Айнзатцкоманда 12 (EK 12) айнзатцгруппы D (EG D)

В сентябре 1941 года айнзатцкоманда 12 была разделена на несколько самостоятельных групп, которые должны были «чистить» местность в районе расселения этнических немцев между Днестром и Бугом; одна группа, под командованием оберштурмфюрера SS Макса Дрекселя располагалась в Дубоссарах, группа оберштурмфюрера SS Вильгельма Грюнвальда находилась в Хоффнунгштале, группа гауптштурмфюрера SS Эмиля Хаусмана находилась рядом с городом Николаев в деревнях фольксдойче Спайере и Ландау. Часть персонала RSHA, предназначенного для EK 12, сначала была отправлена в Киев, где участвовала в массовом убийстве в Бабьем Яру. Оттуда эта группа была направлена в Николаев. Командир айнзатцгруппы С Отто Раш напутствовал будущих членов EK 12 в том смысле, что перед дальнейшей службой они должны привыкнуть к этой «неэстетической» работе.
В отличии от территории Украины, на большей части поселений этнических немцев практически не было еврейских общин. В районе действия EK 12 имелась лишь одна крупная еврейская община в Дубоссарах, где находилась группа Дрекселя, именуемая айнзатцкомандой 12a (EK 12a). В городе находилось гетто, охраняемое румынскими солдатами и в котором находились не только евреи Дубоссар, но и евреи соседних населенных пунктов. Примерно за шесть дней до казни Макс Дрексель вызвал к себе главу администрации города Александра Деменчука и приказал ему выкопать две траншеи, в которых предполагалось зимой хранить картофель. Деменчук подозревал, что назначение траншей будет другое, но все же следил за выполнением приказа.
11 сентября главный переводчик айнзатцкоманды 12a Вальтер Керер явился к главе города Деменчуку и передал ему следующий приказ для еврейской общины: «12 сентября 1941 года всех евреев вывезти в сторону Тирасполя. Там евреи поселятся в пустом населенном пункте».
12 сентября в 5 часов утра айнзатцкоманда вместе с румынской жандармерией и ополченцами фольксдойче отогнали 2500 человек из гетто во двор табачной фабрики, которая находилась недалеко от выкопанных траншей. Мужчин отделили от женщин и сразу расстреляли. Женщин оставили на фабрике под охраной. Затем начался расстрел женщин. На месте казни немцы приказывали женщинам раздеваться до нижнего белья. Тех, кто отказывался – заставляли. Дети, которые могли ходить сами, стояли на коленях рядом со своими матерями, младенцы должны были быть размещены матерями так, чтобы стрелкам было удобнее в них целиться. Двое гражданских лиц с вилами в руках стояли на краю траншеи и сбрасывали убитых и раненых в траншею.
Во время первой акции в Дубоссарах погибло минимум от 1500 до 2500 человек. Через два дня на табачной фабрике было собрано 1500 евреев из Окны и Котовска. На следующее утро мужчинам было приказано выйти во двор и сдать все ценности и деньги. После этого все мужчины, для устрашения были избиты охраной, отведены к траншеям и расстреляны. Затем во дворе фабрики немцы собрали женщин, где у них были изъяты личные вещи, часы, серьги и кольца, все другие драгоценности и деньги. Женщин не били, так как боялись возникновения паники, которая могла затруднить процесс казни. Некоторые женщины пытались утешить своих детей (свидетельские показания Николая Сливка прокуратуре Мюнхена 8.8.1969):

«Я припоминаю, что девочка, которой было 6 лет спрашивала свою мать в тот момент, когда все женщины покидали двор: «Что теперь будет, нас всех будут убивать?» Мать пыталась успокоить ее и говорила: «Нет моя маленькая, нас всех посадят в машину и отвезут в Палестину».

Офицеры айнзатцкоманды первоначально пощадили четырех девушек в возрасте от 16 до 18 лет, так как они решительно заверили, что они русские, а не еврейки. Вдали от траншеи они ожидали решения о своей дальнейшей судьбе (свидетель Николай Сливка продолжает):

«Позже, когда немцы закончили расстрел, то есть все женщины и дети уже были мертвы, это было уже после полудня, немецкий командир и немцы, непосредственно устроившие расстрел, подошли к четырем оставшимся девушкам. Они окружили их. Кто-то, по-моему, это был командир, говорил с ними на русском языке. Я слышал издалека, что они говорили о том, откуда эти девушки и кто они. Позже, похоже, одна из девушек сказала лишнее. Это было неосторожно. Собеседники сразу сделали вывод, что это были еврейки. Командир, с криком «Евреи!» выхватил свой небольшой пистолет и в течение 3-5 секунд выстрелил в шею всем четырем девушкам».

Перед отъездом из Дубоссар EK 12a еще раз проверила местность и снова убила более 500 человек. Далее, в конце сентября, айнзатцкоманда двинулась на восток к Николаеву, постепенно собирая по дороге оставшиеся подразделения. Ликвидация еврейского населения в Николаеве и его окрестностях проходило по той же схеме, по которой проходило уничтожение общин в Дубоссарах.
Прокуратура Мюнхена начала следствие по деятельности EK 12 в конце 1969 года. В последующие годы проходило несколько судебных процессов. На процессе в 1974 году Макс Дрексель и Вальтер Керер получили по пять лет тюрьмы. В 1976 году прокуратура Штудгарта начинает дополнительное расследование, но до суда дело так и не доходит.
Во время следственных действий были выявлены эпизоды, характеризующие отношение членов айнзатцкоманды к систематическому уничтожению гражданских лиц. Это отношение не было однозначным. Многие члены айнзатцкоманды были совершенно спокойны и наслаждались возможностью иметь полную власть над жизнью и смертью. Например, водитель Цаппс, который с фланга стрелял по толпе из своего пистолета-пулемета. Некоторые стрелки, в перерывах между расстрелами, подходили к траншее, держа в руке кружку с чаем и рассматривали трупы на дне траншеи. При этом загнанным в траншею жертвам приходилось стоять в ожидании продолжения убийств. Другие стрелявшие унижали и били евреев палками. Большая часть сотрудников айнзатцкоманды находилась в состоянии апатии и равнодушия и лишь немногие видели себя жертвами ситуации и усыпляли свою совесть алкоголем.
По представлениям рейхсфюрера SS Гиммлера, члены его ордена должны последовательно и «достойно» выполнять поставленную перед ними задачу – убивать всех евреев. Эта цель рейхсфюрера SS, как он сам видел ее в Минске, была лишь желанием и теорией. Ежедневная убийственная практика подразделений айнзатцгрупп показывала другую реальность – в Николаеве постоянные расстрелы привели к унынию и падению дисциплины (из показаний Альрехта Зольнера прокуратуре Мюнхена 26.4.1962):

«Как я уже сказал, сначала мы должны были расстрелять мужчин. Позже появились женщины и дети. В этой казни происходили неописуемые сцены. Я помню, как стрелял в женщину, которая пыталась защитить своего младенца от смерти, прижав ребенка к груди. Я не могу описать словами то, что происходило у меня внутри. Вскоре после этого я должен был застрелись 8-летнего мальчика. Когда мы заряжали карабины, я видел, как мальчик обратился ко мне за помощью. В тот момент я чувствовал, что должен убить своего ребенка и выстрелил лишь через некоторое время после команды открыть огонь. Был промах. После этого у меня случился нервный срыв и расстрельной команде пришлось немедленно меня заменить. В тот день меня использовали только для заряжания магазинов к пистолетам-пулеметам. Из-за нервного срыва на несколько месяцев я стал совершенно серым».

Офицеры айнзатцкоманды, такие как лейтенант Бернхард из 9-го резервного полицейского батальона, рота которого была придана айнзатцгруппе D, также были заменены по причине «нервозности». У некоторых членов командного состава нервы также были уже «на пределе». Если они пока еще и участвовали в расстрелах, то уже полностью потеряли самообладание и страдали от отсутствия сна. Например, Альбрехт Зольнер, чьё свидетельство приводилось выше, устроил истеричную ссору с командиром айнзатцгруппы по поводу того, что во время перерывов между расстрелами он выдавал на завтрак колбасу с кровью. Его коллега, Мартин Мундшутц из EK 12 не смог продолжать участие в казнях. После обследования врача он был признан «психически неполноценным». После консультации с Олендорфом ему было поручено заниматься закупкой продуктов для айнзатцгруппы. Однако история имела продолжение, так как Мундшутц, которого высмеивали как «австрийскую тряпку», стал впадать в депрессию, начал думать о самоубийстве и, наконец, после «товарищеской» беседы попросил командира айнзатцгруппы D Олендорфа перевести его обратно на родину. Мундшутц был отправлен на лечение в Германию. Оттуда он написал письмо Олендорфу, в котором четко указал на невозможность участвовать в расстрелах. В итоге Мундшутц был переведен на родину в Австрию, где продолжил служу в криминальной полиции Инсбурка.
На фото обложки темы - оберштурмфюрер SS Макс Дрексель (в центре).

Источники:
Andrej Angrick: Besatzungspolitik und Massenmord. Die Einsatzgruppe D in der südlichen Sowjetunion 1941-1943. Hamburg Edition, Oktober 2003. S. 238-250.
Veröffentlicht in Justiz und NS-Verbrechen Band XL, Verfahren Lfd.Nr.816, LG München I 741115, Dienststelle: Einsatzgruppen EK12a, Einsatzgruppen EK12b.

спасибо