"Это было 17 мая 1942 года. Командир нашей 199-й танковой бригады собрал офицеров и начал свою речь так: "Получено радио с Большой земли (такое вступление ошеломило буквально всех командиров). Нашей бригаде дан приказ идти назад, прорвать окружение и у реки Донца ждать отходящую пехоту".
Можно представить наше состояние после этих после этих слов... Пять дней успешных боев коту под хвост! Оказывается, немецкие войска, освободившиеся под Керчью (как я после узнал у одного немецкого офицера), были срочно переброшены на харьковский участок и спокойно, не встречая сопротивления, отрезали три наши наступающие армии, заняв весь правый берег Донца.
Штабам трёх армий удалось переправиться через реку. Бойцам сказано, что танковая бригада идёт в тыл. Жители деревень, которые мы проезжали, приветствовали нас как победителей.
В одной был госпиталь. Раненые бойцы подбегали к танкам, спрашивали, как дела на фронте, смеялись, радовались удачному наступлению. Да и наши солдаты, не знавшие, в каком катастрофическом положении мы находимся, тоже смеялись, делились с больными махоркой, шутили и предсказывали близкую победу. Мол, вот-вот, ещё немножко...А кольцо-то вокруг нас уже было замкнуто. И всех - и раненых, и не раненых - ожидала одинаковая судьба.
— Меня зовут Вальфрид Эрнст. Родился я 13 марта 1927 года в Берлине-Шпандау.
Родители познакомились по переписке. Отец, Бернгард Эрнст, родом из Гамельна — большинство родственников до сих пор проживает в треугольнике Га-мельн — Брауншвейг — Ганновер, в Первую мировую войну служил в Киле подводником. В те времена девушки писали незнакомым солдатам на фронт. Так завязался роман в письмах, и в результате отец в 1918 году приехал в свой первый отпуск не в Гамельн, а к матери. После войны родители отпраздновали помолвку и в 1925 году поженились. Потом и я появился на свет. Других детей у них не было.
Гарри Снайдер , ветеран Второй мировой войны, принявший участие в высадке союзников в Нормандии и освобождении Франции вспоминает:
"В своем батальоне я был водителем и фотографом. Среди солдат вермахта были разные этнические группы, но средний немецкий солдат был обычным человеком. Если немца брали в плен, я мог спокойно с ним поговорить. Солдаты были похожи на обычных людей, которых где угодно сыщешь.
А вот ребята из СС были ублюдками, настоящими убийцами... Они отвечали за концентрационные лагеря и убийства невинных людей. С ними взаимодействовать было тяжело - ты обращался с ними, как с падалью. Помню случаи, когда ребята из нашего подразделения просто хватали тех эсэсовцев и избавлялись от них...
Гитлер промыл немцам мозги. Он пообещал мир и порядок, но не объяснил, как он этих целей собрался добиться. Когда я общался с гражданскими, никто из них не утверждал, что был нацистом.
Оказывалось, что нацистом был всегда "тот парень". Большинство немцев считали, что с американскими солдатами ладить легко, но вот русские были грубы, порой жестоки. В целом, немецкие граждане хорошо относились к американским солдатам.
Михаил Пришвин известен как автор детских книг и рассказов о природе. Сам же он своей главной книгой считал «Дневники», которые вёл в течение почти полувека (1905—1954) и объём которых в несколько раз больше самого полного, 8-томного собрания его сочинений.
При жизни дневники Пришвина опубликованы не были и начали понемногу публиковаться с 80–х годов XX века, но полностью не изданы до сих пор. Отрывки из не издававшихся ранее дневников публиковались на «Арзамасе», когда В МАММ проходила выставка «Михаил Пришвин. Фотографии и дневники. 1929–1936».
Из мемуаров генерала Макса Гофмана.
"Для командующего Восточным фронтом май и июнь прошли в бездеятельности. В июне увеличились признаки того, что Керенский вовсе не думает о мире. Наоборот, все поступающие донесения говорили о крупных приготовлениях русских к наступлению. Таковые были замечены под Ригой, Двинском, у озера Нарочь, у Сморгони и, наконец, по всему галицийскому фронту.
С этим временем совпадает введение в германской армии нового боевого средства, а именно сильнодействующего ядовитого газа, так называемого "желтого креста".
Из дневника Вилли Вольфзангера, ефрейтора Вермахта.
Началось наше боевое крещение. Впервые мы услышали свист снарядов, треск пулеметов, рев минометных установок и разрывы гранат. И это уже была не игра. До этих пор, кроме сожженных деревень, подбитой техники, могил и пожаров на нашем пути от Курска, мы не видели настоящей войны. Правда, она уже тогда показала нам свое лицо. Однако теперь на наших глазах атакующие солдаты, сраженные пулями, падали на сырую землю. Лилась кровь, и брели по дорогам раненые. И если ранее мы не сделали из наших винтовок ни одного выстрела, то сейчас они уже пошли в дело.
То́цкие уче́ния — советские войсковые тактические учения с применением ядерного оружия (кодовое название операции — «Снежок»); подготовлены и проведены под руководством маршала Г. К. Жукова 14 сентября 1954 года на Тоцком полигоне в Оренбургской области. Общее количество военнослужащих, участвовавших в учении, достигало 45 000 человек, 600 танков и самоходно-артиллерийских установок, 500 орудий и минометов, 600 бронетранспортеров, 320 самолетов и 6 тыс. тягачей и автомобилей различного предназначения.
— Я родился третьим из семи детей моих родителей 3 июля 1926 года в Гросс Аркер возле Геры. Мой отец был рабочим на кирпичном заводе, моя мать — домохозяйка. Отец был коммунистом. Он родился в 1902 году под Лейпцигом и юношей работал на большом химическом заводе Leuna. В 1923 году, когда ему был 21 год, он участвовал в восстании на заводе. И, как коммунист, был выслан из земли Саксен-Анхальт. Поэтому он переехал из Саксен-Анхальта в Тюрингию. Во время войны ему было около 40 лет, это не лучший возраст для солдата, к тому же он был глава большой семьи, семеро детей, и, когда его пытались призвать в армию, его предприятие дало ему бронь. Жили бедно. В шесть лет я пошел в народную школу. В 14 лет я начал учиться на слесаря по машинам. Три года посещал профессиональную школу и три года среднюю профессиональную школу. Но ее я не закончил, потому что мне пришла повестка из Имперского трудового агентства. Разумеется, я был в Юнгфольк и Гитлерюгенде. Там были в принципе 99,9 процента детей, хотели они этого или не хотели.
Интервью ветерана Великой Отечественной войны Дмитрия Федоровича Лозы. В годы войны Дмитрий Федорович был танкистом, однако воевать ему пришлось не на отечественных машинах, а на танках союзников, о которых он знает абсолютно все.
ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ ГЕЛЬМУТА ГЮНТЕРА.
Мы сидели на корточках на скованной морозом, покрытой снегом земле. В любую минуту мог начаться бой. Времени оставалось лишь на прочтение писем из дома, да и то на ходу – пока мы двигались вслед за танками. Я видел нескольких мотоциклистов, привязавших буханки хлеба веревками к спине. У многих на голове были русские меховые шапки. Очень популярные были «позаимствованные» у русских валенки – теплая зимняя обувь жуткого пронизывавшего до костей мороза с ветром. Все и так знали свое начальство. Так что офицер-новичок или прибывший к нам из другого подразделения вполне мог ожидать, что кто-нибудь из рядовых дружески похлопает его по плечу и попросит прикурить, по ошибке приняв за своего товарища. Ну а если, приглядевшись, узнает, кто он есть на самом деле – гауптман или обер-лейтенант, – тоже не беда, на войне ведь всякое бывает.
2024
Подробнее
Возврат
Подробнее
Возврат
Подробнее
БОИ ЗА БАСТОНЬ ГЛАЗАМИ НЕМЦЕВ
Подробнее
За что командир советской подлодки "Щ-408" получил орден Британской империи
Подробнее
За что командир советской подлодки "Щ-408" получил орден Британской империи
Подробнее
Германо-советский договор о дружбе и границе между СССР и Германией
Подробнее
Германо-советский договор о дружбе и границе между СССР и Германией
Подробнее
О пророчествах весны 1941-го.
Подробнее
Подборка
Подробнее