Из протоколов допросов..

Протокол допроса А. Латфулина, рядового 385-го стрелкового полка 112-й стрелковой дивизии, в отделе контрразведки «Смерш» 65-й армии

24 января 1945 г.

Латфулин Абдул, 1918 г. рожд., уроженец Молотовской обл., г. Чердынь, ул. Ленина, дом 81, из рабочих, б/партийный, образование 5 классов, холост, со слов не судим. В РККА с 1938 [г.] по 1940 г., с 1941 года до момента пленения немцами, по национальности татарин.

Вопрос: Расскажите о своей службе в Красной Армии в период Отечественной войны.

Ответ: В 1941 году в мае м-це я был призван в Красную Армию и направлен в 385-й стр. полк 112-й стр. дивизии. С началом войны я вместе с дивизией был направлен в Латвию. В связи с наступлением немцев мы все время отступали. 19 июля 1941 года в р-не гор. Невель я был ранен пулей в правую ногу, был помещен в медсанбат. Пробыв там 3 дня, дивизия попала в окружение, и меня в числе других раненых взяли немцы в плен.

Вопрос: Расскажите подробно о своем пребывании в плену.

Ответ: Когда немцы взяли меня в плен, это было 23 июля 1941 года, то меня привезли в г. Невель, где [я] лечил раненую ногу. Пробыв там с месяц, [меня] перевезли в Полоцк, откуда в г. Гродно, где был помещен в госпиталь. По истечении 1,5 месяцев привезли в центральный лагерь в г. Алленштайн. В этом лагере я пробыл 8 месяцев. В период пребывания в лагере я совершил с товарищем по имени Андрей побег. Проблудив в лесу 19 дней, был пойман и возвращен в штрафной лагерь в Алленштайн. В связи с заболеванием тифом из штрафного лагеря был перевезен в общий лагерь. 28 апреля 1942 года меня направили на работу в лес в р-н г. Контенбург, где пробыл 11 месяцев.

23 февраля 1943 года меня, как больного, направили на работу к помещику немцу Редментсру в дер. Мало-Ленцк, р-н Зольтау. Здесь я проработал до 17 января 1945 года, т. е. до прихода частей Красной Армии. Нас, всех военнопленных, погнали этапом вглубь Германии, но по дороге в р-не г. Бродница я бежал и дождался Красную Армию.

Вопрос: Вас немцы допрашивали?

Ответ: Да, когда я был в центральном лагере в г. Алленштайн, то меня допрашивал немец. На этом допросе спрашивали, кто я, откуда, где служил, каких имею родственников в России и прочее. Когда я ответил, то все это записали и заставили [меня] поставить оттиск большого пальца на этой бумаге. Протокол [я] не подписывал.

Вопрос: Вы служили в РОА Власова1?

Ответ: Нет, в РОА я не служил. Правда, когда я работал у помещика, то неоднократно приезжал пропагандист и предлагал вступить в РОА, но я отказался.

Протокол мне зачитан, записано с моих слов правильно Латфулин

Допросил: зам. нач. I отд. ОКР «Смерш» 65-й армии капитан Пивоваров

31 марта 1945 г. А. Латфулин прошел госпроверку и был передан в распоряжение РВК, в январе 1947 г. прибыл к постоянному месту жительства в п. Керчево Чердынского р-на Молотовской обл. Награжден медалью «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941 – 1945 гг.».

Опубликовано - " Война глазами военнопленных .Красноармейцы в немецком плену в 1941-1945 гг. (по рассекреченным документам советской контрразведки, хранящимся в Государственном общественно-политическом архиве Пермской области) .Сборник документов ". Издание 2-е, с изменениями и дополнениями. Пермское книжное издательство ,Пермь ,2008. С. - 151-152

Из протоколов допросов Н.И. Аннушкина, рядового отдельного танкового разведывательного батальона 112-й стрелковой дивизии, в транспортном отделе НКГБ Горьковской железной дороги

28 августа – 6 сентября 1945 г. [г. Горький]

28 – 30 августа 1945 г.
Начат в 13 час. 00 мин. 28 августа
Прерван в 16 час. 30 мин. 28 августа
Возобновлен в 11 час. 00 мин. 30 августа
Окончен в 16 час. 45 мин. 30 августа

Я, следователь ТО НКГБ Горьк[овской] ж. д. Ефремов, допросил в качестве обвиняемого АННУШКИНА Николая Ивановича.

АННУШКИН Николай Иванович, 1912 года рождения, урож. дер. Касаты Дзержинского р-на Смоленской области, без определенного места жительства, б/парт., русский, гр. СССР, образование 4 класса, профессия и специальность – электромонтер, женат, соцпроисхождение из крестьян-середняков, не судим.

[…] Вопрос: Где проживали Вы и чем занимались до призыва в Красную Армию?

Ответ: До 1941 года, т. е. до призыва меня в Красную Армию, я проживал в гор. Краснокамске Молотовской области, в пос. Гознак по улице Чапаева, дом № 7, […]. Работал на фабрике Гознак в качестве электромонтера 8-го разряда. […]

Вопрос: Дайте показания о прохождении Вами службы в Красной Армии.

Ответ: 29 мая 1941 года Краснокамским райвоенкоматом я призван в Красную Армию на 45-дневный сбор и направлен в Бершетские лагеря, что [находятся] около 40 клм от гор. Молотова, где проходил учебную подготовку в отдельном танковом разведывательном батальоне. 18 июня 1941 года я в составе отдельного танкового разведывательного батальона выехал на западную границу СССР. В пути следования, на ст. Чудово, 22 июня 1941 года с началом войны СССР с гитлеровской Германией нас направили на ст. Дретунь (БССР), где наш отдельный танковый разведывательный батальон посадили на грузовые автомашины и, причислив его к 112-й стрелковой дивизии, направили на фронт в район гор. Креславль (Латвия). Я действовал в составе 112-й стрелковой дивизии в отдельном танковом батальоне разведки до пленения меня немецкими войсками.

Вопрос: Расскажите подробно, где, когда и при каких обстоятельствах Вы [были] пленены немцами.

Ответ: Из района гор. Креславль наша 112-я стрелковая дивизия отступала на восток по направлению к гор. Невель. Не доезжая 15 клм до гор. Невель, по приказу командования наш отдельный батальон разведки остановился на отдых на полянке около лесу. Минут через 15 – 20 немцы с трех сторон открыли по нам сильный артиллерийско-минометный огонь. Все разбежались, кто куда. Я с шофером и еще одним бойцом спрятался под автомашиной. Последняя от взрыва снаряда загорелась, и я вылез из-под автомашины. Только хотел бежать, но разорвавшимся около мотора автомашины снарядом меня сильно контузило. От взрывной волны меня подбросило, я ударился спиной о землю так, что потерял способность ходить. С этого места отполз метров на 50 под сосну и лежал в ожидании помощи. Часов в 5 – 7 вечера пришли немцы, подобрали меня и увезли в гор. Невель, только что занятый немецкими войсками.

Вопрос: Когда это было?

Ответ: Это было 24 июля 1941 года.

Вопрос: Сколько человек вместе с Вами немцы взяли в плен?

Ответ: Со мной вместе было пленено еще 11 человек бойцов, также раненных.

Вопрос: Фамилии 11 человек бойцов, вместе с вами плененных, Вы знаете?

Ответ: Нет, не знаю.

Вопрос: Кто может подтвердить обстоятельства Вашего пленения немцами?

Ответ: Обстоятельства пленения меня немецкими войсками никому, кроме меня, не известны. Однако я об этом рассказывал в личной беседе также пленному уже в лагере лейтенанту, работнику особого отдела нашего подразделения Мельникову. Вопрос: Какое оружие Вы имели при себе в момент пленения?

Ответ: За несколько дней до пленения в батальоне у себя я исполнял должность повара и на вооружении из личного оружия имел один наган. Когда же меня контузило, то я этот наган зарыл под сосной, где ожидал помощи.

Вопрос: Следовательно, Вы были уверены, находясь под сосной контуженным, что помощь Вам могут оказать только немцы?

Ответ: Помощи от немцев я не ждал, но был готов к приходу их. С этой целью я и зарыл наган, когда увидал приближение немцев.

Вопрос: Расскажите подробно, как Вы были пленены.

Ответ: Примерно [через] час после того, как я приполз к сосне, из леса в правой стороне от разбитых наших машин я увидел приближающихся ко мне шесть немецких солдат с автоматами. После этого я стал зарывать наган рядом с тем местом, где лежал, т. е. в расстоянии примерно до метра. К этому времени немцы увидели меня и направились ко мне. Я их приближение наблюдал полулежа. Немцы между собой разговаривали и держали автоматы наготове в мою сторону. Ни о чем не предупреждая меня, немцы подошли вплотную, обыскали меня, ничего не отобрав, т. к. ничего у меня и не было. Потом один из них остался около меня, а остальные подошли к автомашинам. Минут через 40 ушедшие к машинам 5 человек немецких солдат возвратились, приведя с собой
еще 11 плененных ими красноармейцев, после чего их посадили рядом со мной. Под охраной этих шести человек на этом месте мы пробыли примерно полтора часа, после чего немцы посадили нас на попутную немецкую автомашину и повезли в гор. Невель, по дороге собирая другие группы пленных. Так я был пленен немцами и доставлен в лагерь в гор. Невель.

п. п. Аннушкин

Вопрос: Расскажите подробно о своем пребывании в плену у немцев с первого дня своего пленения.

Ответ: Числа 7 или 8 августа 1941 года из лагеря города Невель немцами был собран этап в количестве примерно 4000 человек. В этот этап попал и я, но так как пешим идти не мог, то меня везли на конной подводе. Всем этим этапом примерно числа 15 – 16 августа мы прибыли в город или местечко Молодечно, какой области, не знаю, в расстоянии 80 километров от Минска. В этом лагере немцами я был помещен в госпиталь, расположенный на окраине города Молодечно, в какой-то бывшей воинской казарме, где и пробыл три недели на излечении после контузии, принимая только растирание или массаж тела.

Вопрос: Кого Вы знаете из медицинского или обслуживающего персонала госпиталя города Молодечно?

Ответ: Я знаю доктора Смирнова, имя, отчество не знаю, пожилых лет.
Других лиц никого не знаю.

Вопрос: Продолжайте показания.

Ответ: В этом госпитале я был зарегистрирован фельдшером, фамилию которого не знаю, который записал полностью мои биографические данные, т. е. фамилию, имя, отчество, год рождения и где последнее время проживал.

Вопрос: Где Вы были и чем занимались после госпиталя?

Ответ: Из госпиталя я [был] выписан числа 10 сентября 1941 года и был помещен в общий 10-й барак. 15 сентября 1941 года всех военнопленных, находящихся в этом бараке, примерно около двух тысяч человек, немцы пропустили через медосмотр, выдали хлеба и объявили, что погонят нас вглубь Германии работать. Этапом направили на ст. Молодечно, где посадили в открытые полувагоны и повезли поездом в Германию.

Вопрос: Во время перевозки вас поездом была ли вооруженная охрана Вас?

Ответ: Да, была, но не сильная: через два – три полувагона стоял немецкий солдат с винтовкой.

Вопрос: Куда Вы приехали с этим эшелоном?

Ответ: Следуя на полувагоне, я уговорился с хорошо мне знакомым по гражданке Ничковым Иваном Филипповичем бежать из эшелона, что [мы] и осуществили на первой остановке за городом Вильно.

Вопрос: Расскажите подробно, как Вам удалось совершить побег из-под охраны немецкого конвоя.

Ответ: Примерно 16 сентября 1941 года вечером, часов в 10 вечера, поезд, в котором повезли нас, остановился на первой от г. Вильно станции по направлению на город Лида, где поезд простоял не более одной минуты. Когда поезд тронулся и наш вагон проследовал стрелочную будку, то я и Ничков прыгнули и скатились с насыпи в кусты. Наш побег был замечен патрулями, но не наших вагонов, а последующих, которые по нам открыли стрельбу. Сделав четыре выстрела, дали промах. После прохода поезда мы побоялись идти в город Вильно и, перейдя жел.-дор. путь, одну колею, направились в близлежащий лес, и всю эту ночь шли в южном направлении от Вильно. Примерно в полночь по дороге мы вышли к какому-то населенному пункту, состоящему из 6 – 8 домов, в одном из которых слабо горел огонь. В этот дом мы постучались, и на наш стук дверь открыла женщина, у которой мы попросили есть. Взойдя в ее дом, мы от нее получили хлеба, соли и спичек и по ее предложению или, вернее, предостережению ушли из этой деревни. Ей мы, не скрывая, пояснили, что убежали из эшелона военнопленных.

Вопрос: Следовательно, эта женщина говорила и понимала по-русски?

Ответ: Да, она понимала и с искажениями говорила на русском языке.
Вопрос: Какого содержания она Вам сделала предупреждение?

Ответ: Она нам предложила уходить, предупредив нас, что в деревне имеются полицейские, которые проверяют дома.

Вопрос: В какой одежде Вы заходили к указанной Вами выше крестьянке- женщине?

Ответ: Я был одет в фуражку гражданскую, стеганую замасленную фуфайку, а гимнастерка, брюки и кирзовые сапоги были красноармейские.

Вопрос: Где же Вы приобрели гражданскую фуражку, замасленную стеганую фуфайку?

Ответ: Фуражку и фуфайку я выменял у неизвестного мне гражданина в лагере Молодечно. Вопрос: Продолжайте показания о своем нахождении в бегах.

Ответ: Совместно с Ничковым пешком мы прошли до деревни Поповка Ольшанского сельского совета, а района не знаю, Вильненской области (не точно), находящейся примерно в 100 – 120 километрах от Вильно. Это было вечером, примерно 25 – 27 сентября. В деревне Поповка на крыльце дома, стоящего на отшибе от других, мы увидели сидящего мужика, у которого попросили покушать, объяснив ему, что мы были еще до войны заключенными привезены на строительство аэродромов, а сейчас освобождены немецкими войсками и пробираемся на родину в Смоленскую область. Данный мужчина предложил нам остаться у него поработать, но мы ему высказали опасение, что нас арестуют. Он нас в этом разуверил и сказал, что возьмет разрешение у старосты села о том, чтобы мы у него работали и не были арестованы. Так он и сделал, и мы остались у него работать.

Вопрос: В чем был одет Ничков?
Ответ: Побег Ничков совершил в военной форме, но по дороге до деревни Поповка он выменял на военное обмундирование фуражку, коричневое в клетку пальто, самотканые брюки и рубашку, оставив только сапоги. Я также из воинского обмундирования оставил только сапоги, а гимнастерку и брюки променял на самотканые брюки и рубашку.

Вопрос: Сколько времени Вы проработали в деревне Поповка?

Ответ: В деревне Поповка у Петрусевича Романа, отчество я не знаю, я проработал до 31 декабря 1941 года. Ничков до этого же времени работал у брата моего хозяина, тоже Петрусевича, имя и отчество которого я не знаю.

Вопрос: Что Вы стали делать после 31/XII-1941 года?

Ответ: 31 декабря 1941 года староста деревни, фамилию которого я не знаю, предупредил нас, что нам нужно идти в Ольшаны в сельсовет или, как его там называли, гмина за получением документов на право жизни в Поповке. Но когда мы пришли туда, нас арестовали в полиции, а провожавших нас хозяев отпустили. Таких, как мы, собралось 21 человек, вместе с которыми под стражей в гминах мы переночевали, а на следующий день были отправлены в тюрьму в город Ошляна.

Вопрос: Следовательно, в деревне Поповка у старосты вы были зарегистрированы?

Ответ: Да, были зарегистрированы под своими биографическими данными, за исключением того, что Ничков назвал своей родиной Смоленскую область. Вопрос: За что Вы были арестованы немецкой полицией в Ольшанах 31/XII-41 года?

Ответ: Я этого не знаю, так как в Ольшанах допросов мне не чинили и обвинения никакого не предъявляли. В тюрьме же в Ошлянах в канцелярии какая-то девушка в присутствии полицейских сделала мне опрос и с моих слов заполнила какую-то карточку, где были занесены мои правильные биографические данные, а Ничков наврал [о] месте рождения, выдавая себя за смоленского.

Из протоколов допросов Н.И. Аннушкина, рядового отдельного танкового разведывательного батальона 112-й стрелковой дивизии, в транспортном отделе НКГБ Горьковской железной дороги.

Вопрос: Сколько времени вы пробыли в тюрьме в Ошлянах и чем занимались последующее время?

Ответ: В тюрьме мы пробыли с 1 по 17 января 1942 года. За это время встретили Денисова Михаила Ивановича, [который] до призыва в Красную Армию проживал в городе Краснокамске и работал на фабрике Гознак. С ним вместе мы сидели в одной камере и вместе ходили на расчистку снега, устройство дорог [в] Ошлянах, делая осадку дорог елками. К 17 января 1942 года четверо заключенных заболели тифом, в связи с чем нас всех, 120 человек, пешком этапом направили в тот же лагерь, из которого я был увезен в Германию, в город Молодечно. Там нас поместили в штрафной барак, где мы и пробыли два месяца, т. е. до 20 марта 1942 года, а после были переведены в общий лагерь, в рабочий батальон лагеря, где я резал дрова. Ничков и Денисов вскоре после штрафного барака были вновь назначены на транспорт и куда-то уехали.

В первых числах августа 1942 года я попал в транспорт и поездом был направлен в Австрию, в лагерь военнопленных в г. Казиншаенбрух, откуда числа 10 сентября 1942 года был направлен в рабочую команду в Штоккерау (Австрия). Туда же были направлены вместе со мной 8 человек других военнопленных. В городе Штоккерау я работал на маленьком заводе или [в] мастерской по изготовлению шприцев для обрызгивания винограда в должности электрика, каковым и был послан из лагеря. В Штоккерау я проработал до 5/VI-1944 года. В связи с предательством нас, собирающихся совершить побег, я, Аннушкин, Алешин Михаил, Ляпин Юрий, Коломийцев Сергей были охраной арестованы и направлены в город Кремс в лагерь военнопленных, где меня в течение одного месяца трижды вызывали на допрос в гестапо, о чем я показал ранее. А потом я один из указанных мною лиц был направлен в город Каумберг на лесные разработки в четырех километрах от города, где находился в лагерных условиях: содержался по ночам в приспособленной конюшне за колючей проволокой и под охраной, днем работали также под охраной. Здесь я пробыл до 13 января 1943 года и снова [был] возвращен в тюрьму в город Вену в связи с возбуждением старого на нас дела за побег.

В тюрьме меня один раз допрашивали за период с 13/I по 17/II-1945 года. А 18/II-45 года был направлен в концлагерь в Маутхаузен (Австрия). В тюрьме в Вене я встретил Алешина, вместе с ним прибыл в концлагерь, но в связи с заболеванием был [с ним] разлучен. О судьбе остальных двоих, собирающихся совершить побег в Штоккерау, ферма Эсерник и Урбан , [мне не известно]. В госпитале я пробыл с 18/II-45 до 19/III-45 года и был возвращен в лагерь Маутхаузен, в котором использовался на работе по рытью окопов до 5 мая 1945 года, т. е. до прихода американских войск.

Ответы с моих слов записаны верно, протокол мною прочитан.
п. п. Аннушкин

Допросил: ст. следователь ТО НКГБ Горьк. ж. д.
капитан Абросимов

Верно: нач. 4 отд. ТО НКГБ Горьк. ж. д.
капитан Н. Беспалов

Из протоколов допросов Н.И. Аннушкина, рядового отдельного танкового разведывательного батальона 112-й стрелковой дивизии, в транспортном отделе НКГБ Горьковской железной дороги.

31 августа 1945 г.
Начат в 13 час. 00 мин.
Окончен в 16 час. 25 мин.

Я, ст. следователь ТО НКГБ Горьковской железной дороги капитан Абросимов, допросил в качестве обвиняемого АННУШКИНА Николая Ивановича.

Вопрос: Расскажите, чем занимались и где проживали в Западной Европе после освобождения Вас из немецкого плена союзными войсками. Как Вы пробрались в город Горький?

Ответ: С 5 по 11 мая 1945 года мы также пробыли в лагере Маутхаузен, ничего не делая, а 11 мая нас всех русских отделили от других национальностей, которых собралось до 2-х тысяч человек. Этим же числом сняли с нас лагерное обмундирование и обмундировали в гражданское платье, выдали по одному дневному порциону и этапом под руководством подполковника Иванова и неизвестного мне по фамилии полковника, также бывших в плену, мы были направлены 16 мая 1945 года в город Цветль, куда прибыли 22 мая. Там нас разбили по ротам, и я, попав в 58-ю роту, до 31 мая 1945 года проживал там в сделанных нами временных землянках. В этом сборном пункте, где бывших русских, находящихся в плену, скопилось очень много, каждого вызывали в особый отдел и с наших слов заполняли карточки.

31 мая 1945 года примерно в количестве 1000 человек я был колонной направлен в контрольно-проверочный пункт № 288, находящийся в 3-х километрах от города Цветль, где сначала заполнили такие же карточки, как в Цветлине, а потом один месяц я ждал проверки. Примерно в начале июля я был вызван в особый отдел и подробно опрошен, и с моих слов была заполнена большая карточка, которую я подписал. После этого ввели стрелковые занятия и мы проходили учебу как военнослужащие. Здесь я дважды прошел медицинскую комиссию и по грыже был зачислен в больные.

18 или 19 июля 1945 года [нас] в количестве примерно около 3-х тысяч человек автомашинами перевезли в местечко Сокольники Львовской области, во второй контрольно-проверочный пункт, где [я] прошел регистрацию по списку. После этого нас перевезли на станцию Зимняя Вода (около Львова), где расчленили в списки по областям, при которой я попал в команду Молотовской области в количестве 16 человек, старший команды Юшков. 14 августа 1945 года мы всей командой на поезде выехали в сторону Москвы, куда прибыли 19 августа, но только трое, т. е. я, Аннушкин, Горбунов Николай и Шилов Федор. Остальные тринадцать человек отстали на станции Сарны при посадке в пассажирский поезд. Так мы втроем без документов и без старшего команды от ст. Сарны до Горького ехали без всяких документов и были задержаны.

Вопрос: Куда было направление команды, с которой вы должны были следовать?

Ответ: Всей командой мы должны были явиться в Молотовский облвоенкомат.

Вопрос: Какой срок явки был в Молотовский облвоенкомат?

Ответ: Срок явки был не указан.

Вопрос: На допросе 28/VIII-45 года Вы показали, что перед пленением Вас немецкими войсками Вас контузило взрывной волной недалеко от Вас взорвавшегося снаряда. Как получилось так, что Вы не были ранены?

Ответ: Для меня это тоже кажется странным, но я рассказал факт, имевший место.

Вопрос: Следствие считает, что о своей контузии перед пленением Вы дали неправильные показания.

Ответ: Я был контужен, о чем и дал показания.

Вопрос: Имеются ли у Вас на теле какие-либо следы последствия контузии?

Ответ: Нет, следов не осталось, так как повреждения кожного покрова при контузии не было.

Вопрос: Вы присягу на верность службы в Красной Армии принимали?

Ответ: Да, принимал, примерно в июне месяце 1941 года, в первых числах.

Вопрос: Правильно ли Вы поступили, сдавшись в плен немцам 24/VII- 41 года при обстановке, которую Вы указали, и при наличии у Вас личного оружия – нагана?

Ответ: Нет, не правильно. По существу я проявил трусость и нарушил присягу; при наличии у меня оружия – нагана – я должен был сражаться до последней пули и капли крови. Я же, увидав немцев, зарыл наган.

Вопрос: Правильно ли Вы поступили, дав показания на допросе в гестапо о дислокации промышленности в городе Краснокамске – сведения, не касающегося Вашего обвинения?

Ответ: На поставленный мне там вопрос я не мог не сказать об одной фабрике, на которой я работал электриком, так как знал, что за скрытие этого меня могут расстрелять. Проявив боязнь быть расстрелянным, я назвал в гестапо и вторую бумажную фабрику, имевшуюся в Краснокамске. Я считаю, что я вредного этими показаниями в гестапо Советскому Союзу ничего не сделал.

Вопрос: Что еще Вы показывали в гестапо?

Ответ: Больше ничего я не показывал.

Ответы с моих слов записаны верно, протокол мною прочитан, в чем и расписываюсь
п. п. Аннушкин

Допросил: ст. следователь ТО НКГБ Горьк[овской] ж. д. капитан Абросимов

Верно: нач. 4 отд. ТО НКГБ Горьк. ж. д.
капитан Н. Беспалов

16 марта 1946 г. Н.И. Аннушкин прошел госпроверку и был направлен на работу в промышленность

Опубликовано - " Война глазами военнопленных .Красноармейцы в немецком плену в 1941-1945 гг. (по рассекреченным документам советской контрразведки, хранящимся в Государственном общественно-политическом архиве Пермской области) .Сборник документов ". Издание 2-е, с изменениями и дополнениями. Пермское книжное издательство ,Пермь ,2008. С. - 159-167

соц. сети.