В штабе фронта требуют языка, и почти каждую ночь разведчики уходят в поиск. Но нужного результата нет. Приносят документы, солдатские книжки, письма, трофейное оружие. Но языка нет.
"Меня в армию призвали в ноябре 1939-го. Родом я из деревни под Рязанью, а к моменту призыва учился в областном музыкальном техникуме. Попал в автомобильные войска и вскоре сел за баранку полуторки. Война застала в Белоруссии.
Гнал тогда немец нас здорово. Два месяца отступали, пока не подошли к Вязьме. Там было много тех, кто вышел из окружения. Оборванные, грязные, безоружные. Пришлось выслушать немало горьких рассказов о том, в каком пекле побывали, как теряли своих товарищей, как пробивались с боями, о зверствах фашистов на захваченной территории.
Шло переформирование частей. Меня направили на авторемонтный завод в Москву. В ноябрьском параде сорок первого стоял в оцеплении.
Больше полугода ремонтировал ЗИСы и полуторки, а когда началось наступление, снова сел за руль, но уже "студебеккера". Стал к тому времени старшим сержантом, пользовался авторитетом у командиров. И все бы ничего, но в феврале 1944-го я угодил в 34-ю отдельную штрафную роту.
Воспоминания командира экипажа Германа Бикса, командира взвода 1/35-го танкового полка 4-й танковой дивизии Вермахта.
"Мы были сильно недовольны, когда вместо обещанных и привычных нам танков «Пантера» получили всего лишь «Ягд-Пантеры», которые в неразберихе последних дней так и не попали по назначению в какой-нибудь самоходно-артиллерийский батальон.
«18 июля 1942 года. Я прибываю в Хемницкие казармы — огромное овальное здание белого цвета. Я поражен и испытываю смешанное чувство восхищения и страха». Так Ги Сайер начал описание своей жизни в вермахте, военной жизни. «Наша жизнь течет с такой силой, какой я не испытывал никогда прежде, — продолжает он. — Мне выдали новую форму… [и] я очень горжусь своим внешним видом…Я разучиваю военные песни и пою их с ужасным французским акцентом. Другие солдаты смеются. Им суждено стать здесь моими первыми товарищами… Курс боевой подготовки — самое суровое физическое испытание в моей жизни. Я вымотан и несколько раз даже засыпал прямо над едой. Но я чувствую себя великолепно, меня переполняет радость, которую я не в силах понять после стольких страхов и тревог. 15 сентября мы покидаем Хемниц и маршируем 40 километров до Дрездена, где садимся в эшелон, следующий на восток… Россия — это война, о которой я пока еще совсем ничего не знаю».
Из воспомрнаний обер-лейтенанта Виганда Вюстера
Финальная битва бушевала уже в самом городе. В подвале завода спиртных напитков царила странная атмосфера. Там были командир полка, командир II батальона, майор Нойман и мой старый друг из 19-го артиллерийского полка в Ганновере Герд Хоффман. Герд был теперь полковым адъютантом.
От первого батальона оставались жалкие остатки, и «бездомные» солдаты нашли там временный приют. Столы были заставлены бутылками шнапса. Все были до неприличия шумными и совершенно пьяными. Они подробно обсуждали, кто уже застрелился. Я чувствовал свое моральное и физическое превосходство над ними. Я еще мог жить на подкожном жире, накопленном в отпуске. Другие голодали на полтора месяца дольше меня. Меня пригласили присоединиться к пьянке, и я охотно согласился.
Ефрейтор Франс Рейхбегер в составе 54-го егерского полка участвовал в штурме Мамаева кургана и завода «Красный Октябрь». 30 января 1943 года его часть капитулировала, и бывший солдат Вермахта оказался в советском плену. Пройдя чередой физических мук и душевных испытаний, Франц вернулся на родину спустя пять лет после того, как ее покинул.
Брунольф с уменьшенной копией флага своего батальона. Брунольф Пальмгрен − последний финский офицер, служивший в войсках СС.
«Нас осталось не так много. Мне самому уже 94 года. Большую часть финнов, служивших в войсках СС, составляли родившиеся в 1922 году». Пальмгрен закончил школу весной 1941 года в период между двумя войнами. С выпускного он вернулся домой вечером, чтобы утром уехать на поезде в город Ваасу. В Ваасе ожидал пароход Bahia Laura, который отвез его в Германию.Почему же новоиспеченный выпускник захотел отправиться воевать в Германию? «Весь финский народ считал, что Зимняя война была несправедливой», — рассказывает Пальмгрен. «Тогда патриотическое чувство овладело всей страной. Зимняя война всех объединила для борьбы с Россией».
После прорыва из котла в Черкассах, где мы спасли только наши голые жизни, а все тяжелое вооружение и пулеметы было потеряно, дивизию СС "Викинг" (точнее ее боеспособные остатки) перевели в район Люблин - Хольм, чтобы там освежиться и переформироваться в танковую дивизию. [На 31 декабря 1943 дивизия насчитывала в своем составе 14 647 человек. После боев в котле 25 февраля 1944 года в районе Звенигородки приблизительно 4 тысячи человек без техники и тяжелого вооружения достигли линии, занимаемой немецкими войсками].
В этой ситуации 12 марта 1944-го года из штаб-квартиры Фюрера пришел приказ, о направлении боевой группы в количестве 4000 человек для усиления гарнизона Ковеля. Сообщения о том, что личный состав дивизии находится в плохом состоянии и отсутствует штатное вооружение, этот приказ не изменили. Солдат немедленно погрузили на транспорт, и они уехали. Я не вошёл в состав этой группы, потому что меня отправили в запасной батальон с приказом сформировать вспомогательную роту. Но о происходившем в Ковеле я знаю хорошо.
Некоторое представление о немецких стрелках дает крайне интересное интервью с тремя бывшими снайперами вермахта.
Все трое обозначены буквами А, В и С.
A: Маттиас Хетценауэр, 345 подтвержденных попаданий
В: Йозеф Аллербергер , 157 уничтоженых противников
С: Гельмут Вирнсбергер, боевой счет – 64 цели.
"Русские всегда были такими: добродушные, готовы отдать последнее, если им напомнить, что человеку нужно хотя бы иногда есть. С другой стороны, они без колебаний сорвут с тебя последнюю рубаху"
"Поступил приказ отступить к Лидзбарскому треугольнику,медлить было нельзя - движение разрешалось только в ночное время. По улицам и дорогам - безостановочно шли солдаты - разрозненными колоннами и мелкими группами, все по отдельности; управление войсками было полностью утрачено, и все терялись в царившей вокруг суматохе. В толпе попадались повозки семей фермеров, уехавших в последнюю минуту и успевших прихватить с собой скот.
Именно от них мы услышали поразительную историю, которую позже подтвердили многие. Как раз в тот момент, когда фермеры, готовясь к отъезду, грузили повозки, появился русский патруль. Люди перепугались до смерти и подумали, что настал их последний час.
Но русские повели себя достойно. Они помогли фермерам закончить погрузку, запрягли лошадей и не отказались от предложенного им угощения. Кто-то принес им попить. Они вели себя вполне дружелюбно и пожелали фермерам благополучно добраться.
"Нас можете не бояться, - предупредили они напоследок. Но будьте осторожны. Скоро подойдут остальные вместе с комиссаром, и вот тогда вам не поздоровится".
Генри Форд и Адольф Гитлер.
Подробнее
Генри Форд и Адольф Гитлер.
Подробнее
Генри Форд и Адольф Гитлер.
Подробнее
Генри Форд и Адольф Гитлер.
Подробнее
Две истории батальонного комиссара Чугунова.
Подробнее
Две истории батальонного комиссара Чугунова.
Подробнее
Стих Леонида Васильевича Серого.
Подробнее
Из уст советских, сталинских, ученых
Подробнее
На обсуждение
Подробнее
Стих Леонида Васильевича Серого.
Подробнее