Моряк невидимого фронта - Гленн Соутер

В ряду агентов, работавших на советскую разведку после Второй мировой войны, Гленн Майкл Соутер стоит особняком. И дело тут не в его возрасте или занимаемом служебном положении. Просто в отличие от других он стал сотрудничать с ПГУ КГБ исключительно по идеологическим мотивам. Широко известные сейчас Олдрич Эймс и Роберт Ханссен, не говоря уже о Джоне Уокере или Рональде Пелтоне, никогда не отказывались от денег. А Соутер их не брал вовсе...

Разумеется, мотивы, по которым тот или иной человек начинает работать на спецслужбы государства-противника, могут быть разными. Но деньги в той или иной степени присутствуют всегда. Вот что говорит по этому поводу генерал-майор КГБ в отставке Борис Соломатин: «Что касается мотивов, то романтики здесь мало. Первый и самый главный – деньги. Только один человек не был таким – Соутер. Он действительно верил в превосходство советской идеологии, системы, так же как и Ким Филби – знаменитый британский разведчик. Но в наши дни большинство агентов – люди, работающие за наличные».

Поиск новой родины
Гленн Майкл Соутер родился 30 января 1957 года в городе Хаммонд, штат Индиана, в семье бизнесмена средней руки. Но когда Гленну исполнилось четыре года, родители развелись, и он остался с матерью, которая много сил отдала его воспитанию. Благодаря ей в школе он пристрастился к чтению, в том числе и русских классиков, среди которых отдавал предпочтение Владимиру Маяковскому. Другим его увлечением была фотография. Жизненные взгляды юного Гленна были несколько романтическими, и это позже дало повод американским журналистам утверждать, что в молодости он вел далеко не монашеский образ жизни. Вполне возможно, что так оно и было, но все же трудно представить себе молодого американца того времени, который следовал бы пуританским нормам поведения. Впрочем, главным отличием Соутера от его ровесников было критическое отношение к американской действительности, вызванное разводом родителей и чтением трудов Маркса и Энгельса.

Окончив школу, Соутер в 1975 году поступил в университет. Однако вскоре романтическая сторона его натуры и желание посмотреть мир взяли верх. Отучившись полгода, он бросил университет и поступил на службу в военно-морские силы США. После того как он подписал контракт, его направили на учебу в школу военно-морских фотографов, а после ее окончания – в Шестой американский флот, базирующийся в Средиземном море. Там старшина Соутер первое время служил на атомном авианосце «Нимиц», потом на штабном корабле «Пьюджет Саунд», а затем на флагмане Шестого флота крейсере «Олбани» в должности фотографа разведывательного отдела флота. Позднее он стал личным фотографом командующего флотом адмирала Кроу и его представителем по связям с общественностью и журналистами.

Надо отметить, что Шестой флот был и до сих пор является ударной силой правого фланга НАТО. Зона боевого патрулирования флота включает не только Средиземное, но и Красное море, а также Персидский залив. Входившие в его состав авианосцы, подводные лодки, другие боевые корабли имеют ядерное оружие и средства его доставки. Все это делало Шестой флот той могучей силой, которая более чем реально влияет на политическое положение в странах Ближнего и Среднего Востока.

Соутер, имея доступ к самым секретным документам флота, очень скоро получил возможность убедиться в том, как на самом деле осуществляется американская внешняя политика. Повидав мир, он еще больше утвердился во мнении, что общество, построенное на социалистических принципах, справедливее капиталистического. А поскольку первой в мире страной, вставшей на путь социалистического развития, был Советский Союз, Соутер решил, что именно там наиболее полно реализованы его мечты о справедливом обществе.

В конце концов Соутер принял решение порвать со своей родиной и обрести новую в Советском Союзе. С этой целью он в 1980 году пришел в советское посольство в Риме и, обратившись в консульский отдел, попросил разрешить ему переехать на постоянное место жительства в СССР. Надо ли говорить, что у консульских работников от такой просьбы глаза полезли на лоб. И не избежать бы Соутеру долгой и мучительной, а главное бесперспективной бюрократической волокиты, если бы один из служащих отдела не рассказал о необычном посетителе резиденту ПГУ КГБ в Италии генерал-майору Борису Соломатину, разведчику, многолетняя успешная деятельность которого заслуживает отдельного рассказа.


«Классик разведки»
Борис Александрович Соломатин родился 31 октября 1924 года в семье военнослужащего. В 1942 году, несмотря на то что ему еще не было 18 лет, он добровольцем пошел на фронт. В годы войны Соломатин командовал взводом полковой артиллерии, батальонной и полковой разведкой, воевал в Польше и Германии, был награжден орденом Красной Звезды и многими медалями. После войны Соломатин поступил в МГИМО, который успешно окончил в 1951 году. Тогда же его пригласили на работу во внешнюю разведку.

В свою первую зарубежную командировку Соломатин выехал в 1954 году в Индию. В 1960 году он вернулся в Дели, но уже в качестве резидента. В 1965 году Соломатина назначили руководителем вашингтонской резидентуры ПГУ КГБ под прикрытием должности советника посольства. Находясь там, он в декабре 1967 года осуществил вербовку шифровальщика оперативного центра штаба Атлантического флота США Джона Уокера, проработавшего на советскую разведку 17 лет и получившего у американцев (один из немногих) прозвище «шпион века». После возвращения в Москву в 1968 году Соломатин был назначен заместителем начальника внешней разведки, но уже через три года вновь выехал в США, где до 1974 года руководил нью-йоркской резидентурой. А в 1976 году его направили резидентом в Италию под прикрытием должности советника-посланника посольства СССР. За успешную деятельность председатель КГБ Андропов называл Соломатина «классиком разведки», а коллеги порой отзывались о нем как о «волке с мертвой хваткой». И это были не пустые слова.


Шпионский бартер
Услышав о странном посетителе, желающем навсегда выехать в Советский Союз, Соломатин счел необходимым лично встретиться с Соутером и выяснить причины такого необычного решения. Позднее, вспоминая об этом, Соломатин рассказывал:
– Соутер интересен уже тем, что он, возможно, последний из могикан. Он не вынашивал решения изменить родине – он просто хотел обрести новую. И в этом смысле речь не может идти о каком-то вульгарном предательстве. Понимаете, Соутер верил. Пусть в чем-то ошибался, но верил.

Все, что писали на Западе о продажности Соутера, – вранье. Ему и в голову не пришло предложить нам секретные документы в обмен на наш паспорт. Мне ведь есть с чем сравнивать. Я вербовал Уокера. Там все было ясно с самого начала: ты – мне, я – тебе. Нехитрая схема: товар – деньги, товар – деньги...

Он сказал, что хочет жить у нас. Ну а у меня, естественно, профессиональный инстинкт сработал: а в чем он может быть полезен нашему государству? Прямолинейных вопросов я не задавал, водил все вокруг да около. Он, видимо, сообразил и прямо сказал: а нет у меня ничего, никаких секретов. Как выяснилось вскоре, он добросовестно заблуждался. Этих секретов у него был кладезь!

Убедившись в ходе беседы, что в основе решения Соутера лежат идеологические мотивы, Соломатин сделал ему следующее предложение: если Соутер до завершения своей службы в военно-морском флоте США будет сотрудничать с советской разведкой, то в дальнейшем получит всемерную помощь в осуществлении своих намерений. Соутер ответил на это предложение согласием. Однако для включения его в агентурную сеть требовалась санкция Москвы. А там долго не соглашались с Соломатиным, опасаясь «подставы». И резиденту пришлось настойчиво убеждать Центр в своей правоте, пока, наконец, не было получено добро на работу с Соутером.


Осведомлён значит вооружён
Как уже говорилось, Соутер служил личным фотографом командующего Шестым флотом адмирала Кроу, и через него проходило множество совершенно секретных документов, которые он передавал советской разведке. Это прежде всего была информация о диспозиции сил флота и, особенно, о перемещениях ядерных подводных лодок. Кроме того, от Соутера поступали материалы, раскрывающие стратегические планы США в Средиземноморье, на Ближнем и Среднем Востоке. Москва также получала сценарии учений с применением ядерного оружия и отчеты об учебно-боевых операциях, сведения о боевой подготовке Шестого флота и планы действий ВМС США на случай войны. Что касается основных приказов и распоряжений командующего Шестым флотом, то они попадали практически одновременно и к тем, кому были адресованы, и в Москву. В результате в Кремле имели четкое представление о тех рубежах, за которыми, по планам американцев, возникала необходимость применения ядерного оружия, что позволяло точно знать, до каких пределов СССР может идти в кризисных ситуациях. Одним словом, благодаря Соутеру Шестой флот США в прямом смысле находился «под колпаком» советской разведки.


Семейные разборки на государственном уровне
Проходя службу в Италии, Соутер женился на темпераментной и ревнивой итальянке Ди Пальма. Она постоянно стремилась быть в курсе всех его дел, а так как ему приходилось проводить конспиративные встречи со своим оператором, то ревнивица стала подозревать мужа в измене. В сложившейся ситуации Соутер решил рассказать жене, чем он занимается, и даже привел однажды на одну из встреч с представителем советской разведки. В результате мир в семье был восстановлен.

В начале 1982 года срок контракта Соутера с ВМС истек, и он возвратился в США. Там, используя систему поддержки для тех, кто отслужил в вооруженных силах по контракту, поступил на военный факультет университета «Олд Доминион» в Норфолке и одновременно начал проходить проверку для получения допуска к работе с секретной документацией, чтобы устроиться на службу в военно-морской центр по ведению разведки в Европе и Атлантике (FICEURLANT).

Тем временем его отношения с женой испортились, и вскоре они развелись. Ди Пальма вернулась на родину в Италию, где во время новогодней вечеринки 31 декабря 1982 года, находясь в нетрезвом состоянии, затащила в ванную оказавшегося среди гостей офицера военно-морской контрразведки Шестого флота Скоувела и сказала ему: «Я полагаю, что мой муж работает на Советы». Но Скоувел, пришедший на вечеринку вместе с женой, больше думал о другом. Он пообещал Ди Пальма перезвонить и поспешил присоединиться к супруге, пока она не заметила его отсутствия. После праздников он доложил начальству о странном заявлении бывшей жены Соутера. Но в контрразведке посчитали выдвинутые обвинения надуманными и вызванными чувством мести и парами алкоголя. И поэтому не придали словам Ди Пальма ни малейшего значения.


Слежка
В начале 1983 года Соутер прошел соответствующие проверки, получил допуск и приступил к работе в фотолаборатории разведцентра FICEURLANT в Норфолке, сотрудники которого обрабатывали и анализировали данные космической разведки, и прежде всего те, которые касались СССР. Кроме того, разведцентр занимался вопросами ядерного планирования для Второго и Шестого флотов ВМС США на случай военных действий. А в здании разведцентра находилось хранилище Единого комплексного оперативного плана (SIOP), который, в частности, включал список более 150 целей, могущих стать объектом для ядерного удара. И ко всем этим материалам и документам Соутер имел доступ.

Работу в FICEURLANT Соутер успешно совмещал с учебой в университете, где специализировался на изучении русского языка и литературы. Предполагалось, что летом 1986 года после окончания обучения он пройдет подготовку на офицерских курсах и получит назначение на офицерскую должность в военно-морской разведке. Но этим планам не суждено было сбыться.

В начале 1986 года Соутер почувствовал, что за ним ведется наблюдение. Его подозрения еще больше усилились после того, как однажды агент ФБР в безобидном на первый взгляд разговоре предложил ему пройти проверку на детекторе лжи. Когда об этом узнали в Москве, то, проанализировав все обстоятельства, пришли к выводу, что Соутер попал под подозрение ФБР.

Теперь трудно сказать, почему американская контрразведка заподозрила Соутера, можно только предполагать. Дело в том, что в августе 1985 года бежал в США находящийся в командировке в Риме заместитель начальника 1-го (американского) отдела ПГУ КГБ полковник Виталий Юрченко. И вполне возможно, что во время допросов он упомянул о некоем сотруднике военно-морской разведки США, завербованном во время прохождения службы в Италии. Сопоставив данные, полученные от Юрченко, с пьяным заявлением Ди Пальма, агенты ФБР без труда могли установить, кто этим агентом является.


Советское гражданство
В Москве было принято решение о срочном вывозе Соутера из США. 9 июня 1986 года он рейсом N605 итальянской авиакомпании «Алиталия» вылетел в Рим, имея при себе обратный билет. Но воспользоваться им Соутеру не пришлось, так как в скором времени он уже находился в СССР. Вот что вспоминает о тех днях первый заместитель начальника ПГУ КГБ Виктор Грушко:
– Вскоре Соутер оказался в Москве, где его хорошо приняли. Конечно, какое-то время потребовалось для проверки и перепроверки различных данных, и он постоянно находился в окружении наших людей. В это время Крючков (начальник ПГУ) и я познакомились с ним лично. Я решил представить его Киму Филби, поскольку судьба этих двух разведчиков была в чем-то схожа, и они могли беседовать на родном языке. Мы договорились с Кимом и его женой Руфой и провели вместе с Майклом прекрасный вечер.

Некоторое время спустя Соутер направил в Президиум Верховного Совета СССР письмо с просьбой о предоставлении ему советского гражданства. Начиналось оно так: «Я, Соутер Гленн Майкл, прошу предоставить мне советское гражданство по следующим политическим и личным причинам. Во-первых, прослужив 10 лет в ВМС США, я со всей ответственностью заявляю, что правительство США никогда ничего не сделает из искренних и честных побуждений для установления мира на земле до тех пор, пока не будет твердо уверено в своем военном превосходстве. Оно не заинтересовано в существовании баланса сил ни с СССР, ни с какой-то другой страной.
Второе политическое соображение, побудившее меня порвать с Америкой и обратиться с просьбой о предоставлении советского гражданства, заключается в том, что США пренебрежительно относятся к судьбе других народов...» А заканчивалось письмо такими словами: «Все мои близкие друзья могут подтвердить, что я очень люблю Маяковского. Надеюсь, настанет день, когда я смогу прочесть его «Стихи о советском паспорте» и полностью отнести их к себе».

В конце 1986 года просьба Соутера была удовлетворена, и он получил советский паспорт на имя Михаила Евгеньевича Орлова, которое выбрал сам. После этого ему была предоставлена работа в Краснознаменном институте им. Андропова, где он читал лекции будущим разведчикам. А в начале 1987 года Михаила Орлова зачислили в кадры ПГУ КГБ с присвоением звания майор, чего не удостоились даже Филби и Блэйк. Кроме того, за заслуги перед своей новой родиной Соутер был награжден орденом Дружбы народов.


Смертельное разочарование
Советское руководство активно использовало факт перехода Соутера в СССР для широкой пропагандистской кампании. Так, телевидение сняло о нем фильм, где он на примере Шестого флота США рассказывал об агрессивности американского империализма. Когда американцы узнали, что Соутер находится в СССР, то потребовали через МИД встречи с ним. Москва не стала противиться, и требуемая встреча состоялась. На ней Соутер заявил, что попросил убежища в СССР по своей воле и не имеет намерения возвращаться в США.

Работая в институте разведки, Соутер познакомился с преподавательницей английского языка Еленой, которая в апреле 1987 года стала его женой. Молодой семейной паре была предоставлена четырехкомнатная квартира в центре Москвы и просторная дача в Подмосковье. После рождения в мае 1988 года дочери Александры к Соутеру приехали его родители, которые, поговорив с сыном, пришли к заключению, что он нашел свое счастье в Советском Союзе. Так же думали и все остальные.

Но совершенно неожиданно для окружающих 22 июня 1989 года Соутер, находясь на даче, ночью спустился в гараж, сел в свои «Жигули», закрыл все двери и окна, включил мотор и отравился выхлопными газами. Утром на столе обнаружили две записки. В первой он сообщал жене о своем решении уйти из жизни и просил ее позаботиться о дочери. Во второй, адресованной руководству советской разведки, он просил сохранить о нем память как о честном и порядочном человеке, с большой любовью относившемся к СССР.
«Справедливость требует, чтобы вы услышали мое последнее слово, – писал он. – Я не сожалею о наших отношениях. Наши отношения были продолжительными, и они помогли мне вырасти как личности. Все были терпимы и добры ко мне. Надеюсь, вы, как это было всегда, простите меня за то, что я не захотел пойти в последний бой».

«Я хочу, – просил он в конце записки, – быть похороненным в форме офицера КГБ. Если для этого потребуется, чтобы гроб был закрытым, пусть будет так».
Трудно судить о том, что толкнуло Соутера на этот шаг. Вполне возможно и то, что его второй брак также оказался непрочным – сказалась разница культур, интересов и так далее. Но все же, думается, что основной причиной стали некие разочарования. Шла перестройка. Происходившие в то время в нашей стране изменения не соответствовали идеалам Соутера. Многое в СССР ему нравилось: бесплатное образование и здравоохранение. хорошо развитый общественный транспорт, система соцобсепечения. Однако многое не оправдало его ожиданий.
Наблюдая за перестройкой в августе 1988 года он в дневнике записал: «Все вокруг становится тревожней. Повсюду начинаешь сталкиваться с нечестностью. Это просто невероятно! Я считаю, что так у нас настоящей перестройки не будет». Еще раньше он писал: «Россия была для меня тем местом, где я жил в своих мечтах, — страной, очаровавшей меня, невзирая на то, что мне порой бывало трудно и одиноко». Даже гораздо более опытный и умудренный жизнью Филби с трудом нашел здесь свое место, а что тогда говорить о 33-летнем Соутере, еще не до конца избавившемся от юношеского романтизма и максимализма.

Похоронили Соутера с воинскими почестями в Москве на Новокунцевском кладбище недалеко от могилы Кима Филби. Его последнее желание быть похороненным в форме офицера КГБ было выполнено.

Спасибо