В 1788 году австрийский император Иосиф-II решил ни с того ни с сего освободить Балканы от турецкого ига – намерение достойное христианина, но имевшее в основе, разумеется, не благочестивые намерения, а стремление распространить влияние Австрии на так называемое «подбрюшье Европы». Собрав огромную армию, австрийцы перешли границу.
После маршей, переходов, больших и малых схваток с переменным успехом, обе стороны готовились к решающей битве.
В безлунную ночь на 19 сентября 100 тысяч австрийцев шли на сближение с 70- тысячной турецкой армией с целью дать бой, который должен был определить судьбу войны.
Рота гусар, шедшая в авангарде австрийцев, переправилась через небольшую речку Темеш, вблизи города Карансебеш, но на берегу турецких войск не оказалось – они еще не подошли. Однако, гусары увидели цыганский табор. Обрадованные возможностью подзаработать, цыгане предложили гусарам подкрепиться после переправы – за деньги, разумеется. За несколько монет кавалеристы купили у цыган бочку спирта и приступили к утолению жажды.
Тем временем, в этом же месте переправились несколько пехотных рот, на долю которых спирта не досталось, а пить хотелось…Началась перебранка между гусарами и пехотинцами, в ходе которой один кавалерист то ли нечаянно, то ли от злости выстрелил в солдата. Тот рухнул, после чего началась всеобщая свалка. В драку вмешались все гусары и все пехотинцы, находящиеся поблизости.
И перепившиеся гусары, и изнывающая от жажды пехота, разгоряченные мордобоем, не желали уступать. Наконец, одна из сторон взяла вверх – побежденные позорно бежали на свой берег, преследуемые ликующим противником. Кто был разбит? – история умалчивает, точнее, сведения противоречивы. Вполне возможно, в одних местах победу одержали гусары, а в других пехотинцы. Как бы то ни было, подходящие к переправе войска вдруг увидели испуганных бегущих солдат и гусар, измятых, с синяками, в крови… Сзади слышались победные крики преследователей.
Между тем, гусарский полковник, пытаясь остановить своих бойцов, заорал по-немецки: “Halt! Halt!” Так как в рядах австрийской армии было много венгров, словаков, ломбардцев и других, плохо понимающих немецкий язык, то некоторым солдатам послышалось – «Аллах! Аллах!», после чего паника стала всобщей. Во время всеобщей беготни и шума, несколько сот кавалерийских лошадей, находившихся в загоне, вырвались из-за загородки. Так дело происходило глубокой ночью, все решили, что в расположение армии ворвалась турецкая кавалерия. Командир одного корпуса, услышав грозный шум «наступающей конницы», отдал приказ артиллеристам открыть огонь. Снаряды рвались в толпе обезумевших солдат. Пытавшиеся организовать сопротивление офицеры строили свои полки и бросали их в атаку на артиллерию, в полной уверенности, что воюют с турками. В конце концов в бегство обратились все.
Ничего не понимающий император, тоже пребывающий в уверенности, что турецкая армия атаковала лагерь, пытался овладеть обстановкой, но бегущая толпа сбросила его с коня. Адъютант императора был затоптан. Сам Иосиф спасся, прыгнув в реку.
К утру все стихло. Все пространство было усеяно ружьями, мертвыми лошадьми, седлами, провиантом, разбитыми снарядными ящиками и опрокинутыми пушками – одним словом, всем тем, что бросает разбитая наголову армия. На поле самого странного сражения в истории человечества остались лежать 10 тысяч мертвых солдат – то есть, по числу погибших битва стоит в ряду крупнейших сражений человечества (в знаменитых битвах при Гастингсе, при Азенкуре, при Вальми, в Долине Авраама и многих других число погибших гораздо меньше). Австрийская армия перестала существовать, так как оставшиейся в живых в ужасе разбежались.
Через два дня подошла турецкая армия. Турки с удивлением рассматривали груды трупов, бродили среди израненных, стонущих в бреду солдат, ломая голову над вопросом – какой неизвестный противник разгромил наголову одну из самых сильных армий мира и спас Турцию от поражения. Христианский мир не сумел приобрести Балканы. Австрия не стала сильнейшим государством Европы, не смогла остановить французскую революцию, мир пошел по пути Франции…
Это шлем пожарного конца 19 века. Можно заметить специальные "дворники" изнутри стекол, которые помогали избавиться от из запотевания. Свисток нужен был для того, чтобы подавать сигналы в дыму, которые могли слышать как коллеги, так и спасаемые жертвы пожара.
Этого голландского исследователя и мореплавателя иногда называют «Колумбом австралийского материка». Почему? А потому что Тасман, как и уроженец Генуэзской республики Христофор Колумб, так до конца жизни и не понял всей значимости своих открытий.
Из моряков в капитаны
Абел Тасман родился в 1603 году в бедной сельской семье. Родители мальчика вряд ли могли предположить, что их сын станет одним из самых выдающихся первооткрывателей за всю историю. Так как у семьи не было денег на обучение, Тасман самостоятельно освоил грамоту, а впоследствии связал свою жизнь с морем, пойдя по проторенной большинством мужчин-голландцев того времени дорожке.
Набравшись опыта, Абел решил поступить на службу в Ост-Индскую компанию. Произошло это ориентировочно в 1634 году. Там высоко оценили его навыки, потому что практически сразу Тасман получил должность первого кормчего (рулевого). А спустя всего лишь четыре года Абел стал капитаном одного из Ост-Индских кораблей. Но только этим обязанности голландца не ограничились. Помимо всего прочего он отвечал за гидрографические работы в Малайском архипелаге. То есть Тасман еще и составлял локации с навигационными картами.
Казалось бы, что в этом удивительного?! Дело в том, что в архипелаге насчитывается порядка десяти тысяч островов! Получается, Абелу доверили чуть ли не самую сложную работу.
Первая экспедиция
В 1639 году генерал-губернатор Нидерландской Восточной Индии Антони ван Димен решил снарядить масштабную экспедицию по Тихому океану, чтобы попытаться отыскать мифические «золотые и серебряные острова». Ведь по легендам, их когда-то открыли испанцы. В грандиозное путешествие отправилось аж… два корабля под общим командованием Маттиаса Кваста. Тасмана же назначили капитаном одного из кораблей, а заодно и заместителем Кваста на случай смерти последнего.
Понятно, что ничего толкового эта экспедиция разузнать не смогла. Но хоть Ост-Индская компания и была разочарована результатами, талант Тасмана в том плавании раскрылся в полной мере. Дело в том, что в пути на его корабле вспыхнула эпидемия цинги. Выжить удалось лишь семерым из нескольких десятков. И, тем не менее, судно сумело вернуться в Батавию (сейчас — Джакарта).
Все в том же 1640 году Абел уже стал возглавлять эскадру из четырех кораблей. За тот период он плавал к берегам Японии, Китая, Камбоджи и других стран.
В середине XVII века голландцы каждый месяц снаряжали экспедиции
Вообще же, голландцы в то время чуть ли не каждый месяц снаряжали экспедиции. Но главная задача была не открыть новые земли в целях изучения и прославления науки. Все гораздо прозаичней — жажда выгоды. Голландцам требовались новые источники сырья и, соответственно, рынки сбыта товаров.
Сильнее всего их прельщали легенды о «Terra Australis incognito» — «Неведомой Южной Земле». И руководство Ост-Индской компании надеялось, что хотя бы часть этой территории будет принадлежать им. К тому же, кусок некой земли был открыт еще в самом начале XVII века. В общем, голландцы надеялись отхватить себе «Эльдорадо».
Тасман с женой и дочерью
В конце концов, ван Димен решился организовать экспедицию в тот регион. А во главе поставили Абела Тасмана. Ему нужно было не только открыть новые земли, но и нанести их очертания на карту, изучить флору и фауну, а также наладить контакты с местными аборигенами. Но главное — определить коммерческую выгоду. И на все это было выделено опять всего лишь два корабля.
Сначала судна отправились к острову Маврикий. Там голландцы выгрузили товары, пополнили продовольственные запасы и отдохнули в течение нескольких дней. Затем корабли направились на юг и шли этим путем вплоть до 22 октября. Но погода начала резко портиться, сильно похолодало и пошел снег. Понимая, что долго люди терпеть невзгоды не смогут, Тасман решил повернуть судна на восток.
Новые земли
Погода наладилась лишь в конце ноября. Моряки, измученные холодами и бурями, всем составом вышли на палубу. Видимость была просто изумительной, и… вскоре они заметили очертания суши. Абел об этом событии оставил запись: «Это первая земля, которую мы встретили в Южном море, неизвестная европейским нациям. Мы присвоили ей имя Антони ван Димена, который послал нас в экспедицию». Но спуститься на берег в этот день помешала наступавшая ночь, а на следующий — плохая погода. Поэтому корабли направились вдоль южного выступа неизведанной территории, открыв мимоходом несколько маленьких островков.
Благодаря Тасману европейцы узнали об эвкалиптах
Только 2 декабря голландцам все-таки удалось высадиться. Пополнив запасы и установив столб с личными отметинами, моряки немного углубились в окрестности. Тогда-то европейцы впервые увидели эвкалипты. Высокие деревья с ароматными листьями произвели на них сильное впечатление. Заметили они и человеческие следы, но повстречать аборигенов морякам не удалось. Помешал суеверный страх — на некоторых деревьях голландцы увидели вырубленные ступени, которые находились на расстоянии около полутора метров друг от друга и они подумали, что здесь живут великаны. Поэтому идти еще дальне они отказались.
Сам Тасман тоже хотел высадится на берег, чтобы установить голландский флаг, но его подвела резко испортившаяся погода. Добраться до острова и выполнить миссию удалось лишь одному храброму матросу. После этого корабли направились на север. В общем сложности, экспедиции Тасмана удалось нанести на карту порядка семисот километров береговой линии. Во время пути было открыто еще множество мелких островков. Но главные открытия ждали экспедицию Тасмана впереди.
Агрессивные аборигены
Двигаясь в течение девяти дней на восток, Тасман обнаружил новую неизвестную землю. Сейчас принято считать, что это Южные Альпы, самые высокие горы Новой Зеландии.
Каноэ маори и корабли Абеля Тасмана в Бухте убийц
Отметив на карте приблизительно 600 километров береговой линии, корабли вошли в бухту, где и встретились с местными жителями. Знакомство оказалось печальным — агрессивные маори на пирогах атаковали растерявшихся моряков. Троих голландцев убили, еще одного — ранили. После этого инцидента Тасман назвал это место бухтой Убийц (сейчас Золотая бухта). Интересно то, что Абел вопреки распространенной практике, не стал мстить аборигенам. Он лишь терялся в догадках, почему они проявили жестокость? Ведь голландцы их никак не провоцировали.
Затем были открыты острова Фиджи. А так как почти все они были под «защитой» коралловых рифов, то моряки думали, что их смерть неизбежна. Но Абел сумел вывести корабли в открытое море.
Вклад Тасмана
Та экспедиция заняла порядка 10 месяцев. И хотя моряков встретили как настоящих героев, руководство Ост-Индской компании осталось недовольно ее результатами. Оно и понятно: были лишь открыты новые и, скорее всего, бесполезные земли, которые не сулили огромной прибыли.
Несмотря на открытия, все экспедиции Тасмана признаны неудачными
Через 4 месяца Тасман отправился во вторую экспедицию, но и она была признана неудачной, несмотря на то, что на картах появились очертания новых земель, в том числе северное и северо-западное побережье Австралии. Так как «Эльдорадо» Тасман не обнаружил, голландцы решили прекратить все исследования. И новых экспедиций не было больше ста лет! Сам же голландец получил чин командора и был назначен членом совета юстиции Батавии.
Значительно улучшив свое материальное положение, в 1653 году Тасман ушел в отставку и превратился в одного из крупнейших землевладельцев. Кстати, интересный факт: в своем завещании он упомянул и родную деревню, велев передать руководству деньги на ее благоустройство. Умер же Абел Тасман в 1659 году, а его останки покоятся в современной Джакарте.
Хоть современники и считали его великим «неудачником», потомки вернули исследователю все долги. Его именем назван остров, штат и река в Австралии, море, подводная котловина, ледник и залив в Новой Зеландии. А дневники до сих пор хранятся в государственном архиве Нидерландов. Более того, в Амстердаме на стене королевского дворца выложена медью и мрамором карта, где отмечены маршруты его плаваний. А на острове, названном в его честь, установлен памятник.
30 сентября 1928 года Флеминг впервые объявил об открытии пенициллина. В этот же день в 1846 году доктор Мортон впервые успешно продемонстрировал анестезию диэтиловым эфиром. История этого открытия не менее драматична и запутанна, чем превратности судьбы первого антибиотика.
А началось все с представления заезжего шоумена Кольтона, бывшего студента–медика, развлекавшего в декабре 1844 года публику демонстрацией эффектов веселящего газа.
Один из опьяневших закисью азота добровольцев, сильно ударился перескакивая через зрительские лавки, но продолжал веселиться как ни в чем не бывало.
Соседом добровольца оказался молодой дантист Уэллс, сделавшийся крайне задумчивым после этого наблюдения. На следующее утро доктор направился к шоумену, выпросив у него закись и договорившись о выгодном партнерстве.
Первым делом дантист решил опробовать обезболивание на себе, удалив свой моляр у коллеги. В предвкушении триумфа, Уэллс решает провести публичную демонстрацию перед медицинским сообществом. Ему ассистирует студент Мортон. Во время удаления зуба доброволец начинает вдруг дергаться и кричать. Аудитория смеется и улюлюкает: "Шарлатан, шарлатан!". Уэллс поспешно ретируется. Как потом выяснится, кричал доброволец вовсе не от боли, а от страха. Морально сломленный доктор забрасывает свою практику и становится обычным коммивояжером.
Через полтора года бывший студент Мортон в той же аудитории успешно обезболивает удаление зуба эфиром, принимая лавры отца анестезии. Мортон патентует способ обезболивания, тщательно скрывая наличие диэтилового эфира в составе своей "секретной" смеси "Летеон". Коллеги догадываются о действующем веществе и спокойно игнорируют патент. Большую часть жизни Мортон судится и проводит в тяжбах, так ничего и не заработав.
Уэллс, отказавшийся патентовать методику еще до своего провала, считал что «обезболивание должно быть доступным как воздух». Получение патента Мортоном его почти добило. Уэллс пытается реабилитироваться, снова увлекается анестезией, подсаживается на хлороформ. В свой 33–ий день рождения, переборщив с хлороформом, выходит из дома и ссорится с двумя проститутками, обливая их серной кислотой.
Отходит он уже в тюремной камере, снова обезболивается и уходит в мир вечной анестезии.
— Вот, Петька, книжку взял почитать про летчиков, "Ас Пушкин" называется.
— А кто книжку написал, Василий Иванович?
— Да еврей какой–то, Учпедгиз.
А почему, собственно, летчик — "ас"? И кто такой этот "ас"?
Есть версия, что во время Первой мировой войны летчики рисовали на своих самолетах тузы за каждый сбитый самолет противника, как бы говоря: "Я прихлопнул его тузом!" Видели на тузах в углу написана буква "А"? Собственно, это и есть "ass", так по–немецки туз называется. В ходе войны так сложилось, что почетное право именоваться "летчик–ас" зарабатывалось пятью или более сбитыми самолетами противника.
Говард Клейтон Ноттс (Howard Clayton Knotts) поступил на службу в ВВС США 31 июля 1917 и уже в августе 1918 он был отправлен воевать во Францию. Говард оказался отличным боевым летчиком, настоящим асом, и всего за месяц сбил шесть новеньких немецких Fokker D.VII.
Самолеты в то время летали невысоко, так что вскоре лейтенанта Ноттса подбили выстрелом с земли. До своих дотянуть не удалось, пришлось приземлиться на немецкой стороне, где его и взяли в плен. Затем его погрузили на поезд и отправили в лагерь для военнопленных. И тут он заметил, что в этом же составе на открытой платформе перевозилось семь немецких самолетов, таких же "фоккеров". Во время очередной остановки он умудрился кинуть окурок на эту платформу. Поезд тронулся, воздушный поток раздул огонь и все семь самолетов сгорели.
Так на счету лейтенанта Говарда стало 13 уничтоженных самолетов противника.
Удивительно, что немцы его не расстреляли, так как сочли, что он выполнял свой боевой долг. Другие времена, другие нравы.
Комментарии
RSS лента комментариев этой записи