Начерпано. Короткие истории.

Стоянка машин в четырехстах метрах от порта.

Ровно 70 лет назад – 16 апреля 1947 года в порту города Техас-Сити четвертый день продолжалась погрузка на корабль «Гранкан» аммиачной селитры. Скорее всего кто-то из грузчиков бросил дымящийся бычок. И в 8 часов утра был замечен идущий из трюмов дым. Его стали заливать водой и содо-кислотными огнетушителями, что не принесло результата. Руководивший работами помощник капитана запретил использовать систему пожаротушения водой под предлогом того, что вода могла испортить груз. Вместо этого он приказал задраить люки и пустить в трюмы пар. В 8 час. 20 мин. крышки люков были сорваны и показался открытый огонь.

Вся команда, кроме капитана, сошла на берег. На судно прибыли 27 городских пожарных (из 50 имеющихся в городе). На пирсе собралась внушительная толпа людей. В 9 часов 12 минут раздался взрыв – это сдетонировали около 2100 тонн нитрата аммония.

Вода у пирса, где стоял «Гранкан» испарилась, обнажив дно. Куски металла разлетелись в радиусе двух миль. Взрывной волной были сбиты два небольших самолета, находящихся в воздухе.

Техас-сити был «городом химии» с массой соответствующих предприятий и складов. Все это загорелось. На химкомбинате «Монсанто» из 450 рабочих погибло 154 чел. Положение усугублялось тем, что больше половины городских пожарных погибли на «Гранкане». В 1 час 10 мин. ночи взорвались ещё 2 парохода с грузом селитры и серы — «Хай Флайер» и «Уилсон Б. Кин». Это вызвало новые пожары. На спасение города был брошен полк солдат из расположенного поблизости форта Крокер. Борьба с огнём длилась около 3 суток.

Итоги трагедии: 581 погибший, 113 пропавших без вести, 5 тысяч раненых. Погибли все, за исключением одного, сотрудники пожарной охраны Техас-Сити. Уничтожено 2/3 города и 3/4 всей химической и нефтеперерабатывающей индустрии. Более 1100 автомобилей были повреждены и 362 грузовых вагонов искорёжены — имущественный ущерб оценивался в 100 миллионов долларов. Эти события вызвали первый коллективный иск против правительства США.

В книге Карла Проффера «Без купюр» есть рассказ про обсуждение вьетнамской войны:

В течение нескольких следующих лет мы регулярно спорили с нашими русскими друзьями на эту тему, и они, как правило, не понимали нашей антивоенной позиции».

Проффер приводит слова блестящего переводчика Роберта Фроста Андрея Сергеева: «Он утверждал, что очень глупо с нашей стороны не уничтожать коммунизм везде, где только можно. Именно этот аргумент нам обычно и доводилось слышать от наших охваченных милитаристским пылом оппонентов, причем не от каких-нибудь невежд, незнакомых с американской культурой и историей, а как раз наоборот, от тех, кто знал о ней больше других (но, за редкими исключениями, все равно ничего в ней не понимал)».

А потом высказывания Иосифа Бродского: «Мне жаль это говорить, я люблю людей, но вы должны отправиться туда и сбросить на них водородную бомбу. “Это очень печально, но они же не люди”, – добавил он. Андрей согласился, и оба сказали: все ведь элементарно, кто это начал? Они искренне считали, что это простой вопрос».

Это инуитские тактильные карты береговой линии

В условиях полярной ночи картой пользовались на ощупь, спрятав в рукавицу. По мнению исследователей, во тьме эскимосы ориентировались по звуку: слушая шум волн, бьющихся о берег, инуит "видел" очертания береговой линии

Фотография из журнала PlayBoy 1975 года, посвященная стыковке космических кораблей "Союз" и "Аполлон".
У мужчины на перчатке есть надпись СССР

Маневры Калифорнийской Национальной Гвардии с одним из первых американских танков Вest 75, апрель 1917 года.

Секс-символ 90-х, американская супермодель Анна Николь Смит и ее второй супруг нефтяной магнат Джеймс Говард Маршалл II, 24 июня 1994 года.

История про плюшевого мишку

Итак, в 1902 г. в гости к губернатору штата Миссисипи приехал Теодор «Тедди» Рузвельт, президент США. До президентства он уже успел побывать шерифом на Диком Западе, шефом и реформатором полиции Нью-Йорка, довольно лихо повоевать во главе полка рейнджеров во время «маленькой победоносной войны» с Испанией и написать несколько популярных книг. Еще Рузвельт был заядлым охотником и приехал, в общем-то, желая завалить медведя. Но сколько бы он не ходил по лесу, медведей не находил – может, потому что был сильно близорук. Кто-то из местных жителей, желая угодить высокому гостю, поймал молодого медведя и привязал на видном месте. Рузвельту вот это все не понравилось, он стрелять не стал и ушел.
История попала в газеты, с подобающей карикатурой – раздраженный Рузвельт и маленький, и как бы сейчас сказали, кавайный медвежонок.
Газета попалась на глаза Моррису Мичтому, державшему кондитерскую лавочку в Бруклине. Мичтом был иммигрантом из Одессы. Из Одессы, господа! Он сразу решил, что с этого можно поиметь пользу. И велел своей жене Розе сшить такого же медвежонка, как на картинке.
На другой день в витрине сидел сшитый из обрезков плюша медвежонок с глазами-пуговицами. Рядом красовалась табличка «Медведь Тедди».
И тут Мичтома ждала неожиданность. Он-то это придумал, чтоб конфеты рекламировать. Но покупатели не хотели конфет, они хотели себе таких же медвежат!
Мичтом понял, что придется перепрофилироваться. Он написал президенту, прося разрешения использовать его имя для игрушки. Рузвельт согласился, хоть и выразил сомнение, что от этого будет какая-то польза.
Ошиблись оба. Плюшевые мишки-тедди стали пользоваться огромной популярностью. Но ошибка Мичтома была в том, что он не запатентовал игрушку и название, так что игрушку стали выпускать и другие производители. Так что миллионером бывший одессит не стал. Хотя какое-то состояние наверняка заработал.
Популярность плюшевых медведей вскоре вышла за предела Америки, их стали рисовать, сочинять про них книги ( на данный момент их насчитывается около полутысячи), короче, плюшевый медведь прочно утвердился в культуре.
А того первого, которого сшила лавочница Роза, много позже дети Мичтома подарили детям Рузвельта. Сейчас он находится в исторической коллекции Смитсоновского института в Вашингтоне.

"Присутствовал на банкете в честь финнов. И, Бог мой, до чего ладно и многозначительно связалось все то, что я видел тогда в Петербурге, с тем гомерическим безобразием, в которое вылился банкет! Собрались на него все те же, весь «цвет русской интеллигенции», то есть знаменитые художники, артисты, писатели, общественные деятели, министры, депутаты и один высокий иностранный представитель, именно, посол Франции. Но надо всеми возобладал Маяковский. Я сидел за ужином с Горьким и финским художником Галленом. И начал Маяковский с того, что вдруг подошел к нам, вдвинул стул между нами и стал есть с наших тарелок и пить из наших бокалов; Галлен глядел на него во все глаза — так, как глядел бы он, вероятно, на лошадь, если бы ее, например, ввели в эту банкетную залу. Горький хохотал. Я отодвинулся.
— Вы меня очень ненавидите? — весело спросил меня Маяковский.
Я ответил, что нет: «Слишком много чести было бы вам!» Он раскрыл свой корытообразный рот, чтобы сказать что-то еще, но тут поднялся для официального тоста Милюков, наш тогдашний министр иностранных дел, и Маяковский кинулся к нему, к середине стола. А там вскочил на стул и так похабно заорал что-то, что Милюков опешил. Через секунду, оправившись, он снова провозгласил: «Господа!», но Маяковский заорал пуще прежнего. И Милюков развел руками и сел. Но тут поднялся французскiй посол. Очевидно, он был вполне уверен, что уж перед ним-то русский хулиган спасует. Как бы не так! Маяковский мгновенно заглушил его еще более зычным ревом. Но мало того, тотчас началось дикое и бессмысленное неистовство и в зале: сподвижники Маяковскаго тоже заорали и стали бить сапогами в пол, кулаками по столу, стали хохотать, выть, визжать, хрюкать. И вдруг все покрыл истинно трагический вопль какого-то финского художника, похожего на бритого моржа. Уже хмельной и смертельно бледный, он, очевидно, потрясенный до глубины души этим излишеством свинства, стал что есть силы и буквально со слезами кричать одно из русских слов, ему известных:
— Много! Многоо! Многоо!"

Иван Бунин. 1917 г.

Первый брак Федора Достоевского: болезненная история любви.

О браке Федора Достоевского с Анной Сниткиной известно достаточно много, а вот о первой большой любви писателя Марии Исаевой информации в открытом доступе значительно меньше. История их отношений – трагична, но вместе с тем исполнена уважения, тепла и взаимопомощи.


Знакомство Федора Достоевского с Марией Исаевой состоялось в Семипалатинске, когда у начинающего писателя уже были за спиной четыре года ссылки, а Мария Дмитриевна состояла в браке. Мария покорила сердце Федора Достоевского не только своей внешней красотой и аристократическими утонченными чертами, но и легкостью характера, широтой кругозора, беззаботностью и жизнелюбием. Ей тогда было 28 лет, и Федор Михайлович вызывал у нее скорее сострадание, чем любовь.

Отношение Федора Достоевского к Марии не было омрачено ни корыстью, ни стремлением отвоевать возлюбленную у ее законного мужа, с которым отношения, к слову, не были слишком трепетными. Федор стал для нее верным другом, чутким собеседником. Писатель с головой ушел в охватившее его чувство, он болезненно наблюдал за мужем Исаевой, злоупотреблявшим алкоголем, грешившим грубым отношением к своей жене.

Однако, кажется, сама судьба благоволила союзу двух сердец. Вначале семья Исаевых принимает решение уехать из Семипалатинска, и Федор Достоевский расценивает это как трагедию, горько переживая вынужденную разлуку. Но вскоре муж Марии скоропостижно умирает, и Достоевский прикладывает максимум усилий, чтобы помочь любимой. Он высылает Марии значительную сумму денег, ведь она осталась совсем одна в незнакомом городе с 9-летним ребенком без средств к существованию. Тогда же писатель принимает решение объясниться с Марией, делает ей предложение, но получает… отказ. Причиной такого ответа послужила влюбленность Марии в друга семьи Николая Вергунова.

Федор Михайлович был готов принять выбор Марии. Он даже согласился ради этого на очную ставку с соперником, организованную самой роковой дамой. Такая самоотверженность покорила Марию, она и представить не могла такое великодушие со стороны Достоевского и тут же объявила ему, что готова подумать и, возможно, сделать выбор в его пользу.

Терзания возлюбленных длились до 1856 года, тогда Мария наконец согласилась на решительный шаг – выйти замуж за бывшего каторжанина. Интересно, что на скромной венчальной церемонии присутствовал и Вергунов в качестве свидетеля со стороны жениха. Свадьбу Достоевскому делали всем миром, сам писатель был на мели. Ему казалось, что он нашел тихую гавань, пристанище от всех душевных мытарств, но идиллия была недолгой.

Вскоре молодые вынуждены были разъехаться. Из-за ухудшавшегося с каждым днем самочувствия оба не могли подолгу оставаться рядом: Марию съедала чахотка, Федора мучили припадки эпилепсии. Жизнь Марии оборвалась весной 1864 года во время очередного припадка. Для Достоевского это была невосполнимая утрата. Он долго и болезненно переживал ее уход, постоянно подчеркивая в письмах близким, что смерть Марии обнажила всю глубину потери.
Несмотря на то, что возлюбленные прожили в браке 8 лет, детей у них не было. Чтобы почтить память Марии, Федор Достоевский на протяжении всей жизни продолжал заботиться о ее сыне Павле.

Император Нортон, 1869 год.

17 сентября 1859 года Джошуа А. Нортон пришел в газету Evening Bulletin и принес следующее объявление:
По настоятельной просьбе подавляющего большинства жителей Соединенных Штатов, я, Джошуа Нортон, проживавший ранее в Алгоа Бэй на мысе Доброй Надежды, а теперь и последние девять лет и десять месяцев в Сан-Франциско, штат Калифорния объявляю себя императором этих и других территорий США. И властью на меня возложенной повелеваю представителям остальных штатов Союза собраться в концертном зале города 1 февраля следующего года, дабы произвести такие изменения в существующем законодательстве Союза, которые бы позволили устранить его недостатки подрывающие благополучие нашей страны и тем самым утвердить веру, как внутри так и вне пределов государства, в нашу стабильность и процветание. Нортон I, Император Соединенных Штатов
Заявление Нортона рассмешило редактора и он решил его напечатать.
Почти мгновенно люди обратили на это внимание. Никто не поверил, что он настоящий император, но никто не видел ничего плохого в том чтобы подыграть.
Его императорские одежды состояли из старых армейских сапог и шинели. Добавьте к этому шляпу с перьями, саблю, подходящие императорские эполеты и у вас получится довольно величественный император.
Император свобождал мир от несправедливостей. Он правил с помощью декретов. Например, перед гражданской войной он распустил Союз. Если вы жаловались ему, что налоги слишком высоки он повелевал, чтобы они были снижены.
Газеты сражались за право напечатать его заявления. Владельцы магазинов одежды помещали в витрине объявление о том, что данное заведение является официальным поставщиком одежды для императора Нортона (даже если это было не так).
Нортон посещал все общественные события. У него не было кареты - император всегда ходил пешком или ездил на велосипеде. Он патрулировал улицы и проверял, как полиция выполняет свою работу. Если он видел как кто-то совершает доброе дело, то давал этому человеку дворянский титул.
Император Нортон не был так же состоятелен как его царственные коллеги. Однако, его расходы были невелики. Он бесплатно обедал в любом ресторане. На премьере любой театральной постановки для императора и его собак Лазаруса и Буммера были всегда зарезервированы три места. Местная Масонская Ложа (членом которой он когда-то являлся) вносила квартплату за его маленькую квартирку. Город платил за одежду.

Император Нортон умер восьмого января 1880 года. New York Times сообщила о его смерти. Нортон умер в Нью-Йорке по пути на научную конференцию
На похоронах императора Нортона присутствовало тридцать тысяч человек.
В 1934 году его останки были перенесены на другое кладбище Сан-Франциско. Даже через 54 года после своей смерти император все еще вызывал уважение горожан. По всему городу были приспущены флаги и во всех учреждениях был объявлен нерабочий день. Около шестидесяти тысяч человек пришли на церемонию, которая включала все военные почести. На его новом гранитном надгробии было написано "Нортон I, император Соединенных Штатов и покровитель Мексики, Джошуа А. Нортон, 1819-1880".

вв