Марри Г.В. Меч Сталинграда.

Аннотация: В статье анализируются причины, которые побудили британского короля Георга VI и его окружение принять решение об изготовлении Меча Сталинграда, последствия этого мероприятия для жителей Соединенного королевства, а также отношение широких слоев британского общества к знаковому подарку. На основе документов из Национального Архива Великобритании и британской периодики рассматривается, как ковался и впоследствии демонстрировался в Соединенном королевстве перед отправкой в СССР уникальный Меч, ставший лучшим образцом британского военного искусства.

Сталинградская битва пробудила острый интерес жителей Великобритании к Советскому Союзу, его армии и культуре, стала неиссякаемый источником восторгов и вдохновения. Как бы не относились некоторые представители высшего руководства страны к СССР и лично к Сталину, они не могли не осознать важность победы Красной армии в Сталинграде. Было четкое понимание того, что падение Сталинграда стало бы трагедией не только для советских людей, но и для всего мира, включая Великобританию, так как у армии рейха появилась бы возможность вторгнуться глубоко в Иран и продвинуться по направлению к Персидскому заливу и Индии, опустошить Средний Восток и установить свое господство в Африке.

Таким образом, в Британии присутствовало осознание того, что именно сверхчеловеческое мужество и храбрость Сталинграда спасли мир от этой мрачной перспективы, поэтому Сталинград – это не просто один из героических городов Советского Союза, это поворотный пункт в войне с фашистской Германией. Желая всячески подчеркнуть важность Сталинградской битвы, британцы старались показать свое отношение в осязаемой форме, поэтому в честь Сталинграда и его жителей устраивались культурно-массовые мероприятия, сборы от которых
шли в фонды помощи СССР, по всей Великобритании для восстановления уникального города собирались значительные суммы денег. Кульминацией в череде этих событий изъявления восторга и благодарности по отношению к жителям Сталинграда стало решение наградить уникальный город Мечом Чести (Sword of Honour), который был вручен от имени всего британского народа и лично короля Георга VI, поэтому подарок содержал все отличительные знаки королевской власти.

Меч явился символическим выражением участия многих подданных
страны в различных фондах помощи СССР и обществах дружбы советского и британского народа, а широкая демонстрация подарка по всей Великобритании на устроенных в разных городах королевства выставках незадолго до его вручения Сталину стала знаковым выражением участия всех британских граждан в процессе присвоения этой награды. Об исторической значимости этого события можно говорить, учитывая тот факт, что для Соединенного Королевства это был первый случай, когда подобный меч вручался иностранному городу.

Вопрос о том, чтобы отметить Сталинградскую битву чем-то особенным, поднимался высшими лицами страны еще в двадцатых числах января 1943 г. Вначале речь шла о возможности присвоении городу Георгиевского или Военного креста. Первый крест был введен королем Георгом VI в сентябре 1940 г. и по иерархии наград занимал второе место после самого значительного Викторианского креста. Военный крест уже высочайше присваивался иностранному городу Вердену во время первой мировой войны. В то время, как крест французскому городу был вручен в обычной форме, крест Сталинграду, по совету британского посла в СССР Арчибальда Кларка Керра (Archibald Clark Kerr), непременно следовало инкрустировать бриллиантами, так как это увеличило бы символическую значимость подарка. Возражения оппонентов посла сводились к тому, что бриллианты на воинских крестах представляли из себя старую российскую дореволюционную практику и по этой причине не могли бы приветствоваться в советской России.

Тем не менее, прекрасно осознавая значимость Сталинграда во второй мировой войне, возражающая сторона предлагала поместить крест в особую шкатулку со специальной надписью .

В конечном счете, чтобы избежать сравнения с Верденом и более выигрышно символически подчеркнуть значимость Сталинградской битвы, было решено выковать и вручить советскому городу меч. По предложению короля, 21 февраля 1943 г., когда по всей Великобритании собирались широко праздновать день Красной Армии, следовало сообщить о награде в поздравительной телеграмме на имя Калинина. В отправленной телеграмме подчеркивалось, что решение приготовить Меч Чести было принято королем для того, чтобы отметить глубокое восхищение жителями Сталинграда со стороны народа Великобритании. По мысли Георга VI, Меч будет знаменовать несгибаемое мужество, с которым город-боец противостоял упорному натиску врага и станет также знаком восхищения всего цивилизованного мира. Ответная телеграмма Калинина на имя короля, которая была опубликована 23 февраля 1943 г. в СССР в газетах «Правда» и «Известия», содержала, в том числе, идею о том, что Меч будет символизировать братство по оружию двух народов.

Прежде чем обсуждать дизайн, постарались выяснить в Москве, какой вариант буден наиболее привлекателен в СССР. В итоге, решено было выковать исключительно британский по характеру меч, за основу которого была взята модель участников крестовых походов (Crusader). Обсуждение дизайна проходило активно с той целью, чтобы закончить работу как можно быстрее.

Директору музея Виктории и Алберта (Victoria and Albert Museum) Эрику Маклагану (Eric Maclagan) было предложено представить варианты ремесла и дизайна и дать имена тех, кто являлся в этих областях экспертами. 3 марта 1943 г. состоялось собрание, на котором было решено пригласить четырех художников, имеющих отношение к дизайну с тем, чтобы они в кратчайшие сроки представили на рассмотрение свои работы. Имея ввиду окончательное выполнение заказа, пришли к выводу, что, скорее всего, меч будет выполнен не раньше, чем через два месяца, так как представлялось сложным найти компетентных мастеров в тех условиях, когда многие отклонились от своей обычной работы для производства специальной военной продукции; особенно это касалось серебряных дел мастеров.

Следующее собрание состоялось 11 марта, когда Комитет собравшихся изучил образцы четырех художников. Было решено отказаться от услуг двух из них, а остальные работы отправить в Букингемский дворец без указания предпочтения затем, чтобы решение было принято на месте. Вскоре последовал ответ, что королю больше понравился вариант Режинальда Глидоу (Reginald Gleadowe), известного дизайнера и профессора искусств из университета Оксфорда .

Меч изготавливался в фирме Вилкинсон (Wilkinson Sword Company), где он был выкован знаменитым кузнецом Томом Беслей (Tom Beasley). Во избежание какой-либо критики, скрупулёзно обсуждался вопрос выполнения надписи, которую предполагалось выгравировать на английском и русском языках с двух сторон выпуклого стального лезвия. 7 марта 1943 г. премьер-министр Черчилль предложил, а король предварительно одобрил три строки текста, которые после этого были отправлены для комментариев в Посольство Великобритании в Москве. В Посольстве настоятельно рекомендовали послать русский вариант на проверку эксперту и просили немедленно сообщить, если потребуется какая-нибудь помощь в получении русского перевода. Из Министерства иностранных дел обратились за помощью к двум билингвам А.Б. Елкину (A.B. Elkin) и майору С.Х. Тамплину (Major С.H. Tamplin) с просьбой представить свои варианты перевода на русский язык. Перевод сотрудника Министерства информации Елкина выглядел следующим образом: «Гражданам Сталинграда * Крепким как сталь * От короля Георга VI* В знак глубокого восхищения британского народа». Майор Тамплин, в свою очередь, представил такой образец: «Гражданам Сталинграда * Дар от короля Георга VI* В знак глубокого восхищения британского народа * Их стальным мужеством». По инициативе директора музея искусств Виктории и Альберта (Victoria and Albert Museum) Эрика Маклагана (Eric Maclagan) решили также обратиться за консультацией к профессору университета Кембриджа Эллису Миннсу (Ellis Minns), который специализировался по славянских языкам и три года прожил в царской России. С этой целью Э. Маклаган 26 мая 1943 г. написал профессору личное письмо, прося его содействия. Представив подробный ответ со своими комментариями, профессор, кроме того, посоветовал оформить русский вариант славянским шрифтом, так как, по его сведениям, «русские в определенной степени возвращаются к использованию славянских букв» .

За консультацией обратились также к сотруднику Военного ведомства офицеру билингву Рою Файэбрэйс (Roy Firebrace). Прилагая два собственных вариантов перевода, точный дословный и содержащий некоторую замену слов с учетом особенностей русского языка, Файэбрэйс показал, насколько сложно дать адекватный аналог надписи таким образом, чтобы она передавала необходимый смысл и сохраняла значение английского оригинала.

Дословный перевод на русский в интерпретации господина Файэбрэйс звучал таким образом: «Гражданам Сталинграда со стальными сердцами * Дар короля Георга VI* В знак глубокого преклонения британского народа». Подчеркивая слабость такого перевода, офицер дал свой адаптированный вариант: «Гражданам Сталинграда * Меч в знак глубокого восхищения британского народа перед их стальным мужеством* Дар короля Георга VI». В конечном итоге, вывод господина Файэбрэйс сводился к тому, что для того, чтобы представить на английском и русском языках два точных и близких по смыслу и значению варианта, лучше всего заменить одно-два слова в самом английском тексте, подобрав такие английские опции, для которых в русском языке существуют адекватные варианты. В таком случае, удалось бы избежать перестановки слов и некоторой потери значения в русском тексте .

Однако, в Министерстве иностранных дел не могли согласиться с тем, что предложенный премьер-министром Черчиллем и одобренный королем вариант надписи следует корректировать только потому, что некоторые английские слова не имеют равнозначного аналога в русском языке. Была поставлена цель сохранить английский текст любой ценой и при этом дать достойный перевод на русский язык. Для начала решено было пригласить переводчиков Елкина и Тамплина с той целью, чтобы они постарались сгладить собственные различия и смогли прийти к одному знаменателю. Однако эта попытка не увенчалась успехом. Признавая, что перевод коллеги сделан на хороший русский язык, каждый, тем не менее, упорно предпочитал сохранить свой вариант. После серьезных дискуссий они согласились с тем, что оба перевода будут представлены, без указания источника авторства, третьему билингву, которому предложат высказать свое предпочтение без права внесения каких-либо изменений или
представления собственного перевода.

Тексты были отправлены офицеру военной авиации Фортеру (Flying Officer Forter), который совершенно определенно высказался в пользу перевода сотрудника Министерства информации Елкина на том основании, что его вариант «написан языком Пушкина». В своем ответе офицер также подчеркнул, что, как только он увидел в газетах вариант английской надписи, то сразу почувствовал всю сложность ее перевода на русский .

После нескольких консультаций по поводу комментариев профессора Эллиса Миннса, в Министерстве информации пришли к выводу, что письмо профессора, безусловно, является интересным и полезным, однако его предложение об использовании славянского шрифта на лезвии клинка не представляется самым удачным, чему было дано несколько причин.

Во-первых, установили, что «настоящей русской письменности было почти 250 лет. Имела место попытка возрождения славянского письма при Александре III, но русским, по всей видимости, это не понравилось, так как, если это не связано с религиозным текстом, то представляется
фальшивым».

Во-вторых, «странно было бы использовать славянский шрифт в связи с подарком от Великобритании». Наконец, «приняв решение об использовании славянских букв на лезвие клинка, следовало бы подобрать адекватный архаичный вариант для английской надписи». Данная информации была отправлена в Министерство иностранных дел, которое, хотя вначале и согласилось с предложением известного профессора, в этот раз прислушалось к представленным противоположным аргументам . После этого в Министерстве иностранных дел приняли решение, что следует просить директора музея Виктория и Альберта «вывести их из этой деликатной ситуации, так как именно его инициативой было обратиться к профессору» Эллису Миннсу как к эксперту в области русского языка .

25 июня 1943 г. представитель Министерства иностранных дел господин Лайт (Mr Light) отправил на имя директора музея Виктории и Альберта сэра Маклагена письмо, в котором упомянул, что наблюдения профессора были «чрезвычайно полезны как предварительный гид», в связи с чем он попросил директора «засвидетельствовать ему наше почтение». Далее господин Лайт, указывая, что он не может детально комментировать написанное Эллисом Миннсом в связи с тем, что «не является русским ученым», в то же время деликатно намекнул на то, что, возможно господин директор пожелал бы сообщить профессору о том, что «хотя советские власти и допускают сейчас некоторое использование славянского письма, было бы лучше избегать его [в данной ситуации], так как мало вероятно, что оно встретит широкое одобрение». Кроме того, в своем письме господин Лайт выразил искреннюю надежду на то, что профессор «действительно поймет желание [Министерства] прибегнуть к помощи билингв в данной ситуации».

28 июля 1943 г. на имя господина Лайта в Министерство иностранных дел пришло письмо от профессора из университета Лондона господина В. Минорского (V. Minorsky). Профессор сообщал, что недавно увидел в газетах информацию о Мече с надписью на английском языке и по этому случаю предложил свой вариант перевода, указывая, что он использовал аллитерацию и его текст близок к оригиналу: «Стальному сердцу сталинградцев * Король Георг с британским народом * Воздает честь». В ответном письме господин Лайт сообщил, что, «в то время как найти адекватный вариант английской надписи на русском языке совсем не просто, я должен объяснить, что текст на самом деле был окончательно решен около месяца назад после очень тщательного рассмотрения, и что уже некоторое время, как художник над ним работает» .

В июле 1943 г. было принято решение о том, чтобы представить Меч британской публике перед вручением его представителям СССР. 21 августа на имя господина Лайт в Министерство иностранных дел поступил протокол из Букингемского дворца от личного секретаря короля сэра Алана Ласкеллеса (Alan Frederick Lascelles). В протоколе было предложено показать Меч в холле компании Голдсмит (Goldsmith Hall), музее Виктории и Альберта Вестминстерском аббатстве и в семи
крупных городах страны. Как указывал сэр Ласкеллес, «демонстрация Меча в городах по всей Великобритании, безусловно, задержит отправку его в Россию, однако результаты публичности, свидетельства интереса в нем и в том, что он собой символизирует в Соединенном королевстве, более чем компенсируют русским промедление; …больше интереса в Великобритании – лучше русские оценят подарок, когда его получат» .

21 августа из Министерства иностранных дел было отправлено сообщение в Посольство в Москве, в котором сообщалось, что Меч будет готов к концу сентября, после чего будет экспонироваться по всей Великобритании. Посольству предлагали решить вопрос о дате вручения подарка, предложив два возможных варианта: приравнять вручение к 7 ноября, или к дате капитуляции Паулюса. В ответном сообщении из Москвы вторая опция признавалась более удачной в той ситуации 22 сентября из компании Голдсмит, в компетенцию которой входило тестировать качество золота, платины, серебра, оценивать и маркировать все изделия, Меч был отправлен в Букингемский дворец для демонстрации королю .

2 октября одна из британских газет писала, что «Меч для стальных сердец России готов». В газете указывалось, что 83-х летний Том Беслей (Tom Beasley), ковавший холодное оружие в течение 53-х лет, вышел из госпиталя, чтобы изготовить клинок сталинградского меча, самого замечательного из всех, которые он когда-либо делал; кузнецу Лесли Дурбину (Leslie G.Durbin) специально дали отпуск в авиационном корпусе затем, чтобы он смог декорировать меч золотом и серебром. Меч,
«который одним ударом мог бы разрубить барана», имел 4 фута длины (1,25 метра). Рукоять была свита из 18-каратной золотой проволоки, эфес сделан из горного хрусталя, крестообразная гарда откована из серебра с наконечниками, выполненными в виде голов леопардов. Ножны были сделаны из кожи персидского ягненка, окрашенного в темно-красный цвет. Меч украшали серебряные корона с инициалами и королевский герб с позолоченными серебряными креплениями в виде пятиконечных звезд с установленными в них рубинами. На вопрос одного из работников фабрики Вилкинсон о цене Меча директор Джек Вилкинсон Латам (J.W. Latham), который курировал весь процесс, подчеркнул его высокую символическую ценность, которая, по его словам, заключалась в том вкладе который, он полагал, Меч внесет в развитие дружбы между британским и советским народами .

Материальная ценность Меча в то время еще не была нигде озвучена, так как не был произведен окончательный подсчет всех затрат. Так как король очень хотел сделать что-то уникальное, то цена несколько раз поднималась. В самом начале планировали уложиться в 300 британских фунтов, потом решили, что максимальная цена, которую потратят на Меч, будет составлять 500 фунтов. Далее предположили, что цена Меча, включая все материалы и работу, будет в пределах от 500 до 1000 фунтов, высказывая, однако, надежду, что в итоге она будет ближе к нижней границе. В конечном счете, общая цена Меча составила 754 фунта, 2 шиллинга и 7 пенсов. По ценам того времени, это были большие деньги, на которые вполне можно было купить дом с горячей водой и небольшим садиком, рассчитанные на британскую семью среднего класса, или несколько новых машин марки «Форд» (цена одной машины доходила до 80 фунтов, приобрести можно было после нескольких лет очереди). Согласно данным о ежедневном окладе лиц очень престижной профессии – офицеров королевского флота за 1942 г., младший лейтенант получал 9 шиллингов, после 4-х лет службы в должности ежедневная оплата повышалась до 15 шиллингов, 6-ти лет – до 18 шиллингов, 2 пенсов; лейтенант после 3-лет службы зарабатывал 1 фунт, 7 шиллингов; капитан после 9-ти лет пребывания в звании получал 3 фунта, 5 шиллингов, 10 пенсов; командор 1-го класса – 4 фунта, 10 шиллингов, 6 пенсов .

С конца сентября из городов, которые не вошли в список на демонстрацию Меча, стали поступать ходатайства с просьбой сделать все возможное, чтобы экспозиция у них состоялась. По этой причине на собрании 30 сентября обсуждался вопрос о проведении второго тура выставки, который и был, в конечном счете, разрешен Министерством иностранных дел, после чего стали составлять план нового маршрута исходя из полученных из разных мест страны заявок.

Так как организацией выставок и согласованием маршрута занимались Министерство информации и Министерство иностранных дел, то большинство ходатайств направлялись сразу в эти учреждения. Однако были попытки повлиять на принятые решения через личного секретаря короля, супругу премьер министра Черчилля, которая возглавляла один из фондов помощи СССР, министра иностранных дел Энтони Идена (Anthony Eden), сотрудников компании Голдсмит и фабрики Вилкинсона.
Например, 7 октября 1943 г. из администрации города Ливерпуля поступило ходатайство на имя министра иностранных дел, в котором говорилось о том, что «они узнали из местной прессы о проведении выставки в Манчестере 19-20 октября». Указывая на то, «что жители Ливерпуля очень расстроятся, если не смогут видеть Меч», просили принести его в город, по крайней мере, на один день. Чувства жителей Ливерпуля были вполне объяснимы, так как их город располагался на расстоянии 31 миль (51 км) от Манчестера, имел приблизительно такое же количество жителей и тоже являлся индустриальным центром. Вместо Идена ответ в Ливерпуль был отправлен его секретарем, который указал на текущее отсутствие возможности провести выставку в этом городе. Между тем, из переписки между представителями Министерства иностранных дел и других структур следовало, что город имел высокий приоритет и при появлении дополнительного времени выставка непременно будет организована в этом городе.

С большим упорством проведения выставки в их городе добивались жители Бристоля. Вначале лорд мэр Бристоля обратился со своим ходатайством в компанию Голдсмит и лично к супруге премьер-министра Черчилля, которой он отправил письмо 9 октября 1943 г. с просьбой о содействии. Мэр заявлял, что он очень удивлен тому, что их город был пропущен, так как он очень большой по количеству жителей и может заявлять о себе как о старейшем из великих городов Британии. Далее он указывал, что Бристоль «пожертвовал больше в форд помощи России, чем какой-либо другой город и основал палату Бристоля в новом госпитале Сталинграда». 6 ноября они планируют «провести большой митинг, чтобы отметить основание СССР, на котором будет театрализованное представление об истории мечей, начиная с короля Артура и до Меча Сталинграда» .

Кроме того, в Министерстве иностранных дел хранится резолюция Женского Добровольного общества гражданской обороны Бристоля, принятая в двадцатых числах октября, и обращения из музея и галереи искусств Бристоля . В Министерстве иностранных дел сделали вывод о том, что «Бристоль особенно недоволен», поэтому обещали сделать все, что возможно, для проведения выставки в городе .

19 октября лорд мэр Сток-он-Трент (Stoke-on-Trent) и по совместительству президент общества англо-советской дружбы в
этом городе обратился к личному секретарю короля, прося его обратиться с просьбой к Георгу VI на том основании, что их город был одним из первых в стране, который организовал общество дружбы с СССР, жители уже собрали большие средства для помощи советской России и недавно открыли специальный фонд для сбора денег госпиталю в Сталинграде. Вместо секретаря мэру ответил господин Лайт, который писал, что он направлен для того, чтобы сообщить о том, что есть большая надежда сделать приготовления для показа Меча в городе Сток-он-Трент в течение одного дня в начале ноября 1943 г. В папке, содержащей информацию о переписке Министерства иностранных дел есть ссылка на то, что данный город «подходит по числу жителей» для организации выставки .

Обращение также было сделано Национальным Советом по британско- советскому единству (National Council for British-Soviet Unity). Совет сообщал о праздновании 26-й годовщины СССР 7 ноября 1943 г. в одном из театров Лондона и просил предоставить на некоторое время Меч Сталинграда для того, чтобы он был внесен на сцену и продемонстрирован представителями Вестминстерского шотландского кадетского корпуса. Для убедительности Совет приложил свою программу проведения национальной выставки о мирной и военной жизни СССР в период с 8 по 22 ноября. Выставка была организована, кроме самого Совета, при участии Министерства информации Обществом культурных отношений (Society for Cultural Relations), Обществом «Россия сегодня» (The Russia Today Society), Англо-Советской Ассоциацией связей с общественностью (The Anglo-Soviet Public Relations Association) и еще 6-ю другими национальными организациями. Выставка была задумана для того, чтобы дать графическую и современную картину жизни советских людей с 1917 г. с достижениями в мирное, военное время и вкладом союзников в победу, для чего предполагалось представить костюмы, книги, гончарные изделия, предметы культуры, искусства, и т.д. Кроме того, планировался показ фильмов, прослушивание советской музыки, чтение лекций.
Совет отметил, что подобное широкое празднование годовщины основания СССР уже проводилось в прошлом году .

В ответ на это обращение господин Лайт писал, что, если дополнительное время будет найдено, они, без сомнения, отдадут приоритет таким индустриальным городам, как Ливерпуль и Бристоль, поэтому в таких обстоятельствах невозможно надеяться на представлении Меча на указанном мероприятии, несмотря на его особенный характер. Далее Лайт указывал, что демонстрация Меча в театре «могла быть только организована за счет разочарования важных городов» .

Иногда в успешном рассмотрении вопроса помогало обращение с ходатайством влиятельного лица. 11 октября 1943 г. лорд Вигрэм (Lord Wigram) из замка Виндзор (Windsor Castle), находящегося на территории городка Винчестера (Winchester), ходатайствовал об экспозиции Меча перед господином Лайтом. В ответном письме лорду от 13 октября господин Лайт указывал на такую трудность, как недостаток времени, в связи с чем экспозицией были охвачены далеко не все крупные индустриальные города. Далее он писал, что трудно было бы объяснить, почему именно Винчестер будет иметь преимущество даже в том случае, если дополнительное время будет предоставлено, так как городок не является густонаселенным. Однако в переписке между представителями Министерства иностранных дел и компании Голдсмит отмечалось, что, «чтобы мы не делали, нас наверняка все равно будут критиковать, поэтому лучшая тактика – придерживаться такого критерия, как численность населения, таким образом, мы можем опустить Бредфорд по указанной причине. Но нельзя опустить
Винчестер, за который просил лорд Вигрэм». Хотя причину выделения этого городка в Министерстве назвали «сентиментальной», Винчестер все-таки поставили в конце списка на тот случай, если будет предоставлено дополнительное время, а 27 октября лорду отправили ответ о том, что «есть большая вероятность проведения выставки в начале ноября» .

Опасаясь давать голословные обещания, Министерство иностранных дел отправляло осторожные ответы на ходатайства. Так, 12 октября поступило письмо от администрации города Дерби, в котором указывалось, что его жители неоднократно собирали деньги в различные фонды помощи СССР. В ответном послании господин Лайт сообщал, что он боится, что «город не имеет больших шансов для проведения выставки». Однако, исходя из переписки между представителями этого ведомства и других структур, Дерби как раз имел больше шансов среди городов со средним количеством населения, так как высказывались довольно сильные аргументы в его пользу, один из которых – серьезная вовлеченность города в производство военной продукции .

В итоге, демонстрация Меча в Великобритании проводилась с 5 октября по 9 ноября 1943 г. Первый тур был организован с 5 по 28 октября 1943 г., второй – с 1 по 9 ноября. Не все города, направлявшие свои заявки, были внесены в список для демонстрации Меча Сталинграда. Выставка действительно имела широкий характер, охватив ряд городов Англии, Уэльса, Шотландии и Северной Ирландии. Британские средства массовой информации с восторгом описывали это событие.

Одна из газет, освящая выставку, писала в это время, что Меч – это символ чувств всех британских людей, признание их благодарности, так как именно в Сталинграде было остановлено варварское нашествие и человек, «крепкий как сталь», смог противостоять разрушительной силе фашистской Германии. Газета добавляла, что каждый британец, стоя перед этим символическим подарком, даст клятву чести о сотрудничестве в мире и войне. Ей вторила газета города Бирмингема, которая указывала, что в «нескончаемой очереди проходили жители города, чтобы выразить почтительное уважение к некогда осажденным, но теперь свободным жителям Сталинграда» .

Лондонский поэт Виллис Эббот (F. Willis Abbot), посетивший в эти дни выставку меча в компании Голдсмит, написал поэму «В холле Голдсмит», которая также известна под названием «Я видел Меч Сталинграда». Иллюстрированный экземпляр этой поэмы был вручен королю Георгу VI, а сама поэма была опубликована 11 октября 1943 г. в одной из британских газет. Согласно этому произведению, Меч для автора символизировал надежду, мужество и слезы, кровь и пот защитников города, а также душу освобожденного города . 10 ноября 1943 г. Виллис обратился в Министерство иностранных дел Великобритании с просьбой организовать встречу с послом СССР для того, чтобы презентовать ему поэму и попросить перевести ее на русский язык. В Министерстве ему было предложено самому связаться с Посольством СССР в Лондоне, адрес которого предоставили. Однако неизвестно, обращался ли после этого поэт к советскому послу или нет .

Подводя итог, в Министерстве информации отмечали в декабре 1943 г., что, судя по разнообразным источникам, интерес публики к Мечу был огромный, а сама выставка пробудила спонтанное выражение признательности британцев к советским людям. Меч Сталинграда был вручен Черчиллем Сталину как дар советскому народу в понедельник 29 ноября 1943 г. в здании Посольства СССР в Тегеране. Одна из ведущих британских газет отмечала знаковой характер самой обстановки, в которой произошло это событие: «Главный конференц-зал был полон. Длинный стол, за которым планировались наступательные операции союзников, напоминал, что церемония проходила в середине процесса принятия решений … которые повлияют на будущее британцев и русских» . 15 декабря 1943 г. советский посол в Лондоне, от имени Сталина, поблагодарил короля Георга VI за знаковый подарок.

Таким образом, вручение Меча, выкованного в память об огромных жертвах советских людей в Сталинграде, можно рассматривать не только как символ великой признательности и благодарности британцев, но и как знак будущих побед над фашистской Германией.

Марри Г.В.
"ИСТОРИЧЕСКОЕ И СИМВОЛИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ МЕЧА СТАЛИНГРАДА ГЛАЗАМИ БРИТАНСКИХ СОВРЕМЕННИКОВ СТАЛИНГРАДСКОЙ БИТВЫ".