Докладная записка лектора Брестского обкома

Докладная записка лектора Брестского обкома рассказывает, что происходило в самые первые дни войны в белорусском Бресте - городе, в котором бои начались уже с первых часов нападения фашистской Германии на СССР.

22 июня 1941 г. в 4 ч. 14 мин. я с группой работников обкома (Богданов, Мацегорин, Махоменко, Андреев, Южная) был направлен секретарем ГК т. Коротковым в горвоенкомат для обороны города от наступления фашистских банд.

В горвоенкомате партийно-советских работников собралось до 40 чел. 30 чел. были вооружены, для остальных оружия не хватило. В горвоенкомате был лишь один ручной пулемет и ни одной гранаты. Немцы вошли в город в 7-8 часов утра 22 июня. Комиссар горвоенкомата т. Забуркин связи с городским комитетом и воинскими частями не установил, в результате чего мы не смогли уйти из города вместе с отходящими нашими воинскими частями и оказались в полном окружении немецких войск.
В восьмом часу утра на мостовой против горвоенкомата разорвалась бомба, брошенная с германского самолета, в результате был убит красноармеец горвоенкомата и ранено 12 чел., из них комиссар облвоенкомата Стафеев, зав. базой облпотребсоюза т. Рехсон и другие. В числе раненых оказался и я. Для оказания первой помощи пострадавшим в горвоенкомате не оказалось никаких медикаментов и перевязочного материала.

Находясь в горвоенкомате, мы наблюдали, как из некоторых домов Белостокской улицы неизвестные нам люди открыли оружейный и пулеметный огонь по отходящим нашим воинским частям. До 12 часов дня в горвоенкомат дважды заходил секретарь облисполкома т.Волчков. Во второй половине дня немцы открыли по нам сильный пулеметный и оружейный огонь, затем подвезли к зданию орудие и начали бить по горвоенкомату.
По коллективному решению мы уничтожили партийные билеты, воинские билеты и другие находящиеся у нас документы. Выбив окно и перескочив через забор, мы оказались на другой улице. По городу рыскали немецкие солдаты. Идти дальше было невозможно. Я и корреспондент газеты «Октябрь» т.Ривкин забежали в погреб кинотеатра имени Горького. Там я просидел до 4 час дня 23 июня.

Переодевшись в другую одежду, я пошел к себе на квартиру. По дороге видел, как некоторые девушки-полячки подносили цветы немецким мотоциклистам. В этот же день в сопровождении работницы облфинотдела Кушнер М. я пошел делать перевязку в больницу, находящуюся около обкома. В больнице работали все наши врачи и санитары. Там же говорил с раненым коммунистом — зав. облбиблиотекой и бибколлектором (фамилии не помню).

До 29.VI я, ожидая Красную Армию, скрывался на различных улицах г.Бреста. Ночевал в синагоге, сарае и несколько ночей у одного сапожника по ул. Куйбышева. За эти дни я был свидетелем гнусных издевательств фашистских бандитов над нашим мирным населением. Под видом розыска оружия немецкие солдаты грабили население, главным образом забирались сапоги, брюки, часы, постельное белье. Я видел, как один солдат подошел к рабочему типографии и приказал ему тут же снять его репсовую рубашку, как из детского дома № 2 и 3 забрали мясо, сахар, оставив детей совершенно без пищи.
Солдаты расстреливали без всяких на это оснований. Так, был расстрелян 18-летний юноша-еврей, живший по ул. Петровского, лишь за то, что он зашел в свой дом тогда, когда там немцы делали обыск (он об этом не знал).

Еврей-старик был зарезан бритвой пьяного немецкого солдата лишь за то, что не желал отрезать бороду. Многие были расстреляны лишь за то, что, не понимая немецкой команды «хальт» (стой), продолжали идти своей дорогой.

Особенно издеваются и мучают немецкие палачи командиров и политработников Красной Армии. Видел, как по Московской улице наши командиры везли немецкие тяжелые орудия. Лица их были изнеможденные. Многие из них были ранены. Население, видя все это, боится появляться на улице. Особенно напугано еврейское население, оно почти не появляется на улице. Во многих заборах сломано несколько досок и через эти отверстия население старается перейти на необходимую им улицу.
С первого же дня своего вступления в город немцы пустили город на полное разграбление. Разграблены все продовольственные и промтоварные магазины, разграблено также много частных квартир. Уже 23.VI чувствовался настоящий голод в городе. Не говоря о мясе, молоке, масле, в городе нет хлеба. Большие продовольственные склады конфискованы немецким командованием на питание их армии.

25 июня немецкая полевая комендатура вывесила приказ на 4-х языках (немецком, польском, белорусском, русском) об организации в городе городского магистрата и выдаче ежедневно в 6 часов утра хлеба по 1 кг на человека на советские деньги. Очередь выстроилась около магазинов в 1000 и больше человек.

В назначенное время открылся магазин, и начали выдавать хлеб. Немецкий фотокорреспондент немедля снял этот эпизод, после чего хлеб прекратили выдавать. Большинство очереди ушло без хлеба. Такие же проделки немецких правителей я видел в Пинске и других местах.
До 29.VI, дня моего ухода из Бреста, я слушал артиллерийскую перестрелку между нашими фортами и немецкими войсками. По рассказу немецкого солдата, один форт открыл ворота и выбросил белый флаг. Туда ринулись немцы. Пропустив 500-800 человек, ворота форта закрылись, и форт выбросил снова красный флаг. Все немецкие солдаты оказались в ловушке. Население Бреста удивляется мужеству и бесстрашию наших пограничников. За 20 дней моего пребывания на оккупированной части Белоруссии я не нашел ни одной нашей листовки, воззвания. По моему впечатлению агитация в тылу организована неудовлетворительно.

Лектор Брестского обкома КП(б)Б Иоффе.

НАРБ, ф. 4п, оп. 33а, д. 8, л. 28-33.