Служба СС - "Служба Святого Следствия".

"Служба Святого Следствия" - так правильно называлась служба первых инквизиторов. "Я сжег бы сто невинных, если бы среди них нашелся хотя бы один виновный".

       "Конрад принадлежал к числу первых последователей Доминика. С 1214 года он своими проповедями в Германии пытается созвать дружины крестоносцев в поход на альбигойцев.
          К началу XIII века отец Конрад уже и без того был готов для будущих дел. Так что неудивительно, что вскоре он стал духовником ландграфа Тюрингии и в 1226 году убедил того принять участие в очередном крестовом походе. Людвиг отправился в поход, из которого уже не вернулся.
         После этого Конрад начал активно "окучивать" его молоденькую супругу Елизавету Венгерскую. Человек властный, волевой, обладающий мощной харизмой, он разбудил в молодой женщине сильное религиозное чувство.
         Дочь венгерского короля была поражена духовным богатством христиан, презирающих земные блага, и решила последовать путем аскезы, которую проповедовал и в которой пребывал сам отец Конрад. Елизавета построила на свои средства монастырь и удалилась в обитель.
         Она умерла в 24 года, и отец Конрад мог записать себе эту смерть в актив: ведь заставить столь молодую, весьма состоятельную девушку полюбить религиозные идеалы больше, чем земную жизнь, - это дорогого стоит.

После удачного "опыта" с Елизаветой Конрад принялся за дело с еще большим рвением. Он обличал грехи и грешников всюду, где только мог, и неудивительно, что его скоро заметил архиепископ Майнца.
        Главе местных католиков требовался искренний и фанатично преданный борец с еретиками, которые, воодушевленные альбигойцами, поднимали головы в германских весях. Лучшей кандидатуры, чем Конрад Марбургский, владыке найти вряд ли бы удалось.
        В то время штедингеры во Фрисландии стали проявлять геройский дух оппозиции против Римской Церкви и феодализма; они отказывались платить десятину, воевали с князьями и прелатами, - и этого было довольно для Григория IX, чтобы уничтожить их.

Конрад был один из тех кому было поручено исполнить это решение. Он пришел в страну, когда князья и рыцари дрались с этими отважными поселянами. После войны он бывал во многих больших немецких городах. Богатые способности этого человека направлялись на преследование себе подобных. Всюду он приносил с собой проклятие и безжалостный суд. Попасться в его руки значило или проститься с жизнью, или навсегда опозорить себя.
        Конрад не делал скидок на социальную принадлежность, пол или возраст. Он отправлял на казнь всех подряд: простолюдинов и дворян, крестьян и рыцарей, женщин и мужчин. Конрад не жалел даже своих коллег: Генрих Минник, настоятель из Гослара, был одной из первых целей Конрада, которого тот недрогнувшей рукой послал на костер. Его кредо было выражено в одном из заявлений, сделанных в проповеди: "Я сжег бы сто невинных, если бы среди них нашелся хотя бы один виновный".

Действия фанатичного изувера можно было сравнить со стихийным бедствием. А то и хуже: в случае бури или урагана люди могут спрятаться от опасности или куда-либо сбежать. Конрад Марбургский не оставлял даже мизерных шансов на спасение.
        Так, согласно официальным источникам, всего за один год деятельности фанатичного инквизитора его жертвами стали около 1000 человек самых разных сословий. Случалось и так: прознав о том, что в город прибудет сам Конрад Марбургский, жители собирали свой скарб, бросали дома и уходили, куда глаза глядят, лишь бы не попасть под горячую руку оголтелого инквизитора.
        Столь суровую репутацию Конрад заслужил еще и тем, что являлся горячим приверженцем пыток. Он полагал, что физические и нравственные пытки - самый действенный путь к спасению. Как считают историки, на каком-то этапе Конрад счел себя инструментом Господа, а иногда и вовсе примерял на себя роль Бога-Мстителя, карающего людей за их слабости и грехи.

Его примеру подражали прочие инквизиторы. Он прощал еретиков не за признание вины, а за донос на друзей; отказ грозил костром, приговор исполнялся в тот же день. Суд вершился быстро и беспощадно, не требуя признания и не разбирая звания подсудимых. В глазах его палачей все были равны. Он начал поселянами, а окон чил баронами.
       Второпях, в этой "ревности не по разуму", он действительно сжег много знатных людей, и даже многих совер шенно напрасно. Апелляции не допускалось, так как не было защиты, а личные протесты не принимались. Архиепископы кельнский, трирский и майнцский пытались остановить его свирепость, но Конрад не только не слушал их, но, оскорбленный их вмешательством, объявил крестовый поход.

В некоторых местах, куда собирался нанести визит Конрад, вспыхивали восстания и бунты, и властям приходилось немало потрудиться, чтобы заставить людей молчать. Слухи о таких инцидентах, вызванных жестокостью Конрада, дошли до руководства, инквизитора вызвали на сейм в Майнце, где сделали строгое внушение - дескать, добрее надо быть, гуманнее и сжигать не всех подряд, а хотя бы через одного. Но Конрад пропустил это мимо ушей.
        В 1233 году он еще раз решил показать немцам, кто в доме хозяин. Взял и обвинил самого Генриха II, графа Сайна, в том, что тот принимал участие в "сатанинских оргиях".
        Процесс по делу графа Сайна проходил в королевском суде в Майнце. Суд был светским, и поэтому отец Конрад мог выступать на нем только в роли обвинителя, а не судьи. Графу Сайну удалось очиститься от всех обвинений, и по окончании процесса архиепископ Трирский произнес: "Мой господин король желает отложить рассмотрение дела. Граф Сайн уходит отсюда добрым католиком, ни в чем не уличенным".

Теперь уже отцу Конраду пришлось оправдываться перед королевским судом за свои неоправданные обвинения. Кое-как Конрад отверг обвинения и ушел из здания суда с твердым намерением сюда вернуться, чтобы довести начатое до конца.
       Дорога Конрада домой, в Марбург, пролегала через земли Сайнов. Там-то его и настигло возмездие - несколько рыцарей из свиты графа Генриха II устроили засаду и убили инквизитора. Якобы у одного из рыцарей были личные счеты к Конраду - он отправил на костер его беременную жену.
       Его убили 30 июня 1233 года люди, к которым он сам никогда не имел никакой жалости и терпение которых превзошло всякую меру . Марбург, а затем вся Германия радовались; освобожденные от тирана торжествовали.
       Поместный собор немецкого духовенства под впечатлением радости постановил прекратить инквизиционные следствия в Германии и закрыть трибуналы. Но это не продолжалось и года. В 1235 году в бреве от 31 июля Григорий IX велел возобновить их и снова завести духовные суды по всей империи.

Во Франции, Людовик IX принял под свое покровительство страшного доминиканца, инквизитора Роберта, прозванного позорным именем "Bougre". Его происхождение неизвестно, может быть, он действительно был из Болгарии. В 1215 году (по словам хроникера Альберика) он прибыл в Милан и был ревностным катаром и проповедником ереси.
        Двадцать лет жизни в Милане изменили его. Сквозь деятельность Доминика он не мог не подметить внутреннего обновления католической Церкви. Он сделал Доминика своим идеалом. Мы не знаем, по искреннему ли убеждению или ради выгод он отступил от ереси - первое вероятнее.

Он вступил в орден доминиканцев. С всегдашней ревностью отступников он гнал своих прежних собратьев. Его знание ереси и красноречие приобрели ему большой авторитет между доминиканцами и сделали из него опаснейшего врага альбигойства.
        Ему поручили миссию во Фландрии и северной Франции около 1236 года. Там его неистовства не знали пределов. Отличаясь от природы жестоким характером, он теперь полностью оправдал возлагаемые на него ожидания.
        По выражению Матвея Парижского, он был и "обвинителем и палачом". Раз он присудил к костру сто восемьдесят три еретика в одном местечке в Шампани. Когда он в жестокости своей перешел всякую меру и все чаще и чаще стал жечь невинных ни в чем католиков, то из Рима решились напомнить ему об осторожности.
        Но он не унимался. Те полномочия, которые он имел сами собой увлекали сурового доминиканца. Его суд сделался судом сатрапа, руководимого какой-то бессмысленной ненавистью. Наконец папским распоряжением было велено посадить обезумевшего монаха в тюрьму, где он и закончил свою жизнь."

спасибо