Большинство обвиняемых названных газетой были еврейской национальности, как арестованные позже врачи Н. А. Шерешевский, M. Я. Серейский, Я. С. Темкин, Э. М. Гельштейн, И. И. Фейгель, В. Е. Незлин, Н. Л. Вильк, Я. Л. Рапопорт, Л. Х. Кечкер, и другие. Поэтому, по мнению ряда исследователей, эта акция стала частью начатой ещё в 1948 году кампании по борьбе с космополитизмом. А в 1952 году было завершено дело Еврейского антифашистского комитета. «Дело врачей» могло быть часть кампании по борьбе с космополитизмом и сионизмом.
Участников «террористической группы» обвинили в связях с международной еврейской буржуазно-националистической организацией «Джойнт», которая была связана со спецслужбами США. Врачей обвиняли в том, что ставили ложные диагнозы, и неправильные диагнозы приводили к смерти высокопоставленных пациентов. В частности, одним из пунктов обвинения было отравление А.А. Жданова и А.С. Щербакова и попытка «вывести из строя» крупных советских полководцев – А.М. Василевского, И.С. Конева, Л.А. Говорова и других.
Дело было начато ещё в 1952 году и разрабатывалось в Министерстве государственной безопасности СССР группой подполковника Михаила Рюмина. В конце октября 1952 года Сталину доложили, что специалисты подтверждают факт умышленного вредительства в отношении высшего военно-политического руководства СССР. Сталин дал санкцию на арест. Вождь потребовал выяснить связи подозреваемых. По столице прошла волна арестов врачей, имевших отношение к лечению высших лиц государства. Кроме того, по Союзу прокатилась волна антисемитских настроений и увольнения евреев с работы, в первую очередь из медицинских учреждений.
После смерти Сталина дело по инициативе Л. П. Берии было пересмотрено, объявлено фальсификацией, а обвиняемые врачи оправданы. Всех арестованных освободили 3 апреля, а затем восстановили на работе и полностью реабилитировали, как и членов их семей. 4 апреля 1953 года было объявлено, что признания обвиняемых были получены при помощи «недопустимых методов следствия». На Рюмина списали всю вину за организацию «дела врачей». Надо сказать, что есть данные, что прекращение «дела врачей» не было связано со смертью Сталина. Так, следователь по особо важным делам МГБ Николай Месяцев, назначенный Сталиным с целью разобраться с этим делом, сообщил, что уже в середине февраля 1953 года было составлено заключение об искусственности дела. По его словам, дело было состряпано весьма «бесстыдно», без серьёзного прикрытия. Из истории болезни высокопоставленных пациентов врожденные или приобретенные со временем недуги приписывались преступному умыслу медиков. Поэтому, по мнению Месяцева, попытка привязать прекращение дела смерти Сталина, является спекуляцией. Дело прекратили бы и если Сталин остался жив.
Интересную версию о появлении «дела врачей» выдвинул исследователь Юрий Мухин в своих работах «Убийство Сталина и Берия», «Убийцы Сталина. Главная тайна XX века». По его мнению, «Дело врачей-отравителей» было реакцией советских властей на групповщину, кумовство и коррупцию еврейства СССР, в частности, врачей. Ещё в записке руководителя МГБ Абакумова Маленкову от 4 июля 1950 года отмечалось быстрое развитие групповщины, кумовства и коррупции в среде врачей-евреев. В частности, сообщалось, что в клинике лечебного питания АМН СССР из-за нарушения большевистского принципа подбора кадров, из 43 руководящих и научных должностей 36 занимали лица еврейской национальности. Поэтому в клинике сложилась обстановка семейственности и групповщины. Также отмечалось, что в клинику лечебного питания поступали на лечение в большинстве своём евреи.
Кроме того, Мухин отметил, что «дело врачей» было связано с некомпетентностью врачей, которые лечили высших государственных и военных деятелей. Врачи из-за недостатка медицинской практики (количество больных было намного меньше, чем у обычных врачей) часто совершали серьезные врачебные ошибки. В 1948 году у члена Политбюро Жданова врачи санитарного управления не обнаружили инфаркт миокарда. Показания были противоречивыми: один врач - Тимашук, посчитала, что инфаркт есть, другой - Карпай, не нашла его признаков по электрокардиограмме. Консилиум принял решение, что инфаркта нет. В нём приняли участие Виноградов, Майоров, Карпай, Егоров, Василенко. Жданова, вместо того, чтобы прописать ему строгий постельный режим, направили в санаторий. Тимашук подстраховалась и написала донос, в котором сообщила, что у Жданова инфаркт. Партийный деятель в санатории умер. На вскрытии ошибка консилиума выяснилось. Виноградов надавил на другой консилиум, чтобы тот дал нужное заключение. В результате на несколько лет о причинах смерти Жданова забыли. О его смерти вспомнили только после письма подполковника М. Рюмина, которое Маленков передал Сталину 2 июля 1951 года.
В письме содержались серьёзные обвинения в отношении министра госбезопасности Абакумова. Министр запретил Рюмину, ведущему дело арестованного 18 ноября 1950 года бывшего консультанта Лечебно-санитарного управления Кремля (ЛСУК) профессора-терапевта Я. Этингера, расследовать это дело. Хотя профессор признался, что его врачебная деятельность способствовала смерти секретаря ЦК ВКП(б) А. Щербакова в 1945 году. Кроме того, Рюмин сообщил, что Абакумов приказал содержать подследственного в заведомо опасных для здоровья условиях, что стало причиной его преждевременной смерти. Таким образом, «дело террориста Этингера» было заглушено. 4 июля 1951 года Рюмина вызвали к Сталину, где в присутствии Молотова, Маленкова, Берии, Булганина состоялась «очная ставка» с Абакумовым. Вскоре Абакумова отстранили от его должности, и была учреждена комиссия Политбюро в составе Маленкова, Берии и Игнатьева. 11 июля по докладу председателя комиссии Маленкова было принято постановление Политбюро «О неблагополучном положении в МГБ СССР». 16 июля как «скрытая террористка» была арестована врач Карпай. Она до 1950 года была заведующей кабинетом функциональной диагностики Кремлевской больницы и контролировала сердечную деятельность Щербакова и Жданова. Её профессиональные ошибки и стали причиной их преждевременной смерти. Карпай отрицала «неправильное диагностирование заболевания», но тут всплыло письмо Тимащук и к делу присоединили смерть Жданова.
В конце сентября 1952 года Игнатьев, назначенный 9 августа на должность министра государственной безопасности (вместо арестованного Абакумова), представил вождю обобщённую справку Рюмина о результатах допросов арестованных врачей, проведённых экспертиз и пр. В справке утверждалось, что медики преднамеренно умертвили Щербакова и Жданова. Начались новые аресты. Были взяты под стражу Майоров, Фёдоров, Бусалов, Егоров и его жена. Надо отметить, что среди арестованных первоначально было мало евреев. Таким образом, это не была тщательно спланированная атака на евреев СССР, как любят говорить некоторые исследователи. Политический характер дело о халатности ряда врачей приняло позднее, при участии советских СМИ и видимо, некоторых деятелей МГБ. Был ли в этом злой умысел, или дело было в желании получить лавры, пока не ясно. Это подтверждает и мнение следователя по особо важным делам МГБ СССР Николая Месяцева.
Комментарии
RSS лента комментариев этой записи