Деньги и нашивка довольно известная

Нумизматы хорошо знают «керенки» достоинством 250, 1000, 5000 и 10000 рублей, на которых двуглавый орел изображен на фоне свастики-коловрата. Деньги эти печатались вплоть до 1922 года, однако матрица для них была изготовлена еще по заказу последнего российского Императора, намеревавшегося после войны провести денежную реформу.

Любопытно, что именно в первые годы советском власти, т.е. одновременно с вышеупомянутыми «керенками», в обращение были запущены купюры различного достоинства (от 1 до 10 000 рублей), в орнаменте водяных знаков которых четко проступали шестиконечные звезды Давида. Еще более любопытно, что 3 ноября 1919 года свастика была утверждена в качестве нарукавного знака калмыцких формирований красной Армии. Сведения об этом поступили от кандидата исторических наук полковника В.О. Дайписа, возглавлявшего отдел Института военной истории Министерства обороны СССР. Публикуемый ниже документ и прилагавшийся к нему эскиз были обнаружены полковником в Центральном государственном архиве Советской Армии (ныне — Российский государственный военный архив).

Приложение к приказу «Войскам Юго-Восточно-го фронта с.г. 213. Описание: ромб 15×11 сантиметров из красного сукна. В верхнем углу пятиконечная звезда, в центре — венок, в середине которого — «ЛЮН ГТН», с надписью РСФСР. Диаметр звезды — 15 мм. Венка — 6 см. Размер «ЛЮН ГТН» — 27 мм. Букв — 6 мм. Знак для командования и административного состава вышит золотом и серебром и для красноармейцев — трафаретный. Звезда, «ЛЮНГТН» и лента венка вышиты золотом (для красноармейцев желтой краской), самый ненок: и надпись — серебром (для красноармейцев белой краской)»⁹. Автором этого документа, по всей видимости, является командующий Юго-Восточным фронтом, бывший полковник царской армий В.И. Шорин, репрессированный в конце 1930-х годов и реабилитированный посмертно¹⁰.

Более того, имеются достаточно серьезные свидетельства о том, что знак свастики в 20-е годы использовался и в качестве эмблемы одного из партийных издательств Карелии. В конце 30-х — начале 40-х годов прошлого века крестьянская одежда с вышитыми на ней знаками свастики повсеместно изымалась и уничтожалась «эн-кавэдэшниками». «На севере, — пишет В.Н. Дёмин, — специальные отряды ходили по русским деревням и силой заставляли женщин снимать юбки, поневы, передники, рубахи, которые туг же бросались в огонь»¹¹. В некоторых местах дело доходило до того, что сами крестьяне, опасаясь репрессий, начинали уничтожать полотенца, предметы одежды с вышитыми на них знаками свастики. «Даже те бабушки, которые век от века вышивали этот знак на рукавицах, — справедливо отмечает Р. Багдасаров, — после Отечественной войны стали называть его «немецким знаком»¹².

Исследователь из Усть-Печеньги Тотемского района Вологодской области Александр Кузнецов описывает любопытный случай, имевший место накануне Великой Отечественной войны на родине его предков в деревне Ихалица. Приехавший в деревню сотрудник НКВД заночевал у председателя колхоза Заплеталы и во время ужина заметил висевшее на божнице полотенце-убрус, в середине которого освещалась лампадой большая сложная свастика, а по краям шли узоры из небольших ромбических свастик. От возмущения глаза у гостя стада выпуклыми, как у речного рака. Лежавшей на печи старой матери Заплеталы на силу удалось успокоить разбушевавшегося «энкавэдэшника» и втолковать ему, что помещенный в центре убруса знак — вовсе не свастика («эдакого слова-то у нас не знают»), а «Косматый Ярко», узор же на боковых полосах — это «гуськи».

Инцидент в Ихалице, в отличие от других мест, не получил развития, поскольку на следующий день сотрудник НКВД обошел всю деревню и убедился, что «ярки» и «гуськи» имеются практически в каждом крестьянском доме. Сам А. Кузнецов полагает, что название «ярко» донесло до нас одно из прозвищ славянского солнечного божества Ярилы, а в слове «косматый» отразились глубокие знания наших далеких предков «о Солнце, о том, что на поверхности светила бушуют огненные языки — протуберанцы. «Ярко» — так еще недавно в деревнях могли сказать о мужике, который в одиночку во время драки клал наземь троих противников. А силушку в деревне всегда уважали»¹³. Еще одно свидетельство о борьбе со свастикой было обнаружено в Центральном Хранилище Советской Документации и опубликовано в первом номере журнала «Источник» за 1996 год.

9 августа 1937 года в Комиссию партийного контроля при UK ВКП(б) обратился управляющий Московской областной конторы Метисбыта некий товарищ Глазко с образцом маслобойки, изготовленной на заводе № 29, лопасти которой имеют «вид фашистской свастики». Проверка установила, что автором конструкции маслобойки является старший инженер треста ширпотреба ГУАПа Тучашвили. В течение 1936 и 1937 годов завод изготовил 55763 маслобойки. Начальник цеха ширпотреба Краузе заявил, что лопасти маслобойки похожи на фашистскую свастику, однако зам. начальника треста Борозденко ответил: «Лишь бы рабочему классу было хорошо, не обращай внимания». Позицию заместителя поддержат начальник треста Татарский и директор завода № 29 Александров. «Выпуск маслобоек, — писал доносчик в Комиссию партийного контроля, — лопасти которых имеют вид фашистской свастики, считаю вражеским дедом. Прошу передать все это дело в НКВД. Проект постановления прилагается. Руководитель группы Тыжпрома КПК Васильев. 15 октября 1937 г.»¹⁴. Усилия доносчика не пропали даром.

Ровно через два месяца на заседании Бюро комиссии партийного контроля при ЦК ВКП(б) было принято решение: «1. Принять к сведению заявление наркома оборонной промышленности Л. М. Кагановича, что в месячный срок лопасти маслобоек, имеющие вид фашистской свастики, будут изъяты и заменены новыми. 2. Дело о конструировании, изготовлении и непринятии мер к прекращению производства маслобоек, лопасти которых имеют вид фашистской свастики, передать в НКВД. Результаты голосования: «за» -Шкирятов, «за» — Ярославский. 15 декабря 1937 г.»¹⁵. Нетрудно догадаться о дальнейшей судьбе Тучашвили, Борозденко и Татарского, не правда ли? Благодаря подобным гнусным доносам в 30-е годы пострадали сотни тысяч лучших людей России. Фамилии «вершителей судеб» (а точнее говоря — их псевдонимы) нам хорошо известны: ни один из них так и не понес заслуженного наказания за свои кровавые преступления. «Долгое время из спецхрана никому не выдавалась невинная по названию книжка Б. А. Куфтина «Материальная культура русской Мещеры» (М., 1926), -пишет В. Н. Демин. — Только потому, что посвящена она, в частности, анализу распространения свастикового орнамента среди русского населения».

Спасибо