«Белая роза»

Александр Шморель (слева) и Ганс Шолль (справа)

«Белую розу» создали студенты-медики Мюнхенского университета, Александр Шморель и Ганс Шолль в июне 1942.Сравнивать их с советскими подпольщиками, лицом к лицу сражавшимися с фашистами на территории родной страны,которые воевали не только с помощью листовок они устраивали взрывы, налеты, поджоги. В отличие от «Белой розы», участники которой воздействовали на людей исключительно словом. Рассчитывали прежде всего на интеллигенцию. Цитировали Гёте, Шиллера, Новалиса, Лао-цзы, Аристотеля.

Во главе кружка антифашистов стояли брат и сестра Шолль, Ганс и София. Любопытно, что до войны Ганс Шолль был членом «Гитлерюгенд», а София Шолль вступила в «Союз немецких девушек». Но в ходе войны их взгляды изменились. Ганс Шолль вместе со своими товарищами Александром Шмореллем, Куртом Хубером и Вилли Графом отправились на Восточный фронт для прохождения медицинской практики, там они стали свидетелями жестокого обращения с военнопленными. Александр Шморелль родился в немецкой семье в Оренбурге, его мать была русской и крестила его в православную веру. В годы Гражданской войны семья переехала в Германию. Молодого человека возмутило то, как солдаты вермахта обращались с русскими военнопленными и населением на оккупированных территориях. После возвращения в Мюнхен в стенах университета товарищи создали группу «Белая роза». София Шолль примкнула к организации брата и стала её лидером.

«Необычным и чуждым показалось мне все здесь теперь, после того, как я побывал в России. Никогда больше не смогу я свыкнуться с местной европейской «культивированной» жизнью, никогда! Целыми днями я думаю только о вас и о России.., потому что моя душа, мое сердце, мои мысли - все осталось на Родине. Здесь я тоже целиком и полностью живу в русском окружении: самовар и русский чай, балалайка, русские книги и иконы. Даже моя одежда - русская: рубаха, мои русские сапоги - одним словом, все - русское. Мои знакомые тоже русские. Но пока я должен оставаться в Германии...». Такое письмо Александр отправил в Гжатск новой подруге Вале, вернувшись с фронта. Это была его первая и последняя поездка на родину после того, как в четыре года он, сын немца и русской, покинул с родителями Россию.
Вскоре к сообщникам присоединились студент-медик Кристоф Пробст и студент-химик Ганс Ляйпельт. Этот последний побывал на фронте, храбро сражаясь в ходе французской кампании, но был позорно изгнан из вермахта, когда стало известно, что его мать - наполовину еврейка. После этого Ляйпельт проникся отвращением к нацистскому режиму. Членами группы «Белая роза» были студенты, к которым на правах старшего товарища присоединился сорокадевятилетний профессор философии Курт Хубер. С июня 1942 года по февраль 1943 участники группы создали, размножили и распространили шесть антифашистских листовок.
Члены Белой Розы слева направо, сверху вниз Ганс Шолль, Софи Шолль, проф. Курт Хубер, Кристоф Пробст, Александр Шморелль, Вилли Граф.



«Белая роза» не была боевой организацией. Она не была даже политической или идеологической. Это был союз людей культуры, которые всеми силами противостояли насилию и мраку. Они защищали свой Дом, который строился веками, от разрушавших его нацистов. Тема листовок «Белой розы» всегда одна и та же: противопоставление культуры оглупляющей и гнетущей идеологии.
«Нет ничего более недостойного культурного народа, как без сопротивления покориться безответственной и ведомой темными инстинктами шайке».
« Если немцы настолько лишены всякой индивидуальности, что уже превратились в бездуховную трусливую массу, то они заслужили свою гибель».
Человек культуры обязан оказать сопротивление разрушителям. Того, кто остается к этому равнодушным, нельзя считать интеллигентом.
«Пока каждый ждет, что начнет другой, послы мстящей Немезиды приближаются неотвратимо и неудержимо. И скоро последняя жертва будет бессмысленно брошена в пасть ненасытного демона. Поэтому каждый должен осознать свою ответственность перед христианской и европейской культурой и вступить в борьбу с бичом человечества, с фашизмом и с любой подобной ему тоталитарной системой».
И в первой же листовке (всего их было шесть) высказали то, что думали о правящем режиме и развязанной фюрером войне.
« Разве не стыдится сегодня своего правительства каждый честный немец? Да и кто из нас догадывается о масштабе позора, который ляжет на нас и наших детей, когда пелена падет с наших глаз и ужаснейшие, выходящие бесконечно далеко за все рамки преступления появятся на свет?.. Если немцы - лишенные всякой индивидуальности - уже превратились в бездушную и трусливую массу, тогда, да - тогда они заслуживают гибели.
Гёте говорит о немцах как о трагическом народе... Но сегодня они скорее производят впечатление ограниченного, безвольного стада прихлебателей, у которых удален спинной мозг и которые теперь, утеряв стержень, готовы позволить гнать себя к гибели.
Предотвращайте дальнейший бег этой атеистической военной машины.., пока остатки молодежи нашей нации не истекли где-нибудь кровью за наглую заносчивость недочеловека».
Гестапо было в ярости. Расписанное антифашистскими лозунгами здание университета в центре города взяли под особый контроль. Листовки передали специалистам для анализа стилистики с целью вычисления авторов.

Ганс Шолль (второй слева), Вилли Граф и Александр Шморелль.



Ганс Шолль (слева), Софи Шолль и Кристоф Пробст.


Подпольщики смогли распечатать несколько тысяч экземпляров листовок, после ареста и суда над участниками «Белой розы» их находили, помимо собственно Мюнхена, в Штутгарте, Кёльне, Вене, Фрайбурге, Хемнице, Инсбруке, Берлине.Шестая листовка подпольщиков из «Белой розы» была посвящена поражению нацистского вермахта в битве под Сталинградом. Содержание этой листовки стало известно за пределами Германии, и её текст разбрасывала союзная авиация над немецкими городами. На стенах Мюнхенского университета и других городских зданий 3, 8 и 15 февраля 1943 года появились надписи «Долой Гитлера» и «Свобода».Ганс Шолль лично составлял тексты нескольких листовок.Ганс был автором и шестой, последней листовки, начинавшейся со слов "Студентки! Студенты!". 18 февраля 1943 года он и Софи разложили шестой выпуск листовок в безлюдных коридорах университета. Несколько сотен из них Софи сбросила в холл со второго этажа. Университетский слесарь Шмид заметил ее и Ганса и задержал их. При задержании у Ганса в руках оказался набросок седьмой листовки, сделанный Кристофом Пробстом. Это позднее послужило поводом для задержания и казни последнего, хотя Ганс и попытался разорвать черновик.Узнав о провале, Шморель решил бежать. Гестапо объявило Шмореля в розыск, крупнейшая местная газета вышла с портретом Александра и заголовком «Вознаграждение 1000 марок за поимку преступника». Некоторые из тех, к кому он просился на ночлег, сообщили о незнакомце в полицию. Да и горную дорогу в Швейцарию, завалило снегом. 24 февраля Шморель вернулся в Мюнхен. И тут объявили воздушную тревогу. Спустившись в бомбоубежище, он застал там знакомую Анну-Луизу, окликнул и попросил выйти. А она начала обсуждать с сидящими рядом женщинами, как поступить с «преступником».Биограф Шмореля Игорь Храмов работая над диссертацией в мюнхенском Институте современной истории, наткнулся на письмо, адресованное Гуго Шморелю. Уже после войны госпожа Упплегер просила у него прощения за то, что выдала Александра. Аргументы были житейские: его все равно поймали бы, а я ждала ребенка...
Первый процесс - над тремя товарищами Шмореля - был состряпан на скорую руку. Спустя четыре дня после ареста их обезглавили.По легенде, гильотину вывезли в Штраубинг, но по дороге решили избавиться от нее - от греха подальше, и бросили в Дунай. Александр ждал своей участи четыре с половиной месяца. После оглашения приговора на процессе против 14 обвиняемых (в том числе Шмореля и профессора Хубера) 19 апреля родственники стали предпринимать меры для спасения его. Однако в ответ на ходатайство о помиловании, получили категоричное «нет» Военный прокурор Мюнхена телеграфировал в Берлин: «мероприятие проведено сегодня без каких-либо происшествий». На следующий день Александра похоронили на кладбище Ам Перлахер Форст.



Могилы Ганса Шолль, Софи Шолль и Кристофа Пробст.



В 1994 году владыка Марк, архиепископ Берлинско-Германский и Великобританский, просил благословения на канонизацию Шмореля как мученика. В 2008 году Московский Патриархат официально сообщил, что Александру Шморелю суждено стать первым святым русского зарубежья после возобновления канонического общения двух ветвей русского православия. К торжественной церемонии канонизации в феврале 2012 года было написано пять икон, из Мюнхена они отправились во все части Света.



А вот о том, почему все-таки провалилась «Белая роза», исследователи спорят до сих пор, чаще всего упоминая Фалька Харнака. Одним из последних он вступил в группу. И его единственного отпустили после судебного процесса. Целым и невредимым...
Заключительные слова четвёртой листовки подпольщиков: «Мы не будем молчать! Мы – ваша больная совесть! Белая роза не оставит вас в покое!» - цитируют и в наши дни. Так, в 2006 году охрана не выпустила пассажира авиарейса в Сан-Франциско из самолёта, пока он не сменил антивоенную майку со словами «Мы не будем молчать!» на английском и арабском языках.

спасибо