Подборка.

Трагическая история гонки "Париж-Мадрид" 1903 года

Из Парижа стартовало 224 экипажа (170 автомобилей и 54 мотоцикла). Дорожная обстановка была тяжелой: зрители выскакивали на трассу, а завеса пыли очень мешала водителям. Молодой солдат погиб, выскочив на трассу, чтобы выхватить ребенка из-под колес автомобиля. В первый день соревнования погиб и сооснователь компании Renault Марсель Рено.

Портер Вулзли погиб, столкнувшись со шлагбаумом на железнодорожном переезде, а Жорж Ричард влетел в дерево, стараясь объехать фермера. На трассе один из участников влетел в толпу зевак – двое погибших. Фил Стед на "Де Дитрих" потерял управление при обгоне и вылетел с дороги, но был спасен единственной женщиной-гонщицей Камиллой дю Гаст. Другой "Де Дитрих" под управлением Барроу врезался в дерево и взорвался, убив механика. Более половины участников попали в аварии либо сошли по техническим причинам, 8 человек погибло и больше 100 ранено.

Председатель СНК СССР и Председатель ГКО СССР Иосиф Виссарионович Сталин целует «Меч Сталинграда» на церемонии вручения в конференц-зале советского посольства во время Тегеранской конференции. 29.11.1943 г.
Перед И.В. Сталиным стоит премьер-министра Великобритании Уинстон Черчилль. Справа от Сталина — народный комиссар иностранных дел СССР В.М. Молотов.
«Меч Сталинграда» — наградной меч, изготовленный по специальному указу короля Великобритании Георга VI в знак восхищения мужеством и стойкостью защитников Сталинграда. Хранится в музее Сталинградской битвы.

В 1942 году под Сталинградом воевали две опытные самоходные установки, созданные, к слову, на базе так и не попавшего на конвейер тяжёлого танка VK 30.01(H). В отличие от своего прародителя, машины на его базе не только участвовали в боевых действиях, но и достигли на этом поприще впечатляющих успехов. Эти истребители танков известны под прозвищем Sturer Emil.О боевом применении Pz.Sfl. für 12,8 cm K40 информации сравнительно немного. Зато хорошо известно, какое прозвище они получили в войсках — Sturer Emil, то есть «Упрямый Эмиль». Объяснить его несложно: теоретически максимальная скорость САУ составляла около 25 км/ч, но в реальности быстрее 20 км/ч они не ездили. Ещё одним основанием для такого прозвища стал весьма специфичный опыт эксплуатации этих машин, к которому мы ещё вернемся. 

Обозначение Sturer Emil относилось к самоходным установкам данного типа в целом, а отдельные машины получили имена собственные. Согласно отчёту командира 521-го батальона истребителей танков оберлейтенанта Курта Хильдербрандта, первую машину назвали Max, а вторую Moritz в честь литературных озорников Макса и Морица. Здесь стоит отметить, что похождения этих персонажей плохо кончились.Умелое использование и мощное вооружение делали своё дело. Правда, экипажи продолжали жаловаться на очень маленький боекомплект.521-й батальон истребителей танков оставался в составе 6-й армии и осенью-зимой 1942 года. К сожалению, сведения о боевом применении «Эмилей» в этот период крайне отрывочные, никаких фотоматериалов нет. Известно лишь, что по состоянию на 12 ноября 1942 года обе машины находились в составе батальона и участвовали в боях в районе Сталинграда. Уже по состоянию на 1 декабря в батальоне числилась лишь одна машина: судя по всему, именно в этот промежуток был потерян «Макс». В январе 1943 года 521-й противотанковый самоходный батальон прекратил своё существование как боевая единица, разделив судьбу 6-й армии.На найденном у убитого ефрейтора снимке был запечатлён Pz.Sfl.V в момент тренировки экипажей, происходившей весной 1942 года в Ютеборге. Познакомиться с машиной поближе удалось в феврале 1943 года. В руки бойцов Красной армии попал «Мориц», который немцы бросили вместе с остальной матчастью 521-го батальона истребителей танков. Находилась она в районе села Новоалексеевка, что к северо-западу от Сталинграда. К моменту захвата «Мориц» проходил полевой ремонт ходовой части, с правой его стороны не хватало нескольких катков. Не менее интересно то, что количество победных отметок на стволе уменьшилось до 7. Вполне возможно, что это связано со сменой экипажа.

Утро выдалось хмурое. За мокрой березовой листвой оплывал бледный диск солнца. С редкими перерывами сыпал мелкий дождь. Ветер крепчал и клонил тугие верхушки сосен, но ни один птичий голос не нарушал угрюмого, ровного шума леса. Молчали и десантники, спавшие или притворявшиеся спавшими под плащ-палатками. Одни избегали смотреть на Самсонова, другие, наоборот, то и дело косились на него. У Нади глаза были подозрительно красны с утра. Возможно, от простуды. 

Когда Самсонов, посвистывая, стал чистить и смазывать свой длинноствольный парабеллум калибра 9 миллиметров, меня охватило вдруг непонятное и сложное чувство — чувство страха, уважения и брезгливости. Так легко лишил он жизни человека! Он назвал его предателем. «Так надо!» — уверенно и хладнокровно сказал он нам. Я не мог оторвать от него глаз — от него и от вороненого, отливающего синевой парабеллума, и мне казалось, что я вижу в Самсонове что-то новое — холодное, беспощадно жестокое. А может быть, он тут и ни при чем? — говорил я себе. Война! Та война, звериный оскал которой я впервые увидел вчера при вспышке самсоновского парабеллума... 

Волновало и другое. Неужели то, что я испытал вчера, было обыкновенным страхом? Ведь я так и обмер... Вспомнил я, как три-четыре года назад точно такой же тошнотворный холодок схватывал и горло и грудь при виде мальчишек из чужого двора, карауливших меня с рогатками и камнями... Нет! Надо быстрее попасть в какую-нибудь отчаянную переделку, чтобы доказать себе и друзьям, что я не трус! 

Неужели я и впрямь хлюпик? Минут через пять меня поднимут на пост, а я все еще надеюсь на чудо — обо мне, даст бог, забудут, пошлют другого. И кажется мне, что не виселицы и не пытки страшны, а этот изнуряющий холодный дождь, это кружение по лесу, это бесконечное бодрствование на часах. 

«В чем, где за свои семнадцать лет проявил я мужество и волю? — спрашивал я себя уже на посту, стремясь воспоминаниями сократить сто двадцать мучительно долгих минут,— Каким смелым делом могу я похвастаться? Может быть, тем, что я мысленно называл своим «походом на Москву»?..» 

С первых дней войны я пытался попасть на фронт. Не брали — годами не вышел. На пятый день войны райком комсомола отправил первых добровольцев на трудовой фронт под Рославль. Весь июль и половину августа рыли мы там впроголодь траншеи и эскарпы по двенадцать часов в день. Выполняя по две и по три нормы. Не было у нас ни радио, ни газет. Слухи ходили самые разные. Мы верили, что наши бьют немцев, бомбят Берлин, вот-вот возьмут Варшаву, и не верили, что пригодятся наши окопы. Одного шептуна, уверявшего в середине июля, что немцы взяли Смоленск, посчитали провокатором и паникером и убили лопатами. Совершенно неожиданно для нас, в начале октября — наша строительная рота рыла тогда траншеи на брянском оборонительном рубеже — немецкие танки прорвали фронт, и мы едва успели последним эшелоном уехать в Москву. Грязный, оборванный и очень довольный собой, гордый своим загаром, мускулами и мозолями, шагал я домой босиком с Киевского вокзала. Но мне не удалось похвастаться перед мамой и сестрами ни мускулами, ни мозолями. Квартира оказалась запертой и опечатанной. В домоуправлении мне сказали, что мама эвакуировалась с младшей сестрой куда-то под Казань. Вновь, как и в первые дни войны, пытался я попасть на фронт. Вновь не брали меня, а тут пришлось отвезти пятнадцатилетнюю сестру из пионерского лагеря к матери под Казань. Возвратиться в Москву оказалось делом почти невозможным. Но оставаться в эвакуации я не мог. Газеты и радио приносили страшные вести: над Москвой нависла смертельная опасность. В ответ на мое заявление местный райвоенкомат зачислил меня поздней осенью кандидатом в казанское пехотное училище. Но как можно было спокойно сидеть и ждать, ждать, что тебя надолго упрячут в казармы, в то время как решается судьба Родины? Нет, надо было возвращаться в Москву! 

Мать снарядила мешок с кое-какими продуктами, вручила полтораста рублей на дорожные расходы, и я пустился в путь пешком, в снег и метель по шпалам. Деньги я истратил на махорку. Милиция ссаживала с поездов людей, не имевших специального пропуска для проезда в осажденную столицу. Изредка удавалось проехать несколько перегонов в тамбуре товарного состава или в воинской теплушке. Канаш, Арзамас, Муром. На всю жизнь запомнил я названия этих станций... Я завшивел на полустанках, обморозил в открытых тамбурах руки и ноги, растратил все деньги и уже окончательно выбился из сил, когда наконец на пятнадцатый день пути прочел на подмосковной станции такое знакомое и милое, такое дачное название — Малаховка. В Москве на Петровском бульваре меня ожидала холодная, пустая квартира и недружелюбное внимание участкового. Влиятельные знакомые моих родителей хотели меня устроить без экзаменов в Военный институт иностранных языков. Нет, я хотел воевать... 

Но разве все прежние трудности можно сравнить с тем, что мне уже пришлось пережить в немецком тылу за несколько дней? 

Дождь. Опять дождь. Я прячу под венгерку полуавтомат. Этот дождь разъедает не только металл, но и душу. 

Наконец-то! Меня сменил Володька Терентьев. От холода ломит виски, немеют в сырых сапогах пальцы ног, но спина и бока друзей согревают меня, и в полусне я задаю себе все тот же мучительный вопрос: трус ли я? Если трус — лучше застрелиться.

— Болваны мы! — вдруг выпалил Самсонов. 

Он сидел, подстелив под себя плащ, с кирзовым сапогом в руках. 

— Вот это номер!.. — протянул командир, разглядывая подошву сапога. — Как же это мы, друзья-робинзоны, забыли про эти проклятые шипы?! 

Все повернули к нему головы, и кто-то неуверенно спросил: 

— Какие еще шипы? 

Вместо ответа командир выхватил финку из черных ножен и стал яростно соскабливать с подошвы резиновые шипы. (о каких шипах речь?)

Пистолет Frommer «Stop»

В 1912 году на вооружение венгерским Гонвед (Honved) – составной частью вооруженных сил Австро-Венгрии, был принят пистолет Frommer «Stop»

Пистолет Frommer «Stop под патрон калибра 7.65 мм разработал и запатентовал венгерский изобретатель Рудольф Фроммер (Rudolf Frommer).

В этом пистолете Фроммера воплотился новый подход к использованию длинного хода ствола. Основным нововведением стало применение системы из двух пружин, расположенных над стволом в особом тоннельном канале. Одна из пружин была связана с движущимся затвором, а вторая поглощала энергию отдачи ствола и возвращала его в крайнее переднее положение.

Использование двух пружин весьма характерно для автоматики на основе длинного хода ствола, когда ствол и затвор движутся независимо друг от друга. В частности, в конструкции Фроммера 1901 года обе пружины надевались, соответственно, на ствол и затвор. Поместив пружины над стволом, Фроммер усложнил уход за оружием, но зато Питание оружия осуществляется из отъемного магазина емкостью на 7 патронов.Кроме армии Австро-Венгрии пистолеты Frommer «Stop» во время Первой мировой войны экспортировались в Германию, Болгарию и Турцию.
Выпуск пистолетов Frommer «Stop» был налажен в начале 1910-х годов на венгерском предприятии Fegyver es Gepgyar Rt. (FEG) в г. Будапеште, где они производились до начала 1930-х годов. Серийная нумерация за все время выпуска этого пистолета превысила 360000.

Пистолет Frommer «Stop» оказался одним из немногих пистолетов с механизмом длинной автоматической отдачи, добившихся успеха. Однако остается открытым вопрос, для чего понадобилась такая система в пистолете, использовавшем патрон калибра 7.65 мм. Даже применение патронов калибра 9 мм не могло стать причиной использования в пистолете столь сложной системы задержки затвора.
И хотя основным офицерским оружием Австро-Венгрии стали револьвер Раст-Гассер и пистолет Штайр, пистолет Фроммера так же пользовался большой популярностью: его предпочитали иметь полицейские, генералы, штабные и тыловые офицеры – то есть те служащие, которые не участвовали непосредственно в полевых боях. 

Популярность Фроммера «Стоп» оказалась столь высока, что конструктор на его базе создал еще одно оружие – «жилетный» пистолет Фроммер «Бэби», который представлял собой точную копию «Стопа», но значительно уменьшенных размеров. По размерам Фроммер «Бэби» равнялся знаменитому «жилетному» Браунингу обр.1906 г.

Несмoтря нa слoжную схему этoгo oружия и неуклюжий вид, пистoлет изготавливался из высококачественных материалов был удобен и надежен в обращении, и в свое время получил широкое распространение в Центральной Европе.

В 1659 году европейцы ещё занимались торговлей в прибрежных факториях и в индийские политические дела не вмешивались. А в это время султан Биджапура выяснял отношения со своими взбунтовавшимися индусскими подданными, которых возглавлял некто Шиваджи. Против восставших с армией выступил биджапурский полководец Афзал-хан. Гораздо лучше вооружённая биджапурская армия оттеснила восставших в район крепости Пратапгадх, где Шиваджи согласился на переговоры.

На встречу явились Шиваджи и Афзал-хан в сопровождении нескольких приближённых. Высокие договаривающиеся стороны не слишком доверяли друг другу, что проявилось уже с самого начала. Собственно, встреча получилась очень короткой, потому что, когда полководцы обняли друг друга, Афзал-хан пырнул Шиваджи кинжалом в бок. Шиваджи под одежду надел панцирь, а в качестве оружия использовал гораздо более экзотический "багх накх" ("тигриные когти") - железную перчатку, заканчивающуюся острейшими лезвиями. Этими когтями Шиваджи просто разодрал Афзал-хану внутренности. 

Естественно, о подробностях встречи мы знаем только из сочувствующих Шиваджи источников. Единственным неоспоримым фактом является только то, что Шиваджи встречу пережил, а Афзал-хан - нет. В последовавшей затем битве восставшие разгромили войско султана. Созданное Шиваджи государство маратхов вступило в долгое противостояние с Великими Моголами, а в XVIII веке на короткое время стало главной силой на полуострове Индостан.

В честь Шиваджи назван международный аэропорт в Мумбаи, а сам он занял прочное место в национальной мифологии как борец против чужеземного ига. Сцена же раздирания Афзал-хана очень полюбилась индийским художникам и режиссёрам

По замечанию Московской казенной палаты, чрезмерное повышение цен на предметы первой необходимости "является не только последствием войны, но в значительной степени результатом злонамеренной деятельности некоторых коммерсантов, извлекающих бешеные барыши из карманов своих беднейших соотечественников". Спекуляция торговцев, по отзывам многих казенных палат, сыграла громадную роль в затруднении продовольствия населения и в искусственном поднятии цен. Погоня за легкой наживой увлекла и мелочных торговцев.

Видя полное невмешательство администрации и Московского городского управления в нормировку цен, торговцы стали произвольно повышать их. По сообщению многих казенных палат, в спекуляции приняли широкое участие коммерческие банки: весьма вредное влияние оказывает деятельность банков, которые закупают товары, хранят их в кладовых и выпускают на рынок малыми партиями по высокой цене. Хотя по уставу банки не имеют права производить товарную торговлю, они содержат на жаловании агентуру для этих целей. 

Из доклада департамента окладных сборов министерства финансов, 1916 г.

Из письма декабриста А. А. Бестужева, написанного им в крепости

Устройство непрочных дорог занимало руки трети России, а хлеб гнил на корню. Злоупотребления исправников стали заметнее. Размножение питейных домов испортило нравственность и разорило крестьянский быт. У нас города существуют только на карте. Лихоимство проникло всюду. Следуя моде, все платят втридорога за заграничные товары. Дворяне, желая жить не по достатку, а по претензиям своим, мучат бедных крестьян нещадно. Разоряются на охоту, на столичную жизнь. В столице под глазами блюстителей производился торг правосудием. Прибыльные места продавались по таксе и были обложены оброком.

Кто мог, тот грабил, кто не смел, тот крал.

Командующий 11-м воздушно-десантным корпусом Курт Штудент., прозванный "отцом германского десанта". Штудент создал десантные соединения Германии основываясь на впечатлениях от действия советского десанта, что демонстрировал своё мастерство на Киевских Манёврах 1935 года, где он присутствуя в качестве официально приглашённого наблюдателя, был свидетелем масштабной высадки советского десанта. 
Созданные Штудентом войска великолепно показали себя в Европе и Греции.
В 1940 году Штудент был тяжело ранен во время спецоперации под Роттердамом. Его группу, сброшенную в район Роттердама четырьмя днями ранее расстреляли солдаты СС - как потом объясняли виновные - "отмечали капитуляцию Голландии и были пьяные". 
Скандал удалось замять.

Последняя из аборигенов Тасмании: Страдалица, душа которой упокоилась лишь через 100 лет после смерти.

Исчезновение тасманийских аборигенов связано с освоением Австралии европейцами. С наступлением колониальной эры часть аборигенов была убита, а часть – забрана в рабство, кроме того, многие умерли от болезней, которые принесли с собой цивилизованные люди из-за океана. Драматически сложилась и судьба Труганини – последней чистокровной представительницы аборигенов Тасмании. 

Труганини родилась на острове Бруни предположительно в 1812 году. Примерно за 9 лет до этого до Австралии добрались британцы, и основали здесь свою колонию, чтобы осваивать эту часть континента. Детство Труганини прошло среди соплеменников, она была воспитана в местных традициях, знала, какие правила заведены в сообществе и как добывать себе пропитание. 

По телосложению аборигены Тасмании были невысокими и худощавыми, цвет кожи многих был темный, как смоль, а волосы – кучерявыми. Ученые считают, что люди поселились на этой территории 35 тысяч лет назад, когда суша еще соединяла нынешний остров с австралийским континентом. Более 10 тысяч лет аборигены жили в изоляции, добывая себе еду охотой на диких зверей. Других сведений о представителях этого этноса нет. 

В 1803 году на острове Тасмания было построено британское поселений, преимущественно сюда ссылали заключенных. Колонисты начали войну против местных жителей, уничтожая их при помощи оружия. Люди белой расы не считали темнокожих аборигенов людьми. Все происходящее в истории получило название черной войны, истребление этнических жителей продолжалось до 1830 года. За эти годы популяция, насчитывавшая пять тысяч человек, сократилась до 75. Вместе с тем, ни один британец никогда не был наказан за истребление тасманийских аборигенов. 

Судьба Труганини сложилась трагически. Она потеряла своих сестер, мать, дядю и жениха в результате нападений. Агрессию проявляли не только заключенные, но и моряки, солдаты, китобои и лесорубы. Труганини также попадала в плен к белым людям, ее избивали и насиловали. В 1829 году женщина попала под стражу, освободил ее Джордж Август Робинсон, проповедник, посвятивший свою жизнь помощи аборигенам. Известно, что Труганини до конца жизни не была свободной, она провела 20 лет в заключении на острове Флиндерс, а потом еще 17 лет в лагере Ойстер-Ков близ Хобарта. 

В 1836 году художник Бенджамин Лоу сделал реалистичную скульптуру Труганини, поскольку он понимал – она одна из последних выживших аборигенов Тасмании. К 1854 году осталось всего 20 чистокровных человек. Многие умерли от инфекционных болезней, от которых у них просто не было иммунитета. В 1873 году Труганини (последняя выжившая) была перевезена в Хобарт. 

Историки поздно спохватились: когда аборигены начали умирать один за другим, они поняли, что важно исследовать их тела. Было очевидно, эти люди отличаются от тех, кто испокон веков жил на материке. Труганини боялась, что ее тело также будет передано для исследований, перед смертью она просила лишь об одном: чтобы ее тело не осквернили, а похоронили, как и полагается по обычаю аборигенов. 

В реальности все произошло по-другому: до 1947 года останки Труганини были выставлены в музее Хобарта на всеобщее обозрение. Из экспозиции их убрали только после многочисленных протестов со стороны австралийцев и потомков аборигенов. Однако даже тогда – переместили в фонды музея. Только спустя сто лет после смерти Труганини было принято решение о том, что ее останки, наконец, должны быть кремированы, а прах развеян в тех местах, где прошло ее детство.

Любопытный документ..

P.s. и в соц сети где активно обсуждалась тема парад или передача города была в Бресте, кто-то выложил пару этих документов. В немецком не силён, вдруг кто владеет..

В 1982 году Ларри Уолтерс (Larry Walters), пенсионер из Лос-Анджелеса, решил осуществить давнюю мечту - полететь, но не на самолете. Он изобрел собственный способ путешествовать по воздуху. Уолтерс привязал к удобному креслу сорок пять метеорологических шаров, наполненных гелием, каждый из которых имел метр в диаметре. Он уселся в кресло, взяв запас бутербродов, пиво и дробовик. По сигналу, его друзья отвязали веревку, удерживавшую кресло. Ларри Уолтерс собирался плавно подняться всего на тридцать метров, однако кресло, как из пушки, взлетело на пять километров...

Соседи обсуждают. Звонить ли 911? Зачем? Человек улетел. Летать не запрещено. Закон не нарушен. Насилия не было. Америка - свободная страна. Хочешь летать - и лети к чертовой матери.

...Часа через четыре диспетчер ближнего аэропорта слышит доклад пилота с заходящего лайнера:
- Да, кстати, парни, вы в курсе, что у вас тут в посадочном эшелоне какой-то мудак летает на садовом стуле?
- Что-что? - переспрашивает диспетчер.
- Летает, говорю. Вцепился в свой стул. Все-таки аэропорт, я и подумал, мало ли что...
- Командир, - поддает металла в голос диспетчер, - у вас проблемы?
- У меня? Никаких, все нормально.
- Вы не хотите передать управление второму пилоту?
- Зачем? - изумляется командир. - Вас не понял.
- Борт 1419, повторите доклад диспетчеру!
- Я сказал, что у вас в посадочном эшелоне какой-то мудак летает на садовом стуле. Мне не мешает. Но ветер, знаете...

Диспетчер врубает громкую трансляцию. У старшего смены квадратные глаза. В начало полосы с воем мчатся пожарные и скорая помощь. Полоса очищена, движение приостановлено: экстренная ситуация. Лайнер садится в штатном режиме. По трапу взбегают фэбээровец и психиатр...

Доклад со следующего борта:
- Да какого еще хрена тут у вас козел на воздушных шариках путь загораживает?! Вы вообще за воздухом следите?
В диспетчерской тихая паника. Неизвестный психотропный газ над аэропортом.
- Спокойно, кэптен. А кроме вас, его кто-нибудь видит?
- Мне что, бросить штурвал и идти в салон опрашивать пассажиров, кто из них ослеп?
- Почему вы считаете, что они могут ослепнуть? Какие еще симптомы расстройств вы можете назвать?
- Земля, я ничего не считаю, я просто сказал, что эта гадская птица на веревочках работает воздушным заградителем. А расстройством я могу назвать работу с вашим аэропортом.

Диспетчер трясет головой, выливает на нее стакан воды и, перепутав руки, чашечку кофе: он утерял самоконтроль...

Третий самолет:
- Да, и хочу поделиться с вами тем наблюдением, джентльмены, что удивительно нелепо и одиноко выглядит на этой высоте человек без самолета.
- Вы в каком смысле?!
- О! И в прямом, и в философском... и в аэродинамическом.
В диспетчерской пахнет крутым первоапрельским розыгрышем, но календарь дату не подтверждает...
Четвертый борт леденяще вежлив:
- Земля, докладываю, что только что какой-то парень чуть не влез ко мне в левый двигатель, создав угрозу аварийной ситуации. Не хочу засорять эфир при посадке. По завершении полета обязан составить письменный доклад.

Диспетчер смотрит в воздушное пространство взглядом Горгоны Медузы, убивающей все, что движется.

- ...И скажите студентам, что если эти идиоты будут праздновать Хэллоуин рядом с посадочной глиссадой, то это добром не кончится! - просит следующий.
- Сколько их?
- А я почем знаю?
- Спокойно, борт. Доложите по порядку. Что вы видите?
- Посадочную полосу вижу хорошо.
- К черту полосу!
- Не понял? В смысле?
- Продолжайте посадку!
- А я что делаю? Земля, у вас там все в порядке?
- Доложите, - вы наблюдаете неопознанный летательный объект?
- А чего тут не опознать-то? Очень даже опознанный.
- Что это?
- Человек.
- Он что, суперйог какой-то, что там летает?
- А я почем знаю, кто он такой.
- Так. По порядку... Где вы его видите?
- Уже не вижу.
- Почему?
- Потому что улетел.
- Кто?
- Я.
- Куда?
- Земля, вы с ума сошли? Вы мозги включаете? Я захожу к вам на посадку!
- А человек где?
- Который?
- Который летает!!!
- Это что... вы его запустили? А на хрена? Я не понял!
- Он был?
- Летающий человек?
-Да!!!
- Конечно, был! Что я, псих?
- А сейчас?
- Мне некогда за ним следить! Откуда я знаю, где он?! Напустили черт-те кого в посадочный эшелон и еще требуют следить за ними! Плевать мне, где он сейчас болтается!
- Спокойно, кэптен. Вы можете его описать?
- Идиот на садовом стуле!
- А почему он летает?
- А потому что он идиот! Вот поймайте и спросите, почему он летает!
- Что его в воздухе-то держит? - в отчаянье надрывается диспетчер. - Какая сила? Какое летательное средство? Не может же он на стуле летать!!!
- Так у него к стулу шарики привязаны.

Далее следует непереводимая игра слов, ибо диспетчер понял, что воздухоплаватель привязал яйца к стулу, и требует объяснить ему причину подъемной силы этого сексомазахизма.

- Его что, Господь в воздухе за яйца держит, что ли?!
- Сэр, я придерживаюсь традиционной сексуальной ориентации, и не совсем вас понимаю, сэр, - политкорректно отвечает борт. - Он привязал к стулу воздушные шарики, сэр. Видимо, они надуты легким газом.
- Откуда у него шарики?
- Это вы мне?
- Простите, кэптен. Мы просто хотим проверить. Вы можете его описать?
- Ну, парень. Нестарый мужчина. В шортах и рубашке.
- Так. Он белый или черный?
- Он синий.
- Кэптен? Что значит - синий?
- Вы знаете, какая тут температура за бортом? Попробуйте сами полетать без самолета.

Этот радиообмен в сумасшедшем доме идет в ритме рэпа. Воздушное движение интенсивное. Диспетчер просит таблетку от шизофрении. Прилетные рейсы адресуют на запасные аэропорты. Вылеты задерживаются.
...На радарах - ничего! Человек маленький и нежелезный, шарики маленькие и резиновые.
Связываются с авиабазой. Объясняют и клянутся: врач в трубку подтверждает.
Поднимают истребитель.

...Наш воздухоплаватель в преисподней над бездной, в прострации от ужаса, околевший и задубевший, судорожно дыша ледяным разреженным воздухом, предсмертным взором пропускает рядом ревущие на снижении лайнеры. Он слипся и смерзся воедино со своим крошечным креслицем, его качает и таскает, и сознание закуклилось.
Очередной рев раскатывается громче и рядом - в ста метрах пролетает истребитель. Голова летчика в просторном фонаре с любопытством вертится в его сторону. Вдали истребитель закладывает разворот, и на обратном пролете пилот крутит пальцем у виска.
Этого наш бывший летчик-курсант стерпеть не может, зрительный центр в мерзлом мозгу передает команду на впрыск адреналина, сердце толкает кровь, - и он показывает пилоту средний палец.
- Живой, - неодобрительно докладывает истребитель на базу.
Поднимают полицейский вертолет.

А вечереет... Темнеет. Холодает. И вечерним бризом, согласно законам метеорологии, шары медленно сносит к морю. Он дрейфует уже над берегом.

Из вертолета орут и машут. За шумом, разумеется, ничего не слышно. Сверху пытаются подцепить его крюком на тросе, но мощная струя от винта сдувает шары в сторону. Креслице болтается враскачку, как бы не вывалился...
И спасательная операция завершается по его собственному рецепту, что в чем-то обидно... Вертолет возвращается со снайпером, слепит со ста метров прожектором, и снайпер простреливает верхний зонд. И второй. Смотрят с сомнением... Снижается?
Внизу уже болтаются все береговые катера. Вольная публика на произвольных плавсредствах наслаждается зрелищем и мешает береговой охране. Головы задраны, и кто-то уже упал в воду...

Третий шарик с треском лопается, и снижение грозди делается явным. На пятом простреленном шаре наш парень с чмоком и брызгами шлепается в волны. Но веревки, на которых висели сдутые шары, запутались в высоковольтных проводах, что вызвало короткое замыкание. Целый район Лонг-Бич остался без электричества.
Фары светят, буруны белеют, катера мчатся! Его вытраливают из воды и начинают отдирать от стула.

Врач щупает пульс на шее, смотрит в зрачки, сует в нос нашатырь, колет кофеин с глюкозой и релаксанты в вену. Как только врач отворачивается, пострадавшему вливают стакан виски в глотку, трут уши, бьют по морде... и лишь тогда силами четырех матросов разжимают пальцы и расплетают ноги, закрученные винтом вокруг ножек стула.

Под пыткой он начал приходить в себя. Самостоятельно стучит зубами. Улыбается, когда в каменные от судороги мышцы вгоняют булавки. И, наконец, произносит первое матерное слово. То есть жизнь налаживается.
И когда на набережной его перегружают в "скорую", и фотовспышки прессы слепят толпу, пронырливой корреспондентке удается просунуть микрофон между санитаров и крикнуть:
- Скажите, а зачем вы все-таки это все сделали?
Он ответил:
- Ну, нельзя же все время сидеть без дела.

___
Вопиющей неточности - лишь снайпер: Ларри с посадкой справился сам!