариантов все равно не было, все трое примерно сориентировались и двинулись на юго-восток подальше от финского побережья.
Тем временем вернувшиеся на базу экипажи 57-го СБАП доложили о своей потере и на поиски сбитых летчиков отправился опытнейший морской авиатор капитан Алексей Губрий из 18-й отдельной авиаэскадрильи. Вместе с ним на оборудованной лыжным шасси летающей лодке МБР-2 полетели штурман комиссар Василий Сырников и стрелок-радист старшина Александр Ашурков. Поскольку примерный район вынужденной посадки экипажа Пинчука был известен, воздушные спасатели без особого труда обнаружили сгоревший бомбардировщик. Однако рядом с этим местом не было видно никого. О том, что происходило дальше, в советской пропагандистской статье, посвященной Алексею Губрию и изданной вскоре после окончания Зимней войны, рассказывалось так:

"Где же люди? Ушли? Но если ушли, должны быть и следы. И действительно, вскоре нашли два следа. Они шли на юг, вдоль островов... Потом появился еще один след.
На высоте в 15 метров пошли по следам... В одном месте на снегу было протоптано: "РАН" — значит кто-то ранен.
Экипаж самолета Пинчука знал, что его будут разыскивать... Кто же оставит их на вражеской территории? Таких случаев не бывало и быть не может... И вот для большей видимости следов они раскидывали по пути калоши.
Экипаж Пинчука нашли в торосах... Члены экипажа очень обрадовались, махали шлемами... "Скорей, скорей садитесь!"

— Они были так рады в первый момент, — рассказывает Губрий, — что совершенно забыли о том, что кругом были сплошные торосистые льды и сесть нельзя было. Я видел, как они махали руками, что-то кричали... Но именно теперь нужно было проявить максимальную осторожность! Надо было сесть так, чтобы самим не остаться на вражеской территории. Я начал выбирать на льду ровную площадку, такую, на которой можно было бы хорошо сесть и хорошо взлететь. Нашел такую только в километре от местопребывания экипажа Пинчука. Сел."

После приземления Алексей остался в летающей лодке, а Сырников с Ашурковым отправились за терпящими бедствие авиаторами. Их встреча едва не привела к трагическому недоразумению - Пинчуку сначала показалось, что самодельные унты комиссара похожи на финские. Заподозрив в товарище переодетого противника, Григорий уже приготовился выстрелить по нему из пистолета. Сырникову удалось успокоить Пинчука, лишь назвав номер и место базирования своей эскадрильи, и все же тот продолжал нервничать на протяжении всего полета и не расставался с личным оружием.
Успех спасательной операции командование использовало как хороший повод для награждения всех ее участников, и так уже не раз отличившихся. При этом для большей былинности к обстоятельствам вынужденной посадки экипажа Пинчука добавились красочные и отнюдь не соответствовавшие действительности подробности. Согласно версии, растиражированной затем пропагандой, самолет Григория был несколько раз атакован сразу тремя финскими истребителями "Фоккер" D.XXI, причем Александру Белогурову, якобы, удалось сбить одного из нападавших. Уже 7 февраля, то есть спустя пять дней после того, как случилась вся эта история, Пинчук, Харламов и Белогуров официально удостоились званий Героев Советского Союза. А после окончания войны, 21 апреля 1940 года, Героем Советского Союза стал Алексей Губрий. И надо сказать, свои награды они получили вполне заслуженно.

соц. сети.