Подборка.

После триумфальных гастролей в Соединенных Штатах Мстислава Ростроповича пригласили в советское посольство и объяснили, что львиную долю гонорара он должен сдать в посольство.

Ростропович возражать не стал, он только попросил своего импресарио Сола Юрока купить на весь гонорар фарфоровую вазу и вечером доставить ее в посольство, где был назначен прием.

Доставили немыслимой красоты вазу, Ростропович взял ее, полюбовался и... развел руки. Ваза, ударившись о мраморный пол, разлетелась на кусочки. Подобрав один из них и аккуратно завернув в носовой платок, он сказал послу:
- Это - мое, а остальное - ваше...

4 июня 1941 года Верховное Главнокомандование вермахта передало в войска разработанные и принятые ранее и одобренные Гитлером приказы. Это были печально известные приказ: О военной неподсудности в районе «Барбаросса» и О комиссарах.

Из мемуаров генерал-фельдмаршала Федора фон Бока командовавшего группой армий «Центр»:

«...Верховное главнокомандование издало приказ, регулирующий отношения наших вооруженных сил и гражданского населения в России. Фактически он дает право каждому солдату пристрелить любого гражданского, который «похож» или «кажется похожим» на партизана. В соответствии с приказом военнослужащие не несут ответственности за такого рода действия, даже если при других условиях они могут быть квалифицированы как «военные преступления». Браухич издал сопроводительный документ к этому приказу, намереваясь ослабить категоричность некоторых формулировок, но, как мне кажется, не слишком в этом преуспел. Одновременное постановлением пришла телеграмма с инструкциями придержать распространение приказа в войсках вплоть до получения «специальных разъяснений». Я попросил Грейффенберга, который находился в это время в ОКВ, выяснить, сильно ли изменяют эти «специальные разъяснения» смысл приказа. Если нет, Грейффенберг должен от моего имени заявить Главнокомандующему, что приказ в его нынешней форме неприемлем и несовместим с воинской дисциплиной.»

Из мемуаров командовавшего в то время 2-й танковой группой группы армий «Центр» генерал-полковника Гейнца Гудерана:

Немецкий рейдер "Зееадлер" (Seeadler, 1888 г.п., 1571 т, Паруса+вспомогательный дизель 1000 л. с., 8 уз под дизелем, 64 чел., 2 × 105-мм). Бывший американский парусник Pass of Balmaha, захвачен U-36 в Северном море в 1915 году при несколько необычных обстоятельствах. Передан Кайзермарине и переоборудован во вспомогательный крейсер.
К 1916 году союзники блокировали немецкие корабли в Северном море, у любых рейдеров, которым удалось бы прорваться, не хватало иностранных или колониальных баз для пополнения запасов угля . Это привело к идее оборудовать парусное судно вместо, так как это не потребовало бы угля.
21 декабря 1916 года "Зееадлер" вышел в море, маскируясь под норвежский парусник «Ирма», следующий из Копенгагена в Мельбурн с грузом леса. Дополнительные помещения, запасы и два неустановленных 105-мм орудия были завалены бревнами.

Между Исландией и Фарерскими островами был остановлен британским вспомогательным крейсером «Эвендж». На борт рейдера поднялась досмотровая группа из 2 офицеров и 15 матросов. Ни в документах, ни в облике судна и команды (26 человек команды говорило по норвежски) группа с «Эвенджа» не нашла ничего подозрительного и отпустила «Зееадлер». Пройдя зону британских патрулей, на судне выбросили за борт груз леса и смонтировали орудия.

9 января 1917 года первой победой «Зееадлера» стал британский пароход «Глэдис Ройял», перевозивший около 5000 т угля из Кардиффа в Буэнос-Айрес. Экипаж взят в плен, пароход затоплен к востоку от Азорских островов. 11 января та же судьба постигла британский пароход «Ланди Айленд» (4500 тонн сахара).

Совершая двухмесячное рейдерство в районе экватора между Бразилией и Африкой, с 21 января по 11 марта 1917 года рейдер потопил 1 пароход и 8 парусников. На «Зееадлере» было уже 263 пленных, из-за этого командир решил перехваченный 21 марта трехмачтовый французский барк «Камбронн» не топить, а пересадить на него всех пленных. Чтобы они не скоро смогли сообщить о рейдере, на барке отрубили бушприт и сломали брам-стеньги.

18 апреля, огибая мыс Горн, с рейдера заметили британский вспомогательный крейсер «Отранто». Но на нём к паруснику не проявили интереса. 8 июня 1917 рейдер пересек экватор уже в Тихом океане. За полтора месяца плавания в нём уничтожил три американские четырёхмачтовые шхуны. Из-за нехватки питьевой воды и отсутствия свежих продовольственных запасов у экипажа начали проявляться признаки цинги. Рейдерство продолжалось уже более полугода. Чтобы дать отдых экипажу, рейдер направился к острову Маупихаа (острова Общества в 45 км от Таити), которого достиг 28 июля 1917. Экипаж сошел на берег. Через три дня налетевший шквал, сорвав «Зееадлер» с якорей, выбросил на рифы, положив конец боевому походу.
Всего за 244 дня рейдерства парусник прошел свыше 30 тыс. миль, уничтожил 3 парохода и 11 парусных судов общим тоннажем около 30 000 брт, плюс 126-тонная «Lutece». Причем на всех захваченных и потопленных судах погиб всего 1 человек, да и то случайно

Французский барк "Дюпле" (SV Dupleix, 1901 г.п., 2206 брт, 22 чел).
Захвачен и потоплен 5 марта 1917 года немецким рейдером Зееадлер в центральной Атлантике между Бразилией и Африкой

Немецкий рейдер "Зееадлер, выброшенный на берег о. Маупихаа (острова Общества в 45 км от Таити).
Экипаж сошел на берег 28 июля 1917. Через три дня налетевший шквал, сорвав «Зееадлер» с якорей, выбросил на рифы, положив конец боевому походу.
Всего за 244 дня рейдерства парусник прошел свыше 30 тыс. миль, уничтожил 3 парохода и 11 парусных судов общим тоннажем около 30 000 брт, плюс 126-тонная «Lutece».

Со дна Балтийского моря в районе Роннебю дайверы подняли деревянную резную фигуру мифического морского чудовища, напоминающего дракона с львиными ушами и пастью крокодила. Фигура весом 300 килограммов, предположительно, украшала датский военный корабль Gribshunden, затонувший в 1495 году.

ЦРУ рассекретило миссии голубей-шпионов времён Холодной войны

Птицы должны были фотографировать секретные объекты СССР.

Голубей тренировали для секретных миссий, связанных с фотографированием объектов на территории СССР. В 1970-е годы в ходе операции «Такана» спецслужбы изучали возможность закрепления небольших камер, которые автоматически делают снимки, на птицах. Выяснилось, что такие фотографии были более качественными, чем спутниковые.

К 1967 году ЦРУ тратило на программы с участием птиц, дельфинов, собак и кошек более 600 тысяч долларов. Голуби лучше всего подходили для шпионских миссий, потому что могли находить путь домой. В кошках пытались размещать подслушивающие устройства, а над дельфинами ставили эксперименты с поиском следов радиоактивного или биологического оружия.

Источники: bbc, tj

На фотографии президент Соединенных Штатов Вудро Вильсон. Через мгновение после того, как фотограф сделал снимок, из-под камня, выполненного из папье-маше, вылез солдат. Снимок запретили к печати, посчитав, что он может выдать врагу новый метод маскировки.

Рикардо Клемент (он же Адольф Эйхман), Аргентина, 1950-е.

О́тто Адо́льф Э́йхман — оберштурмбаннфюрер СС, непосредственно ответственный за "еврейский вопрос". Заведовал отделом гестапо IV B 4, отвечавшим за «окончательное решение еврейского вопроса».

Эйхман вступил в СС по рекомендации Эрнста Кальтенбруннера в 1932 году. Он получил членский партийный номер — 889895, номер в СС — 45326. После аншлюса Австрии в 1938 году Эйхмана перевели в отделение СД в Вене, где он должен был заниматься делами евреев. По приказу Эйхмана представитель еврейской общины Вены доктор Рихард Лёвенгерц составил план по организации процесса ускоренной эмиграции евреев. Затем Эйхман добился создания в Вене центрального учреждения по эмиграции евреев, после чего оформление документов на выезд из страны превратилось в конвейер (150000 евреев покинули Вену, их имущество было национализировано). В апреле 1939 года после создания протектората Богемия и Моравия Эйхмана перевели в Прагу, где он продолжил заниматься организацией депортации евреев.

В 1941 году посетил Освенцим, после чего санкционировал отправку евреев в лагеря смерти. По приказу Рейнхарда Гейдриха, принял участие в работе Ванзейской конференции 20 января 1942 года, на которой были обсуждены меры по «окончательному решению еврейского вопроса» — об уничтожении нескольких миллионов евреев. В качестве секретаря вел протокол совещания. Эйхман предлагал немедленно решить вопрос о высылке евреев в Восточную Европу. Непосредственное руководство этой операцией было возложено на Эйхмана.

В 1945 году после поражения Германии Эйхман сумел скрыться от разыскивавших его спецслужб союзников, но под Зальцбургом попался военному американскому патрулю. Скрыть свою принадлежность к СС он не мог (т.к. у него имелась типичная для эсэсовцев татуировка с группой крови), однако представился военнослужащим 22–й добровольческой кавалерийской дивизии СС и был арестован как простой военнопленный. Ему удалось бежать из заключения. С помощью монахов–францисканцев Эйхман сумел оформить себе аргентинский паспорт на имя Рикардо Клемента и в 1950 году переехал в Аргентину. В 1952 году он приехал в Европу, женился под новым именем на своей собственной жене и вывез в Буэнос–Айрес свою семью. В 1954 году у них родился четвертый ребенок.

Но в 1957 году его узнал один из его жертв — еврей Герман Лотар, о чем сообщил генеральному прокурору земли Хессен Фрицу Бауэру. Однако тот передал информацию не своему правительству (и как оказалось, его подозрения были ненапрасны — в 2006 году стало известно, что ЦРУ информировало немецких коллег БНД об Эйхмане, но дело было решено замять из опасения, что Эйхман может сообщить о нацистском прошлом Ганса Глобке, занимавшего тогда пост главы секретариата федерального канцлера Конрада Аденауэра), а правительству Израиля, которое подключило "Моссад".

Однако направленный в Аргентину агент "Моссада" сделал заключение, что столь бедно живущий человек не может быть Эйхманом. Но Бауэр проявил настойчивость, и "Моссад", признав в подозреваемом Эйхмана, провел уникальную оперцию по его выкрадыванию из Аргентины.

11 мая 1960 прямо на улице Эйхман был схвачен группой израильских агентов. 20 мая врач–анестезиолог Йона Элиан сделал Эйхману укол транквилизатора, после чего тот был вывезен в Израиль под видом заболевшего члена экипажа на самолёте «Эль–Аль», который прилетел в Буэнос–Айрес на празднование 150–летия независимости Аргентины.

В Иерусалиме Эйхман был передан полиции. На заседании Кнессета 22 мая премьер–министр Израиля Давид Бен–Гурион объявил, что «Адольф Эйхман находится в Израиле и в скором времени будет отдан под суд». Расследованием деятельности Эйхмана занимался специально созданный отдел полиции — «Учреждение 006» в составе 8 офицеров, отлично владеющих немецким языком. Был начат судебный процесс, в ходе которого выступило множество свидетелей, переживших Холокост. 15 декабря 1961 Эйхману зачитали смертный приговор, признав его виновным в преступлениях против еврейского народа, против человечности и военным преступником. Эйхман был повешен в ночь с 31 мая на 1 июня 1962 в тюрьме города Рамла; это второй и последний случай смертной казни в Израиле по приговору суда.

Отказавшись от капюшона, Эйхман сказал присутствующим, что вскоре встретится с ними вновь и умирает с верой в Бога.

Однажды американский физик Джек Хезерингтон написал статью с незамысловатым названием "Two–, Three–, and Four–Atom Exchange Effects in bcc 3 He". Будучи человеком от природы скромным, он формулировал крайне аккуратно: "Мы рассмотрели..., мы решили эту проблему в предположении, что...". Однако коллега из департамента, взглянув на работу, заметил:"Что ты используешь королевское "Мы"? Ты же один автор? Вот и пиши "я". Надо перепечатать, иначе тебя не опубликуют".

Середина 70–х годов, докомпьютерная эра. Переделать статью, — это не заменить несколькими нажатиями клавиш слово "мы" на слово "я". Решение все же было найдено, — простая операция, не требующая перепечатывания всего текста: нужно всего лишь вписать соавтора во вторую строчку. Взгляд учёного упал на кота. Название вида и имени любимца — кошка домашняя Честер (Felis domesticus Chester) составили инициалы будущего собрата по перу, а имя отца питомца — местного потрепанного бродяги, которого вся округа знала по имени Willard, подсказало фамилию. Так появился на свет новый учёный — F.D.C. Willard, который в соавторстве с J.H. Hetherington опубликовал статью в Physical Revew Letters.

Статья имела успех. Физический департамент Мичиганского университета улучшил статистику факультета за счет включения в отчет публикации еще одного автора. С Виллардом хотели встретиться, кое–кто из коллег высказывал мысль, что стоит его пригласить на конференцию в Гренобль. В конце концов, Джек Хезерингтон решил признаться в содеянном и разослал препринт со своим автографом, отпечатками лап Честера и надписью:"С признательностью от авторов". После этого Честера Вилларда больше никогда не приглашали. Впрочем, как утверждает Джек, и его тоже.

Позже своём письме он даже признался, что его жена спала с ними обоими.

Спустя четверть века статья Андрея Гейма "Detection of earth rotation with a diamagnetically levitating gyroscope" в соавторстве с хомяком по имени Тиша (H.A.M.S. ter Tisha — hamster Tisha) поможет малоизвестному физику из Черноголовки получить позицию профессора в университете Манчестера.

Всю свою историю человечество что-то искало, и чаще всего не находило. Самыми популярными предметами поиска были истина, любовь и вера. А также Ад, Рай, богатство, знания, смысл жизни, вечный двигатель, Атлантида и инопланетяне. Но лидером в этом списке вечного поиска можно смело назвать и философский камень. Ничто другое не пытались найти с таким маниакальным упорством. Ради его поисков даже возникла отдельная наука — алхимия, и поколения алхимиков посвящали всю свою жизнь единственной цели — попытке найти философский камень .

Годами они сидели в лабораториях, склонясь над колбами и ретортами, в надежде однажды увидеть на дне сосуда маленький кроваво-красный камень. Чем же он так манил их О! Причин было много…

История эта началась давным-давно, как принято говорить в сказках. А философский камень — это сказка. Красивая и жестокая. Сказка, сгубившая жизней больше, чем иные войны. Но обо всём по порядку.

Принято считать, что человеком, впервые поведавшем миру о философском камне , был египтянин Гермес Трисмегист (Hermes Trismegistus) — «Гермес Триждывеличайший». Мы, увы, не знаем, жил ли такой человек на самом деле. Вероятнее всего, Гермес Трисмегист — легендарная фигура, в преданиях его называли сыном египетских богов Осириса и Исиды, и даже отождествляли с древнеегипетским богом-чародеем Тотом.

Гермеса Трисмегиста также называют первым алхимиком, получившим философский камень . Рецепт изготовления философского камня был записан в его книгах, а также на т. н. «Изумрудной скрижали Гермеса» — табличке из его гробницы, на которой было высечено тринадцать наставлений потомкам. Большая часть книг Гермеса Трисмегиста погибла при пожаре в Александрийской библиотеке, а немногие оставшиеся, по легенде, были зарыты в тайном месте в пустыне. До нас дошли только сильно искаженные переводы.

Утверждение христианства в качестве государственной религии Римской империи при императоре Константине (285-337) привело к ещё большим гонениям на алхимию, пронизанную языческой мистикой и в силу этого, безусловно, являющуюся ересью. Александрийская академия, как средоточие естествознания неоднократно подвергались разгромам фанатиками-христианами. В 385-415 гг. были разрушены многие здания Александрийской академии, в т.ч. и храм Сераписа. В 529 г. римский папа Григорий I запретил чтение древних книг и занятие математикой и философией; христианская Европа погрузилась во мрак раннего средневековья. Формально Александрийская академия прекратила свое существование после завоевания Египта арабами в 640 г.

Однако научные и культурные традиции греческой школы на Востоке сохранялись какое-то время в Византийской империи (крупнейшая коллекция алхимических рукописей хранится в Библиотеке Святого Марка в Венеции), а затем они были восприняты арабским миром.
Абу Муса Джабир ибн Хайян (721-815), в европейской литературе известный под именем Гебер, разработал ртутно-серную теорию происхождения металлов, которая составила теоретическую основу алхимии на несколько последующих столетий. Суть ртутно-серной теории состоит в следующем.

В основе всех металлов лежат два принципа – Ртуть (философская Ртуть) и Сера (философская Сера). Ртуть является принципом металличности, Сера – принципом горючести. Принципы новой теории, таким образом, выступают как носители определённых свойств металлов, установленных в результате экспериментального изучения действия высоких температур на металлы. Важно отметить, что на протяжении многих веков принималось, будто действие высоких температур (метод огня) есть наилучший метод для упрощения состава тела.

Следует подчеркнуть, что философская Ртуть и философская Сера не тождественны ртути и сере как конкретным веществам. Обычные ртуть и сера представляют собой своего рода свидетельства существования философских Ртути и Серы как принципов, причём принципов скорее духовных, нежели материальных. Металл ртуть, по мнению Джабира ибн Хайяна, представляет собой почти чистый принцип металличности (философская Ртуть), содержащий, тем не менее, некоторое количество принципа горючести (философской Серы).

Согласно учению Джабира, сухие испарения, конденсируясь в недрах Земли, дают Серу, мокрые – Ртуть. Затем под действием теплоты два принципа соединяются, образуя семь известных металлов – золото, серебро, ртуть, свинец, медь, олово и железо. Золото – совершенный металл – образуется, только если вполне чистые Сера и Ртуть взяты в наиболее благоприятных соотношениях. В земле, согласно Джабиру, образование золота и других металлов происходит постепенно и медленно; «созревание» золота можно ускорить с помощью некоего «медикамента» или «эликсира» (al-iksir, от греческого ξεριον, т.е. «сухой»), который приводит к изменению соотношения Ртути и Серы в металлах и к превращению последних в золото и серебро. Поскольку плотность золота больше плотности ртути, считалось, что эликсир должен быть очень плотной субстанцией. Позднее в Европе эликсир получил название «философский камень» (Lapis Philosophorum).

Проблема трансмутации, таким образом, в рамках ртутно-серной теории сводилась к задаче выделения эликсира, обозначаемого алхимиками астрологическим символом Земли.

В средневековой Европе новый интерес к алхимии и философскому камню возникает уже в середине 10-го века, и то угасая, то вспыхивая вновь, тянется вплоть до наших дней. Собственно, философский камень — начало всех начал, мифическое вещество, способное дать своему обладателю бессмертие, вечную молодость и знания. Но не эти его свойства, в первую очередь, привлекали алхимиков.

Главное, что делало этот камень таким желанным — это его легендарная способность превращать любой металл в золото! Современная химия не отвергает возможности превращения одного химического элемента в другой, но всё же считает, что средневековые алхимики не могли получать золота из меди.

Тем не менее, история сохранила для нас не одну легенду, в которой говорится о подобном превращении.

Часть из них, разумеется, не имеет под собой никакого основания, но есть и такие, перед которыми рациональная наука пасует.

Так, например, Раймонд Луллий (Raimondus Lullius) из Испании получил от английского короля Эдуарда (14 век), заказ на выплавку 60000 фунтов золота. Для чего ему было предоставлены ртуть, олово и свинец. И, надо сказать, Луллий получил золото! Оно было высокой пробы, и из него было отчеканено большое количество ноблей. Разумеется, проще отнести данный факт к мифам, нежели поверить в него, однако нобли той особой чеканки до сих пор хранятся в английских музеях. А если верить историческим документам, на протяжении долгого времени эти монеты использовались при заключении крупных сделок, что свидетельствовало об их большом количестве. Но! В это время Англии, в принципе, негде было достать так много золота, причём такого великолепного качества! А основные расчеты, например, с Ганзой, велись оловом. Остается предположить, что в документы вкралась ошибка, и количество золота было куда меньшим.

Другой факт: император Рудольф II (1552-1612) оставил после смерти большое количество золота и серебра в слитках, приблизительно 8,5 и 6 тонн соответственно. Историки так и не смогли понять, где император мог взять столько драгоценных металлов, если весь национальный запас был меньше. Впоследствии было доказано, что это золото отличается от золота, использовавшегося в то время для чеканки монет — оно оказалось более высокой пробы и почти не содержало примесей, что кажется почти невероятным, учитывая технические возможности того времени.

Но подобные истории в меньшинстве. Большинство средневековых алхимиков были шарлатанами. Ведь для того, чтобы сказать, что, мол, чудо свершилось, философский камень не нужен — достаточно получить сплав нужного цвета!

К каким только ухищрениям не прибегали обманщики. Например, брали кусочек железа. На глазах у изумлённой публики расплавляли его, при этом производя непонятные пассы руками и размахивая волшебной палочкой. И, о чудо! — когда металл затвердевал, часть его превращалась в золото! А разгадка была проста волшебная палочка! Да! Она действительно была волшебной, в каком-то смысле. Обычно она изготовлялась из дерева и была на четверть полой. Внутрь помещали кусочки золота и залепляли воском. Когда же алхимик подносил её к расплавленному металлу, воск тоже плавился, и золото выпадало. Здесь всё зависело лишь от ловкости рук, а прежде чем кто-то мог рассмотреть палочку поближе, её нижняя часть сгорала, не оставляя никаких улик. Сплавы же меди и олова обладали характерным цветом и блеском, и неискушённый мог вполне принять их за золото.