Подборка.

Зимним декабрьским вечером 1944 года, по улицам Лондона со страшной скоростью неслась легковая машина. Постовой полисмен остановил нарушителя, потребовав документы. 

Сидевший за рулем человек предъявил водительские права и служебное удостоверение на имя Артура Харриса, командующего бомбардировочной авиацией Королевских ВВС.

- Сэр, недопустимо ехать с такой скоростью! При такой езде вы запросто можете кого-нибудь убить! - справедливо заметил водителю страж порядка, выписывая штраф. 

- Молодой человек, - устало ответил пожилой водитель, - да я каждую ночь убиваю тысячи людей!

Йохан Хёйзинга(Синт-Михшсгестел) — жене. Письмо от 7 августа 1942 г.

Моя любимая Гусье, вот и еще одно небольшое письмо, написанное на прекрасной койке в лазарете, в просторной палате на 8 коек, где сейчас как раз сияют последние лучи заходящего солнца. Напротив меня лежит ван Гронинген (В. A. van Groningen (1894-1987), профессор-эллинист в Лейдене. - Авт.). Ты уже слышала, что они все-таки взяли его с его ужасным ишиасом — невероятно, ведь он почти не в состоянии двигаться. Прибывши на Плейн (На Плейн, 1 в Гааге находилось Управление охранной полиции (Sicherheitspolizei) и службы безопасности (Sicherheitsdienst). - Авт.), мы, одиннадцать человек, сидели примерно до половины двенадцатого за внушительным столом, ну точно собрание факультета. Здесь были Флю, Коллевейн, де Иосселин де Йонг, ван Беммелен, Мейерс, Вестстрате, ван дер Клааув, Краненбюрг, Линьяк, Сименс (Профессора Лейденского университета, арестованные и доставленные в лагерь в качестве заложников. - Авт.). Вестстрате смог тут же отправиться обратно благодаря Комиссии Волтерсома ( Комиссия по организации предпринимательской деятельности), а после медицинского осмотра также и Коллевейн. К сожалению, вскоре Мейерса забрали для транспортировки в Дренте. 

Оставшиеся в конце концов выслушали короткую речь о том, что все мы взяты в качестве заложников в целях борьбы с саботажем и должны будем находиться в Синт-Михилгестеле, что лично против нас ничего не имеют и что мы являемся наиболее выдающимися лицами Лейдена. Оттуда — на поезд, который в 12.10 отправился через Утрехт и ден Бос в Фюгт (для нас были зарезервированы места, вагон был не полон), а потом в полицейском фургоне еще км 4 сюда. 

Здесь мы были приняты исключительно дружески многочисленными знакомыми и незнакомыми. Сразу же поговорил с Барге (A. J. Barge (1884—1952), профессор анатомии и эмбриологии в Лейдене; один из участников клуба пеших прогулокDeBeentjes [Ножки], организованного в 1920-х гг. пятью лейденскими профессорами, включая Й.Х.- Авт.), и с Карлом (Carl J. G. M. Schölvinck ( 1896-1979), юрист, старший брат Аугюсты Схёлвинк, второй жены Йохан Хейзинга) , который исключительно трогательно обо мне заботится, и с Манюэлом Сассеном и многими другими. Одного за другим нас обрабатывают на пишущей машинке бесконечными вопросами, после чего ван Гронингена и меня направляют в лазарет. Лагерный доктор полагал, что меня, может быть, сразу же отправят обратно, но этого не случилось; наверное, несколько дней придется все-таки потерпеть. Чтобы ускорить выход на свободу, мне посоветовали не вставать с постели; для ван Гронингена, разумеется, и нет другого выхода. Так что вот уже 5 часов мы лежим здесь друг против друга, и нас посещают самые разные люди. Все считают, что меня уже очень скоро выпустят. Отношения здесь исключительно приятные. Здесь лежат еще несколько легких пациентов. Бумагу дал мне один из них, Лимбюрг Стирюм, смещенный помощник прокурора в Арнеме. Разумеется, здесь можно говорить вполне откровенно. Самые разные люди угощают меня сыром и джемом, а Карл чего только не принес мне на завтрак: яйца, мед и т. д. Так что мы все находимся в хорошем расположении духа. 

Ты, конечно, сегодняшний вечер провела с Бетти (Elisabeth Maria van Groningen-van der Poel (1889-1960), жена профессора Б. А. ван Гронингена. - Авт.). Карл еще сегодня днем послал тебе срочную почтовую карточку, а это письмо отправит завтра утром. Писать лежа, ничего не подкладывая, очень утомительно. Я напишу еще завтра утром. А что же сказала Лоортье (Laura Maria (p. 1941), дочь Йохан Хейзинга от второго брака - Авт.)? И что она скажет завтра, когда увидит, что папы нет дома? Но скоро мы наверстаем все наши потери, а наш опыт еще больше обогатится. 

_________ 
Синт-Михшсгестел) - деревня в провинции Северный Брабант. Там, на территории семинарии Беекфлийт, с 1942 по 1944 гг. был устроен концлагерь, где содержалось нескольких сотен заложников, которых должны были расстреливать в случае проведения актов саботажа участниками голландского Сопротивления. 7 августа 1942 г. туда был доставлен Йохан Хёйзинга вместе с другими профессорами Лейденского университета и тотчас же помещен в лазарет в связи с расстройством регуляции равновесия. Авт.)

Пряжка "ЛЕГИОН КОНДОР" так называемая "НЕЙТРАЛКА"

Но аккуратней при покупке:
"НЕЙТРАЛКИ" - это пряги широкого применения без конкретной привязки
Нейтральные пряжки имели широкий спектр гражданского применения - от конторского вахтера или работника частного лесничества, до рабочего из персонала Генераллюфтцойгмайстера... 
Но дилеры (по понятной причине) зачастую позиционируют их именно как Легион Кондор или штрафбат. 

В штрафбатах использовали два типа "нейтралок": с гладким полем и зерненым медальоном в центре и полностью зерненые (как ранее в Кондоре). 

Спасибо: форум WW2 - Ketzer

 На фото генерал артиллерии Вальтер фон Зейдлиц-Курцбах. Именно его 51-й корпус вел бои за Мамаев Курган, сам генерал в ноябре выступал за немедленный прорыв из окружения, но не был поддержан Паулюсом.
25 января 1943 года, посчитав, что немецкие войска исчерпали возможности к сопротивлению, фон Зейдлиц-Курцбах предложил Паулюсу отдать приказ о капитуляции. После его отказа обнародовал собственный приказ, разрешавший командирам полков и батальонов сдаваться в плен без особого разрешения. В ответ Паулюс подчинил Зейдлиц-Курцбаха командиру 8-го корпуса генералу Вальтеру Гейтцу, который издал приказ противоположного содержания. 31 января Зейдлиц-Курцбах был взят в плен вместе со штабом своего корпуса.
Находясь в лагере военнопленных, принял решение пойти на сотрудничество с советскими властями с целью содействия свержения Гитлера, которого он считал виновным в гибели 6-й армии. Полагал, что воинская присяга была принесена им и другими военнослужащими на верность Германии, а не Гитлеру, а сам фюрер нарушил её, предав своих солдат под Сталинградом. 
12 сентября 1943 на учредительной конференции в Лунево был избран председателем «Союза немецких офицеров», действовавшего под советским контролем. Затем стал также заместителем председателя Национального комитета «Свободная Германия», ведущую роль в котором играли коммунисты.
Неоднократно обращался к немецким военачальникам с призывом выступить против Гитлера или сложить оружие (в зависимости от ситуации на конкретном участке фронта содержание призывов менялось). 
26 апреля 1944 года военный суд Дрездена заочно приговорил Зейдлиц-Курцбаха к смертной казни по обвинению в государственной измене. Его жена была вынуждена оформить развод с мужем, но после неудачи покушения на Гитлера она и двое старших дочерей были арестованы, а младшие дочери отправлены в «детский лагерь». После вмешательства рейхсминистра вооружений Альберта Шпеера члены семьи генерала были освобождены. 
После окончания войны «Союз немецких офицеров» был распущен (2 ноября 1945), а его главе, в благонадёжности которого власти СССР не были уверены, не разрешили вернуться на родину. Некоторое время он содержался на подмосковной даче, где консультировал создателей фильма «Сталинградская битва», а также по заданию военно-исторического управления Генштаба СССР написал воспоминания о ходе боёв на советско-германском фронте. Несмотря на просьбу о репатриации в советскую зону оккупации, он был арестован и 8 июля 1950 приговорён к 25 годам лишения свободы по обвинению в военных преступлениях. По собственным воспоминаниям, был заключён в одиночную камеру и подвергался психологическим пыткам. Яркий электрический свет горел в его камере 24 часа в сутки в течение четырёх лет. 26 ноября 1954 с генералом случился нервный срыв, после чего он был переведён в Бутырскую тюрьму в Москве, а условия его содержания под стражей были смягчены.
Был освобождён из-под стражи 4 октября 1955, после визита в Москву канцлера ФРГ Конрада Аденауэра, следствием которого явилось освобождение из советских мест заключения немецких граждан, осуждённых за военные преступления. Вернулся в ФРГ, где воссоединился с семьёй. Большинство старых друзей игнорировали его, считая предателем. В 1956 суд ФРГ официально отменил вынесенный ему смертный приговор, мотивировав своё решение «отсутствием доказательств, что осуждённый действовал по низменным побуждениям», а также учтя, что генерал «по преимуществу, руководствовался… враждебным отношением к национал-социализму». 
Последние годы жил в уединении. Спустя два десятилетия после его смерти (23 апреля 1996) был официально реабилитирован Генеральной прокуратурой Российской Федерации.

Советские солдаты выкапывают финский пограничный столб близ погранзаставы Майнила. На заднем плане река Сестра.

По реке Сестра до 1940 года проходила государственная граница Советского Союза с Финляндией. Артиллерийский обстрел советских солдат у приграничной деревни Майнила 26 ноября 1939 года стал поводом для начала советско-финляндской войны 1939-40 годов.

27 ноября 1096 года на соборе в Клермоне был провозглашен Первый Крестовый поход

Клермонский собор — церковный собор, созванный папой римским Урбаном II во французском городе Клермон (современный Клермон-Ферран) и начавшийся 18 ноября 1095 г. для решения церковно-административных и церковно-политических вопросов. 

На Клермонском соборе присутствовали представители католического духовенства и светские лица (преимущественно французских дворян и рыцарей). 

Клермонский собор подтвердил обязательность для всех христиан «Мира Божьего», отлучил от церкви короля Франции Филиппа I, вторично женившегося в 1092 году. 

26 ноября 1095 года, после окончания заседаний Клермонского собора перед лицом знати и духовенства папа Урбан II произнёс страстную речь, призывав собравшихся отправиться на Восток и освободить Иерусалим от владычества мусульман, обещав участникам крестового похода отпущение грехов, освобождение от долгов. 

Этот призыв лёг на благодатную почву, так как идеи крестового похода уже были популярны среди народа западноевропейских государств, и поход мог организоваться в любой момент. 

Речь папы лишь обозначила устремления большой группы католиков в западноевропейских государствах. 

Слушатели, вдохновленные такой речью, поклялись освободить Гроб Господень от мусульман. 

Речь папы прерывалась возгласами слушателей: «Dieu le veut!» («Так хочет Бог!»). 

Пожелавшие пойти в поход пришили к одежде красный крест. На это дело Урбан II пожертвовал свою сутану. Отсюда и произошло название «крестоносцы».

«Тётушка камикадзе»: маленький подвиг маленькой женщины.

Томэ Торихама родилась 20 июня 1902 года. Владела закусочной «Томия-сёкудо» в японском посёлке Тиран на южной оконечности острова Кюсю. 
В годы Второй мировой войны в Тиране располагалась авиабаза, с которой вылетали пилоты-камикадзе. Перед последней миссией многие из них заходили в закусочную Томэ Торихамы, которая относилась к ним ласково и заботливо, чем заслужила прозвище «Матушка камикадзе» или «Тётушка камикадзе».

Томэ родилась 20 июня 1902 года в префектуре Кагосима, в посёлке Боноцу (современный город Минамисацума). Её семья жила в нужде, такой сильной, что девочка не могла ходить в школу, долгое время оставалась неграмотной и до конца жизни говорила на сацумском диалекте,слабо понятном носителям стандартного языка. 

Юная Томэ работала нянькой и служанкой, а в возрасте 18 лет вышла замуж за Ёситоси Торихаму, выходца из старинного рода, хотя их родители противились такому союзу, поскольку семья Томэ была слишком бедной. 
После замужества Томэ несколько лет торговала вразнос попеременно в нескольких посёлках .У Томэ и Ёситоси было две дочери — Миако и Рэйко.

В 1929 году семья Томэ переехала в посёлок Тиран (в настоящее время город Минамикюсю), где они смогли открыть закусочную «Томия-сёкудо».В ней Томэ работала вместе с дочерьми. В Тиране находилась авиабаза армейских ВВС, и с 1942 года закусочная Томэ стала обслуживать военных лётчиков. Её дочери, кроме того, некоторое время работали прачками, швеями, уборщицами и поварихами в женском отряде обслуживания авиабазы.

Когда в 1945 году Япония, проигрывая в войне, решила прибегнуть к атакам камикадзе, пилоты напоследок нередко заходили в ресторанчик Томэ, относившейся к ним с нежностью и лаской. 

Кроме того, Томэ помогала лётчикам посылать письма домой, избегая военной цензуры «Кэмпэйтая», а также сама писала родителям о смерти сыновей.

Видимо, о каких-то её незаконных действиях стало известно, так как её однажды забрали на допрос, с которого она вернулась только на следующий день со вздутым от побоев лицом. 

После окончания войны в 1945 году, когда в Тиран пришли американские оккупационные войска, Томэ сначала была шокирована видом иностранцев и отсутствием у них каких бы то ни было манер, однако потом переменила мнение и стала обслуживать их в своей закусочной. К американцам она тоже относилась ласково, и они называли её «мама».

В послевоенной Японии Томэ Торихама стремилась сохранить память о лётчиках-камикадзе. Она готова была повторять истории о них десятки раз, лишь бы нашлись желающие слушать, и еженедельно (а позже — и через день) ходила на старый аэродром молиться о душах умерших. 

В 1952 году она переоборудовала «Томия-сёкудо» в гостиницу японского стиля (рёкан), чтобы в ней могли останавливаться родственники погибших пилотов, приехавшие посетить место, откуда их родные отправлялись на самоубийственные миссии. 
В 1955 году Томэ собрала деньги на изготовление копии статуи Каннон, богини милосердия, которую установили в честь погибших в маленьком храме около музея камикадзе в Тиране. Томэ приходила в этот храм молиться, убиралась там и убеждала окрестных детей помогать, вознаграждая их конфетами и жвачкой. Кроме управления гостиницей, Томэ некоторое время работала в налоговом агентстве.

Она дожила до 89 лет, проведя последние годы в доме престарелых, и умерла в 1992 году.

Евгений Халдей: «Однажды к нам пришел американский шеф-фотограф и сказал, что если у нас есть при себе вспышки, то мы можем пройти с ним. Нас привели в помещение, примерно 40 квадратных метров. У стены стояли столы, света не было. За каждым столом сидело по четыре человека. Тут на снимке — Геринг, Розенберг, адмирал Денитц и фон Ширах. Кейтель сидел вместе Йодлем. Я прошел вдоль стены с моей камерой и поснимал со вспышкой. Кейтель закрыл лицо рукой. Затем я подошел к столу с Герингом. Пока шли другие фотографы — американцы и французы — он ничего не говорил. Но как только увидел мою русскую униформу, то начал кричать. “Что такое, уже нельзя спокойно поесть!” Он меня напугал. Тут подошел американский лейтенант и спросил, в чем дело, почему Геринг орет. Понятия не имею, говорю. Я хотел всего лишь сфотографировать. Лейтенант подошел к Герингу и сказал, чтобы он прекратил орать. Но тот не унимался. Тогда лейтенант поднял дубинку и дал Герингу по затылку. После этого стало тихо.» 

«Мне хотелось сфотографировать Геринга из необычной перспективы. Но это было запрещено. Я договорился с секретарем советского судьи Никитенко. За бутылку джина он уступил мне свое место на пару часов.»

Дважды Герой Советского Союза летчик-истребитель Алексей Васильевич Алелюхин.

Алексей Алелюхин родился 30 марта 1920 года в селе Кесова Гора Тверской губернии в семье рабочего. Закончив начальную школу, работал на Московской фабрике канцелярских товаров и одновременно учился в планёрной школе.
В Красной Армии с января 1938 года. Призван Мытищинским РВК Московской обл. Окончил военную авиационную школу имени В. П. Чкалова в 1939 году.

Принимал участие в Великой Отечественной войне с первого дня войны: в Одесском военном округе на самолёте И-16. Здесь начал сбивать самолёты противника. 2 сентября 1941 года был легко ранен в ногу. 
Осенью 1941 года 69-й ИАП, в котором служил Алексей Алелюхин, был перевооружён с И-16 на новые ЛаГГ-3. На этой машине Алелюхин одержал ряд побед. 
17 апреля 1942 года получил первую награду — орден Красного Знамени за 83 боевых вылета и штурмовки(награждён 5 декабря 1941 года приказом № 016 по Южному фронту). 
В 1942 году вступил в ВКП(б).Указом Президиума ВС СССР от 10.02.1942 награждён орденом Ленина за 133 боевых вылета(из них: на штурмовку-30 и на разведку-6)и сбитый самолёт противника(ПЗЛ-24) во время обороны Одессы. 
Во время Сталинградской битвы согласно приказу №: 11/н ВС Юго-Восточного фронта награждён орденом Красной Звезды за 47 боевых вылетов,11 воздушных боёв и сбитый лично истребитель Ме-109 и в составе группы-бомбардировщик Ю-88. 
30 июля 1942 года ранен в ногу и спину. 
В феврале 1943 года к востоку от Ростова-на-Дону Алелюхин встретил в небе немецкого аса Баркхорна (второго по результативности летчика Люфтваффе). В 1943-44 гг. воевал на американском истребителе P-39 Aircobra. 
Приказом 21/н от: 14.07.1943 ВС 8 ВА Южного фронта награждён орденом Александра Невского за 37 боевых вылетов,9 воздушных боев и 3 лично сбитых самолетов противника. 
Приказом ВС 8-й ВА Южного фронта №: 25/н от: 01.08.1943 награждён орденом Красного Знамени за 23 боевых вылета, проведение 15 воздушных боев и уничтожение 7 самолётов противника (4 шт. Ю-88;1 Хе-111 и 2 Ме-109). 
1 октября 1943 года сбил 3 самолета Хе-111 в группе. Во время Мелитопольской операции в одном бою девятка под командованием Алелюхина атаковала 50 бомбардировщиков противника, шедших под прикрытием истребителей. Советские лётчики, сбив ведущие самолёты, расстроили боевой порядок самолётов противника 
Звания Героя Советского Союза c вручением ордена Ленина (№ 14948) и медали «Золотая Звезда» (№ 1135) командир эскадрильи 9-го ГИАП (6-я гвардейская Донская истребительная авиационная дивизия, 8-я воздушная армия, Южный фронт) гвардии капитан Алелюхин был удостоен 24 августа 1943 года за 265 боевых вылетов и участие в 65 воздушных боях, в которых лично сбил 11 самолётов противника и 6 в группе. 
Приказом ВС Южного фронта № 152\н от 08.10.1943 года гвардии капитан Алелюхин награждён орденом Суворова 3-й степени за 352 боевых вылета,111 воздушных боев и 31 сбитый самолет противника (из них-25 лично). 
Второй медалью «Золотая Звезда» удостоен 1 ноября 1943 года согласно указу Президиума ВС СССР — за 410 боевых вылетов, 58 боевых штурмовок и участие в 114 воздушных боях, в которых лично сбил 26 самолётов врага и за образцовое выполнение боевых заданий командования при освобождении Донбасса. 
26 марта 1945 года в бою в небе Восточной Пруссии, атаковав четверку самолетов противника, лично сбил два самолёта ФВ-190. 

20 апреля 1945 года приказом ВС 1-й Воздушной армии № 42\н был награждён орденом Красного Знамени за 134 боевых вылета, 31 воздушный бой, 35 штурмовок и уничтожение 7 самолётов противника (3 Ме-109 и 4 Fw-190),15 автомобилей,10 повозок, до 100 солдат противника,1 паровоза и двух самолётов на наземной стоянке. 

Последний бой провёл в небе Германии, сбив Fw-190. 

За время войны Алелюхин совершил 601 боевой вылет, проведя 258 воздушных боёв, лично уничтожил 40 вражеских самолётов и ещё 17 — в составе группы. 

Работал на командных должностях. В 1948 году закончил Военную академию имени М. В. Фрунзе, в 1954 году — Военную академию Генштаба. 
В 1950 году полковник А. В. Алелюхин служил заместителем командира 151-й истребительной авиационной дивизии. В октябре 1950 года вместе с дивизией был переброшен в Китайскую Народную Республику, а с ноября по декабрь 1950 года — участвовал в боевых действиях против авиации США над территорией Северной Кореей. Личных побед в воздушных боях не имел. В декабре дивизия была отведена обратно в Китай и занималась противоздушной обороной промышленных центров и подготовкой китайских и корейских лётчиков. 

Могила Алелюхина на Новодевичьем кладбище Москвы. 
В 1985 году генерал-майор авиации Алелюхин ушёл в отставку. 
Умер 29 октября 1990 года в Москве. Похоронен на Новодевичьем кладбище.