fly

Войти Регистрация

Вход в аккаунт

Логин *
Пароль *
Запомнить меня

Создайте аккаунт

Пля, отмеченные звёздочкой (*) являются обязательными.
Имя *
Логин *
Пароль *
повторите пароль *
E-mail *
Повторите e-mail *
Captcha *
1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 Рейтинг 3.88 (4 Голосов)

Uboat feldgrau.info document

 

Рождественское меню HMS Sussex с автографами членов экипажа.

Немецка подводная лодка U-6 — малая U-boat типа IIA, времён Второй мировой войны. Спущена на воду 21 августа 1935 года.  
В предвоенные годы U-6  была престижным назначением для капитанов ВМС Германии, и все её командиры являлись ветеранами Первой мировой войны. Однако с началом Второй мировой войны стало болезненно четко ясно, что U-6 и её сестры неспособны соревноваться с бо́льшими и более быстрыми субмаринами других стран, поэтому после первого похода в Балтийское море, U-6 не назначалась в боевое дежурство вплоть до марта 1940 года, когда вся доступная Кригсмарине техника была брошена на поддержку вторжения в Норвегию. Во время этой кампании длинной в месяц, серия лодок, к которой принадлежала U-6 испытали множество потерь, и завоевали себе славу категорически ненадёжных, в результате чего они все были переведены в учебную флотилию, где и оставались до конца войны.
На Балтике офицеры-кадеты оттачивали на U-6 и её сестрах навыки, востребованные ими в дальнейшем в Битве за Атлантику, а некоторые из её походов заводили её даже на советскую территорию, во время Операции «Барбаросса», однако, в отличие от её сестер, U-6 так и не нашла ни одной цели для атаки. Летом 1944 года, в связи с нехваткой топлива и общей репутацией субмарин типа II, опустившейся до полной катастрофы благодаря большому количеству фатальных инцидентов, U-6 была выведена со службы и поставлена на хранение в Готенхафене с сильно урезанной командой (для поддержания в рабочем состоянии). Там она и оставалась вплоть до мая 1945 года, когда инженерная команда подорвала её с целью недопущения захвата противником

 

Один из эпизодов "Битвы за Атлантику". 17 апреля 1943 года немецкая подводная лодка U-175 атаковала союзный конвой HX-233, однако вскоре была потоплена американскими кораблями береговой охраны "Спенсер" и "Дуэйн". Часть экипажа успела покинуть повреждённую подводную лодку и была поднята на борт американских кораблей.
Большая океанская немецкая подводная лодка типа IX-C, времён Второй мировой войны. Лодка совершила 3 боевых похода, в которых потопила 10 судов (40 619 брт). 17 апреля 1943 года потоплена к юго-западу от Ирландии глубинными бомбами и артиллерийским огнём корабля береговой охраны USS Spencer. 13 членов экипажа погибли, 41 спасся.

 

Это своеобразный символ города Севастополя — Памятник затопленным кораблям.
Он был установлен в память о кораблях, затопленных в 1854-1855 годах, в период первой обороны Севастополя. Едва ли не каждый севастопольский турист задаётся вопросом — для чего же были затоплены эти корабли? А их просто необходимо было затопить, для того, чтобы заблокировать вход в бухту вражеским кораблям англо-французского флота, чтобы сделать город неприступным с моря. При входе в бухту 11 сентября 1854 года по приказу главнокомандующего князя Меньшикова было затоплено семь судов. Фрегаты «Сизополь», «Флора», корабли «Уриил», «Три Святителя», «Селафаил», «Силистрия», «Варна». Все они были затоплены прорубанием дна. В некоторых источниках говорится, что корабли долгое время не хотели тонуть, после того, как им прорубили дно, и только после того, как с кораблей сняли иконы, они пошли ко дну.
Позже, в феврале 1855 года, для заграждения входа на рейд от Михайловской артиллерийско-береговой батареи на Северной стороне до Николаевского форта на Южной появилась вторая линия мачт, выступающих из воды: моряки затопили еще восемь судов, так как за год первые затопленные корабли разбросало штормами.
В 1905 году, в десяти метрах от берега, на месте второй линии затопления судов по проекту эстонского скульптора А.Г. Адамсона, архитектора В.А. Фельдмана и военного инженера О.И. Энберга был установлен памятник. Высота памятника составляет около 17 метров, а размах крыльев бронзового двуглавого орла на вершине памятника почти 3 метра. Орёл держит в клюве венок, как символ славы города. Символ победы над вражеским флотом…

 

Сражение у Коронеля между британскими и германскими крейсерами 1 ноября 1914 года
Уже через 10 минут после того, как немцы открыли огонь, исход боя не вызывал никаких сомнений. Корректировавший огонь «Шарнхорста» лейтенант Кнооп наблюдал многочисленные попадания в «Гуд Хоуп» и «Монмут».
«Во многих случаях сразу вслед за попаданием наших фугасных снарядов следовала вспышка огня... Два раза я видел то, что можно было принять за взрыв боеприпасов. После взрывов фугасных снарядов поднимались столбы пламени, отличающиеся от остальных вспышек формой и размерами. Некоторые попадания, вероятно, в палубы, посылали вверх широкие фонтаны искр. Когда снаряд попадал в броню, наблюдалось густое черное облако с четко очерченными краями. Попадания были такими частыми, что невозможно описать их по порядку. «Гуд Хоуп» получил серьезные попадания в носовую часть, верхний мостик, в мачту примерно в 30 футах над палубой, в заднюю часть формарса. Он также получил несколько попаданий в среднюю часть, где возник пожар. Несколько снарядов попали в кормовую батарею, где тоже начался пожар. Сквозь орудийные порты можно было видеть пожары во внутренних помещениях. Два снаряда попали возле кормовой башни... «Монмут» получил попадание в носовую 152-мм башню. Фугасный снаряд сорвал крышу. Последовал ужасный взрыв пороховых зарядов, который сорвал всю башню с полубака. Она просто исчезла. Я видел, как множество снарядов попали в среднюю часть корабля. Огромная стена огня высотой почти в мачту и шириной от 60 до 90 футов внезапно поднялась у него на правом борту. Я насчитал от 30 до 40 попаданий. Одновременно были видны 3 или 4 пожара».


Один из офицеров «Глазго» вспоминал:
«На борту «Гуд Хоупа» и «Монмута» стояли стены огня, с которыми не могли справиться даже высокие волны. Дым из труб подсвечивался снизу тусклым свечением пожаров. Часто корабли освещали яркие вспышки, когда снаряд взрывался на надстройках. К 19.45, когда совсем стемнело, «Гуд Хоуп» и «Монмут» находились в бедственном положении. «Монмут» выкатился из строя вправо. Он ярко пылал и имел небольшой крен. На «Гуд Хоупе» после 45 минут боя действовали лишь отдельные орудия. Его пожары пылали все ярче. В 19.50 произошел ужасный взрыв между четвертой трубой и грот-мачтой. Столб пламени взлетел на 200 футов, осветив массу обломков, которые взлетели еще выше. Крейсер превратился в низкий черный силуэт, освещенный только тусклым заревом. Никто на борту «Глазго» не видел, как он погиб, однако он мог продержаться лишь несколько минут».
Никто не видел, как около 20.00 «Гуд Хоуп» затонул со всем экипажем, включая сэра Кристофера Крэдока. Теперь Люс был предоставлен сам себе. Его корабль вел спорадический бой с «Лейпцигом» и даже добился 1 попадания 152-мм снарядом в «Гнейзенау». Но столь приятная жизнь закончилась. До сих пор по «Глазго» стреляли лишь «Дрезден» и «Лейпциг», жестоко страдавшие от качки. В него попал один 105-мм снаряд, который сделал пробоину 6 кв. футов выше ватерлинии над левым внешним валом. Она не повлияла на боеспособность «Глазго». Но теперь все переменилось, и вся германская эскадра могла заняться крейсером, и германские броненосные крейсера могли одним залпом отправить «Глазго» на дно. Поэтому Люс решил не играть с огнем и вышел из боя. Проходя мимо избитого «Монмута», он запросил прожектором: «С вами все в порядке?» Брандт ответил: «Я намерен двигаться кормой вперед. В носу у меня сильная течь». Люс передал: «Вы можете двигаться на северо-запад? Противник преследует нас сзади». «Ответа не последовало. Было ясно, что «Монмут» не способен ни сражаться, ни бежать... Он сильно сел носом и накренился на левый борт. В иллюминаторах под квартердеком мелькали красные отсветы внутренних пожаров... Было просто необходимо, чтобы в бою у Коронеля спасся хоть один наш корабль, чтобы повернуть назад мчавшийся полным ходом нам на помощь «Канопус». Если он будет захвачен врасплох, то разделит судьбу остальных кораблей. Поэтому мы неохотно предоставили «Монмут» его собственной судьбе... «Глазго» увеличил ход до полного и вскоре оставил противника за кормой, потеряв контакт с ним в 20.50».


«Очень больно было бросать «Монмут», но я не видел, что может сделать наш капитан», — писал позднее старший артиллерист «Глазго». Командир «Отранто» Эдвардс решил выйти из боя еще полтора часа назад, когда увидел, что «Гуд Хоуп» тяжело поврежден. Он круто повернул вправо и полным ходом пошел на запад. Однако Люс не мог быть уверен, что «Отранто» сумел спастись, так как вспомогательный крейсер был самым тихоходным из участников боя, и немцы могли его догнать. В 21.25, находясь уже достаточно далеко на северо-запад от места боя, «Глазго» заметил на горизонте лучи прожекторов. Затем прогремели 75 выстрелов, которые означали конец «Монмута».
Последние залпы, которые отправили «Монмут» на дно, дал корабль, который не принимал участия в первой фазе боя. К 20.00 фон Шпее потерял контакт с англичанами. Он повел броненосные крейсера на юго-запад, чтобы использовать преимущества лунного света, но противника так и не увидел. Тогда адмирал передал по радио легким крейсерам: «Оба британских крейсера тяжело повреждены. Один легкий крейсер, очевидно, остался цел. Догнать противника и атаковать торпедами». «Лейпциг» получил этот приказ в 21.05. Крейсер пошел прямо на тусклое красное свечение, которое было замечено на северо-западе. Гаун предположил, что это горящий «Гуд Хоуп», но когда крейсер вышел в намеченную точку, наблюдатели не смогли увидеть ничего. Часть матросов в это время выбрасывала в море стреляные гильзы, и потому они увидели на воде массу обломков, которые могли всплыть с затонувшего корабля. Однако они ничего не сообщили на мостик, что привело к печальным для англичан последствиям. Гаун ничего не заподозрил и даже не попытался искать спасшихся. Еще несколько дней фон Шпее не мог сказать ничего определенного о судьбе британского флагмана.

Около 21.00 Гаун заметил 3 крейсера на северо-западе. Он радировал фон Шпее: «Я нахожусь между 3 вражескими крейсерами. Следую на юг». Гаун надеялся навести англичан на «Шарнхорст» и «Гнейзенау». Однако он совершенно неправильно оценил обстановку. Одним из замеченных кораблей был «Глазго» или «Монмут», но зато двумя другими — «Нюрнберг» и «Дрезден». Получив приказ адмирала провести торпедную атаку, «Дрезден» повернул на юго-запад. В 20.30 с расстояния 3,5 мили он заметил «Глазго», идущий на северо-запад, попытался преследовать его, но контакт был потерян прежде, чем удалось завязать бой. В 17.00 «Нюрнберг» находился на расстоянии 25 миль от эскадры фон Шпее, когда пришло сообщение, что замечена эскадра Крэдока. Фон Шенберг на полной скорости пошел на соединение с адмиралом и в 18.00 заметил «Шарнхорст». Однако он находился слишком далеко, когда начался бой. Приказ фон Шпее о торпедной атаке был получен в 20.54, когда фон Шенберг повернул на WSW в том направлений, где он видел вспышки выстрелов.
Сын адмирала Отто потом рассказывал:
«В 20.35 наблюдатель сообщил, что видит справа по носу столб дыма. Мы сразу повернули туда. Сначала казалось, что дым приближается, но потом корабль начал уходить полным ходом. Хотя мы делали 21 узел, он быстро скрылся в темноте. Это был «Глазго». Во время погони мы случайно заметили крейсер, похожий на «Лейпциг», который шел параллельным курсом в 2 милях на правом траверзе. Но потом он отвернул. Когда одна цель ушла от нас, мы повернули на вторую и обнаружили тяжело поврежденный «Монмут». Он имел крен около 10 градусов на левый борт. Когда мы подошли ближе, он накренился еще больше, и уже не мог использовать орудия борта, обращенного к нам. Мы открыли огонь в упор. Это было просто ужасно — стрелять по морякам, которые уже не могут защищаться. Однако его флаг был поднят, и когда мы прекратили огонь, они его не спустили. Пришлось провести еще одну атаку, и под нашим огнем «Монмут» перевернулся. Корабль так и затонул с поднятым флагом. Мы не смогли спасти ни одного человека, так как сильное волнение не позволило нам спустить шлюпки. Кроме того, наблюдатели сообщили о новых дымах, которые мы приняли за вражеские. Мы сразу пошли на них. Но это оказались наши большие крейсера, которые тоже искали противника».
Германская официальная история описывает гибель «Монмута» с еще большим уважением. «Нюрнберг» обнаружил поврежденный крейсер, имеющий крен 10—15 градусов на левый борт, и пошел именно с этой стороны. Чтобы удостовериться, что корабль английский, фон Шенберг включил прожектор.
«Крейсер был опознан как «Монмут», его флаг был поднят. Носовая 152-мм башня пропала. Но машины работали, а рулевое управление действовало, так как он легко маневрировал до самого конца. Так как он не спускал флаг, в 21.20 «Нюрнберг» открыл огонь с дистанции от 1000 до 600 ярдов и выпустил торпеду из аппарата левого борта. Она прошла мимо. «Нюрнберг» прекратил огонь, так как противник не отвечал, и выключил прожектора. Однако «Монмут» не спустил флаг и повернул на «Нюрнберг», пытаясь либо таранить его, либо ввести в действие орудия правого борта. Поэтому капитан 1 ранга фон Шенберг снова открыл огонь, дал полный ход и прошел под кормой «Монмута». Незащищенные части корпуса «Монмута» и его палубы были разворочены нашими снарядами. Он кренился все больше и больше, и в 21.28 медленно перевернулся и затонул с поднятым флагом. Капитан 1 ранга фон Шенберг позднее узнал, что 2 немецких офицера, находившиеся на t палубе, слышали, как офицеры «Монмута» вызывали матросов к орудиям. Очевидно, команда пыталась заделать течи. Не было никаких шансов заняться спасением команды, так как появились 2 столба дыма, приближающиеся с различных направлений. Это могли быть «Гуд Хоуп» и «Глазго». Так как корабельные шлюпки перед боем были заполнены водой, спустить их при сильном ; волнении было просто невозможно. В 21.45 «Нюрнберг» передал на флагман по радио: «Потопил вражеский крейсер». На это фон Шпее ответил: «Браво, «Нюрнберг»...

 

 

 26 февраля 1852 года у берегов Южной Африки произошла одна из самых крупных и трагичных катастроф на море, в которой проявились героизм и мужество морских пехотинцев Её Величества...
Было почти два часа ночи, когда «Биркенхед» (HMS Birkenhead, 1845 г.п., 2000 брт) с полного хода ударился о подводный камень. Корабль получил огромную пробоину в носовой части и все люди, находившиеся в носовой части судна, утонули почти мгновенно.


На «Биркенхеде» поднялась паника, люди давились у спасательных шлюпок. Тогда старший из офицеров, бывших на борту, подполковник Александр Сетон из 74-го полка гайлендеров приказал солдатам построиться на палубе. Прозвучала команда:
— Женщины и дети — вперед!
Пассажиры, которым первым было предоставлено право спасения, стали сходить в шлюпки. Никто из солдат не тронулся с места. Шесть шлюпок смогли спасти лишь 184 человека. Остальные 454 человека погибли, но среди них не было ни одной женщины или ребенка…
Обломки судна лежат на глубине 30 метров

 

 

 

 

 Экспедиция «Терра Нова» англичанина Роберта Скотта на Южный полюс Земли с самого начала оказалась вовлечена в гонку с командой норвежца Руаля Амундсена: Великобритания очень надеялась получить первенство в исследовании Южного полюса Земли. Помимо этого, главной целью были научные исследования Земли Виктории, а также Трансантарктического хребта и Земли Эдуарда VII. Роберт Скотт уже имел удачный опыт в освоении Антарктики: возглавляемая им экспедиция «Дискавери» в 1901–1904 годах явилась важной вехой в истории британского освоения Южного полюса. «Терра Нова» стартовала 1 сентября 1911 года, на месяц позже, чем отряд Амундсена. Кроме того, в отличие от Амундсена, использовавшего ездовых собак, английский исследователь сделал ставку на мотосани и маньчжурских пони.

Но мотосани быстро вышли из строя, а лошади гибли от холода и чрезмерных нагрузок. Часть команды Скотта повернула назад, когда же оставшиеся все-таки дошли до Южного полюса, то поняли, что опоздали: над полюсом уже развивался норвежский флаг. Роберт Скотт погиб на обратном пути от холода и физического истощения вместе с остальными участниками экспедиции. Их тела и дневники были обнаружены лишь девять месяцев спустя. После смерти Скотт стал национальным героем Британии: ему посвящено более 30 памятников и мемориалов по всей стране. Установили памятник и в Новой Зеландии, в городе Крайстчерч, откуда Скотт отправился в свою последнюю экспедицию. Его именем назван Научно-исследовательский полярный институт в Кембридже. А в честь 100-летия печальной экспедиции монетный двор Великобритании выпустил монету «Экспедиция “Терра Нова”».

 

 

 

 В мае 1939 г. на глубине 73 м затонула американская подводная лодка «Сквалус» (USS Squalus, после подъема переименована в USS Sailfish, 1939 г.п., 2350 т, 21 уз/8.75 уз под водой, глубина погружения - 76 метров, 59 чел, 1-76мм, 4 пулемета,  4+4ТА - 533мм). В ее носовых отсеках остались в живых 33 человека во главе с командиром. Перед ними стояла дилемма: или, воспользовавшись индивидуальными дыхательными аппаратами, попытаться выйти на поверхность, или ожидать помощи извне. Учитывая большую глубину погружения и температуру воды (стояла весна!), шансы на спасение в первом случае были минимальными. Оценив их, командир принял решение ждать спасателей. Он приказал выпустить на поверхность телефонный буй и сигнальную дымовую шашку. «Сквалус» затонул в 8.30 23 мая 1939 г., а уже в 11.00 командующий военно-морским районом контр-адмирал Коул начал проявлять беспокойство из-за задержки очередной радиограммы с борта лодки. В 11.30 он отдал приказ однотипной подводной лодке «Скалпин» выйти в район погружения «Сквалуса». Одновременно последовал телефонный звонок в Нью-Лондон с просьбой на всякой случай подготовить к выходу в море спасательное судно «Фалкон».
Сигнальщики «Скалпина» очень скоро обнаружили на горизонте красный дым, а затем и плавающий на поверхности телефонный буй. Связавшись по телефону с командиром «Сквалуса», удалось узнать подробности происшедшего, однако через некоторое время кабель лопнул, и связь с ожидающими спасения подводниками прервалась. Но основное уже было сделано. Узнав о случившемся, из Ныо-Лондона вышел «Фалкон», а из близлежащего Портсмутабуксир «Пентакук» с контр-адмиралом Коулом на борту. На «Фалконе» были опытные водолазы и новейшее по тем временам спасательное средство — колокол Маккена.


«Пентакук» прибыл в район аварии вечером того же дня, и Коул, не ожидая ни минуты, приказал начать поиск лежащей на грунте подводной лодки с помощью трала. Ночью лодка была обнаружена. Буксир встал на якорь рядом со своей находкой. Рано утром (в 4.15) к нему подошел «Фалкон», которому из-за весьма свежей погоды понадобилось около 6 ч, чтобы встать на якоря точно над погибшей лодкой.
К 11.00 волнение и ветер несколько успокоились, и водолазам «Фалкона» наконец удалось завести скобу направляющего троса в специальные отверстия на комингсе входного люка «Сквалуса» (направляющий трос буя оборвало вместе с телефонным кабелем). В это время к трем находившимся в районе катастрофы кораблям присоединились и другие суда. На одном из них был сам изобретатель спасательного колокола, который принял на себя руководство работами.


В 12.30, или через 28 ч после гибели лодки, колокол встал на комингсплощадку. Спасатели, по существу, не знали, в каком состоянии находятся подводники, поэтому первой операцией после вскрытия люка была вентиляция отсеков с помощью шланга, присоединенного на поверхности к компрессору «Фалкона». В течение 1 ч в лодку подавался свежий воздух. Одновременно операторы передали обессилевшим людям горячую пищу и регенерационные патроны для поглощения углекислого газа. После этого в колокол перешли семь первых спасающихся. Были задраены люки, и колокол, отделившись от комингс-площадки, через 21 мин всплыл на поверхность.
Спасенные рассказали, что в отсеке осталось еще 26 человек. Несложный расчет показал время, необходимое для подъема на поверхность всех подводников, — не менее 8 ч (26 : 7X2, где 2 ч — время одного цикла спуска-подъема колокола). Опасаясь нового ухудшения погоды, Коул взял на себя ответственность и приказал поднимать за один раз по девять человек.


Два очередных подъема окончились благополучно, но во время последнего колокол внезапно остановился приблизительно на полпути между лодкой и поверхностью. Все попытки операторов продолжить подъем ничего не дали. Маккен приказал операторам вновь опуститься на лодку. К колоколу был послан водолаз, который обнаружил, что направляющий трос безнадежно запутался. Его пришлось перекусить, после чего колокол с известными трудностями (направляющий трос позволяет регулировать скорость подъема колокола) всплыл на поверхность, и последние восемь спасенных со «Сквалуса» поднялись на борт «Фалкона».


Подводники (все 33 человека) были спасены. Это был несомненный успех. В американском флоте колокол Маккена стал основным средством спасения экипажей затонувших лодок. Все спасательные суда получили его на вооружение.
Во Франции после гибели подводной лодки «Феникс», затонувшей в июне 1939 г. по неустановленной причине со всем экипажем, была также принята широкая программа оснащения аварийно-спасательной службы флота колоколами Маккена (эту программу помешала осуществить Вторая мировая война). Только англичане, известные своим консерватизмом, проявили скептицизм. Английские специалисты посчитали спасательные колокола слишком дорогим и к тому же малонадежным средством.


Дальнейшие события подтвердили правоту англичан. После «Сквалуса» с помощью спасательного колокола не был спасен ни один подводник.
П.С. После подъема "Сквалус" переименовали в USS Sailfish. Лодка участвовала в операциях ВМС США во время Второй мировой войны


По книге А.А. Нарусбаева "По следам подводных катастроф".


Комментарии   

# fufsusfuf 2022-02-14 08:09
Символ победы над вражеским флотом…
В чем победа ?
Флот затопили , Севастополь пал , войну проиграли , если бы пруссаки не наваляли франзуцам в 1870 ( изменив баланс сил в Европе ) , то никакого Черноморского флота у России могло уже вообще никогда не быть .

Комментарии могут оставлять, только зарегистрированные пользователи.