В январе 1918года старая царская армия фактически прекратила своё существование, широкой волной катилась она по необ"ятным степям Руси, становясь хозяином всех путей сообщения. Началась усиленная тяга на родину. Солдаты и офицеры "самоопределялись".
Я ещё в декабре месяце уже фактически покончил службу в старой армии и работал в подвижной артиллерийской мастерской, которая обслуживала формирующиеся красногвардейские отряды, решил поехать также на свою родину Урал, не потому что была тяга на родину, а меня интересовал Урал потому, что я свою революционную деятельность в подпольи начал на Урале.
И так в марте месяце я уже был на Урале в Атигском заводе. С одной стороны я был с восторгом встречен рабочими завода, а с другой стороны к моему приезду враждебно и с негодованием отнеслась вся меньшевитская и эссеровская и буржуазно-кулацкая свора.
С первых же дней пришлось столкнуться с этой враждебной сворой и повести решительную борьбу с ними за чистоту партийной организации и советы.
Воспоминания матроса 4-й бригады морской пехоты Л. М. Маркова, или Типичная операция наших войск в период II мировой войны, великолепная по замыслу и столь же блестящая по выполнению
Мемуары, мемуары... Кто их пишет? Какие мемуары могут быть у тех, кто воевал на самом деле? У летчиков, танкистов и прежде всего у пехотинцев? Ранение — смерть, ранение — смерть, ранение — смерть и все! Иного не было. Мемуары пишут те, кто был около войны. Во втором эшелоне, в штабе*. Либо продажные писаки, выражавшие официальную точку зрения, согласно которой мы бодро побеждали, а злые фашисты тысячами падали, сраженные нашим метким огнем. Симонов, «честный писатель», что он видел? Его покатали на подводной лодке, разок он сходил в атаку с пехотой, разок — с разведчиками, поглядел на артподготовку — и вот уже он «все увидел» и «все испытал»! (Другие, правда, и этого не видели.) Писал с апломбом, и все это — прикрашенное вранье. А шолоховское «Они сражались за Родину» — просто агитка! О мелких шавках и говорить не приходится.
Нечего нам здесь ждать, кроме кровавой бани...
Маршал Говоров о Невской Дубровке
Лето 1943 года под Ленинградом было жаркое. В болотах под Погостьем выросли травы, густая зелень лесов скрыла солдатские могилы. Можно было подкормиться ягодами и грибами, которые изредка удавалось собирать.
В лесу, недалеко от передовой, приводила себя в порядок 311-я стрелковая дивизия. После февральских попыток прорвать немецкую оборону в Погостьинском мешке в дивизии почти никого не осталось. Ее пополняли кем могли. В числе выздоровевших в госпиталях раненых попал в дивизию и я. Мне не удалось вернуться в свой артиллерийский полк и теперь предстояло испить чашу пехотинца — то есть быть убитым или раненым в первых же боях. Это я отлично себе представлял, а 311-ю мы уже два года видели у себя перед глазами, так как постоянно поддерживали огнем своих пушек. Наверное и другие дивизии были такими же, но 311-я казалась особенно ужасной мясорубкой. Через наше расположение везли в тыл тысячи раненых; продвигаясь вперед, мы находили кучи трупов солдат этой дивизии. И с командиром 311-й мне удалось познакомиться. Однажды, в дни тяжелых зимних боев 1942 года под Погостьем, нашего майора отправили в 311-ю, чтобы согласовать планы артиллерийской поддержки пехоты, выслушать соображения и пожелания комдива по поводу организации боя. Я с винтовкой за плечами сопровождал майора.
Рукопись этой книги более 30 лет пролежала в столе автора, который не предполагал ее публиковать. Попав прямо со школьной скамьи на самые кровавые участки Ленинградского и Волховского фронтов и дойдя вплоть до Берлина, он чудом остался жив. «Воспоминания о войне» — попытка освободиться от гнетущих воспоминаний. Читатель не найдет здесь ни бодрых, ура-патриотических описаний боев, ни легкого чтива. Рассказ выдержан в духе жесткой окопной правды.
Война для советских солдат оказалась долгой и изнурительной. Но каждому достался "свой" ее кусочек. У каждого было "свое" время, "свой" бой, "своя" высота, "своя" пещера и свои боевые товарищи. Поэтому каждый солдат вспоминает эту войну по-своему.
"Я один из тех рядовых советских солдат, которые участвовали в первых боях с мятежниками (тогда мы называли их душманами) в марте - апреле 1980г.
Разве забыть, как к вечеру растянутые силы отряда собрались на обширном выжженном плато. Впереди раскинулась долина одного из притоков Гильменда. По обе стороны речной долины у подножья мрачных гор как бы растворились неприметно разбросанные кишлаки.
На самом краю плато смутно вырисовывались очертания крепости. В наступающих сумерках мы успели рассмотреть ее стены. Подобные сооружения из глины часто попадались нам даже в самых глухих и диких местах, почти все они заброшены, некоторые из них служили некогда убежищем монахам-буддистам.
"Нас переодели в военную форму и назначили меня командиром отделения. Обучали нас рукопашному бою, владением лопатой и палкой. Потом выдали одну винтовку образца 1892 года с одной обоймой патронов на отделение. Приняли присягу: "Быть преданным Родине и своим командирам, если погибну в боях, считать меня коммунистом"
Мы с кадровиками попали в отдельный разведывательный батальон 24 Армии. Нам не положено было знать к какому полку и дивизии мы относимся, командиров мы знали только в лицо.
Тогда не было линии фронта, недостаточная связь между расположением своих войск, расположение немцев также было неизвестно. Об этом уточняли мы, разведчики. Постепенно вооружались настоящими винтовками. Одну винтовку с оптическим прибором никто не хотел брать, и она досталось мне.
"Харьков. 21 августа 1943 г.
Мы отступали и вели бои в течение двух дней. Наш Тигр получил некоторые повреждения, но ничего серьёзного, что могло бы повлиять на его боеспособность. Карл становится прекрасным наводчиком. Он всё ещё не очень уверенно чувствует себя с целями на дальних дистанциях, но сегодня поразил Т-34.
Я им очень доволен. Он уничтожил сегодня 4 танка до того, как их экипажи смогли определить, кто же по ним ведёт огонь. Сегодняшний день - наш лучший день! Я думаю, что наше пари с Ушей так быстро не разрешится. Я сейчас имею на своём счету 18 подтверждённых уничтоженных танков противника.
Кроме того, более 50 орудий и разной техники, и множество живой силы русских. Уша говорит, что у него на счету уже 30 уничтоженных русских танков, но я-то знаю, что он хитрит, и заявляет уничтоженные орудия как уничтоженные русские танки.
"Как-то раз в большом и сгоревшем практически дотла городе мы искали место для остановки, нам позволили это в виде исключения: просто мы больше не могли идти дальше, а охранники оказались разумнее или же просто ленивее прежних.
Скоро мы набрели на пустой амбар. После тщательного "обыска" нас впустили туда. Измученные, все сразу же рухнули на пол. А потом раздался сигнал к обеду - предполагалось, что еду мы приготовим сами.
Мы выбрали тех, кто умел готовить, разделывать туши и доить коров. Я с парочкой других пленных выбрали доить коров и через весь город отправились на ферму.
По дороге мы слышали шум, крики и музыку, как на базаре. Помимо беженцев (которые держались вместе), в городе, похоже, оставалась часть местного населения. И этот город просто сбрендил, люди устраивали настоящие оргии.
"Трепещущие сполохи горевшего за моей спиной американского танка освещали сцену, которая в другое время могла сойти за пастораль: зимний хвойно-лиственный лес, широко раскинувшийся на увенчанном гребнем пологом склоне всего менее чем в 100 метрах от нас. Не стихавшая метель быстро увеличивала глубину снега,приглушая звуки и создавая иллюзию безмятежности.
За языками пламени горящей машины едва угадывался лес, скрытый темнотой или, скорее, не темнотой, а тем неясным полумраком, что возникает из отраженного лунного света и подшучивает над нами, заставляя вздрагивать при виде каждой тени и скрывая от нас истинные опасности.
Было еще рано, около 7.00 утра. Вражеский танк мы взорвали всего минуту назад, бросив в открытый люк последнюю гранату с длинной ручкой. Я находился в авангарде З-го батальона нашего 12-го полка горнопехотной дивизии СС "Норд", прорывавшегося из плотного кольца окружения.
С батальоном выходили остатки 11-й роты, от которой осталось всего семь человек, сумевших пробиться из Вингена-на-Модере. Я выбрал эту роту, чтобы находиться в голове нашего скрытного просачивания из вражеского кольца. Остальные силы батальона, насчитывавшие всего 11О человек, двигались примерно в 300 метрах позади нас.
Из воспоминаний начальника штаба 343-го отдельного пулеметного батальона 151-го УкрепРайона Керченского полуострова Евлампия Паникратовского
Артиллерийская канонада гремела до 7.30 — два с половиной часа. В ходе нее я с тревогой и горечью поглядывал на приборную доску. Красные сигналы на ней прибавлялись и прибавлялись. Один за другим прекращали свое существование наши доты и дзоты, гибли артиллерийские и минометные батареи, стоящие на открытых огневых позициях. В душу заползала недобрая мысль: выстоит ли, выдержит ли наш УР?
В самом конце артподготовки, словно в завершение ее, двумя тяжелыми снарядами был разбит наш КП. Из строя вышли узел связи и пост наблюдения. Убиты два моих помощника, три связиста, два наблюдателя. Пять бойцов ранено. Невредимыми остались пятеро: я, врач, один наблюдатель, два связиста. Потери не только невосполнимые — страшные. Батальон остался без связи со штабом УРа, с предпольем, с соседними батальонами, со своими огневыми точками. Радио для дубляжа и на случай выхода из строя проводной связи у нас не было. А вот о связи «живой», через посыльных, заранее мы как-то не подумали. И в этом, видимо, была моя ошибка. Начальник штаба обязан был предусмотреть! Не предусмотрел. Не догадался. Тут сказалась, как сейчас думаю, моя неопытность. Призван-то я был из запаса. К тому же почти сразу оказался на таком высоком посту. И никто не подсказал. Но все это — слабое утешение.
2024
Подробнее
Возврат
Подробнее
Возврат
Подробнее
БОИ ЗА БАСТОНЬ ГЛАЗАМИ НЕМЦЕВ
Подробнее
За что командир советской подлодки "Щ-408" получил орден Британской империи
Подробнее
За что командир советской подлодки "Щ-408" получил орден Британской империи
Подробнее
Германо-советский договор о дружбе и границе между СССР и Германией
Подробнее
Германо-советский договор о дружбе и границе между СССР и Германией
Подробнее
О пророчествах весны 1941-го.
Подробнее
Подборка
Подробнее