Чем «Артек» отличался от других пионерлагерей?

Одна из основателей Компартии Германии, активистка борьбы за права женщин Клара Цеткин в гостях у пионеров лагеря «Артек». 1925 г.

16 июня 1925 г., в четырёх брезентовых палатках разместились 80 пионеров из Москвы, Иваново-Вознесенска и Крыма. Дело было в крымском урочище Артек у подножия горы Аю-Даг.

С этого момента принято отсчитывать историю одноимённого пионерлагеря. Лучшего. Образцово-показательного. Своего рода визитной карточки пионерской организации. Многие даже полагают, что «Артек» был главным пионерлагерем страны.

Однако в реальности «Артек» тогда был всего лишь первым санаторным лагерем и предназначался для детей, страдающих туберкулёзной интоксикацией. Режим, распорядок, фактическое отведение врачам и завхозам главенствующего положения, жёсткая административная иерархия – в санаторном учреждении это необходимо. Но так ли нужно для других лагерей?

А другие пионерские лагеря к тому моменту уже были. И принципы их организации настолько отличались от памятного многим пионерского детства, что теперь в это трудно поверить.

В начале славных дел

Прежде всего это было есте­ственным продолжением жизни пионерского отряда, который самостоятельно выбирался за город и организовывал лагерь – так, как считал необходимым. «Три палатки стояли под деревьями по окружности лужайки. В стороне горел костёр. Возле костра хлопотали дежурные, варили обед», – это строки из романа Анатолия Рыбакова «Бронзовая птица», по которому снят известный фильм. Как ни странно, исторически он вполне достоверен. Несмотря на то что начинается в нём всё со странного события. Один из главных героев, Миша Поляков, становится вожатым всего лагеря: «Сложная задача – командовать товарищами, с которыми сидишь на одной парте…»

Сложная? Невозможная в принципе! Об этом говорит личный опыт тех, кто бывал в пионерлагерях: виданное ли дело, чтобы главным там был мальчишка?! Однако для тех времён вполне нормальное. Более того – желательное, о чём писали в журнале «Вожатый» 1924 г.: «Задача состоит в том, чтобы организовать выдвижение из детской среды наиболее подготовленных и серьёзных 14–15–16-летних мальчиков и девочек… Надо действовать смелее, выдвигать самих пионеров в местные бюро, которые руководят детским движением».

Но даже если «главным в лагере» был не свой брат-пионер, а комсомолец, назначенный сверху, начальника в нём тогдашние пионеры видеть отказывались. И право это было зафиксировано. Надежда Крупская, стоявшая у истоков пионерской организации, не раз повторяла: «Вожатый должен стремиться стать как можно ближе к пионерам, стать их товарищем». Но зачем это надо, и кто вообще сказал, что это правильно? Да вот кто: «Ленина миллионы людей называли товарищем, потому что он стремился быть как можно ближе к тем, кем он руководил».

Ленину, который в начале 1920-х гг. был вполне себе жив, возражать никто бы не посмел. И потому в порядке вещей были ситуации, подобные той, что описал в своей книге «Когда я был вожатым» Николай Богданов: «В Гороховском переулке, в школе, которая держала рекорд по количеству разбитых окошек, собрался самостийный пионер­ский отряд. Совет отряда написал письмо, требуя прислать вожатого «какой у вас самый лучший, а то не примем». По меркам более поздних времён дерзость неслыханная. Но и это не всё. Пионеры устраивают вожатому натуральный допрос, по результатам которого выходит вот что: «Подойдёшь в вожатые. Давайте голоснём, ребята!»

Пионерская линейка в «Артеке», 1925 год.

Мы – пионеры, дети рабочих

Эту книгу сейчас назвали бы документальной повестью. Богданов действительно прибыл в Москву по комсомольской путёвке, в 17 лет стал вожатым и организовал один из первых пионерлагерей, который по части «материального обеспечения» вдрызг проигрывал даже лагерю из книги «Бронзовая птица». У тех пио­неров были хотя бы палатки. У этих – вообще ничего. До Коломенского, которое тогда было обычным подмосковным селом, добирались пешком – а это 17 км. Явившись на место, выстроили шалаши, в которых и жили. Научились плести корзины. Договорились с директором совхоза об обмене корзин на свежий хлеб. Договорились с местными артельщиками помогать на огороде, за что получили плату натурой – «пио­нерские грядки» с овощами, а также долю в артельном котле. Ходили по домам, паяли-лудили металлическую посуду – тоже не бесплатно, в основном за продукты. Устроили для местных ребят ликбез. Ловили рыбу, купались, загорали, играли в городки и волейбол, провели военно-спортивную игру…

Такое было не только в Москве. Такое было повсюду. Вот чем занимались, например, в пионерлагерях Курганского и Шадринского округов, что на Урале: «В поле было проведено 8 экскурсий с целью изучения почвы и прополки картофеля. Проведено два спортивных соревнования и две массовых игры с привлечением деревенских ребят. Писали заявления неграмотным крестьянам»...

Полная свобода, самостоятельность и самоуправление. Раздолье для инициативы. Да плюс ещё «строительство нового мира». И, главное, не нужно было никого заставлять. Все и так понимали, для чего нужно трудиться и как нужно отдыхать. Сами, без взрослых. А это дорогого стоит. И, в общем, может дать законный повод гордиться пионерским галстуком. Слова «пионер – всем ребятам пример» тогда ещё не стали пустым сотрясанием воздуха и мишенью для сарказма.

Кто хозяева лагеря?

Это произошло значительно позднее. Но первым шажком в гибельном направлении стал 1929 год. Тогда пионерскую организацию решили совместить со школой по принципу «класс – отряд, школа – дружина». Вожатый из ребячьего лидера, которого они могут выбирать, стал штатной должностью – чуть ли не низшей в школьной иерархии. В лагерях стали равняться на тот же успешный и показательный «Артек» – главным теперь был не вожатый, а начальник или директор. Инициатива? Всё без вас продумано, на самом верху! Шалаши? Упаси бог – это ж антисанитария! Добывать еду и готовить своими руками? Пусть ответит товарищ ­Дынин, ­начальник пионерлагеря из фильма Элема Климова «Добро пожаловать, или По­сторонним вход воспрещён»: «Какие вам корпуса понастроили! Какие газоны разбили! Водопровод! Телевизор! Газовая кухня! Парники, цветники, мероприятия…»

Это всё, конечно, хорошо, но взамен пришлось отдать самое главное. Принцип «дети – хозяева лагеря», как и многие другие хорошие и точные пионерские законы, мало-помалу стал даже не пустышкой – прямой ложью. А пионерский галстук – аксессуаром одежды.

источник