Подборка.

На съемках фильма "Иди и смотри"

У писателя Вениамина Каверина (настоящая фамилия Зильбер), автора книги «Два капитана», был старший брат Лев, который стал иммунологом и вирусологом. Его жизнь настолько круче всех книжных приключений, что поразительно, как о нем не сняли фильм.

В 1912 году Лев Зильбер с серебряной медалью окончил Псковскую губернскую гимназию и поступил на естественное отделение физико-математического факультета Петербургского университета. В 1915 году он перевёлся на медицинский факультет Московского университета, получив разрешение одновременно посещать занятия на естественном отделении.

В 1930 году Зильбер руководил подавлением вспышки чумы в Нагорном Карабахе. По возвращении в Баку он был представлен к ордену Красного Знамени, а вскоре арестован по обвинению в диверсии с целью заразить чумой население Азербайджана. На допросах его постоянно били, но он отказался наотрез подписывать признания в работе на иностранную разведку. Был выпущен через четыре месяца по ходатайству Максима Горького. Человек огромной воли и мужества, он напишет позже в своем дневнике: «Следователя нужно оставлять раздраженным, доведенным до бешенства, проигравшим в дуэли между безоружным человеком и махиной палачества, подлости и садизма».

В 1937 году Зильбер руководил дальневосточной экспедицией Наркомздрава СССР года по изучению неизвестного инфекционного заболевания центральной нервной системы. В ходе работы экспедиции была выяснена природа заболевания — клещевого энцефалита — и предложены методы борьбы с ним. Сразу по возвращении был арестован по доносу о попытке заражения Москвы энцефалитом по городскому водопроводу. И опять тюремная камера, сломанные ребра, отбитые почки, пытки бессонницей и голодом. Зильбер рассказывал, что он спасся только благодаря решительными грубыми ответами, которые давал следователю: «Ведь ту чушь, подписать которую вы мне даете, потом откроют — лошади, и те будут ржать от смеха и презрения по вашему адресу». В итоге вместо расстрела он получил 10 лет без права переписки. Работал на рубке леса. Почти уже умер от голода и переохлаждения, когда жена начлага начала раньше времени рожать. Зильбер удачно принял ребенка и в благодарность был назначен главным врачом в лазарет.

В лагере на Печоре в условиях тундры из ягеля получил дрожжевой препарат против пеллагры и спас жизнь сотням заключённых, погибавших от полного авитаминоза. Получено авторское свидетельство на изобретение. Свидетельство было записано на имя «НКВД».

В 1939 году был освобождён и стал заведующим отделом вирусологии в Центральном Институте эпидемиологии и микробиологии, однако в 1940 году был арестован в третий раз. Его снова пытали, и он снова ничего не подписал. Отвечал отказом на неоднократные предложения работать над бактериологическим оружием.

Вспомнив об умении Зильбера получать спирт из ягеля, начальство направило его в химическую «шарашку», где он начал исследования рака. За махорку заключённые ловили Зильберу мышей и крыс для экспериментов. В ходе исследований сформулировал новую концепцию происхождения раковых опухолей. Свое революционное открытие он записал микроскопическим шрифтом на двух листках папиросной бумаги, которые смог незаметно передать на волю во время свидания с женой. Она — сама известный микробиолог — сумела собрать подписи авторитетных медицинских светил СССР под просьбой освободить гениального коллегу.

За вирусолога вступился даже главный хирург Красной Армии Николай Бурденко. Его письмо с подписями более чем десятка академиков легло на стол Сталину в марте 1944 года. В тот же день Зильбера освободили. В 1945 году за книгу об энцефалитах Лев Зильбер был награжден Сталинской премией. Есть легенда, что Сталин лично извинился перед бывшим лагерником.

Лев Зильбер. Член ассоциаций онкологов Америки, Франции и Бельгии, член английского Королевского медицинского общества, почётный член Нью-Йоркской академии наук. Организатор и председатель комитета по вирусологии и иммунологии рака при Международном противораковом союзе, эксперт ВОЗ по иммунологии и вирусологии. Сегодня его за это наверняка бы признали иностранным агентом.

На фото: саркофаг с костями Браге, из которых учёные собрали отличный скелет!

Вокруг великих людей всегда полно мифов и легенд — о жизни и о смерти. Датский астроном Тихо Браге — гений наблюдательной астрономии дотелескопической эпохи и основатель первого в истории астрономического «научного института» — при жизни был человеком знаменитым и чувствовал себя своим не только при датском королевском дворе, но и при германском императорском. Поэтому неудивительно, что после его смерти знавшие и не знавшие его люди немедленно начали распускать самые разнообразные слухи, демонстрируя захватывающий полёт фантазии и создавая исторические мифы для потомков.

Какие мифы о смерти одного из известнейших астрономов того времени дошли до наших дней? Во-первых, широко известная история о том, что во время ужина в доме одного из пражских аристократов Тихо понадобилось выйти в уборную, но он не хотел обижать хозяина дома, покидая компанию, и терпел, пока мочевой пузырь не лопнул. Любители этой версии, кажется, и сами понимали, что звучит она довольно глупо: при подобном застольном этикете аристократы лопались бы на каждом банкете. Поэтому сегодня её же можно услышать в несколько изменённом и даже приукрашенном виде: якобы дело было уже на пиру у самого императора, а выйти облегчиться Тихо помешали требования придворного этикета, согласно которым никто не мог подняться из-за стола, пока за ним сидит Его Величество. Звучит уже весомее.

Во-вторых, конечно же, отравление. Как же в те времена без яда? Ещё тогда, в первые годы XVII века, одни шептались, что Браге отравили завистники-придворные, другие болтали, что это сделал его злейший враг Николаус Реймерс. Правда, Реймерс умер 14 месяцами ранее — но кого смутит такая мелочь?

Проведённое в 1996 году исследование волос и усов Браге действительно показало довольно высокую концентрацию ртути, и за этот факт ухватились журналисты и популяризаторы. В число подозреваемых попал великий астроном Иоганн Кеплер (в те времена ассистент Браге): якобы ему не нравилось работать у Тихо, он хотел получить доступ к его данным и занять его должность императорского астронома. Другой «отравитель» — ни много ни мало датский король Кристиан IV, который якобы через своего брата приказал одному из верных людей убить Тихо, потому что когда-то у астронома был роман с его матерью, королевой Софией, и при дворе до сих пор ходили неприличные слухи.

Автор последней версии Петер Андерсен, датский профессор с богатым воображением, распространил красивый слух, что историей жизни и смерти Тихо Браге вдохновлялся Уильям Шекспир при написании Гамлета (1603 год). Город Эльсинор и замок Кронборг прекрасно видны из Хельсингборга — замка, губернатором которого был отец Тихо. Их разделяет небольшой пролив, в котором находится остров Вен — тот самый, на котором двадцать лет находилась научная обсерватория Браге. В пьесе фигурируют Розенкрантц и Гильденстьерн, сокурсники Гамлета по Виттенбергскому университету, — это имена реальных людей, родственников Браге, и действительно все они учились в немецком Виттенберге. Необычная личность главного героя, его сложные отношения с семьёй — всё это перекликается с биографией Тихо. Знатоки Шекспира и жизни астронома находят множество параллелей.

В реальности всё, конечно, гораздо прозаичнее. Профессор медицины Ян Ессенский, лечивший Тихо, писал о сильном воспалении мочевого пузыря; другой врач, Иоганн Виттих, считал, что датчанин страдал от камней в мочевом пузыре, что затрудняло мочеиспускание и привело, в конце концов, к воспалению, разрыву пузыря и смерти. Однако для личности масштаба Тихо Браге обычная уремия — скучновато. Пришлось выдумывать что-то повеселее.

Но как же ртуть в волосах? Вот это называется «копнуть глубоко»: ряд научных статей повествует нам о вскрытии могилы Браге в 2010 году и исследовании его останков. Гроб уже открывали в 1901 году, исследовали всё, что смогли при тогдашнем состоянии медицины и патанатомии, а затем ссыпали кости в металлический саркофаг и погребли вновь. И вот теперь кости вытащили и замерили уровень разных металлов в них. Немного повышенный уровень ртути в волосах не даёт повода говорить именно об отравлении, скорее о принятии некоторого (несмертельного) количества ртути в медицинских препаратах, которыми Браге, видимо, лечили в последние дни жизни. В те времена содержащими ртуть лекарствами пытались лечить многие болезни. Кроме того, оказалось, что вообще все останки, добытые из могилы, включая текстиль, обработаны ртутными соединениями. Скорее всего, в целях бальзамирования: бальзамирование с использованием ртути довольно широко применялось в то время для важных персон.

Кстати, если бы не воспаление мочевого пузыря, Тихо бы всё равно долго не прожил. Посмертная экспертиза нашла у него диффузный идиопатический скелетный гиперостоз (DISH) — патологический процесс, характеризующийся избытком образования костной ткани и окостенением связок, который сопровождается диабетом второго типа, ожирением (метаболический синдром) и высоким давлением. Специалисты говорят о так называемой «болезни изобилия», происходящей от чрезмерного употребление различной дорогой, но нездоровой пищи, характерной для европейской аристократии того времени.

С конца 18 века сотни моряков утверждали, что видели Летучий Голландец – корабль-призрак. Его появление было очень плохим предзнаменованием. Что скрывается за жуткой легендой и свидетельствами матросов?

Рождение мифа

За почти четверть века свидетельства, о появлении загадочного корабля-призрака, множились. Нам нужно вернуться в 1641-й год, чтобы обнаружить начало этой истории. Она появилась после ужасного кораблекрушения, произошедшего у мыса Доброй Надежды.

В то время большинство европейских кораблей часто использовали этот важнейший торговый путь. Судно капитана Филиппа Ван дер Деккена, по прозвищу «Голландец», возвращалось из Ост-Индии. Трюмы корабля были загружены специями, шелком и красками, которые должны быть доставлены в Амстердам.

Когда корабль подошел к Капскому полуострову, внезапно обрушился шторм. Команда умоляла капитана развернуться. Ван Деккен, вероятно находившийся в сильном подпитии, ничего не хотел слышать и застрелил штурмана. Несмотря на очевидный риск кораблекрушения, он приказывает продолжать плавание, поклявшись, что никто из членов команды не сойдет на берег, пока они не обогнут Африку.

Неудивительно, что фрегат затонул в южноафриканских водах. Так и родилось проклятие Летучего Голландца с командой мертвецов.

«Сказание о старом мореходе»

Под таким названием в 1799 году свет увидела поэма британца Сэмюэля Кольриджа. Автор был вдохновлен историей капитана Бернарда Фокке, бороздящего моря, от имени Ост-Индской компании. Его корабль покрывал путь из Амстердама в Индонезию всего за три месяца. Невиданная, по тем временам, скорость.

О знаменитом мореплавателе бродило множество историй. Многие утверждали, что он проиграл в кости душу дьяволу, получив взамен сверхъестественные возможности корабля. Впрочем, рассказ Кольриджа имеет другую подоплеку. Именно в его стихах впервые появляется на сцене корабль-призрак, в результате встречи с которым, погибает команда, терпящего бедствие судна.

Когда видели «Летучего Голландца»

Обе истории получили продолжение в 1843 году, благодаря опере Рихарда Вагнера. В ней рассказывается о приключениях корабля, проклятого за то, что осмелился противостоять шторму. Его команда обречена вечно скитаться, по морям и океанам Земли.

В 1881 году принц Джордж (позже король Георг V) утверждал, что был свидетелем появления таинственного Летучего Голландца, во время плавания у берегов Австралии. Его слова подтвердил и старший брат, путешествующий с будущим монархом, на борту британского крейсера.

«Вакханка» приближалась к месту, где объявился корабль-призрак. Видимость отличная. Впередсмотрящий на мачте заметил контуры древнего судна. Он предположил, что увидел Летучего Голландца, о чем не преминул сообщить вахтенному. Несколько мгновений спустя матрос таинственным образом свалился с вершины мачты, что только укрепило убеждения экипажа.

В 1939 году жители Кейптауна в Южной Африке утверждали, что видели внушительный корабль, бороздивший волны, прежде чем он внезапно исчез. Команда немецкой подводной лодки рассказывала, что несколько лет спустя пересекла путь Летучего Голландца, возле Суэцкого канала.

Рациональное объяснение

Ох, уж эти ученые, на все у них найдется рациональный ответ :) Оказывается, это оптическое явление, известное как Фата Моргана. Оно возникает из-за преломления и отражения солнечных лучей, проходящих сквозь слои воздуха с разной температурой. В результате чего в воздухе появляется изображение отраженных объектов, находящихся за горизонтом.

Фата Моргана. Мираж парусника, находящегося за горизонтом.

В случае появления Летучего Голландца, моряки фактически наблюдали искаженное изображение кораблей, находящихся за линией горизонта. Это явление объясняет, почему увиденные суда таинственным образом исчезли, когда команда к ним приближалась. Легко понять, что в прошлые столетия этот тип миражей мог сыграть злую шутку, над неграмотными и суеверными матросами.

Измученные долгими неделями, проведенными в море, люди не могли объяснить происходящее с ними. А в отсутствии понимания, на ум легко приходят самые невероятные легенды и мифы.

В XVIII веке в Англии некоторые петиции и воззвания подписывались по кругу. Это делалось с очень хитрым замыслом - чтобы нельзя было определить, кто подписал первым, и наказать его как зачинщика. Но судя по подписям на Декларации независимости США (1776 год), восставшие колонисты были гораздо более самоуверенными, чем жители метрополии.

Чарльз Джон Джокин (1878 - 1956), был шефом пекарни на борту Титаника. После начала эвакуации организовал доставку хлеба в спускаемые шлюпки. Был назначен капитаном шлюпки номер 10, но перед самым спуском на воду вышел из шлюпки уступив своё место двум женщинам, которых пришлось насильно сажать в шлюпку: в тот момент масштабы катастрофы большинству пассажиров еще не были очевидны.
Вернулся в свою каюту, выпил полстакана ликёра и пошел на шлюпочную палубу, где выбросил за борт около 50 шезлонгов, чтобы оказавшиеся в воде люди могли их использовать как плавсредства.
В последние минуты, пока корабль был на плаву он залпом выпил почти целую бутылку виски. Оказавшись в воде принялся плавать. С рассветом он увидел перевернутую складную шлюпку Б, на которой было около 25 человек. Подплыв к ним, он понял, что подняться на шлюпку не выйдет из-за риска перевернуть её и отказался подниматься. Через некоторое время подплыла другая шлюпка и пассажиры втащили Джокина на борт.
Чарльз Джокин провёл в ледяной воде более 2-х часов, хотя почти все другие люди оказавшись в ледяной воде умерли в течение 30-40 минут. Еще более удивительным является то, что Джокин выжил несмотря на количество выпитого спиртного, которое, как известно, не согревает, а ускоряет переохлаждение.
После спасения продолжил служить корабельным поваром на других кораблях. С 1941-го по 1944-й год воевал в составе ВМФ США на тихоокеанском театре военных действий.

В августе 1918 года Морис Жанен был назначен верховным главнокомандующим войсками Антанты в России. Его главной задачей была эвакуация Чехословацкого корпуса во Владивосток и отправка в Европу. В ноябре 1919 года он стал начальником французской военной миссии при адмирале Колчаке. В первую же их встречу в Омске (в декабре 1918-го) адмирал Колчак отказал Жанену в командовании русскими войсками в Сибири, несмотря на мандат французского генерала с полномочиями от Антанты, в которых предписывалось вступить в командование всеми войсками, действующими в Восточной России и в Сибири, в том числе русскими, заявив, что скорее вообще откажется от иностранной помощи, чем согласится на это. С тех пор отношения их отношения были весьма прохладными — если не сказать враждебными.

А всё почему? Отступал Колчак c более чем 400 миллионами рублей золотом. Такое богатство оставить союзников равнодушными не могло. Чехи вообще прибирали к рукам всё, что плохо лежало. Главной целью союзников стало вывезти всё это на восток.

Жанен занимал резко враждебную позицию и по отношению к адмиралу Колчаку, и к белому движению в целом. Личная неприязнь Жанена к Колчаку выливалась даже в высказывания о том, что Колчак был «наркоманом-кокаинистом» (в другом варианте — «морфинистом»).

Когда Колчак вывез на восток золой запас России, Жанен под предлогом защиты предложил взять «золотой эшелон» под охрану союзников, адмирал на это ответил: «Я вам не верю. Золото скорее оставлю большевикам, чем передам союзникам». Совершенно неудивительно, что дело кончилось предательством.

Когда Колчак бы вынужден бежать, его внезапно покинули почти все солдаты. Пришлось обратиться за помощью к Чехословацкому корпусу и, соответственно, к Жанену.

Генерал дал слово, что гарантирует личную безопасность адмиралу. И целых пять дней пути так и было. Однако потом эшелон прибыл в Иркутск, где власть взяли в руки эсеры и меньшевики. Жанен вступил в переговоры с «Политцентром» восставших: они грозили союзникам разрушением путей, если им не выдадут Колчака. Француз недолго сомневался: спустя пару часов Колчак был арестован. По сути его просто продали за право легко уйти из России с кучей награбленного.

Колчак, его возлюбленная А. В. Тимирева, его председатель совета министров В. Н. Пепеляев и ещё более ста человек были переданы «Политцентру» и посажены в Иркутскую губернскую тюрьму. После этого он был передан большевикам. В ночь с 6 на 7 февраля 1920 года по приказу Иркутского военно-революционного комитета Колчака расстреляли на берегу реки Ушаковки.

В 1920-е годы Жанен в дневниках писал, что Колчак во всём виноват сам. Рассказывал о «жестокой реакции [омского правительства], которая всех возмущала и которая ослабляла чехов, заглушая у них всякое желание сотрудничества» и ещё «чувствовал угрызения совести за то, что даже косвенно поддерживал это правительство. Я видел его ошибки и преступления, я предвидел падение и тем не менее избегал мысли о его свержении, а это можно было бы сделать». Короче говоря, он сожалел, что не выдал Колчака ещё раньше.

Историки объясняют это предательство буквально простотой: с эсерами и меньшевиками было проще договориться. Невозможность вывезти Колчака из Иркутска была лишь предлогом. К тому же мешал сам Колчак: ещё в Омске он заявлял, что не позволит вывезти награбленное добро из России. В 1920 году проигрыш белой стороны была очевиден, и главной целью Жанена стала не победа, а возможность уйти из России живыми, желательно не с пустыми руками. Спойлер: то самое золото, о котором Жанен так беспокоился, пришлось оставить большевикам в Иркутске в обмен на право свободно уйти во Владивосток.

Антанта таким поступком была крайне недовольна. В 1920 году Жанен вернулся во Францию, где подвергся критике со стороны своего бывшего британского коллеги генерала Нокса, обвинившего Жанена в пустых амбициях и нерадивости, нанёсших вред белому движению и союзникам. Чтобы как-то оправдаться, учитывая осуждение даже в официальных кругах Франции, не говоря об англичанах, Жанен готов был на любые очернения и стал пытаться перекладывать всю ответственность за неудачи на англичан, в ответ обвинил Нокса и Британию в поддержке «реакционного и антидемократического» режима Колчака и в том, что Англия руками своей военной миссии якобы участвовала в перевороте 18 ноября 1918 года и привела адмирала к власти, а также белую власть — в «зверствах колчаковской военщины». (пруф)

27 января (14 по ст. стилю) 1906 года Минский губернатор П.Г. Курлов телеграфировал царю Николаю II: «Всеподданнейше доношу Вашему Императорскому Величеству, что сего числа в 12 час. дня, когда я с офицерами местного гарнизона выносил из кафедрального собора гроб скончавшегося Начальника местной бригады Генерал-Майора Курча, неизвестным злоумышленником из толпы была брошена бомба, оцарапавшая мне голову и безвредно упавшая к моим ногам. Счастлив, что по воле Божией могу продолжать служить своему Государю.

Соучастница задержанного злоумышленника несколько раз стреляла в Полицмейстера, у которого прострелен воротник пальто и мундира. Полицмейстер невредим. Оба преступника задержаны».

Радость счастливого избавления от смерти камергера императорского двора Курлова сквозит сквозь строки телеграфного текста. Только брошенная в него бомба и не могла взорваться. Просто эта история имеет еще и предысторию, известную только узкому кругу жандармских офицеров.

Незадолго до описанного происшествия некая Жученко, агент московского Охранного отделения, сообщила своему начальству, что революционной организацией поручено ей доставить бомбу в Минск для покушения на минского губернатора Курлова, и просила дать указания, как ей быть. Начальник отделения полковник Климович и его помощник фон Коттен решили, что бомбу она должна отвезти по назначению, но в таком виде, чтобы та не могла взорваться. Фон Коттен, бывший артиллерист, сам вынул детонатор из бомбы, после чего Жученко отвезла ее в Минск.

В 730 году — на совете сенаторов и высшего духовенства, созванном византийским императором Львом III Исавром, поклонение иконам было объявлено преступлением. Так началась эпоха Иконоборчества.

Иконоборцы считали священные изображения идолами, а культ почитания икон — идолопоклонством, ссылаясь на ветхозаветные заповеди («не сотвори себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху… не поклоняйся им и не служи им» (Исх. 20:4-5)). Законами 726 и 730 годов император Лев III Исавр запретил почитание икон. Иконоборчество было запрещено Вторым Никейским собором 787 года, возобновилось в начале IX века, и окончательно запрещено в 843 году. За более, чем столетие деятельности иконоборцев были уничтожены тысячи икон, а также мозаик, фресок, статуй святых и расписных алтарей во многих храмах. После этого в истории не раз происходило возрождение иконоборчества. На фото: Кафедральный собор Утрехта. Скульптуры святых, разрушенные в ходе иконоборческого восстания 1566 года в Нидерландах.

Сoбaки Бeлкa и Cтpeлкa пocлe вoзврaщeния из кocмoca, 20 августа 1960 гoда.

Белка и Стрелка — советские собаки-космонавты, совершившие космический полёт на корабле «Спутник-5» 19 августа 1960 года.

Основной целью полёта было исследование влияния на организм животных и других биологических объектов факторов космического полёта: перегрузка, длительная невесомость, переход от перегрузок к невесомости и обратно, изучение действия космической радиации на животные и растительные организмы, на состояние их жизнедеятельности и наследственность, отработка систем, обеспечивающих жизнедеятельность человека, безопасность полёта и благополучное возвращение на Землю. Также было проведено несколько медико-биологических экспериментов и научных исследований космического пространства.

Полёт продолжался более 25 часов. За это время корабль совершил 17 полных витков вокруг Земли. Белка и Стрелка стали первыми животными, которые совершили орбитальный космический полёт и успешно вернулись на Землю.

«Соло» — советский короткометражный чёрно-белый фильм 1980 года режиссёра Константина Лопушанского, его дебютная — дипломная работа.

Блокадный Ленинград, зима 1942 года.
Музыкант симфонического оркестра, валторнист, которому вечером исполнять Пятую симфонию Чайковского на концерте в Ленинградской филармонии, который будет транслироваться по радио в Лондон, вспоминает, что у него дома могло остаться пшено, которым он до войны кормил на балконе птиц...

Считается одним из лучших фильмов о Блокаде Ленинграда. Фильм создан под большим влиянием Андрея Тарковского, у которого Лопушанский годом ранее проходил практику и был ассистентом на съёмках «Сталкера». В «Соло» режиссёр попытался воплотить эстетические принципы своего учителя, а также пригласил на главную роль «талисмана» Тарковского актёра Николая Гринько.

Фильм высоко оценён критиками. Вот несколько цитат:
"Пожалуй, самый пронзительный эпизод в фильме — не финальный апофеоз, а та сцена, где герой, не отыскав пшена в тайниках комода, чуть не наступает широким валенком на упавшую в снег фотографию родных. Любое напоминание о жизни здесь кажется неуместным: концертный фрак с бабочкой в почему-то не развалившемся шкафу внутри заваленной снегом комнаты без потолка; обнаженная беременная женщина в бане рядом с худым и голым музыкантом; книга, потерявшая былую ценность и годная только на растопку…

Холодный и прокуренный голос дикторши, обращающейся к «лондонским друзьям», кажется, не о концерте объявляет, а бесстрастно читает эпитафию."

Киновед Максим Медведев, журнал «Киноведческие записки», 2001 год

"Чего только стоит эпизод, в котором герой возвращается домой: входит в квартиру, где сохранилась мебель, припорошенная снегом, попавшим внутрь через разрушенную после воздушного удара крышу. А на полу целые сугробы, которые приходится разгребать, чтобы добраться до выдвижного ящика. Затем кадры в бане с ржавыми трубами, тазами и грязным кафелем, где под вой пикирующих мессершмиттов моются изнеможденные войной женщины."

Писатель и публицист Дмитрий Быков

Есть такое воспоминание Вячеслава Молотова о том, как и сколько он получал денег в годы своей политической активности. Рассказ этот записан в 1970-е, когда Молотову уже было за 80, с его слов советским писателем Феликсом Чуевым и опубликован в книге «Сто сорок бесед с Молотовым».

– Вам оклад платили или вы были на государственном обеспечении?
– Оклад.
– А сколько?
– Не знаю. Никогда не интересовался. Практически неограниченно. По потребности. На жизнь имеешь, вот и все. В этих пределах.
– Все-таки, наверное, Сталин здесь переборщил.
– Безусловно. И не только Сталин, все мы тут… Я много думал над этим, между прочим. Никому нельзя. Никому нельзя, – повторяет Молотов.
<..>
– Зарплата у нас была, конечно. Видите, в отношении нас это нарушалось, потому что зарплата, а кроме того, все обеспечено. Фактически на государственном обеспечении. Я сейчас точно не могу сказать, сколько мне платили – менялось это несколько раз. После войны, кроме того, это уже инициатива Сталина, ввели так называемые пакеты. В закрытом пакете присылали деньги, очень большие деньги – военным и партийным руководителям. Нет, это было, конечно, не совсем правильно. Размеры были не только чрезмерны, а неправильны. Это я не только не отрицаю – не имею права и ничего возразить.
Сколько Сталин получал, никто не может сказать. Имел несколько дач… Ну как можно, сколько получал?
А личного почти ничего не было. Заштопанный китель генералиссимуса
Парторганизация у нас была, взносы платили. Я в последнее время состоял на учете в Министерстве иностранных дел. А когда исключать меня надо было, меня зачислили в ячейку Управления делами Совета Министров.
Сталин где состоял, не знаю. На собрания мы, конечно, не ходили. Должны были где-то числиться, взносы платили, и все.
<..>
– Получали гонорары за статьи, за речи… За официальные выступления не получали, а если статьи какие-нибудь…
Но не брали.

Утром 19 августа 1915 года в 50 милях от мыса Олд-Хед оф Кинсейл немецкая подлодка U-24 капитан-лейтенанта Шнейдера задержала пароход «Дансли». Пока его команда садилась в шлюпки, Шнейдер обстреливал судно из орудия, не слишком заботясь о безопасности моряков. В этот момент на востоке показался большой пароход.
Объяснения Шнейдера, которые он дал относитель¬но своих последующих действий, звучат как бред сумасшедшего. Однажды ему дал бой вооруженный траулер «Спайдер», помешав потопить пароход «Сити оф Ливерпуль». Потом его попытался протаранить невооруженный траулер «Маджестик». Английский корабль отважно бросился в атаку на грозного противника и помешал ему уничтожить угольщик. После этого от Шнейдера ушел пароход «Сити оф Эксетер», который вызвал на помощь вооруженную яхту «Сабрина II». Все эти случаи так повлияли на Шнейдера, что он начал опасаться... больших пароходов. Заметьте, не яхт или траулеров, а пароходов.
Шнейдер решил, что пароход идет зигзагом с целью протаранить его лодку. Поэтому командир U-24 счел возможным не исполнять приказ, запрещающий атаковать без предупреждения пассажирские суда. Лодка выпустила торпеду, которая попала в корму жертвы. Повреждения оказались так велики, что лайнер компании «Уайт Стар» «Арабик», который следовал из Ливерпуля в Нью-Йорк, затонул в течение 10 минут. При этом погибли 44 человека. До атаки ни капитан лайнера Уильям Финн, ни один из членов команды даже не заметили лодку.

Майор Егоров Александр Георгиевич — начальник политотдела 38-й мотострелковой бригады:

Противник удерживал вокзал. Он долго держался в вокзале. Стены вокзала довольно массивные. Даже потребовался большой упорный труд «катюш » и «Ивана Грозного». Они поработали здесь тоже неплохо. Мы тем самым сумели вклиниться довольно глубоко в систему противника. Оборону домов вели очень мелкими группами, порядка 7 -8 человек. Преимущественно орудовали гранатой. Револьверов порядочно было у бойцов. <...> Боец до этого не имел револьвера. Поэтому ему чрезвычайно интересно было орудовать с револьвером. Тут он имел свое удовольствие. С автоматом не везде развернешься, тем более в подвалах совершенно темно. Надо сказать, что удаление бойца от бойца было такое, чтобы друг друга локтем можно было чувствовать, а то ночью могли один другого застрелить.

Бои шли и днем и ночью. Этот ночной мрак нам помогал, потому что немцы не могли установить численность, сколько вошло в подвал. Такие орлы, как Карпов, Дука — замечательный секретарь комсомольской организации 2-го батальона, — те сейчас же скомандовали: рота, пли! А то и батальон махнет.

Плохо — не знает немецкий солдат русского языка, но он все-таки в состоянии понять, что такое русская рота и что такое русский батальон.
Этот Дука забрал около 500 человек в плен. Помогал ему майор Солдатов. Они вдвоем сотни забрали. Важно, что он ворвался в подвал, а там полным-полно, словно сельди в бочке. Они буквально могли растерзать этих двоих вошедших. Но тут твердый уверенный голос, не терпящий никаких возражений и отлагательств, а если нет, так он махнет пару гранат и панику такую поднимет, что там взвоют. Пачками брали.
Около кондитерской фабрики они поколотили немножко нас, не так сильно, но поколотили. Тут их порядочно было, около тысячи человек, а наших — человек 15. Поэтому решили наступать ночью, побольше шума и больше стрельбы. <...>

У нас два минометных батальона. Как только по телефону сообщат, что по такому-то домику надо подсыпать, два минометных батальона махнут — вы представляете, что делается? Это деморализует врага.
А тут еще «ура!». Особенно в ночное время, да в подвале. Если «ура!» трое крикнут, создается впечатление. Бойцы так делали: блокировали дом, давили огневые точки. Засевшим там немцам создается жуткая обстановка. Они бьются до тех пор, пока не уничтожат, пока ни пола, ни потолка нет. Единственно, что есть, — балка. И вот немец забирается на эту балку и начинает стрелять. Нужно установить, из какого окна он бьет.

Опубликовано : "Сталинградская битва: свидетельства участников и очевидцев" / Пер. с нем. К. Левинсона; отв. редактор Й . Хелльбек; М.: Новое литературное обозрение, 2015.с.335-336.

О немецком порядке и дисциплине сказано много. Об их педантичности во всем. В технике и в поведении. О пунктуальности. Об этом вспоминали ветераны, дошедшие до Берлина и Кенигсберга, этому удивляются туристы и сейчас, попадая на территорию Германии.

Вообще-то, тогда на обеспечении был не один их тип. Но я предлагаю рассмотреть сегодня самый распространенный – маршевые сапоги marschtiefel. Выдавались они рядовому и младшему командному составу. Поэтому вполне могло показаться, что обуты в несуразные (по нашим, советским меркам) все гитлеровцы.

Ну, так о сапогах.

Делались они из очень качественной коровьей кожи. Повторюсь – из очень хорошей. Есть сведения, что до сих пор «черные копатели» находят в земле сохранившиеся образцы.

Голенища

Голелнища можно назвать визитной карточкой немецких сапог. Они были широкими. Промаркированные снаружи рядом цифр, обозначающих размер, партию и фабрику-изготовитель.

Высота до начала второй мировой войны была от 35 до 41 см. Но с ноября 1939 года, экономии ради, высоту голенищ уменьшили до 29 см.

Ширина голенищ – вопрос спорный.

По нашим меркам – излишняя, хлябать при ходьбе будет.

А вот гитлеровские солдаты засовывали за голенища гранаты – «колотушки» и запасные магазины «шмайсер».

Удобно это было или дань моде?

Не знаю. И история об этом умалчивает.

А вот то, что по тревоге обуваться в такие сапоги было быстрее и удобнее, это признанный факт.

Подошва

Она была двойная. Усилена двумя видами металлических гвоздей и несколькими рядами деревянных. Да каких гвоздей!

Изначально гвозди-шипы изготавливались поштучно из закаленного металла и имели шесть граней. А позже, ради той же экономии, их уже начали производить методом горячей штамповки. И количество граней уменьшили до пяти.

Количество таких шипов в подошве – от 35 до 40.

Каблуки

Наверное, каждому из тех, кто служил в Советской армии, приходилось менять стертые каблуки. Дело простое: оторвал старый каблук, сапог – на «лапку», берешь у старшины пару новых каучуковых каблуков (при этом, конечно, выслушиваешь, какой ты ротозей), киваешь и идешь в каптёрку прибивать. Но это, конечно, если всё под рукой: ты – в казарме, а старшина – запасливый.

Солдат вермахта был освобожден от таких манипуляций.

Потому что каждый его каблук по периметру прикрывала закаленная металлическая подкова!

Причем, различались левая и правая подковы. О чем можно было узнать, если рассмотреть выштампованные буковки R и L.

Спереди на подошве – тоже набоечка. Чтоб можно было громко стучать по брусчаткам Парижа, Варшавы и Праги.

По нормам, данные маршевые сапоги выдавались на полтора года.

Но при правильном уходе они запросто служили и дольше. Качество позволяло.

Кстати, обувная фабрика, принадлежавшая братьям Адольфу и Рудольфу Дасслерам и выпускавшая спортивную обувь еще в 20-х годах прошлого столетия, а позже переросшая в гиганты «Адидас» и «Пума», не смогла изготовить образец маршевых сапог для вермахта. Вот такими строгими были тогда претензии по качеству.

Злая шутка

Но предусмотреть всего даже в генеральном штабе и интендантских службах тоже не смогли. Marschtiefel, прошагавшие победными парадами по столицам европейских государств, «споткнулись» в СССР. А позже помогли их владельцам уносить ноги до стен Берлина!

Рассчитанные на многодневные марши по дорогам Европы, зимой 1941 года немецкие сапоги металлом шипов и каблуков «вытягивали» из ступней своих владельцев последнее тепло.

«Генерал Мороз» вкупе с немецкой педантичностью сыграли злую шутку с гитлеровцами.

Сапоги ведь выдавались немцам строго по размеру. А как раз это и лишало гитлеровцев возможности натянуть вторую пару носков или хотя бы намотать, к примеру, какую-нибудь тряпку на ноги.

Вот почему такого количества обмороженных ног, как в холодные месяцы 1941–1942 годов, в вермахте уже не будет.

Но осознание этой ошибки придёт слишком поздно...

Ефрейтор Генрих Северлох оборонявший побережье Нормандии во время высадки войск Союзников 6 июня 1944 года. День D...

Во Францию Генрих попал с Восточного фронта в составе 352 пехотной дивизии Вермахта.

День D начался в 5 часов, для пулеметчика MG-42 Северлоха это сражение закончилось через несколько часов.
Генрих расстрелял более 12 000 патронов к своему пулемету, после боя перед его сектором обстрела остались лежать около 1000 убитых и раненых десантников. Общие потери союзников при высадке во всех секторах составили 3000 убитых и раненых.

Солдаты союзников назвали Генриха "Зверем с Омаха Бич".

"Первые трупы на расстоянии 500 метров, потом 400, затем 150. С берега доносились стоны раненых."

"В конце первой половины дня я понял, что остался последним, кто еще стрелял. После приказа лейтенанта Феркинга, начал отступать за комплекс."

Во время сражения Герих получил ранения и был взят в плен американскими солдатами.

О том, что именно он "Зверь с Омаха Бич" Генрих рассказал только после войны.