Без названия..

"Родилась я в Эстонии. Жили близ Лавров. До Латвийской границы было три километра. В нашем районе жило много латышей, эстонцев и русских.

Летом 1941 года сидели дома за столом, обедали. И вдруг, смотрим: под окном солдаты бегут, прыгают - то были немцы. Ничего не поняли. И все, вдруг тишина настала. Вскоре в деревне объявили, что началась война.

У нас страшного голода не было. В военное время надо было работать, как и обычно.

В нашей деревне никого не насиловали и не избивали. Немцы относились к нам хорошо. Общались через переводчиков или языком жестов. Когда общее горе, то общий язык быстро найдешь. Другой раз немцы конфеты давали. Потом, правда, стали говорить, что нельзя брать конфеты и еду, потому что могли отравить. Но у нас в деревне этого не было.

Помню, как строили железную дорогу из Пскова в Алуксне, чтобы пленных перегонять. Стройка шла день и ночь, работали там советские пленные, все делалось вручную. Пленные шли тучами, среди них и дети были. Когда немцы их гнали, нельзя было ничего давать. Молодые девушки не могли подходить к немецким солдатам, потому что те могли их изнасиловать. А бабки умудрялись подбросить пленным то хлеб, то картошину или морковину. Ужас, как их гнали, порой собаками терзали. Когда немцы отступали, то сами же и разрушили эту дорогу какой-то машиной.

У нас сад был, где было сделано 22 окопа. Когда немцы отступали, то был такой ливень, что все окопы залило водой. В саду росли вишни и яблоки. В 1940 году все яблони замерзли, тот год был очень холодный. А немцы любили вишни, поэтому рубили деревья, чтобы полакомиться ягодами. На деревья не лазили, потому что могли пристрелить партизаны из леса. Там же в саду летом немцы раздевались догола и загорали, тогда я впервые увидела голого мужика.

Страшно было во время бомбежки. Бомбы летели, как игрушки, а потом взрывались с ужасающим грохотом. Помню, когда Лавры бомбили, так я говорила маме: "Смотри, птички летят". Самолеты летали по три. Сначала летят в одну сторону, потом разворачивались, и начиналась бомбежка. Когда русские пришли, то нас заставляли подвозить снаряды, так убило одну нашу лошадь – снаряд прямо в нее попал.

В 1941 году родилась моя сестра. 23 ноября 1942 года немцы забрали отца. Помню, как я и мать очень кричали. 6 мая 1945 года (за два дня до победы) из Таллинна пришла бумага, что отец погиб. Из нашей деревни забрали всех мужчин, не вернулись только трое, среди них и мой отец.

Кто-то в деревне нажаловался, что я якобы еврейка. Тогда собрали нас всех, меня вывели, привели в дом и прижгли металл на коже, то есть сделали метку. А местные немцы (наши соседи) написали прошение, чтоб отпустили меня. Солдаты и отпустили. Большое спасибо добрым людям.

В 1943 немцы стали отступать, так нас выгнали из дома, мы убежали в лес. С собой разрешили взять домашних животных. Мы взяли лошадей, коров. Нас в лесу три семьи ночевало. Коровы жили в лесу вместе с нами. Немцы любили молоко, поэтому мы давали им молоко, а они нам еду со своего стола: картошку, мясо, супы, каши.

Обмен происходил так: встречались у нашего дома и мы должны были попробовать молоко, а немцы – еду, чтобы убедиться, что ни то, ни другое не отравлено. Тогда ведь сильно все травили, даже колодцы с водой. Одна женщина как-то попросила одолжить мою маленькую собаку, а я не дала. Она угостила собаку какой-то конфетой, так та сразу умерла.

По лесам бегали партизаны. В лесу мы жили около двух месяцев. Немцы ходили, проверяли, нет ли среди нас партизан. Если находили партизан, то либо убивали всех на месте, либо в плен отправляли. С нами жили еще два немца, сдавшихся в плен русским, нас не трогали, относились хорошо.

Когда немцы отступали, то сжигали деревни. Нашу почему-то не тронули, а рядом были Шумки, так ту дотла спалили.

Недалеко от нас находился приток Великой реки - Лидва. Один раз ночью, когда русские уже наступали, мы с мамой тянули два мешка муки. Положили муку в МОЧИЛО (небольшие искусственные водоемы) и мука не портилась в воде. Только сверху мука пропитывалась водой и покрывалась коркой, а внутри оставалась хорошая мука.

Когда русские начали наступление, то нас на две недели выгнали из дома, а потом разрешили вернуться. Когда немцы отступили, и вернулась советская власть, то у нас было спокойно до окончания войны. После войны наш дом остался нам.
Когда в наших местах военные действия закончились, мы несколько месяцев подряд закапывали в землю тела солдат. Повсюду валялись фрагменты тел. Очень жутко было.
Когда солдаты ушли, то оставили много снарядов и оружия. Мы несколько лет играли с ними и взрывали. Один раз нашли авиабомбу: обложили хворостом, подожгли и убежали. Взрыв был такой, что за два километра можно было почувствовать взрывную волну. Другой раз баба с мужиком нашли гранату-"толкушку" и давай ею картошку в пюре мять. Бабе обе руки оторвало, но жива осталась. Много людей подорвалось на минах, гранатах после войны. Всю соседскую семью убило одним взрывом. До сих пор помню, как ходили собирать части их тел, что-то вороны успели унести.
Не приведи Господь такому еще повториться".

спасибо