Начерпано.

Прошу прощения, если что-то повторится.

Когда американцы вступили в Первую мировую войну, они быстро поняли, что для поддержки миллионной армии в Европе грузового флота США катастрофически не хватает - с 1913 до 1916 года в США было построено всего 107 судов водоизмещением более 1500 т. Для оптимизации и ускорения процесса постройки судов была организована Emergency Fleet Corporation. Это была государственная компания, которая должна была контролировать постройку и использование грузовых судов во время войны.

Кроме строительства металлических кораблей была запущена и огромная программа деревянного судостроения, которая оказалась одной из самых провальных программ в истории США. Изначально планировалось построить 1000 деревянных судов водоизмещением в 3500 тонн. Под это было построено или модернизировано 87 верфей. К октябрю 1918 года было законченно 134 деревянных судна, еще 263 находились на стадии постройки. И ни одно из них не пересекло Атлантику до конца войны...

К 1920 году стало понятно, что эти суда совершенно нерентабельны и весь деревянный флот (285 кораблей) убрали в отстойник. Эта армада, построить которую стоило от $750,000 до $1,000,000 за штуку, была выставлена на аукцион и продана всего за $700,000 Western Marine and Salvage Company.

Так как дерево было никому не нужно, а единственную ценность представлял металл машин этих судов, то вместо разборки их собирались просто сжечь, чтобы достать из них механизмы. Изначально их планировали сжечь в густонаселенном James Bay, но как оказалось это было сделать не так просто - в процессе сжигания первой десятки кораблей оказалось, что продукты их горения убивают рыбу и загрязняют воду, что вызвало протесты рыбаков и яхтсменов. Что-бы решить эту проблему компания купила 1500 акров в диком месте под названием Mallows Bay и отбуксировало туда все оставшиеся корпуса (на тот момент их было 169).


7 ноября 1925 года началось массовое сожжение корпусов - одновременно подожгли 31 корпус. Но как оказалось, извлечение металла из деревянных корпусов дело не очень прибыльное, а тут еще началась Великая Депрессия. И в 1931 году WM&SC обанкротилась, естественно бросив оставшиеся корпуса. На борту брошенного флота возникли бордели и самогонщики, которые припеваючи там жили до отмены сухого закона.

В начале ВМВ, когда нужда в металле стала острой, была сделана вторая попытка разобрать корпуса - известная Bethlehem Steel Corporation получила контракт от правительства на разборку корпусов. Они подошли к процессу более основательно - построили специальный док, в котором корабли сжигали по одному. Но и они потерпели поражение, потратив $360,000 и не получив практически никакой отдачи. И сентябре 1944 года проект был закрыт. На тот момент в загоне осталось около 100 корпусов.

Последняя попытка убрать останки была предпринята в 1963 году, но проект был закрыт даже не начавшись. Вскоре после этого было решено, что останки кораблей уже стали частью экосистемы и лучше их вообще не трогать. В 90-е годы местом заинтересовались историки - на данный момент там опознаны 88 судов, 12 барж и несколько других объектов.

Готовясь к роли в «Крестном отце» Аль Пачино ездил к одному из главарей генуэзского криминального клана Паскуале «Пэт Райан» Эболи. Именно он стал прототипом дона Вито Корлеоне

Интересно, что брат Эболи был в 1972 году найден мертвым на одной из улиц Бруклина, а умер он примерно так же, как Сонни Корлеоне в фильме.

Гигантские статуи мечей в Норвегии

Памятник «Мечи в Камне», расположенный недалеко от норвежского города Ставангер, был установлен в память о сражение в 872 году. Большой меч является символом короля Харальда Прекрасного, ставшего победителем в битве, два поменьше - королей, которые были побеждены. Воткнутые мечи в камень, это символ мира, говорящий, что они никогда не поднимутся вновь.

Солдатам вермахта во время Второй мировой войны давали первитин (метамфетамин). Он помогал им выдерживать длительные марш-броски и сражаться в самых трудных условиях. «Идея была в том, чтобы превратить обычных солдат, моряков и летчиков в роботов, обладающих сверхчеловеческими способностями», — отмечает фармаколог Вольф Кемпер, автор книги Nazis on Speed – об употреблении наркотических веществ в Третьем рейхе. Правдивость утверждений Вольфа Кемпера подтверждает директива верховного командования вермахта, подписанная Гитлером: «Возможные осложнения (от применения препаратов) и даже потери не должны беспокоить совесть медиков. Ситуация на фронте требует от нас полной отдачи».

Использовать первитин Адольфу Гитлеру предложил глава Института физиологии Берлинской академии военной медицины Отто Ранке. За время Второй мировой войны гитлеровские солдаты приняли 200 миллионов таблеток первитина.

Показательна история финского солдата Аймо Койвунена. Зимой 1944 во время разведки в нашем тылу, его группа попала в засаду. После длительной перестрелки Аймо одному удалось вырваться из окружения. Началась погоня по снежной целине, когда финн вспомнил, что в его нагрудном кармане хранится запас первитина на всю разведгруппу – 30 таблеток. Времени совсем нет, но он успевает высыпать в рот пригоршню таблеток. И на этом допинге отрывается от погони.

Потом передозировка первитина начинает действовать. Койвунен замечает, что у него начинаются проблемы со зрением. Он впадает в состояние транса на несколько дней, чередующегося короткими фазами сна, бодрствования и галлюцинаций. Во время короткого периода ясного рассудка Койвунен осознает свою ситуацию – он находится один на расстоянии 100 км от линии фронта. У него нет боеприпасов и нет продовольствия.

В течение двух недель он старается пробиться к своим, обходя советские войска. За это время проходит около 400 км при температуре ниже 20 градусов, питаясь только сосновыми почками и пойманной кукшей, которую он ест сырой. В конце концов он получает ранение, наехав на мину и неделю лежит в снежной яме в ожидании помощи. Каким-то чудом финны его находят и доставляют в госпиталь. Его пульс бьется с частотой 200 ударов в минуту. Он похудел до 43 килограммов

В начале 70-х годов лондонское метро столкнулось с неожиданной проблемой – внезапно резко повысился износ рельсов и колес составов. Вагоны начали выходить из строя. Была нанята серьезная инженерная компания, чтобы разобраться в том, что происходит. Инженеры начали анализировать возникшую проблему и спустя некоторое время пришли к руководству и рассказали, что все это происходит из-за смерти одного пожилого человека – назовем его Джоном Смитом. Все дело в том, что лондонское метро строили открытым способом, но многие владельцы частной собственности возражали против того, что подземка проходит по их земле. Из-за этого в метро много поворотов.

Так вот, при строительстве было решено использовать специальные смазочные пушки – они уменьшали трение составов на поворотах. И именно их обслуживал Джон Смит – заправлял и чинил. Но проблема была в том, что он начал работать в 15 лет и работал почти 75 лет. Он был один на все лондонское метро. Он очень хорошо справлялся со своей работой и об устройстве смазочных пушек все просто забыли – в метро хватает всяческих устройств и механизмов.

–––

Похожая история произошла с американской программой «Аполлон». Она была принята в 1961 году. Нация напряглась и совершила технологический подвиг – шесть успешных высадок астронавтов на Луну. Никто с тех пор не повторил такого – люди никогда больше не высаживались на другом астрономическом объекте. А потом программу закрыли. Для десятков тысяч специалистов это была трагедия. А недавно американцы решили восстановить всю информацию по лунной программе. И не смогли – люди ушли и что-то было навсегда забыто.

–––

Интересно, что тоже самое произошло с дорогами. Вы никогда не задумывались над тем, для чего на дороге нужна обочина? Вы можете открыть правила ПДД и прочитать. Обочина предназначена для: остановки и стоянки транспортных средств; разворота, если его нельзя произвести без заезда на обочину; на очень узких дорогах — для разъезда транспортных средств; при отсутствии тротуаров — для движения пешеходов; при отсутствии велосипедных дорожек — для движения велосипедов и мопедов.

Но изначально обочина предназначалась для гужевого транспорта. Асфальт был дорог и решено было разделить транспортные потоки – асфальт для автомобилей, а обочина для лошадей. Решение было принято, а потом о нем забыли. Между тем, обочина это зло – она провоцирует на обгон по обочине во время пробки. Обочина очень быстро разбивается. И в Западной Европе начали избавляться от обочины. Ее начали асфальтировать. Вместо нее стали делать специальные карманы для остановки и разъезда в узких местах. А для велосипедов стали конструировать выделенные дорожки. И следствием отказа от обочины стала чистота – именно обочина является главным источником грязи на дороге. В Москве машина становится грязной за пару дней (добавьте привычку парковаться на газоне – разновидности обочины). В Европе машину можно не мыть месяцами.

Немецкий дот. Франция

Контроль за ценами в нацистской Германии: Магазин закрыт полицией по причине слишком высоких цен. Владелец магазина — на перевоспитании в Дахау

В 1818 году английский инженер-строитель сэр Уильям Кубитт разработал машину «tread-wheel» («беговая дорожка»), предназначенную для исправления упрямых и праздно шатающихся заключенных.

Заключенные должны были наступать на 24 спицы большого лопастного колеса, приводя его в движение. Машина использовалась для перекачки воды или перемалывания зерна. За изнурительные восемь часов в сутки, заключенные взбирались на высоту в два километра. Напряжение и плохое питание, часто приводили к травмам и заболеваниям, что не помешало исправительным учреждениям по всей Великобритании и США закупить машины. Тюремному охраннику Джеймсу Харди приписывают укрощение наиболее непокорных заключенных тюрьмы Нью-Йорка, в 1824 году, с помощью данного устройства. Он писал, что: «монотонный труд на беговой дорожке уравновешивает характер заключенных, и это не есть проявление террора с его стороны».

В Англии, беговая дорожка сохранялась до конца XIX века. И была отменена, как слишком жестокое наказание.

Жан Жорес был пацифистом и одним из лидеров социалистического движения. Перед Первой мировой он призвал к совместному антивоенному выступлению пролетариата всех европейских стран. Но Франция активно готовилась к войне и в прессе началась националистическая истерия – такая же, как в России и в Германии

В разгар этого патриотического угара Жорес писал: «Не пройдет и шести месяцев, как начнется война. Я получаю столько писем с угрозами, и я не удивился бы, если бы оказался ее первой жертвой. Я прощаю того, кто меня убьет. Виновными будут те, кто даст ему оружие. Я мечтаю только о том, чтобы мне не пришлось слишком мучиться»

Жореса застрелили в упор в парижском «Кафе дю Круассан» перед самым началом мобилизации. Его убийца Рауль Виллен за день до этого упражнялся в стрельбе из револьвера в тире католической ярмарки. Он был приговорен к пожизненному заключению, но в 1919 был оправдан — суд нашел убийство противника войны вкладом в победу.

спасибо