fly

Войти Регистрация

Вход в аккаунт

Логин *
Пароль *
Запомнить меня

Создайте аккаунт

Пля, отмеченные звёздочкой (*) являются обязательными.
Имя *
Логин *
Пароль *
повторите пароль *
E-mail *
Повторите e-mail *
Captcha *
1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 Рейтинг 4.67 (6 Голосов)

 

Человек быстро привыкает к хорошему, так уж мы устроены. Подавляющее большинство людей воспринимают наличие выходных и фиксированного, оплачиваемого рабочего времени как должное. Вроде всегда так было.
Нет, не было. Тот минимальный уровень комфорта, который в наши дни считается чем-то само-собой разумеющимся, был достигнут в ходе многолетней и даже вековой борьбы целых поколений изначально бесправных людей. Праздник 1 Мая отмечается в честь маленькой, но так привычной сегодня нам, победы бесправных рабочих - 8-часового рабочего дня.


Эта победа была оплачена многими жертвами, но точкой "невозврата", когда победа стала необратимой, послужили "самый противоречивый процесс XIX века" и казнь в Чикаго 11 ноября 1886 года четверых американских социалистов:
Альберта Парсонса,
Августа Шписа,
Георга Энгеля,
Адольфа Фишера.

В июле 1889 года в Париже проходил конгресс II Интернационала. На конгрессе, в знак памяти "чикагских мучеников", была принята следующая резолюция:
"В установленную дату будет проведена большая международная манифестация с тем, чтобы во всех странах и всех городах одновременно трудящиеся представили властям требование о законном сокращении продолжительности рабочего дня до 8 часов и претворения в жизнь других решений Международного парижского конгресса.
Учитывая, что Американская федерация труда на своем конгрессе в Сент-Луисе в декабре 1888 г. уже приняла решение о проведении подобной манифестации 1 мая 1890 г., эта дата утверждается.
Трудящиеся различных стран должны провести эту манифестацию в соответствии со специфическими особенностями своей страны"
(Россель А. Первое Мая. 90 лет борьбы трудящихся мира. М., 1982, с. 58-59.).

Собственно, из этого документа и родился официально праздник 1 Мая - праздник трудящихся всего мира.

Что произошло в 1886 году в Чикаго, что послужило причиной тех событий, вошедших в историю как "Haymarket affair", кто были те люди, которые отдали жизнь за наши с вами права, как проходил процесс, который взяли за шаблон Стэнли Кубрик и Хамфри Кобб при написании сценария "Тропы славы", кто такие "Рыцари Труда" - об этом и многом другом попробуем рассказать в серии постов (если зайдет).

Глава Первая. Взрыв.

4 мая 1886 года в Чикаго должен был стать завершающим днем многодневных демонстраций, митингов и уличных побоищ за введение 8-часового рабочего дня. Накал страстей начал спадать, все устали: и демонстранты, и полиция, и мэрия, и сотрудники городских больниц, и простые горожане. Демонстрантам надо было поставить точку - провести итоговый митинг, чтобы показать, что борьба не окончена, борьба продолжается. Мэрия и полиция не возражали - лишь бы скорее закончился кошмар предыдущих дней.
День был пасмурный и ветреный, время от времени налетал с Озёр дождь. Местом митинга выбрали Хеймаркет-сквер, в районе городских боен и складов. В половине восьмого вечера на площадь начали стекаться люди. Всего собралось чуть больше трех тысяч человек - вымотались и устали за предыдущие дни. Пришел и мэр Чикаго Картер Гаррисон (Carter Henry Harrison)

Мэр наблюдал за толпой и слушал ораторов. Его помощники записывали их имена и порядок выступлений. Впоследствии в своих показаниях мэр признавал, что митинг проходил "в спокойной и мирной обстановке", многие пришли с детьми.
Около 10 часов вечера хлынул проливной дождь. Многие стали расходиться. Около 400-500 человек остались дослушать последнего оратора - Сэмюэля Филдена. Мэр решил, что на этом все, и ушел греться в близлежащий полицейский участок, где собрались все инспекторы двух рот 1-го дивизиона чикагской полиции со своими людьми.
Мэр сообщил полицейским, что митинг завершается, осталась всего кучка упоротых, он сам устал, продрог и хочет домой. И свалил. Полицейские заворчали - им все осточертело и тоже хочется домой, но надо ждать пока эти чокнутые совсем не разойдутся. Инспектор Бонфилд решил положить этому конец. Он приказал всем 180 полицейским, собравшимся в участке, следовать за ним и разогнать оставшуюся толпу.
Прибыв на Хеймаркет, полицейские обнаружили, что собравшихся осталось примерно три сотни человек. Растолкав слушателей, к импровизированной трибуне (старый фургон) протолкался с несколькими людьми капитан Уорд и приказал Филдену слезать. Филден ответил: "В чем дело, капитан, это мирный митинг". На что Уорд прокричал, что митинг закрывается и кто не хочет ночевать в участке - должен немедленно разойтись.
Филден спрыгнул с вагона и крикнул: "Хорошо, мы уйдем. Расходитесь, парни!".
И в этот момент раздался взрыв

Со всех сторон раздались вопли раненых и крики "бомба!", "бомба!". У полицейских сорвало крышу, они выхватили оружие и принялись без разбору стрелять по толпе, причем под раздачу попали и полицейские отряда Уорда. Из толпы раздалось несколько ответных выстрелов и все стали разбегаться


Бонфилд заорал: "Хватайте всех" и часть полицейских принялась лупить дубинками и вязать бегущих. С первого удара размозжили голову бегущему десятилетнему мальчишке. Газета "Чикаго трибюн" на следующий день сообщила: "Полицейские просто обезумели от взрыва и стали опасны, как бывает опасна любая толпа, ослепленная страхом. Они стреляли, не делая различия между мирными гражданами и нигилистами-убийцами".
Тотчас после взрыва Филден поймал пулю в колено. Прыгая и ползком, он успел завернуть за угол и уползти по канаве с площади.

В тот день на месте погиб один полицейский - Мэтт Деган, его разорвало бомбой

Еще пятеро умерли от ран чуть позже. Еще один полицейский умер от ран промучившись 2 года. 60 полицейских получили ранения и увечья.

По официальным данным, с площади увезли 4 трупа демонстрантов. Еще 70 было ранено. Эти цифры уже тогда признавали сильно заниженными. Особенно по числу раненых. Объяснялось это тем, что на следующий день в городе начались повальные аресты и большинство раненных предпочло не обращаться за врачебной помощью.

Кто бросил бомбу? На этот вопрос и сейчас нет ответа. Тогда рассматривалось более 20 версий. Сейчас осталось 9. Были арестованы все лидеры социалистов и анархистов, вплоть до руководителей ячеек. Желая обезглавить рабочее движение на Среднем Западе, власти инициировали процесс над 8-ю главными (по мнению властей) лидерами: Альбертом Парсонсом, Августом Шипсом, Сэмюэлем Филденом, Михелем Швабом, Адольфом Фишером, Георгом Энгелем, Луи Линг и Оскаром Неебе. В список подозреваемых ни тогда, ни сейчас не входили те четверо, которых повесили 11 ноября 1886 года во дворе чикагской тюрьмы.
Луи Линг, которого также осудили к повешению, тоже не входил в список подозреваемых. Он не захотел доставлять палачам удовольствия. "Рыцари Труда", по его просьбе, прислали ему в камеру смертников несколько граммов динамита в сигарах и Луи взорвал себе голову

Филден, Шваб и Неебе, получившие различные сроки, также оказались вне подозрений при детальном рассмотрении дела и улик (правда брат Шваба - Георг - все еще рассматривается как возможный соучастник).

Глава вторая. Борьба за 8-часовой рабочий день в США.

Борьба за сокращение рабочего дня началась в Европе еще в XVIII веке. До США новые веяния стали докатываться в начале века XIX-го. Хотя первая забастовка и случилась в Филадельфии в 1791 году, но о ней быстро забыли (Бастовали плотники, наслушавшиеся от иммигрантов о социалистах-утопистах. Просили 10-часовой рабочий день. Плотникам популярно объяснили, что профессия у них не редкая, иммигрантов много и кто недоволен - может ехать на фронтир, поступать в армию и флот, валить в переселенцы и т.д.).
В 1810-х годах до США дошли известия о социальных экспериментах Роберта Оуэна (гуглить) и в законодательных собраниях штатов принялись обсуждать идею введения 10-часового рабочего дня для служащих и правительственных работников (на рабочих пока еще было пофиг). Дальше всех пошла генеральная ассамблея штата Нью-Йорк - там целую законодательную инициативу разработали по введению 10-часового рабочего дня. Но на этом и остановились.
А дальше сработали азбучные истины. Много даровых рабочих рук, рост экономики, относительно разумная политика и рынки сбыта - рост и развитие промышленности. Рост и развитие промышленности - увеличение потребности в рабочих руках, усложнение производства и организации производства, рост процента квалифицированных рабочих и рост самосознания рабочей массы. Новые производства открывались, старые совершенствовались и усложнялись, правила игры для рабочих оставались прежними - не бахнуть не могло.

Сначала, правда, не бахало, а похлопывало: в 1820, 1825, 1830, 1832 годах посменно бастовали те же плотники в Филадельфии и в Бостоне. Ни к чему эти неорганизованные и действительно тупые выступления не приводили. Ну выходили работяги толпой перед мэрией, кричали матерно и требовали 10-часовой рабочий день. Иногда день орали, иногда два. Если были деньги на бухло, то могли и неделю. Потом приходили голодные жены и дети с "папа, я есть хочу!" и все заканчивалось.
Филадельфия к цирку привыкла и расслабилась. А зря - в 1835 году ее взорвали ирландцы.

Нищих ирландских иммигрантов набрали вкалывать в угольных шахтах на реке Скулкилл и ничего такого от них не ждали. Не, ну пьянки там, драки, поножовщина - это понятно. А вот то, что люди там на самом деле подобрались грамотные, начитанные, знакомые с трудами Сен-Симона - и подумать не могли.
Ирландцы пристально наблюдали за плотниками и прочими работягами. Мониторили расценки на уголь в городе. Прикидывали и подсчитывали бюджеты семей рабочих и служащих. С плотниками стали побухивать вместе и разжигать.
3 июня 1835 года ирландцы как один вышли на улицы с барабанами и флейтами. Пели, маршировали, собрали толпу зевак. Останавливаясь на перекрестках, призывали всех прекратить покупать уголь у угольных компаний. Объясняли на пальцах сколько потребители за него переплачивают. К ирландцам быстро присоединились докеры, плотники, поденщики. На второй день к ним присоединились фабричные рабочие и печатники. С ними вместе обошли мельницы и пекарни - рабочих потащили с собой, а хозяевам объяснили, что если не поддержат - хлеб у них покупать не будут, ибо бастуют до талова и если проиграют, то денег все равно не будет очень долго. Мельников и владельцев пекарен перспектива напугала. На третий день присоединились мелкие служащие. 5 июня по городу ходила 20-тысячная толпа. Картинок нет, но есть обрывок газеты со статьей о тех днях:

У владельцев угольных компаний не выдержали нервы и они бросились в мэрию и собрание штата. Там уже вовсю полыхало у хозяев порта. Капиталисты разделились на два лагеря - душить или договариваться. Больше всех убытков несли угольщики и мукомолы. 6 июня, раздираемый партиями и доведенный до истерики мэр Филадельфии Джон Свифт вышел к демонстрантам и, вступив в переговоры, создал прецедент

Он пообещал 10-часовой рабочий день, лишь бы все разошлись. Ирландцы не повелись и удержали вокруг себя большую часть горожан. Нужна четкая формулировка и проект закона, а не слова. Весь день прошел в переговорах. В итоге была установлена следующая система: рабочий день с 6 утра до 6 вечера, в котором два часовых перерыва на завтрак и обед. Ну и понеслось. К сороковым годам подобная система стала действовать почти повсеместно. Работала, правда, не всегда - там, где случался наплыв рабочих рук или спад в экономике, на нормы забивали.
Худо-бедно без потрясений прожили десяток лет. А потом американские промышленники словили откуда не ждали - наступил 1848 год и из Европы хлынул новый поток иммигрантов, который качественно совершенно отличался от предыдущих. Приезжали бежавшие от постреволюционной реакции квалифицированные рабочие, имевшие огромный опыт забастовок, высокий уровень образования и да - это были, в основном, рабочие из Германии, знакомые с трудами молодого Маркса. И началооось...

Маркса перевели, разъяснили, открыли кружки. Дисциплинированные, высококвалифицированные, образованные немцы быстро захватывали ключевые производственные должности. После чего начинали подтягивать к своему уровню самых смышленых и расторопных работников. Очень скоро американцы узнали, что 8-часовой день это не только можно, но и нужно. По стране начали образовываться "Великие лиги борьбы за 8-часовой рабочий день" (Great Eight Hour Leagues). Вскоре каждый штат обзавелся такой "лигой"

Борьба шла с переменным успехом. Промышленники не сдавались: или устраивали побоища или хоть и не намного, но увеличивали заработную плату. Зато "ирландская" система 10-часового рабочего дня стала соблюдаться неукоснительно. Так продолжалось до войны. К 1861 году в промышленности США было занято около 1.4 миллиона рабочих и почти все они были объедены в тред-юнионы и профсоюзы немецкого типа.
Война затормозила движение, но после ее окончания рвануло вновь. В 1866-1868 годах по всей стране шли забастовки с требованием ввести 8-часовой рабочий день. Схватки были самые яростные - рабочие понимали, что сейчас с Юга придет дармовая рабочая сила и хана мечтам.
В 1866 в Балтиморе создается "Национальный рабочий конгресс" (National Labor Union), котрый принимает резолюцию:
"Первым и великим требованием современности является требование освобождения труда этой страны от капиталистического рабства посредством издания закона, который бы признал восьмичасовой рабочий день нормальным рабочим днем во всех штатах Американского Союза. Мы решились напрячь все наши силы для борьбы за достижение этого славного результата".
Повсеместно ведется наглядная агитация

В 1868 году Конгресс США подливает масла в огонь, принимая первый в истории страны федеральный закон о введении 8-часового дня. Это не победа - это пощечина. 8-часовой рабочий день вводится только в отношении служащих и рабочих госучреждений и госпредприятий. Закон соблюдался только в самом Вашингтоне, но послужил, хотя бы, прецедентом.
Все 1870-1880-е годы в США - это нарастание борьбы за 8-часовой рабочий день. Рабочих становится больше и они начинают серьезно влиять на жизнь страны. Особенно это отражается на железной дороге, где создаются мощнейшие профсоюзы и партии. Промышленники и правительство принимают ответные меры: используют штрейкбрехеров, создают консервативные общественные организации, тратят деньги на церковную пропаганду и ввозят все больше иммигрантов. Широко используется труд женщин и детей.

В 1869 году у рабочих появляется суровый и могучий защитник - орден Рыцарей Труда.
Основал орден упарывавшийся по масонству (европейского толка) глава ткачей Филадельфии Юрайя Стефенс (Stephens, а не Stevens, как думает русская Вика)

Поэтому первоначально "рыцарей" окружала масонская символика и масонские же ритуалы. Выглядили "рыцари" забавно:

Тем не менее, цели, задачи и устав нового ордена имели привлекательное и рациональное зерно. Помимо бредовых масонских клятв, ритуалов и обязательной "In God we trust", устав ордена содержал важный пункт:
"К участию в союзе безусловно не допускаются:
- адвокаты, чтобы союз не стал орудием их политиканских стремлений;
- доктора, в качестве людей часто невежественных, но берущих большие деньги за врачеванье;
- банкиры, как монополизаторы денег и кредита;
- все участвующие в производстве спиртных напитков и в торговле ими, ввиду вреда их профессии для народной нравственности".
Цели и задачи ордена привлекали всех без исключения.
Главная цель — обеспечение рабочему классу справедливого участия в пользовании создаваемыми им богатствами большого досуга для развития интеллектуальных, моральных и социальных способностей и вообще активного участия во всех благах, доставляемых прогрессирующей цивилизацией.
Задачи делились на "мирные" и "боевые", отчего в ордене возникли два соответствующих крыла.
Мирные — устранение внутренней конкуренции среди рабочих, путём вовлечения как можно большего числа их в члены союза, убеждение предпринимателей удовлетворять добровольно требования рабочих и передавать рассмотрение споров третейскому суду, воздействие на политических деятелей путём подачи за них голосов только в том случае, если они дадут обещание добиваться законодательным путём осуществления требований ордена.

Популярность Рыцарей Труда сначала росла медленно из-за масонских "штучек". Однако, боевое крыло Рыцарей стало понемногу затаскивать демонстрации. О бесстрашных парнях, закрывающих вас своим таблом в трудную минуту, заговорили, к ним потянулись (уж не от них ли истоки "супергероев"?). Дело сдвинулось, когда к Рыцарям присоединился рабочий-механик, а по совместительству образованный и эрудированный отморозок, Теренс Паудерли

Паудерли высмеивал масонство и свел его на нет в боевом крыле. А потом и вовсе подвинул Стефенса, стал главным и убрал все ненужное и наносное. И в орден ломанулись. К 1880 году- 20000 рыцарей, а в 1886 - 700000 рыцарей. Если демонстрация заявлялась мирной и ее защищали рыцари, то полиция и не совалась. Благодаря им, требование 8-часового дня стало привычным и массовым

Взрыву популярности рыцарей способствовала грандиознейшая стачка железнодорожных рабочих 1877 года, во время которой рыцари шли под пули, закрывая собой бастующих рабочих. Та стачка требует целого отдельного поста. Поэтому сейчас только в общих чертах.
Причины. Железнодорожный бум породил различные спекуляции, которые приводили к банкротствам компаний. Компании предпочитали кидать с оплатой рабочих. Рабочих было много, платили им гроши. Когда рабочие наконец объединились в профсоюзы, то им пошли навстречу в плане фиксации рабочего дня (не везде), одновременно понизив оплату на 10%. В ответ на возмущение, привезли новую порцию иммигрантов и привлекли чернокожих и латиносов. Ну и штрейкбрехерство, само собой.
14 июля полыхнуло по всей стране. Рабочие выдвигали требования, получали отказ, шли и уничтожали имущество хозяев: разрушали, ломали, жгли, взрывали. Напуганные железнодорожные магнаты продавили правительство и в охваченные стачкой города была введена Национальная гвардия с приказом стрелять в случае неподчинения. Вот картинки из разных городов и областей:
Балтимор. 6-й полк открывает огонь по толпе, отказавшейся разойтись:


22 убитых, 80 раненых по официальным данным. В числе убитых - 3 рыцаря. 150 человек арестовано.

Питтсбург. Рабочие подожгли составы

Шериф призывает разойтись и выдать зачинщиков

Восставшие решили драться, но часть колонны разбила винные лавки и налакалась вискаря. Всех разбили

53 восставших убито, 139 ранено. Солдаты потеряли 8 убитыми, 15 ранеными. Данные, опять же, официальные.

Ридинг. Рабочие заблокировали составы, а часть вагонов спихнули в овраг. Введенные войска встретили кирпичами с крыш. Солдаты открыли огонь по уличной толпе и убили 10 человек, ранили 40. В числе раненых оказались 5 местных полицейских.

Чикаго. Рабочие привели в негодность пути

Ходили по городу колоннами по 20-30-40000 человек и требовали повышение зарплаты и 8-часового рабочего дня. Входили в общественные здания, устраивали стычки с полицией. В город были введены войска, которые разбивали лагеря прямо на улицах. Неделю были только мелкие стычки, а потом войскам приказали всех разогнать. По колоннам с рыцарями работали кавалерией.

30 убитых и 113 раненых демонстрантов. 13 полицейских и 15 солдат ранено. Официальные данные.

Сент-Луис. Рабочие выступили слаженно и моментально захватили ключевые точки города. Полиция и мэр слились. 28 июля проводили праздничную демонстрацию - типа победили. В город ворвались 3000 солдат и 5000 "deputized special police" - не знаю как их правильно назвать, не дословно же переводить, и убили 18 человек. Газеты назвали подавление бунта в Сент-Луисе "самым бескровным", что как бы намекает на общую объективность официальных данных по погибшим в других городах.
Карикатура на бастующих из какой-то местной газеты

Скрантон, Пенсильвания. Бастовали угольщики и железнодорожники. К ним вышел мэр и сказал что-то в смысле: "Марш по конурам, быдло!". Мэра избили. Его помощник вызвал вооруженную милицию. Милиция пришла и убила 4, ранила 54 демонстрантов.

Список не полный, можно еще долго продолжать в географию и картинки. Но, для общего вида масштаба событий, должно хватить.
Почти везде участвовали рыцари и попадали под раздачу. Они стали не просто популярны - их полюбили.

С 1881 года начался новый виток борьбы за 8-часовой день - была образована Федерация тред-юнионов и рабочих союзов США и Канады, которая войдет в историю как Американская федерация труда.
В 1882 году в США иммигрировали первые классические коммунисты из Германии: Зорге, Вейдемейер, Якоби и Роза. Уже существовавшая Социалистическая рабочая партия США получила мощный толчок к развитию и начала на теоретических диспутах забивать умеренных оппонентов и ревизионистов. Основной лозунг партии заиграл по-боевому: "Знание - арсенал, разум - оружие, избирательный бюллетень - метательный снаряд" (Фостер, "история коммунистической партии Америки").
Примерно в это же время в Чикаго объединились рыцари, социалисты, Федерация, железнодорожные профсоюзы. Организации объединились с одной целью - Даешь 8-часовой рабочий день!

Глава Третья. "В борьбе обретешь ты право свое".

Так получилось, что крупнейшими центрами борьбы за права рабочих в США стали Нью-Йорк (который не подвергся разгрому в 1877) и Чикаго. И там и там началось сближение рабочих организаций, профсоюзов и левых политических партий. На процесс сближения очень сильное влияние оказывала еще одна сила, с которой невозможно было не считаться - "Вооруженные клубы рабочих".

События 1877 года просто самые яркие и заслоняют собой весь остальной беспредел, что творился в США с 1866 года. В Чикаго убивали и ранили демонстрантов в 1868, 1870, 1873 годах. Идея вооруженной самозащиты не просто витала по стране, а носилась в воздухе еще до становления ордена Рыцарей Труда. В Чикаго же и быть по-другому не могло из-за устройства городской полиции: все полицейские роты формировались за счет местных промышленников и финансовых воротил, т.е. полиция Чикаго была эдаким ЧОПом хозяев города.

22 ноября 1875 года на площадь перед мэрией вышли 50 безработных и устроили импровизированный митинг, протестуя против незаконного увольнения. На площадь прибыл отряд полицейских, который избил безработных, обмазал дегтем, извалял в перьях, выволок из квартала и покидал в канаву. На следующий день газета "Чикаго Трибюн" с упоением описывала "подвиг" полицейских, предупреждая будущие выступления:
"Нет другого народа, который был бы так же склонен, как американцы, брать закон в свои руки. Судья Линч по рождению и по характеру американец... И если потребуется, мы украсим все фонарные столбы в Чикаго трупами коммунистов, социалистов и анархистов, чтобы предотвратить массовые подстрекательства и положить конец отдельным попыткам".

Сигнал был услышан. Но не так, как хотелось властям - сутки спустя участок, откуда прибыли полицейские, был ночью обстрелян из ружей, все стекла были выбиты дробью и картечью, лампы перебиты, дежурные обгадились. Нападавших не нашли. Это было первое дело первого в истории Америки "Вооруженного клуба рабочих", который был основан 21 апреля того же года тридцатью немцами-иммигрантами. Половина из них были ветеранами Гражданской войны

Свой клуб они назвали "Lehr-und-Wehr":

Клуб ставил своей целью вооруженную самозащиту и физическую ликвидацию особо "бешеных собак" из стана оппонентов, защиту демонстраций (если попросят), изучение трудов Маркса, продвижение коммунистических идей в массы, физическое и умственное развитие. Члены клуба обязаны были платить взносы в 50 центов, никогда не врать, тренироваться в стрельбе, фехтовании и борьбе не реже раза в неделю, иметь собственное оружие, быть "порядочными и честными людьми". Нажираться, хулиганить и приставать к женщинам строго воспрещалось. Приветствовались лекции по экономике, оружию, боевой тактике, санитарному делу. Клуб особо не конспирировался - просто не афишировали основные цели. Полиция несколько раз накрывала по доносам собрания, проверяла лицензии и ничего противозаконного не находила. Наоборот - перед полицейскими представали реконы Иллинойских полков армии Севера, ведущие здоровый образ жизни.

В событиях 1877 года клуб неплохо показал себя.

Будучи не в силах как-то повлиять на ситуацию, члены клуба брали под защиту раненых, предупреждали своим появлением отряды нацгвардии от необдуманного насилия - отряд в 30 подтянутых, вооруженных до зубов мужчин в форме производил впечатление. Естественно, что поспеть везде и помочь всем они не могли, но славу и репутацию завоевали. Сталкиваясь с Рыцарями, подчеркнуто и вежливо дистанцировались.
В 1878 году в клуб бросилось огромное количество американских рабочих, социалистов и просто сочувствующих: американцы всегда были людьми действия и большинству рабочих было откровенно скучно на различных партийных собраниях, а Рыцари Труда многих не устраивали своей пассивной тактикой. На клуб также вышла "Рабочая партия Америки" (будущая "Социалистическая рабочая партия"). С социалистами клуб быстро договорился, что будет их поддерживать в обмен на литературу и лекции и очень быстро стал эдаким боевым крылом партии.
С наплывом желающих вступить в клуб надо было что-то делать. Для начала перевели устав клуба и приняли двойное название: по-английски клуб стал называться "Educational and Defense Society". Каждую кандидатуру придирчиво рассматривали и утверждали только единогласно.
На весеннюю мирную демонстрацию социалистов 1879 года клуб неожиданно вывел 15.000 человек, чем вызвал неистовый батхёрт властей, самих рабочих и партийцев. На самом деле членов клуба было 5 тысяч (что тоже запредельно круто), а 10 тысяч числились как "кандидаты в члены клуба".

Короче, это был фурор. Подобные клубы стали открываться и расти по всему Среднему Западу и Восточному Побережью как грибы после дождя. Чтобы отличить себя от социалистов, члены клубов стали называть себя "эсерами" "революционными социалистами". Пресса не особо разбиралась в протестных течениях, и называла членов таких клубов "Social Revolutionary Anarchist" - так они и вошли в историю. Самоназвание: "Revolutionär-Sozialisten".
Большие и влиятельные клубы в 1000 и более членов и 1000+ "кандидатов" появились в Филадельфии, Цинциннати, Нью-Йорке, Бостоне, Питтсбурге и, неожиданно, в Сан-Франциско (правда там получился именно кружок фриков и реконструкторов, от которого толку было ноль). У членов клуба появилась своя песня (можно ржать - я тоже чуть легкое от смеха не выплюнул) - переложенное на один из военных маршей стихотворение Хоакина Миллера о Софье Перовской, которой "революционеры-социалисты" безмерно восхищались (в сети песню не нашел, хотя клубами немало, оказывается, народа в твиттере и на ютюбе упарывается. Само стихотворение вот: https://libertarian-labyrinth.org/saint-ravachol/joaquin-miller-sophia-perovskaya-1881/).

Сначала бесспорным лидером признавали клуб в Чикаго, но вскоре Нью-Йорк стал альтернативным центром и среди революционеров-социалистов произошел раскол. Раскол произошел не из-за влияния или бабла, а в мировоззрении. Как это произошло.
Клубы изначально выступали за вооруженную борьбу, чем отпугивали профсоюзы и просто не сильно храбрых людей. Союз с социалистами продержался недолго - как только находили в канаве очередного садиста-полицейского, начальника-самодура, помощника конгрессмена, офицера нацгвардии и т.п. с острым отравлением свинцом, то с обысками и предъявами сразу шли к ним, как "последовательным борцам за права рабочего класса". В 1880 году у руководителя отделения СРП в Чикаго Филиппа ван Паттена

сдали нервы, и он потребовал у клубов официально заявить о прекращении вооруженных методов борьбы. Клубы отказались, и партия официально заявила, что теперь их пути разошлись. "Революционер-социалисты", пожив какое-то время сами по себе, решили организоваться в единую партию и тут-то выяснилось, что это невозможно.
Тут важно - надо прочесть хоть через силу, а то все последующие события превратятся в бессмысленную кашу.
Клубы Чикаго, Цинциннати и Бостона были под сильным влиянием немецких марксистов, и они видели свою главную роль в пробуждении и развитии классового сознания рабочих, сплочении рабочего класса в могучую, образованную, целеустремленную политическую силу и, только после этого, в захвате власти и переходе к строительству социализма-коммунизма. Пока рабочий класс не сплочен в единую силу, пока капиталисты прочно подпирают правительство - вооруженная борьба и восстание приведут только к бессмысленным жертвам. Поэтому текущую свою задачу эти клубы видели в охране выступлений рабочих (вместе с Рыцарями Труда) и отстреле "бешеных собак". Вот на защиту демонстраций предполагалось выступать максимально решительно, давать самый жесткий вооруженный отпор при попытках разгона, чем, по мысли клубов, убивалось два зайца:
- властям, рано или поздно, придется начать уважать и считаться с голосом рабочих;
- сами рабочие, почувствовав свою защищенность, смогут решительнее отстаивать свои интересы и сплачивать вокруг себя колеблющихся и забитых собратьев.

В Нью-Йорке считали иначе. Главным лидером у них был тоже немец, но из "бешеных" - Иоганн Мост, по погонялу "Ганс"

Мост обладал могучей харизмой, импозантной внешностью, чудовищным самомнением и был чистой воды анархо-террористом. Он отрицал возможность политической и экономической (забастовки, стачки) борьбы рабочего класса, указывая (с яркими примерами) на недоговороспособность капиталистов и правительства. Мост настаивал на индивидуальном терроре, запугивании и шантаже семей промышленников, накоплении таким путем денежных средств для развязывания террористической войны. Такая "война" обязательно вызовет жесточайшую реакцию, которая вкупе с нерешенными социальными проблемами приведет к взрыву, и, как следствие, перерастет в новую гражданскую войну, но теперь уже классовую. И вот в этой новой войне "революционер-социалисты" поведут за собой народ.

Попробовали договориться при посредничестве Рыцарей Труда.
И вот здесь, наконец, выходят на сцену наши герои, о которых в следующей части.

Глава четвертая. На пути к Хеймаркет, часть первая

Одними из учредителей и главными идеологами клуба "Lehr und Wehr" были журналисты и рабочие Альберт Парсонс, Август Шпис, Михаэль (Майкл) Шваб, Георг (Джордж) Энгель и Адольф Фишер. После кровавого лета 1877 года они, как частные лица, основали газету для рабочих "Chicagoer Arbeiter-Zeitung", более известную как просто "Арбайтер Цайтунг"

Газета была рассчитана в основном на немецких рабочих и продвигала в массы мировоззрение клуба (см. предыдущий пост по теме). Однако, чтобы показать, что дело касается всех, в газете печатали слоган на английском "Workingmen, are you armed?". И здесь надо сделать отступление и разъяснить что такое газета и журналист-агитатор тогда.

Знаю очень много людей, который искренне не понимают и смеются над нелепыми словесными баттлами положительных и отрицательных героев, с группами поддержки, в американских фильмах, где после проигрыша одна из сторон позорно сливается - "тупые, чо". Все дело в интернете газетах. Газета - это форум и чат в те времена. В газетах, пишущих на злобу дня, продвигающих какие-то идеи или посвященных какой-то специальной тематике, обязательно были развороты типа "Письма наших читателей". Люди присылали письма со своими продуманными и взвешенными (не всегда) комментариями той или иной статьи. На письма отвечал автор статьи и другие читатели. Письма не по делу и просто с руганью банили. Срачи там могли длиться годами. И за языком сильно следили - газета забанит и жди еще недели две до выхода рубрики. Время от времени, чтоб не запутаться, газеты публиковали предысторию самых интересных срачей, а сами участники наклеивали на стену или доску вырезки со своими и чужими ответами в порядке поступления. "Древовидный форум", по типу ВИФа, - суть внук данного явления. В РИ и СССР тоже такое было, что не все помнят. Слиться в форуме - позор для журналиста и газеты (у нас такое не работало, а в Америке - еще как). Но еще позорнее для журналиста и газеты - слиться в чате.
Для рабочих газет чат - это публичное обсуждение вывешенной у проходной газеты или дискуссия по статье на организованном собрании. Если статья интересна, но не очень понятна, в чат зовут автора. Если есть две газеты, где разная точка зрения, в чат могут позвать представителей обеих газет. Не придти - слив. Не придти, когда оппонент пришел - позорнейший слив. В чате рубятся тщательно подбирая аргументы и следя за логикой - модерируют все участники чата и могут засвистать. Это очень интересно - телека нет, радио нет, на театр денег нет, а тут живое представление, да еще и интеллектуальное. И да - как форум, так и чат могли иногда заканчиваться дракой и стрельбой, что в 1860-е было за правило (см. например М.Твен "Журналистика в Теннеси"), но к концу 1870-х стало сходить на нет, переходя в рамки относительно цивилизованной дискуссии.

К концу 1870-х в Чикаго уже действовала СРП, зарождалась Американская федерация труда, появилось социалистическо-профсоюзное движение, действовали и вербовали сторонников Рыцари Труда, вовсю работали рабочие союзы и штрейкбрехерские организации. В городе издавалось большое количество газет так или иначе касающихся рабочего класса с диаметрально противоположными призывами и точками зрения (тут можно посмотреть солидный список чикагских газет того времени и посчитать топичные: https://www.loc.gov/newspapers/index/partof_title/?fa=subject%3Achicago%7Cpartof%3Acatalog%7Clocation%3Aillinois&all=true&dates=1800%2F1899).
Так вот, эта пятерка стала реально затаскивать чаты. В немецкоговорящей среде забили всех оппонентов и перешли в наступление на англоязычную среду. Немцы-рабочие доставали газету на диспутах с английскими коллегами, тыкали в "Workingmen, are you armed?" и пытались донести мысль. Для подкрепления звали Парсонса и Шписа, которые доходчиво, аргументированно и зачастую с юмором размазывали оппонентов. Парсонс - самый настоящий WASP с ораторским талантом, Шпис - мозг с прокачанными скиллами марксизма и диалектики. Благодаря их выступлениям и примеру делом летом 1877 года (см. опять же предыдущий пост) в клуб потекли добровольцы, газета получила репутацию сильнейшей в теоретических вопросах социализма и рабочего движения за свои права, заставила уважать себя все просоциалистические и профсоюзные движения города.

Вот они-то и попытались договориться с нью-йоркскими "клубами", которые уже начали скатываться в чистый анархизм.

Кем они были.
Альберт Парсонс

Самый настоящий аристократ, в американском понимании этого слова. Родился в 1848 году в Монтгомери, штат Алабама, в семье владельца обувных предприятий города. Отец Парсонса был потомком "отцов-пилигримов", его прадед, Джонатан Парсонс, командовал отрядом в сражение при Банкер-Хилл во время войны за независимость - круче родословной и не придумаешь. Альберт лучше всех в школе писал сочинения и с 11 лет подрабатывал помощником печатника в местных газетах.
Когда началась Гражданская война, 13-летний Альберт вступил в отряд южан-добровольцев "Lone Star Greys". Успел принять участие в нескольких боевых схватках, когда его разыскал старший брат Ричард - капитан артиллерийской роты. Брательник навалял мелкому и хотел отправить домой, но Альберт проявил характер и настоял на том, чтобы остаться в батарее брата. За год сильно поднаторел в артиллерийском деле и его забрал к себе уже настоящим артиллеристом другой брат - кузен Уильям Парсонс. Уильям командовал кавалерийской бригадой в Трансмиссисипской армии. В ней Альберт и воевал до конца войны.
Вернувшись домой Альберт обнаружил послевоенные разруху и упадок. Вместо того, что бы проклинать янки, он задумался о причинах социальных потрясений. Поиски ответов на вопросы свели его с аболицонистами и он стал выступать за права негров в газете "Спектейтор". Все друзья и сослуживцы отвернулись от него. Пару раз его вызывали на дуэли, с которых оппоненты возвращались с легкими ранениями.
В 1869 году он устроился выездным корреспондентом хьюстонской газеты "Дейли телеграф". Верхом объездил весь Техас. В одной из поездок встретил девушку необыкновенной красоты - наполовину мексиканку, на половину индианку Люси Гонсалес. Три года ухаживал, пока она наконец не согласилась стать его женой

Парсонс привез ее в Хьюстон и стал бороться за права "цветных". Общество сильно не восприняло, с работы уволили и молодым пришлось уехать после недвусмысленного визита представителей ку-клукс-клана.
Уехали в Чикаго, где не было ни одного знакомого. Альберт устроился наборщиком в типографию, Люси пошла в портнихи. Так получились, что жили и работали они в окружении иммигрантов, преимущественно из немцев. Очень быстро освоили смешанный англо-немецкий диалект и завели много друзей. Люси неожиданно обнаружила ораторский талан - ее часто стали приглащать на всякие женские собрания. У пары родилось двое детей: мальчик и девочка. В Чикаго Парсонс вступил в орден Рыцарей Труда и в СРП (совмещение никто не запрещал). В 1876 году он уже работал внештатным корреспондетом газет "Интероушен" и "Таймс".
Летом 1877 года патрулировал с "клубом" улицы и брал на себя переговоры с полицией и нацгвардией (забавно: бойцы немцы-"северяне" с парламентером джентельменом-"южанином"). Парсонса заметили, взяли на учет в полиции и уволили с работ. Он не отчаялся и с головой ушел в политическую работу, продолжая писать анонимно статьи в газетах. Именно он помог ван Паттену создать практически с нуля чикагское отделение СРП и от СРП ездил на первую американскую социалистическую конференцию в 1879 году в Аллигени-сити, Пенсильвания. К этому времени Парсонса знали уже далеко за пределами Чикаго, как оратора, публициста и одного из идеологов клуба.

Август Шпис

Родился в 1855 году в Гессене в семье лесника округа Кургессен, в замке Фриденвальде. В школе проявил интерес к техническим наукам и по окончании поступил в Политехникум в Касселе. В 1872 году неожиданно умер отец и родня приняла решение, что Августу лучше уехать в США к "богатому" дяде, который торговал мебелью в Нью-Йорке. Дядя оказался действительно мебельным спекулянтом, но за даром оплачивать обучение племянника он не хотел - отправил Августа обучаться ремеслу мебельщика. В Нью-Йорке друзей у Августа еще не было и он стал ходить в библиотеку, где единственнми обнаруженными им книгами на немецком языке были труды немецких социалистов и Маркса (непуганные времена). Попробовал развивать идеи с дядей, но не сошлись во мнениях. Август дернул в Чикаго, где работал фермером, бухгалтером, краснодеревщиком. В Чикаго он достает в немецкой общине труды Марскса, Энгельса, "Манифест коммунистической партии" и вскоре становится авторитетным источником цитат по ним. Одновременно он так усердно занимался английским языком, что очень скоро стал говорить почти без акцента - Августа стали брать с собой на диспуты. В 1877 году Август Шпис вступил в СРП и в том же году познакомился с Парсонсом. Стал членом "клуба".
В 1878-79 годах неоднократно выдвигался на различных выборах. Стабильно занимал второе место, уступаю денежным мешкам и их ставленникам. Стал знаменит. В 1880-м возглавил местное отделение Рыцарей Труда. Вместе с рыцарями организовал несколько забастовок горняков и добился для них подобия медицинской страховки от хозяев.
В 1882 году, прибывшие из Германии классические коммунисты были поражены подкованностью Шписа, а с Зорге они стали друзьями.
Шпис никогда не терял интереса к естественным наукам и посещал лекции по химии и физике. На одной из лекций познакомился с дочкой богатого и известного химика Ниной ван Зандт

Молодые люди полюбили друг друга, но отец Нины был резко против их союза. Нина все равно вышла за Августа, но случилось это уже в камере смертников.

Михель Шваб

Родился в Китрингене, в Баварии, в 1853 году. Рано осиротел и воспитывался дядей-религиозным фанатиком. Как сам вспоминал Шваб: "до 12 лет я рос религиозным фанатиком" ("The Autobiographies of Heymarket Martyrs"). Веру в бога поколебал Шиллер - его томик попал в руки Шваба в школьной библиотеке. За ним пошли Гёте и Гейне. Шваб стал восторженным поэтом-романтиком. Писал стихи, которых позже стыдился. Когда Швабу было уже 16 лет. дядя понял что что-то не так и вызвал его на серьезный разговор. По итогам разговора выкинул из дома и лишил средств к существованию. Шваб пошел работать помощником переплетчика, после овладения профессией переехал в Вюрцбург. В Вюрцбурге познакомился со студентами-социалистами. Юный Шваб так проникнулся их идеями, что ездил в Лейпциг на процесс над лидерами немецких социал-демократов: Бабеля, Либкнехта и Гепнера. Конспектировал их выступления.
После процесса несколько лет путешествовал по немецким университетам и читал свои конспекты в кружках. был взят на учет полицией. В 1879 году был вынужден переехать в США, где сразу узнает об интересном клубе в Чикаго (никак свои явку дали). В 1880 году он вступает в СРП, а осенью того же года, сносно овладев языком, организовывает первую ячейку партии среди горняков Колорадо. Организационный и ораторский талант замечают в Чикаго и зовут работать в "Арбайтер Цайтунг", которая уже вышла за границы простой иммигрантской газеты.

Втроем, плечо к плечу, Парсонс, Шпис и Шваб приняли бой на первой конференция "клубов", которая прошла в Чикаго в 1881 году. Съехались делегаты из всех городов. На конференции единогласно приняли объединяющее название: "Революционная социалистическая партия - революционеры-социалисты". Но дальше этого дело не пошло. Нью-йоркцы требовали сообща приступить к убийствам "бешеных собак", выработать программу террора и запугивания капиталистов. До них попытались донести марксистскую идеологию, но им не зашло. Они стали брать чикагцев на слабо. Чикагцы не велись, резонно указывая на некоторые свои акции со смертельным исходом. Закончилось все детским садом: стали спорить кто храбрее и отмороженнее. Так как терминология еще не устоялась, а самыми радикальными революционерами были анархисты, то и спорили кто больший "анархист", чем запутали историков рабочего движения в США. Разрыва на конференции не произошло, но каждый остался при своем мнении.
В редакции "Арбайтер Цайтунг" поняли, что повелись как дети и слили - надо укреплять свои позиции. Парсонс, Шпис и Шаб стали ездить по городам и поселкам с публичными выступлениями, задружились с Рыцарями Труда, стали заново налаживать мосты с СРП. Со всеми нашли компромисс и стали поддерживать друг друга. Как писал сам Парсонс: "Я вдоль и поперек изъездил штаты Небраска, Айова, Канзас, Миссури, Висконсин, Иллинойс, Кентукки, Мэрилэнд, Огайо, Мичиган, Пенсильвания и Нью-Йорк. Здесь я выступал от имени Рыцарей Труда, Федерации Тред-юнионов и социалистических организаций" ("The Autobiographies of Heymarket Martyrs").

На всех собраниях Парсонс продвигал одну основную мысль: для успешной борьбы за свои права, надо входить в профсоюзы и делать их социалистическими, потому что только социалистические профсоюзы будут последовательно отстаивать интересы рабочих. И эти слова находили живой отклик, так как профсоюзы (что тогда, что сегодня) имеют следующую тенденцию: поднимают одну насущную проблему, воюют с руководством, договариваются с руководством, проблему частично решают или находят компромисс, налаживают, благодаря переговорам, личные связи с руководством , попадают под его влияние и становятся, осознанно или неосознанно, инструментом подавления трудящихся. Социалистический же профсоюз, по мысли чикагцев, должен быть таким:
- правление избирается из классово мыслящих и идеологически подкованных рабочих;
- с руководством правление общается только в полном составе;
- все члены правления избираются на определенный срок прямым голосованием собрания рабочих и подотчетны ему;
- профсоюз подпирают и имеют в нем представительство "клубы" и рыцари - с одной стороны защищают, а с другой - являются своеобразными комиссарами.

В октябре 1883 года в Питтсбурге состоялся всеобщий съезд "революционер-социалистов". Нью-йоркцы приехали уже с Гансом. Ганс сходу предложил создать "Анархистский Интернационал" в противовес "пассивному и бездеятельному европейском Интернационалу". Никто, в принципе, против такого названия не возражал (кроме Шписа и коммуниста Зорге), что еще больше запутало будущих историков. Название приняли.
Далее Ганс озвучил свою программу индивидуального террора против промышленников, заманчиво описал будущие плюшки и пряники и едко спросил: какая программа у чигакцев? Чикагцы ответили: "Коммунистический манифест".
Ганс не знал, что благодаря поездкам и выступлениям чигакцев большинство в зале знают и понимают что это такое, поэтому он начал его остроумно высмеивать. Он предлагал действовать немедленно, указывал конкретно, что нужно делать, и очень логично все расписывал, чем поколебал многих из присутствующих.
В ответном слове Парсонс и Шпис изложили свою точку зрения (социалистические профсоюзы и последовательное отстаивание своих интересов не по отдельности, а во всей совокупности) и указали на присутствующих в зале рыцарей: "вот наши союзники" (а рыцарей, к тому моменту было уже 300.000+ по стране).
Ганс сказал, что это все сопли и надо начинать террор, чтоб всем показать свою силу. Произошел непримиримый раскол на две партии. Каждая партия приняла свою резолюцию по итогам съезда.
Партия Ганса стала сплачивать вокруг себя лево-радикальный элемент и чистых уголовников, очень быстро потеряла общее управление. Часть партии утонула в эксах и растворилась в уголовном мире, часть постаралась иди намеченным путем и превратилась в "профсоюзную мафию": подминали под себя рабочие союзы, запугивали владельцев и руководство предприятий, вымогали с них бабло, потом еще, потом еще и стали, в конце-концов, жить на эти доходы. Работяг затыкали, с владельцев получали ясак. Просрочен ясак - стачка, кинули с выплатой - отстрел, надо решить проблему с конкретными рабочими - не проблема за отдельную плату. Это зло просуществовало в США вплоть 70-80-х годов 20 века. Существует и сейчас, правда в другой форме. Классические образчики такой мафии представлены в игре "Мафия II", например. Сам Ганс, к чести его сказать, пытался с этим бороться, отстаивал "настоящие идеи", но был покинут соратниками.

Чигакцы же принялись воплощать в жизнь свою программу. В Чикаго в 1884 году был образован Центральный рабочий союз (ЦРС), куда вошли 13 профсоюзов, организованных по "социалистическому" принципу. ЦРС должен был стать костяком новой рабочей партии, которая объединит наконец всех рабочих.

Однако, в борьбе за идеи, упустили одно: рабочие хотели 8-часовой день здесь и сейчас. "Социал-революционеры" и СРП пробовали доказать, что нельзя размениваться на частности и бросать все силы для решения одного вопроса. Рабочие и профсоюзы не слушали, их позиция была простой: мы 30 лет боремся за 8-часовой рабочий день, вы нас выводили на улицы под пули и дубинки полицейских и штыки солдат, вы заявляете, что вы люди действия - так действуйте! Не поможете добиться 8-часового рабочего дня - вы никто и звать вас никак.
Осенью 1884 года сразу в нескольких городах (Чикаго, Нью-Йорк, Бостон, Филадельфия, Питтсбург) прошли совместные конференции СРП, Рыцарей Труда, Американской федераций труда и клубов чикагского толка. Постановили все силы бросить на борьбу за 8-часовой рабочий день. Выступать согласованно, разом. Не останавливаться и не сдаваться. Первое выступление назначили на весну 1885 года. "Клубы Ганса" не звали и в известность не ставили.

Глава четвертая. На пути к Хеймаркет, часть вторая

На осенней конференции 1884 было принято три ключевых решения:
1. Все стачки, забастовки, демонстрации, по какой бы причине они ни проводились, должны теперь обязательно выдвигать требование 8-часового рабочего дня.
2. На все флэшмобы выводить максимальное число актива. Партийные и профсоюзники выходят в обязательном порядке.
3. К 1 мая 1886 года добиться введения 8-часового дня по всей стране. Если не получится - переходить к другим методам борьбы.
Силы были примерно такие:
Рыцари: 400-500 тысяч человек на 1884-1885 гг. и 700000 человек к 1 мая 1886 по всей стране.
АФТ - около 200000 человек по всей стране, не считая Канады.
Клубы чикагского толка - 15-20000 актива.
С СРП сложнее. Большинство членов состояли одновременно в Рыцарях и клубах. Всего в партии было около 30000 человек, но они растворяются среди рыцарей, АФТ и клубов. Людей, состоящих только в партии, было 1500.
АФТ, кроме того, приняла следующую резолюцию:
"Федерация тред-юнионов и рабочих союзов Соединенных Штатов и Канады постановила, что с 1 мая 1886 г . и впредь законным рабочим днем считается 8-часовой рабочий день, и мы рекомендуем всем рабочим организациям, начиная с этого дня, соотносить свои требования с данным постановлением."
(Federation оf Organized Trades and Labour Unions о f the United States and Canada: Proceedings. 1884.)
А чикагский Центральный рабочий союз начал выпускать под руководством Парсонса и Шписа новую газету единственной тематики "The Alarm!"

Первая же стачка, в которую включились по новым правилам, добавила еще одного игрока.
В 1884-1885 гг. в Огайо шла стачка шахтеров. Она то затихала, то взрывалась, но не прекращалась. Суть заключалась в том, что местные угледобывающие компании и компании по добыче металлов объединились в одну - Hocking Coal and Iron Company. Капиталисты справедливо посчитали, что как монополисты могут диктовать свои правила рабочим - все равно им деваться теперь некуда. И разом снизили всем зарплаты на четверть. Не нравится - вали.Первое, сентябрьское, возмущение подавили, но тут рвануло вновь. Понаехали какие-то неместные, появились новые требования. При переговорах начали бить менеджеров среднего и высшего звена. Хозяева посовещались и наняли агентов Пинкертона.
Пинкертоны должны были охранять самих капиталистов и выявлять зачинщиков.
Так будущая контора ФБР впервые занялась протестным рабочим движением

Пинкертоны все выведали (никто еще не думал особо конспирироваться) и доложили нанимателям.

Пинкертонов подрядили ходить на все стачки и демонстрации. Они пытались, но у них тупо не хватило людей - в 1885 году в США прошло 695 выступлений рабочих, в которых приняли участие 258129 человек. Тем не менее, в правительстве начали разбираться кто есть кто в рабочем движении и куда все идет.

Чикаго полыхал не то что бы сильнее, но ярче чем другие города. Центральный рабочий союз во главе Парсонсом, Шписом и Швабом нашел новый ресурс и новую тему для выступлений. На митингах и демонстрациях они стали призывать рабочих объединяться не взирая на национальные и расовые различия - социализм и будущий коммунизм интернациональны. То есть заявлялось, что негры, китайцы и женщины - тоже люди. Это сейчас толерантность и феминизм, а тогда, знаете ли, такое было посильнее гей-парада в Москве в день десантника. Многие рабочие не приняли таких лозунгов, но не встретили понимания у жён. Кроме того, рабочим разъяснили, что китайцев и негров можно не любить - у нас свободная страна, но если мы и для них попросим ништяков и они поддержат, то это здорово отвлечет силы капиталистов. И по Чикаго стали ходить пятитысячные колонны, требующие равных прав для всех рабочих, невзирая на пол и национальность.
В конце каждой демонстрации проходил митинг. Трибуну для митингов очень быстро сколачивала летучая бригада плотников (митингов много было). Командовал плотникам молодой парень Луи Линг (Lingg)

Плотники работали за идею, бесплатно, благодаря агитации Линга.
Луи Линг родился в 1864 году в Мангейме, в Германии, в эльзасской франкоязычной семье. В 13 лет поступил учеником плотника. Через 5 лет овладел профессией и стал социалистом. Не абы как, а попав однажды на подпольное собрание Германского рабочего союза, основанного самим Лассалем. В союзе юноше дали явки в Швейцарии, чтобы наладить союз со швейцарским "Всеобщим братством рабочих". Вернулся он с литературой, письмами и кучей планов, но был тут же призван в армию. Бежал от призыва в США, в Чикаго. В Чикаго опять повезло - пошел искать работу и обнаружил среди местных плотников "Братство лассальянцев" под руководством Питера Макгира. Сразу же получил работу и окунулся с головой в политическую жизнь. Парня стали брать на собрания клуба и ЦРС. Братство лассальянцев, само собой, вступило в ЦРС.

В том же году добились еще одной победы - к движению присоединился респектабельный, уважаемый и до того ни разу не засвеченный в стачках профсоюз часовщиков. Часовщик - это элита. Часовщик тогда - это ремонт компьютеров, планшетов, телефонов, установка программного обеспечения и услуги сисадмина в одном лице.
А теперь угадайте: кем по национальности были в массе своей часовщики? Правильно - немцами, швейцарцами и евреями из Германии.
Пришли к рабочему движению часовщики не сразу, а в результате долгой и кропотливой работы Шписа и журналиста и наборщика "Арбайтер Цайтунг" Адольфа Фишера

Адольф Фишер родился в 1858 году в Бремене. Отец его был часовщиком и членом Германского рабочего союза. В 1873 году семья переехала в США. 15-летний Фишер стал работать учеником наборщика в газете "Арканзас стаатс Цайтунг", затем уехал в Сент-Луис, где стал работать сразу в нескольких газетах. Там же он начал печатать свои статьи, в основном социалистические, и вступил в союз типографских рабочих. В 1883 году Фишер переехал в Чикаго и сразу устроился в "Арбайтер Цайтунг". Быстро вошел во влияние. Стал, как член союза, давать в своих полосах место для объявлений чикагских часовщиков.
Часовщики товар штучный - лошадью их давить нерентабельно.

Кроме того, в конце 1885 года к ЦРС присоединилась еще одна крупная организация - суровый союз работников чикагского вагоноремонтного завода. Эти парни жгли составы в 1877 году, дрались с нацгвардией, были известны своей суровостью и крепкими кулаками. На союз имела сильное влияние СРП, но к 1885 году вагоноремонтникам надоела ее пассивная, по их мнению, политика. Поэтому, когда им рассказали о ЦРС и его целях, работяги без раздумий вступили. А рассказал им еще один немец - Георг Энгель

Это был гигант и кулачный боец с самым добрым сердцем на свете - он всю жизнь мечтал иметь свой магазин игрушек, сделанных своими руками.
Родился Энгель в 1836 году в Касселе в семье бедного каменщика. Работал подмастерьем и чернорабочим с юных лет. Скитаясь по Германии в поисках заработка, оказался во Франкфурте. Нашел там место сначала уборщика, а потом ученика в местной художественной мастерской. Какое-то время расписывал (наносил узоры) на игрушки и покрывал их лаком. Проявил к этому делу талант. Стал сам мастерить разные забавные игрушки. К 30 годам скопил небольшой капиталец и женился, вот-вот должен был открыть свой магазинчик. Но не срослось - началась Франко-Прусская война и, как следствие, спад в экономике. Плюсом лопнул банк, где Энгель хранил сбережения. Работы в Германии, чтоб содержать семью, найти не смог и уехал на последние деньги в Америку, где опять работал на стройках, разгружал вагоны. Энгель отчаянно экономил на себе и скопил снова немного денег, на которые перевез семью в Филадельфию, где нашел работу помощника художника-декоратора. Денег все равно не хватало и он совмещал грузчиком на сахарном заводе. В 1874 году он узнал, что в Чикаго цены на жилье ниже и проще открыть собственный бизнес. Он переезжает и вкладывает деньги в долевое строительство торгового здания. Здание обещали сдать в 1876 году и там было место для магазинчика игрушек. Но в конце 1874 года застройщик сбежал с деньгами, участок перешел в муниципальную собственность, был продан с торгов под застройку общагами для рабочих. Энгель снова прогорел и пошел на вагоноремонтный завод разнорабочим. А там любили кулачные бои, которые в немалой степени способствовали карьере. Энгель стал работать, драться и расти. Дорос до десятника, но в 1877 году хозяева, за активное участие в стачке, понизили его до простого рабочего и запретили повышать. К 1886 году у Георга Энгеля основательно "накипело".

Еще одной не менее важной удачей было присоединение союза "Дрожжевиков Чикаго". Особую значимость этому событию придавало то, что в его составе были в основном местные, "настоящие янки". И огромным бонусом было то, что от "дрожжевиков" зависели местные пивовары. Дрожевиков привел в ЦРС Оскар Неебе

Неебе родился в Нью-Йорке в 1850 году в семье... как бы это по-русски проще передать.. в семье иммигрантов из Германии, которые были по происхождению французскими гугенотами (ну, в стране иммигрантов и не такую экзотику встретишь). Родители у него были чокнутые и в 14 лет парня отправили в Германию получать "настоящее европейское образование". В Германии Неебе не понравилось. Понравилось только пиво. В 16 лет он сбежал домой с идеей открыть в Америке "правильную пивоварню". Путь до пивоварни был долгим:
- разнорабочий в Нью-Йорке, ученик чеканщика;
- чеканщик и жестянщик в Кливленде, Чикаго, снова Нью-Йорке;
- слушатель химических курсов по дрожжам в Филадельфии;
- работник дрожжевого завода в Чикаго, знакомство с местными немцами-пивоварами;
- открытие в 1881 совместного с братом бизнеса по торговле дрожжами и вступление в союз дрожжевиков;
- планы открыть пивоварню в конце 1886 года.
С 1870-х годов Неебе болен социализмом.

Дрожжевики умнее остальных профсоюзов - они разрабатывают с пивоварами систему, в которой логично обосновывается 8-часовой рабочий день, идеально подходящий для пивоваренного цикла.

И в том же году к движению присоединяется известнейший на Среднем Западе оратор Сэм Филден

Сэмюэль Филден родился в Англии в графстве Ланкашир в 1847 году в семье ткача. С 8 лет помогал отцу на фабрике. В 10 - перечитал все книги в доступных библиотеках. С 12 лет выступал с пылкими речами о чем угодно, забавляя народ в пабах. В 18 лет вступил в Методистскую церковь и вскоре стал одним из лучших проповедников. В 1868 году решил опробовать свой талант в Америке. Приехал и обалдел от свободы слова, огромного количества идей и течений. Стал запоем читать социалистическую литературу, "Манифест коммунистической партии", работы Маркса. Решил изучить жизнь рабочих. Работал в каменоломнях и шахтах, возчиком и кучером дилижанса. На дилижансе объехал всю долину Миссисипи, Арканзас, доезжал до Калифорнии. Во время перегонов проповедовал пассажирам коммунизм. В 1881 году вступил в Чикаго в Международную ассоциацию рабочих (войдет потом в "Индустриальные рабочие мира"). В Чикаго же был постоянным читателем местной публичной библиотеки, где свел знакомство с местными адвокатами и юристами. Его постоянно приглашают на выступать на процессах и слава о его красноречии разносится по городу. В 1882 году он пишет несколько лекций на тему коммунизма и объезжает с ними Сент-Луис, Цинциннати, Питтсбург - везде имеет колоссальный успех. В ноябре 1885 года сам пришел к Парсонсу и предложил свои услуги.

1886 год обещал стать самым "веселым" для правительства и промышленников (и стал). В этот год в США случилось 1572 выступления рабочих с общим числом участников в 610000 человек.

Глава пятая. Как случился Хеймаркет.

В январе 1886 года Парсонс составил план агитационной кампании. Состоял он из трех развернутых пунктов:
1. Январь-Март - помочь создать профсоюзы в тех организациях, где их еще нет. Где есть - укрепить.
2. Март-Апрель - согласовать лозунги, даты выступления, решить все оргвопросы.
3. Тактика самозащиты. Никаких отстрелов "бешеных собак" - выступление должно быть мирным, без провокаций. Никаких поводов властям не давать - власти сами себя дискредитируют если нападут на мирных демонстрантов. Однако, при выступлении, формировать отряды из рыцарей и членов клуба для сдерживания полицейских или войск, чтобы не допустить жертв среди жён и детей рабочих. Кроме того, в каждой колонне держать сплоченные группы физически сильных молодых мужчин на случай появления штрейкбрехеров: на этих сразу бросаться, месить, отводить от колонн и подставляться полиции, чтоб та задерживала только эти группы и не имела повода докопаться до колонны. Колоннам выдвигаться только выпуская разведку из мелких пацанов на три-четыре квартала вперед. Отработка тактики - март-апрель.

В феврале Парсонс и Неебе помогли создать профсоюз на городской скотобойне Чикаго. Это моментально взбодрило власти города - контингент на бойнях был самый взрывоопасный. Вкалывали там в основном ирландцы, поляки и мексиканцы. Платили рабочим гроши, а вкалывали они в совершенно невыносимых условиях. Толпа таких парней на улице

- ночной кошмар. Работникам стали платить чуть не вдвое и построили пивную прямо у проходной - лишь бы не ходили никуда.

Следующим пунктом было возобновление деятельности профсоюза на заводе сельскохозяйственных машин Маккормика. Контингент там был тоже хорош - ирландцы, немцы и чехи, которые постоянно дрались друг с другом. Всех помирили, сплотили и руководство завода тут же запретило профсоюз. Рабочие не поняли, собрались во дворе завода и потребовали у руководства разъяснить запрет. В ответ во двор вошли агенты Пинкертона и полицейские и вытолкали не ожидавших такого развития событий работяг на улицу. На следующий день работяг пускали на работу по одному, заставляя на проходной подписывать обязательство не вступать в профсоюз под угрозой увольнения. Акция прошла относительно мирно, но руководство после нее перестало спать по ночам: рабочие прекратили склоки, ходили молча, с начальством разговаривали только по делу - страшно.

Капиталисты никогда дураками не были, тем более американские. Получили сигналы - стали играть на опережение. В конце марта они нанесли удар откуда никто не ждал - с помощью агентов Пинкертона раскололи Рыцарей Труда.

Рыцари стали жертвой своей популярности. На гребне успешных забастовок 1885 года они столкнулись с колоссальным наплывам новых членов. К 1886 году в ордене состояло 700000 рыцарей. Организация, основанная по типу масонских тайных лож, просто не имела аппарата для управления такой массой. А у людей ведь еще и свои личные интересы. Появилось огромное количество склочников, аферистов и просто случайных людей. Хорошее слово "чистка" тогда еще не знали. Теренс Паудерли пытался как то влиять на ситуацию, но везде поспеть не мог. А с конца 1885 года в среде рыцарей вдруг заговорили о том, что с клубами ордену не по пути. Клубы - это боевики и агрессоры, а рыцари - защитники и действуют только мирным путем.
Паудерли хотя и подвинул Стефенса, но соучредители из филадельфийских масонов никуда не делись и являлись "арбитрами" в спорах рыцарей. Вот они без Стефенса

Паудерли вынесли вотум недоверия и предложили выбирать с кем он: с рыцарями или клубами. Паудерли повелся и, чтобы избежать раскола, заявил, что он естественно с рыцарями. Заявление тут же породило раскол и по всей организации пошла цепная реакция: часть рыцарей открыто возмущалась "предательством соратников по борьбе", часть поддерживала возврат к истокам, часть стала разбегаться. Паудерли, чтоб не выглядеть мечущейся истеричкой, вынужден был поддержать и последовавший призыв ко всем профсоюзам, социалистическим организациям и клубам с требованием "воздержаться от любых насильственных методов борьбы и избегать любых столкновений с полицией - только переговоры".
А чтобы Паудерли не смог реорганизовать боевое крыло и перейти в наступление, пинкертонами была спровоцирована грандиозная стачка на Юго-Западной железной дороге, где руководство стало увольнять работников, состоящих в ордене. Стачка переросла в забастовку и охватила 200.000 участников. Сопровождалась побоищами и жертвами. Подробнее тут: https://en.wikipedia.org/wiki/Great_Southwest_railroad_strike_of_1886
Железнодорожные боссы вдруг зауважали Орден и попросили прислать Паудерли на переговоры для достижения компромисса. Паудерли приехал и его там забалтывали целый месяц.

Удар по движению за 8-часовой день был сильный, шокирующий, но... запоздалый. Механизм был запущен, профсоюзы, социалисты, клубы и АТФ вписались по полной, градус кипения рабочих масс зашкалил и все рвануло без рыцарей.

25 апреля ЦРС провел в Чикаго митинг, на который собралось около 30.000 человек. На митинге выступили Парсонс и Шпис. Были выдвинуты лозунги: "С первого мая - рабочий день 8 часов!", "Долой трон, алтарь и денежные мешки!". На митинге представители профсоюзов приняли совместною резолюцию о выступлении 1 мая. Социалистические газеты вышли по такому случаю с новым артом:

1 мая 1886 года бабахнуло по всей стране. Демонстрациями были охвачены все крупнейшие города Восточного побережья и Среднего Запада. В Чикаго, Нью-Йорке, Бостоне, Сент-Луисе, Милуокки, Питтсбурге, Цинциннати, Детройте и Филадельфии на улицы выходили колоннами по 10-20000 человек и собирались в огромные, многотысячные толпы на главных площадях, перед мэриями и законодательными собраниями. Всего на улицы в тот день вышло более 350.000 рабочих одновременно. В колонны все равно пришло много рыцарей не взирая на публичное дистанцирование Ордена.
Благодаря массовости, четкой организации и дисциплине колонн, во многих городах полиция осталась не у дел и никак не смогла помешать. В Милуоккии, Сент-Луисе и Чикаго инциденты все же произошли. В Сент-Луисе (20.000 участников) случилось несколько драк с полицией и штрейкбрехерами.

В Милуокки также произошли драки, но. "Но" большое и протяжное. Полиция там избила местных строителей, большинство из которых были поляками. И не просто поляками, а повстанцами 1863-64 годов, бежавших из Российской империи от репрессий. Полякам сорвало крышу, к ним подключились ирландцы. 2-3 мая прошли в драках, в которые включалось все больше и больше работяг. Власти подтянули национальную гвардию и все вылилось в побоище, которое известно в истории США как "The Bay View massacre".

В Чикаго на улицы вышло больше всего народу - 80.000 человек. Несколько колонн атаковали штрейкбрехеры, но были биты. Тогда, заряженная по самое нимагу полиция

атаковала колонну мебельшиков, работников лесопилок, поваров и примкнувших зевак, шедшую с северной части города
Union_Stockyards 1880s.jpg

Случилась давка, многих людей затоптали. На выручку бросились чехи из профсоюза транспортников. Они стали своими конками и омнибусами врываться в ряды полицейских, отсекая их от бегущей толпы. Некоторые улицы перегородили перевернутыми вагонами. Полицейских атаковали с крыш домов булыжниками. Сами полицейские неистово избивали всех, кто попадался под руку.
20180129_213343-1.jpg
В больницы стали поступать пачками раненые гражданские и полицейские.

Разгромленная колонна откатилась, благодаря действиям чехов смогла придти в себя, и пробилась на Мичиган-авеню, по которой маршировала 70-тысячная колонна с флагами ЦРС, АФТ, СРП и профсоюзов. Во главе колонны шел Альберт Парсонс под руку с Люси. На последовавшем митинге Люси Парсонс выступила с 5-минутной речью о правах женщин и, возможно впервые в истории Америки, несколько тысяч белых женщин неистово аплодировали "цветной". С трибуны особо зажигал Филден, которого несколько раз требовали на бис - также, по-моему, первое выступление реального коммуниста перед такой большой аудиторией.

2 мая во многих городах напуганные масштабом выступления и разразившейся в газетах истерией хозяева предприятий пошли на переговоры с профсоюзами. 3 мая 1886 года 185 тысяч американских рабочих получили гарантированный 8-часовой день. Но это была частная победа и частные гарантии.
В Чикаго день 2 мая прошел в драках и митингах. Митинговали в поддержку профсоюзов, которым руководство предприятий запретило участвовать в шествии 1 мая. Дрались со штрейкбрехерами. Полиция в драки не вмешивалась, болея за своих. Но драки к полудню прекратила бригада рабочих вагоноремонтного завода во главе с Георгом Энгелем. Одно появление этих суровых парней заставляло штрейкбрехеров убегать со всех ног. В этот же день рабочие завода Маккормика собрались во дворе перед администрацией и заявили, что они возобновляют профсоюз и требуют 8-часовой рабочий день. Администрация была готова к такому повороту: рабочим объявили, что в их услугах больше не нуждаются, можно получить расчет. Те не успели опомниться, как на завод завели под охраной пинкертонов и полицейских 500 штрейкбрехеров.

Утром 3 мая многотысячная толпа собралась у завода Маккормика в поддержку уволенных работяг. Ирландцы и чехи узнавали в толпе штрейкбрехеров земляков и кричали им: "Бросайте это дело и переходите на сторону честных рабочих!". На митинг прибыл Август Шпис и убедил народ не расходиться, а побеседовать с наемниками после работы. Толпа простояла до вечера. Вечером за штрейкбрехерами снова явились пинкертоны с полицейскими, чтобы под охраной вывести колонну штрейкбрехеров с завода. Ирландцы из среды штрейкбрехеров громко закричали, что вертели они этих капиталистов, пофиг на деньги - братья дороже. И бросились обниматься с рабочими. Толпа восторженно взревела, но тут полицейский стали хватать выбегавших ирландцев, лупить их и затаскивать обратно в колонну. Это была последняя капля - толпа взорвалась. На охранников набросились, полетели булыжники. Если чикагские копы привычно отмахивались и лупили дубинками направо и налево, то пинкертоны почему-то оказались неготовы - словив по щам, выхватили стволы и открыли огонь

На месте было убито 6 рабочих, многие были ранены. Толпа побежала и многих передавили. 20 полицейских и пинкертонов отвезли в больницу с телесными повреждениями различной тяжести.
Это был беспредел. Даже в махачах 1 мая никто пальбу не открывал. На утро весь город покрылся листовками с заголовком "месть" на всех языках. Листовки клеили радикалы из анархистов и просто подростки.

День 4-го мая должен был стать днем протеста против полицейского произвола и заявления о продолжении борьбы за права рабочих. И случился Хеймаркет

Глава шестая. Голгофа.

Кто бросил бомбу и убил полицейского - ответа не было. Выдвигалось огромное количество версий и все их можно разделить примерно на три группы:
1. Бросил кто-то из "анархистов" в качестве мести. Как вариант: кто-то из родственников-друзей жертв предыдущих дней.
2. Продуманный теракт - тут стоял (и стоит) жуткий срач по мотивам: кому это было надо и зачем. Версию сильно рушило уже тогда то, что полицейские сами пришли на митинг, который уже заканчивался и никто их там не ждал.
3.1. Агент полиции. Это самая широкая версия, появившаяся одной из первых. Газеты в Европе сразу рассматривали ее как одну из основных. Версия не доказана, но у нее есть много сильных аргументов. Например, начальник полиции Чикаго Эберсолд на суде запутался в своих показаниях и несколько раз помянул некоего "капитана Шааке", который что-то там работал с инспектором Бонфилдом по каким-то бомбам. "Капитана Шааке" вымарали из стенограмм, но народ до сих пор копается
3.2. Провокатор из среды клубов или рыцарей. Версия тоже не доказана.

Республиканские газеты, промышленники, "хозяева города" и полицейские требовали крови. Губернатор Иллинойса Ричард Оглсби, который регулярно занимал кресло с 1860-х годов и считал штат своей вотчиной, требовал одним процессом "обезглавить и прикончить анархистов"
800px-Richard_James_Oglesby_-_Brady-Handy.jpg

Обезглавить и задушить - это значить кого-нибудь казнить и надолго посадить. Самая подходящая под такие меры статья - убийство полицейского. Для этого надо взять подозреваемых и доказать их причастность. Вот только это оказалось непросто.
Проблема была в том, что власти реально не могли разобраться, кто у этих "анархистов" главный (принцип демократической организации ячеек русских революционеров не на пустом месте возник).
Сразу определились с кандидатурой Альберта Парсонса - яркий харизматик, везде лез первым, открывал митинги. Вторым подходящим оказался Шпис, как один из редакторов "Арбайтер Цайтунг" - на него удачно вешались листовки с призывом к мести. После долгих совещаний отобрали еще пятерых: Фишера, Шваба, Энгеля, Филдена (который не мог самостоятельно передвигаться из-за ранения в колено) и Неебе. Их отбирали по принципу заметности участия, старых грехов и близости к "Арбайтер Цайтунг" и "Alarm". Восьмым стал Луи Линг - у него на квартире нашли бомбу. Вернее, что-то похожее на бомбу. Если быть точнее - не понятно что нашли, но что-то похожее на бомбу. Полицейские потом выставляли бомбу, найденную у Луи, но ее опознали как бомбу с предыдущих выставок по теме 1877 года. А еще Луи жил не один и его сосед реально мастерил дома что-то взрывчатое.

Было еще двое обвиняемых: Уильям Селиджер и Рудольф Шнобельт, но они не подверглись судебному преследованию. Селиджер согласился свидетельствовать в поддержку обвинения, а Шнобельт сбежал из страны прежде, чем он мог быть подвергнут судебному преследованию (Есть версия, что он и был провокатором, и сбежал якобы при поддержке полиции. Впоследствии Шнобельта реально видели в Калифорнии на мексиканской границе. Его друзья время от времени получали от него открытки
).

Процесс над "убийцами с Хеймаркет" стартовал 21 июня 1886 года в уголовном суде графства Кук штата Иллинойс и широко освещался прессой. Начался он так, что даже республиканской прессе стало неудобно.

Во-первых, председатель суда Джозеф Гэри объединил в одном деле всех восьмерых обвиняемых. Во-вторых, состав присяжных был открыто подтасован. Для подбора присяжных был назначен сотрудник прокурора штата Гринелла, которому сам Гринелл, не смущаясь присутствием прессы и посторонних лиц, дал следующие указания: "От обвинения включайте в состав присяжных таких людей, которым обвиняемые дадут отвод и тем самым исчерпают предоставленное им время и право отвода"

Подбор присяжных шел три недели. Обвинение отводило каждого, кто отвечал следующим параметрам:
- имел какое-либо отношение к любым рабочим союзам;
- подозревался в радикальных воззрениях;
- имел немецкое происхождение или говорил с акцентом, похожим на немецкий.

Когда присяжных наконец отобрали, то пресса взяла у них интервью. Один присяжный сказал: "Всех этих негодяев надо повесить". Остальные подтвердили, что не дадут "негодяям уйти от веревки".
Основными свидетелями обвинения были заявлены Уоллер, Зелингер, Шрадер и Гильмер. Впоследствии, при пересмотре дела, первые трое признались, что лжесвидетельствовали из-за угроз прокурора, а Гильмер - за деньги. На суде они врали так топорно, что в обвинительное заключение не смогли включить дословно их показания, ограничившись крайне туманными фразами.
Вот все участники процесса:

Цирк начался сразу. Судья Гэри предложил обвиняемым не тратить время суда и сразу во всем сознаться, так как суду известно, что они убийцы

И сел в лужу - Энгель, Фишер, Шваб, Неебе и Линг вообще не были на площади в тот день.
У Энгеля убили товарища у завода Маккормика, и он ходил в морг с семьей покойного на опознание. После чего пришел домой, напился и уснул. Свидетелей куча.
Линг и Шваб были в конторе СРП у ван Паттена - совещались как дальше быть.
Фишер сидел в редакции "Арбайтер Цайтунг" и готовил номер на следующий день. Ночевал в редакции - ждал новостей с митинга, чтоб пустить в номер.
Неебе был в гостях у кузена и даже не знал о митинге.

С остальными тоже неловко получилось.
Парсонс был на митинге с женой и детьми и ушел с семьей, как только начался дождь. Кроме того, он единственный, кого не арестовывали - он сначала уехал из города, но сам явился в суд, когда узнал об арестах и прочел в газетах о том, что он один из главных подозреваемых.
А обвинение в адрес Филдена и Шписа породило хохот прямо в зале суда. Свидетель обвинения Гильмер прямо показал, что "Филден и Шпис участвовали в метании бомбы". Как и каким образом, уточнить не смог. Неловкость, конечно, но хохот вызвало то, что прямо перед ним потерпевшие-полицейские показывали, что Филден стоял на трибуне, а Шпис был у него за спиной, и оба были на виду, когда бахнул взрыв.
Пересмотр дела очень ярко охарактеризовал свидетельские показания на процессе: "Значительная часть свидетельских показаний, представленных на суде, была чистейшей воды вымыслом. Полицейские чины терроризировали невежественных людей, сажая их в тюрьмы и угрожая пытками, если они откажутся дать под присягой нужные им свидетельские показания, или сулили им деньги и работу, если они согласятся сделать это" (Джон Альтгельд).
Кроме того, начали всплывать неудобные подробности. Например то, что из 65 раненых на площади полицейских (5 смертельно), больше половины пострадали от friendly fire.

Легенду пришлось переиграть. Судья Гэри заявил, что подсудимые в своих речах и газетах призывали к насилию. Прокурор Гринелл подхватил: "сама идея анархизма - это насилие!".
Обвинение принялось доказывать, что "подсудимые всей своей деятельностью и своими идеями сделали взрыв бомбы неизбежным" - лол

Подсудимым предложили публично раскаяться в своих идеях, просить прощения и помилования, но все как один отказались. Это было плохо, так как у обвинения и тут с доказательствами были не густо. Более-менее вменяемо смогли придраться только к Шпису - на него повесили изготовление листовок с призывом к мести. Энгель был замечен в драках - этого достаточно. Парсонса заклеймили как агента радикалов из Рыцарей Труда.
Смешнее всего получилось с Неебе - свидетель показал, что "вечером 3 мая он подобрал в баре экземпляр листовки «Месть» и сказал: «Когда-нибудь все пойдет иначе», явно имея в виду убийство забастовщиков у Мак-Кормика); затем он выпил стакан пива и пошел домой". Более того, само отсутствие на митинге сочли уликой - он не пошел, чтобы приготовленное преступление не бросило тень на него.
Видя в какой балаган превращается суд, прокурор Гринелл взял слово и заявил: "Здесь решается вопрос о законности и об анархии. Эти люди предстали перед судом за то, что они вожаки. Господа присяжные, осудите этих людей, и да послужит это примером для других. Повесьте их и вы спасете наши учреждения, наше общество".

20 августа присяжные вынесли обвинительный приговор. Альберт Парсонс, Август Шпис, Сэмюэль Филден, Михаэль Шваб, Георг Энгель, Адольф Фишер, Луи Линг были приговорены к смертной казни через повешение "за убийство полицейского Мэтта Деган и организацию беспорядков". Оскара Неебе приговорили к 15 годам тюремного заключения.
Защита с обвинением не согласилась и подала протест. Судья Гэри отклонил его. Осужденные были вызваны для последнего слова.

Первым выступал Шпис. Он сказал: "Если вы думаете, что, повесив нас, вы сможете уничтожить рабочее движение, движение угнетенных миллионов, миллионов, которые тяжко трудятся в нищете, ожидая избавления, - если это ваше убеждение, тогда повесьте нас! Вы пытаетесь потушить пожар, но здесь и там, за вами и перед вами, и повсюду пламя разгорается. Это - подземный огонь. Вы не сможете его погасить!".

Следом дали слово Энгелю. Георг обвел взглядом присутствовавших и, медленно подбирая слова, произнес: "Моя ненависть, моя борьба обращены не против отдельных капиталистов, а против системы, которая обеспечивает их привилегии. Моя главная мечта - сделать так, чтобы рабочие знали, кто их друзья и кто враги".

Поднялся Парсонс: "Зная, что мои друзья не виновны в том, в чем их обвиняют, я решил вернуться, чтобы разделить с ними участь, уготованную нам врагами рабочих, и решения своего не изменю!".

Фишер совершенно спокойным голосом сказал: "Я не виновен, вы это знаете. Убийцы здесь вы и никто другой". И все - сел обратно на скамейку.
Неебе сказал: "Я так и не понял за что меня арестовала и дали 15 лет".
Шваб стал цитировать Маркса и немецких философов, долго говорил и его заткнули (не по закону).
Линг сказал, что дело ясное и слова тут ни к чему, а Филден пел псалмы.

Спустя некоторое время (чтоб осознали), приговоренным еще раз предложили написать прошение о помиловании. Филден и Шваб написали такое прошение на имя губернатора и Оглсби заменил им казнь на пятнадцатилетнее тюремное заключение. Прасонс, Шпис, Фишер, Энгель и Линг отказались писать прошение. Их казнь назначили на 11 ноября.

Публикация решения суда вызвала шок в стране и мире. Началось масштабное движение в защиту осужденных.
Тяжелее всех приняли новость Рыцари Труда - они чувствовали себя предателями и трусами. Особо рвало им сердце то, что Парсонс неоднократно и гордо заявлял на процессе: "Я рыцарь труда!". Рыцари потребовали свидания с заключенными так решительно и безапелляционно, что власти согласились. Пустили также жён, родных и невесту Августа Шписа Нину ван Зандт. Для Августа и Нины рыцари притащили священника, и он обвенчал их прямо в камере смертников. Всем приговоренным рыцари раздали тетради, чтоб они написали свои автобиографии (издать рукописи в полном виде получилось только в 1960-х годах).
Яростее всех за спасение осужденных боролась Люси Парсонс. Вместе с малолетними детьми она объехала 16 штатов и выступила перед более чем 200 тысяч людей. Тысячные митинги принимали резолюции с требованием освободить осужденных и направляли их губернатору Иллинойса и президенту Соединенных Штатов. Во время поездки Люси часто оскорбляли и не давали выступать власти и провокаторы - "черная сука" и "цветная тварь" слышала она постоянно. В Колумбусе в Огайо в нее стали бросать кирпичами. Окровавленная Люси скрылась с детьми в местном баре. Но там сидели копы после смены. Они оплевали Люси, облили пивом вытолкали на улицу (два месяца спустя, снова после смены, в бар зайдут и изувечат арматурой всех присутствовавших - дело рыцарей из Иллинойса). На последнем свидании с мужем Люси ни словом не обмолвилась о Колумбусе и детям запретила говорить. Дети поняли.

В защиту осужденных выступила еще одна женщина - дочь Карла Маркса Элеонора Эвелинг, которая находилась в поездке по США со своим мужем и Вильгельмом Либкнехтом

На митинге в городе Аврора, штат Иллинойс, они должны были выступить с лекциями о социализме и коммунизме. Но вместо лекции Элеонора заявила:
"Если бы я выступала в другом месте и в другое время, я прямо перешла бы к объяснению того, что мы разумеем под социализмом. Но в этом городе и в этот момент я бы почувствовала себя трусливым человеком, нарушающим свой прямой долг, если бы не коснулась вопроса, который, я уверена, в умах и сердцах всех собравшихся здесь сегодня вечером, в умах и сердцах всех честных мужчин и женщин. Я имею в виду, конечно, судебный процесс над анархистами (и они называют это судебным процессом) и осуждение семи человек на смертную казнь.
Я нисколько не колеблюсь, громко, во весь голос и со всей ясностью заявляя, что, если приговор будет приведен в исполнение, это явится одним из самых бесчестных легальных убийств, которые когда-либо совершались. Казнь этих людей будет просто настоящим убийством. Не только мы, но и наши противники утверждают, что эти семь человек должны погибнуть не за то, что они содеяли, а за то, что они говорили и во что верили.
Этот трусливый и бесчестный приговор не должен быть приведен в исполнение. Голоса протеста рабочего класса предотвратят его. Я, по крайней мере, верю в это. Если эти люди будут убиты, то тогда мы сможем сказать об этих палачах то, что мой отец говорил о тех, кто учинил массовую расправу над народом Парижа и кого "история уже теперь пригвоздила к позорному столбу, от которого их не в силах будут освободить все молитвы их попов".

Ее речь перепечатали во многих газеты, так как коммунисты из Европы были еще экзотикой и за ними охотились репортеры.

По просьбе американского писателя Уильяма Дин Хоуэлса письмо в поддержку осужденным написал Бернард Шоу.
Петиции и обращения не помогли.

11 ноября 1887 года четверых приговоренных облачили в белые балахоны (Линг покончил с собой за несколько дней до, см. первую главу)

и вывели во двор, где были приготовлены эшафот и виселицы. Двор был наполнен репортерами, полицейскими, судебными и тюремными чиновниками. По пути к эшафоту смертники пели "Марсельезу".
Когда им надевали капюшоны, Шпис успел крикнуть:
The time will come when our silence will be more powerful than the voices you strangle today!
-
Придет время, когда наше молчание будет сильнее голосов, которые вы сегодня душите!

Глава седьмая. Победа.

Утром 12 ноября газеты вышли с короткой заметкой о казни: "При осмотре тел врачи обнаружили, что шеи ни одного из четырех анархистов не были сломаны. Все четверо умерли от удушения. Они умерли достойно" (Avrich, The Haymarket Tragedy, стр. 392).
За телами для предания земле пришли 25.000 рабочих. Гробы пронесли через весь Чикаго на немецкое кладбище "Waldheim" ("Forest Park"), где состоялся митинг

Кладбище было оцеплено полицией и солдатами нацгвардии. Говорить ни у кого не получалось - стоял ком в горле. С призывами и криками брани никто не выступал - не хотели кровопролития из-за пришедших женщин и детей. Преодолев растерянность, к могиле вышел адвокат казненных Уилл Блэк и сказал:
"Я любил этих людей. Я познакомился с ними в дни тяжких испытаний и душевных мучений. С течением времени я убедился, что жизнь этих людей, с которыми я часто беседовал, свидетельствуют об их любви к народу, об их терпении, благородстве и отваге".
В звенящей тишине, герой 37-го Иллинойского, кавалер Медали Почёта за битву при Пи Ридж, снял шляпу и добавил: "Мы их не забудем, а дело не оставим".

Тогда же, при прощании, в толпе впервые раздалось: "Это мученики! Это наши мученики!".

О деле и казни узнали во всем мире (в РИ процесс подробно освещала питерская газета "Неделя"). В глазах мировой общественности рабочее движение приобрело легитимность - за права было уплачено кровью. И не просто уплачено, а уплачено осознанно. В мире не то чтобы перестали душить рабочее движение (и разгоняли, и сажали, и стреляли, и вешали только в путь, даже в "цивилизованных" странах), но требование 8-часового дня в большинстве стран (только не в РИ) было признано "законным". В 1890 году "маевки" становятся регулярными, их проводят все уважающие себя рабочие, социалистические и революционные организации. Ходить на "маевки" становится модно.

Наступил 8-часовой рабочий день не сразу и не везде, но повсеместное его введение и законодательное признание стали делом времени.
В Австралии и Новой Зеландии промышленники и фабриканты впервые в мире стали добровольно его вводить на предприятиях уже в 1886 году. Контингент там был похожий, нравы проще, а полиции меньше, и хозяева играли на опережение. Вводя 8-часовой день и давая элементарные социальные гарантии рабочим, хозяева получали неожиданный бонус. Суть его была проста:
- на фирму, где есть 8-часовой день, профсоюз и минимальная защищенность, пытается устроиться больше рабочих, значительно больше. Следовательно
- есть возможность отбирать только лучших и переманивать у конкурентов профессионалов, не тратя на это ни пенса. Отбор становится жестким и
- растет производительность труда;
- позволяет на этом зарабатывать (!) - появляются полноценные кадровые и рекрутинговые агенства в современном смысле этого слова, которые сшибают бабки с работяг, помогая им составить резюме и за доп. плату скидывая информацию о вакансиях.

Передовой опыт перенимают японская фирма "Кавасаки" и метрополия. В Лондоне с 1884 года существует Лига Борьбы за 8-часовой рабочий день и теперь Лига начинает продвигать пример колоний. За тему берутся экономические теоретики и обоснование 8-часового рабочего дня получает не только коммунистическую трактовку, но и попадает в идеологию "продвинутого" капитализма. Инициативы по введению 8-часового рабочего дня стали все чаще поступать "сверху".
Движение это, однако, не было массовым и использовалось, по большей части, как метод конкурентной борьбы. Необходимо было, как говорили еще ирландские угольщики в 1835 году, законодательное закрепление.
К 1890-1900-м годам сложилось примерно такое положение вещей: если рабочие не хотели разгона демонстрации, то выдвигали требование 8-часового рабочего дня - это, типа, законно. А поводов для забастовок не убавилось - просто теперь о них заявляли косвенно. Простейшим инструментом борьбы с явлением было обещание предоставить 8-часовой день, после чего работягам завинчивали гайки по самое а-я-яй. Проблему такой способ решал только формально, напряжение росло. Очень скоро тенденцию уловили политики и стали вовсю использовать рабочие "законные" лозунги для предвыборной агитации. Теодор Рузвельт, между прочим, переизбрался на второй срок в немалой доли благодаря обещанию законодательно ввести в стране 8-часовой рабочий день.

К началу 20 века в парламентах большинства стран лежали законодательные инициативы по фиксированному рабочему времени, которые то выдвигали, то задвигали.
Опередил всех... Уругвай! 8-часовой рабочий день ввело в стране правительство Хосе Пабло Торквато Батлье-и-Ордоньеса в ноябре 1915 года

Не пролив ни капли рабочей крови и получив мощный приток в Монтевидео профессионалов из разных стран света.
В США же пришли через бойню 1912 года в Лоренсе, штат Массачусетс, где на предприятиях ввели фиксированный рабочий день, поставив современное оборудование и выкинув на улицу большинство рабочих. Прибывшие для разгона демонстрации войска устроили кровавую баню

(подробнее здесь: https://en.wikipedia.org/wiki/1912_Lawrence_textile_strike),
и забастовки рабочих оборонных предприятий с началом Первой мировой войны.
Напряженное до предела общественное мнение и многомиллионные убытки заставили правительство вытащить законопроект, обещанный народу Рузвельтом в 1904 году. В сентябре 1916 года был принят Adamson Act, который вводил в стране 8-часовой день и сверх того, гарантировал выплаты за сверхурочные часы (в первую очередь для железнодорожников).

В России 8-часовой день победил вместе с Октябрьской революцией год спустя.
Революция же, только Ноябрьская 1918 года, подарила 8-часовой день Германии.
В 1919 начался победный марш 8-часового рабочего дня по планете (в Мексике, правда, 8-часовой день день ввели как и в России - в 1917 году, на волне очередной гражданской войны, что характерно).

Заключение. Память.
В 1889 году, в честь "героев законности", власти Чикаго, в лучших традициях РВИО, установили на Хеймаркет памятник полицейскому, идею которого нагло украл Питер Джексон

Памятник немедленно подвергся надругательствам, а потом его просто свалили и разнесли. Мэрия не поняла, памятник собрали по кусочкам, склеили и снова поставили - расфигачили кувалдами. Починили и снова поставили - зацепили цепями и снесли. Много раз обливали краской, рисовали непотребства, а потом и вовсе взорвали.

В конце-концов, замучившись ремонтировать, власти перенесли памятник в здание полицейского управления Чикаго и установили его в коридоре сыскного департамента.

В 1893 году губернатором Иллинойса был избран демократ Джон Алтгелд.

Выиграл он на колоссальной волне ненависти к республиканской партии. Своим избирателям он обещал справедливое расследование "процесса над чикагскими мучениками". И слово свое сдержал. Расследование было публичным, все новые сведения публиковались в прессе. Каждое новое разоблачение приводило в неистовство рабочих и общественность. Как тонкий политик, Алтгелд нашел способ снять напряжение и заработать политические очки - 26 июня 1893 года он объявил амнистию Филдену, Швабу и Неебе.
Шваб подхватил в камере туберкулез и нервное расстройство (ему было объявлено о помиловании за несколько часов до казни, когда он уже раскаялся, что "смалодушничал"). Какое-то время пытался работать печатником, но болезни быстро свели его в могилу. Скончался он в 1896 году и похоронен вместе со своими товарищами.
Неебе женился на женщине, которую любил и которая ждала его все это время. Ушел с головой в профсоюзное движение, стоял у истоков крупнейшей организации "Индустриальные рабочие мира". Скончался в 1916 году, похоронен с почестями рядом со своими товарищами. Его внук дал замечательное интервью для доументального фильма о Хеймаркете

Филден так и не смог простить себе "малодушия" - он уехал в Колорадо, где прожил отшельником в маленькой лесной хижине. Умер в 1922 году.

А днем раньше, 25 июня, в Чикаго был открыт памятник на могиле Парсонса, Шписа, Фишера и Энгеля. На церемонии присутствовало 8.000 человек. Памятник был укрыт национальным флагом и флагами рабочих союзов, Рыцарей Труда и АФТ. На церемонии выступил известный американский писатель Уильям Хоулесс со словами:
"Наша свободная Республика казнила четырех человек за их убеждения. Дело свершилось, но впереди приговор истории - приговор, который выносится неотвратимо по каждому злодеянию и живет вечно".
Автор памятника Альберт Вайнер. На постаменте начертаны последние слова Августа Шписа: "Придет время, когда наше молчание будет сильнее голосов, которые вы сегодня душите!"

Люси Парсонс прожила долгую жизнь уважаемого и почитаемого борца за права обездоленных. Также стояла у истоков "Индустриальных рабочих мира", была одной из самых известных феминисток в Америке. В 1939 году вступила в Коммунистическую партию США. Погибла в результате несчастного случая в 1942 году в возрасте 89 лет.

Теренс Паудерли радикально реформировал Орден Рыцарей Труда. Были вычещены все случайные люди и масоны, был принят новый устав, контакты с капиталистами ограничены только деловыми. В результате реформ, Орден сократился до 20.000 человек, но это была сила. Рыцари продолжали закрывать собой демонстрации, работали с профсоюзами, открывали кухни для детей бастующих рабочих,. В 1921-22 году рыцари участвовали в сборе помощи для нас с вами.

Прошедшие годы не стерли из памяти имена Альберта Парсонса, Августа Шписа, Адольфа Фишера, Георга Энгеля, Луи Линга, Микаэля Шваба, Сэмюэля Филдена и Оскара Неебе - памятник им и сейчас стоит на месте и пользуется почетом и уважением. Но лучшим памятником чикагским мучеником стал 1 Мая - день международной солидарности трудящихся всего мира.

пруф


Комментарии   

# morpeh 2021-11-27 12:55
Познавательно. Но о-о-о-очень многабукаф.

Комментарии могут оставлять, только зарегистрированные пользователи.