Подборка.

На фото «Один рейд с Yankee Papa 13» / One Ride With Yankee Papa 13. Ларри Берроуз, 1965 год

«Один вылет с Yankee Papa 13» — классическое фотоэссе Ларри Берроуза, опубликованное в апрельском номере журнала Life. Yankee Papa 13 — это позывные военного вертолета. История рассказывает о неудачной спасательной миссии экипажа сбитого вертолета, в которой участвует 21-летний младший капрал Джеймс Фарли — обычный соседский парень, оказавшийся на войне. Итог операции — два раненых товарища (один из них — смертельно) и заклинивший пулемет.

Повреждения британского линкора HMS "King George V" после столкновения с эсминцем HMS "Punjabi" в густом тумане 1 мая 1942 года. Линкор пробыл на ремонте до 1 июля. HMS "Punjabi" был перерезан пополам таранным ударом

Для борьбы с немецкими «Кондорами», безнаказанно гоняющимися за одинокими транспортами в британских водах англичане обратились к методам, опробованным в ходе борьбы с подводными лодками во время Первой мировой войны. Грузовое судно «Crispin» переоборудовали в корабль-приманку для пилотов «Люфтваффе». Его вооружили десятью зенитными пушками и послали на патрулирование наиболее опасных районов. «Crispin» должен был изображать одинокий корабль, который отстал от какого-то из конвоев, и провоцировать немецкие самолеты на атаку, чтобы затем встретить ее массированным зенитным огнем. Однако еще до того как ему удалось выпустить хотя бы один снаряд в сторону неприятельского самолета, 3 февраля 1941 года он был торпедирован немецкой подводной лодкой U-107…

Удивительное дело. После атаки "волчьей стаи" одного из конвоев , командиры подлодок в своих докладах ошиблись только на одно потопленное судно, заявив десять вместо девяти, но суммарный тоннаж потопленных судов увеличили вдвое. НО при этом одна лодка заявила три судна, а потопила потопила одно. В результате, среди тех кто реально что-то потопил в том конвое нашелся один скромный или сомневающийся. Он не доложил. А тот кто доложил свистнул у него результат. Поэтому главное для карьерного роста и награждения во время и правильно доложить. Поэтому честные - награды получают в последнюю очередь или вообще их не получают. Что любопытно этим честным командиром оказался зять Деница. Как оказалось у него был самый низкий процент оверклайма и очень точные доклады об успехах с минимальной погрешность. Принцип "Папа, ну награди же Гюнтера" не работал. Поэтому Гюнтеру пришлось самому доказывать, что он достоин награды. И доказал, совершив лучший по результативности поход а всю войну. Но даже в этом случае, тесть не подписал представление к награде. Поэтому зятя наградил уже сам главком кригсмарине. (авт. В. Нагирняк)

1943 год стал катастрофой для немецких подводников.
"Черный май" был неожиданным переходом от борьбы за победу к выживанию в поражении.
С точки зрения статистики потеря сразу 40 субмарин за май 1943-го не выглядело концом всего. Потери можно было восполнить новыми лодками и экипажами.  Но чем больше лодок гибло, тем больше командование подводных сил давило на ученые флотилии и подготовительные центры, бросая клич "Лодки фронту!".

К тому моменту многие именитые подводники уже не ходили в море, а занимались подготовкой кадров. Май 1943 года был расценен ими, как катастрофа не с точки зрения больших потерь, а с точки зрения того, что потери будут расти дальше. Подводные асы понимали, что командование захочет быстро возместить погибшие экипажи и будет требовать  отправлять на фронт как можно больше новых лодок. А это означало, что время подготовки подводников будет еще более ужато и учебные флотилии превратятся в "конвейер смерти", так  как они будут выбрасывать на фронт недостаточно подготовленные кадры.

Командиры учебных флотилий являлись элитой подплава. Опытные и бывалые "серые волки", увешанные наградами, хорошо понимали, что означает брошенный клич. Они пытались хоть как-то справиться с положением, но новые сроки подготовки не позволяли дать больше знаний новичкам. Тогда среди элиты Деница появились оппозиционеры, которые не были согласны с изменениями сроков подготовки подводников. Недовольство росло, но немногие были готовы сказать свое мнение в лицо "Льву".

И все-таки один смельчак нашелся. На "штурм" пошел один из самых авторитетных подводников - Эрих Топп. Несмотря на то, что его отговаривали, он попросил Деница принять его для беседы. И Дениц принял. Но высказать свое мнение Топпу так и не удалось. Разговора не получилось.
В результате, Топпу и остальным подводным асам уже ничего не оставалось делать, как пытаться передать свой опыт в рамках новых сроков подготовки. Это было трудно, но они пытались.

Возможно предположить, что именно благодаря пониманию наставников, подготовка подводников после 1943 года не развалилась окончательно из-за введения команованием новой политики. Опытные асы старались как могли сделать из "птенцов" "орлов", хотя это была практически невыполнимая задача в условиях новых временных стандартов. Но они как-то справлялись, делая все возможное и невозможное для этого.

Из этого напрашиваются  следующие выводы:

После 1943 года подготовка немецких подводников стала менее качественной, но её коллапс был остановлен опытными наставниками, которые пытались оптимизировать ее процесс в сложившихся условиях и сдерживали "развал машины на ходу". Это позволило сохранить больше жизней и избежать больших потерь.  Отношения между старыми асами и Деницем стали другими, но первые не стали поднимать открытого "бунта", чтобы хоть как-то сохранить от развала "корпус добровольцев Деница". Даже после войны открытая критика своего командующего не была приемлима, поэтому "все что происходит на миле, остается  на миле".

Лишь один Топп продолжал оставаться "белой вороной" и пожалуй был единственным из всех, кто попытался реабилитировать Оскара-Хайнца Куша после войны. С точки зрения нарушения корпоративной этики  - это был бунт, так как реабилитация Куша означало осуждение Деница. Но сделать этого ему не удалось из-за сопротивления "старой гвардии" Деница. Тем не менее осудить Топпа  за этот поступок никто не посмел. Его авторитет среди подводников был очень большим. (В. Нагирняк)

Советский бронеавтомобиль БА-27М у подбитого немецкого бронеавтомобиля Sd.Kfz.231; фото из "Комсомольской Правды" номер от 2.09.41. Однако большая редкость.

Чудо итальянского танкостроения Carro d`Assalto 5t Modello 36 собственной персоной.

Pz.Sfl.IVb

Судьба у весьма перспективной самоходной установки Pz.Sfl.IVb оказалась незавидной. Все, что удалось сделать Krupp - это построить установочную партию из 10 машин. Из этого числа 6 машин было отправлено в 16-й артиллерийский полк 16-й танковой дивизии. Согласно штатному расписанию, полк должен был иметь 6 лёгких и 6 средних САУ. По факту лёгких САУ полк не получил вообще, поскольку их производство ещё не было организовано. В таком составе полк отравился в Сталинград, где и разделил печальную судьбу всей 16-й танковой дивизии. Что же касается машины на фото, то она оказалась в составе учебной части, вероятнее всего, снято в Ютеборге.

Октябрь-ноябрь 1933 года, визит в Стамбул наркомвоенмора и председателя РВС СССР Клима Ворошилова (ставшего после этого почётным гражданином турецкого Измира), инспектора кавалерии РККА Семена Буденного, наркома просвещения Андрея Бубнова, его заместитель по Наркомату академика Глеба Кржижановского и заместителя наркома по иностранным делам СССР Льва Карахана. 
По прибытии в Стамбул, помимо церемониального банкета, данного Мустафой Кемалем Ататюрком, делегация совершила массу увлекательных экскурсий. Например, по легендарному линейному крейсеру "Yavuz Sultan Selim" - бывшему "Goeben" из состава германского Флота Открытого моря. Русские всё-таки прошлись по палубе своего давнего врага...

21 июня 1944 года - масштабная трагедия случилась на станции Элисенваара. 

Согласно плану советского Генштаба, удар против финской группировки наносился в два этапа: 

10 июня переходит в наступление Ленинградский фронт на Карельском перешейке. Сомнений в том, что Ленфронт разгромит противостоящую ему финскую группировку, не было ни у Ставки, ни у Генштаба. Терпя поражение на Карельском перешейке, финская Ставка будет вынуждена ослабить свою группировку в Карелии и начать переброску войск под Выборг из-под Олонца, со Свири, Медвежьегорска и так далее. 

Воспользовавшись этим, двумя неделями позже в наступление переходит Карельский фронт. 

13-я Воздушная армия всеми силами препятствует переброске финских войск из Карелии под Выборг. В исполнение этого стратегического замысла железнодорожные узлы к северу от Ладожского озера подверглись сильным ударам советской бомбардировочной авиации. 

21 июня 1944 года был совершен налет на станцию Элисерваара, Карелия. На беду помимо воинских эшелонов на станции стоял эшелон с финскими беженцами с Карельского перешейка, в основном из Ряйсяля (Мельниково) и окрестных деревень. 

Станция была накрыта точно, в результате налета погибло от 140 до 200 беженцев. Легкая зенитная батарея, что прикрывала станцию, не сумела отбить налет. 

Чтобы не увеличивать панику среди войск и мирного населения, выжившим было сказано молчать о трагедии. Финские СМИ в 1944 году эту трагедию тоже замолчали. 

Об этом печальном событии начали говорить только шестьдесят лет спустя, и наконец в Финляндии вышли передачи, статьи и книги. 

Это очередная иллюстрация к тому, что плохой мир всегда лучше хорошей войны. Очень жаль, что это событие вообще имело место. Для Второй Мировой - мелкий, рядовой эпизод, для тех, кто попал под бомбы - либо конец жизни, либо травма на всю жизнь. 

Приложение - боевые документы 13 Воздушной армии. Фотоконтроль бомбового удара по станции Элисенваара.

Въ 1936 году послѣ назначенія на постъ наркома внутреннихъ дѣлъ Николай ​Ежовъ​ сказалъ: «Руки у меня крѣпкіе - ​сталинскіе​. Буду сажать и разстрѣливать всѣхъ, невзирая на чины и ранги». Къ этому времени онъ уже успѣлъ зарекомендовать себя какъ вѣрный сторонникъ вождя. Именно при ​нёмъ​ состоялись ​самые​ ​массовые​ репрессіи. Казалось, на посту онъ всерьезъ и надолго. Однако въ 1940 г. Сталинъ приказалъ ​Ежова​ разстрѣлять. 

Позже ​Хрущевъ​ писалъ въ мемуарахъ, что ​Ежовъ​ сознавалъ свою роль «дубинки» при Сталинѣ и «заливалъ свою совѣсть водкой». Но одновременно съ этимъ принималъ знаки сталинской благосклонности. 27 января 1937 г. онъ получилъ званіе генеральскаго комиссара государственной безопасности, ​лѣтомъ​ того же года – орденъ Ленина. Въ его честь былъ переименованъ городъ ​Сулимовъ​, который сталъ называться ​Ежово​-Черкесскъ. Сформировался цѣлый культъ ​Ежова​, по популярности онъ шелъ сразу послѣ Сталина и ​Молотова​. 
Уже въ 1938 г. Сталину начало казаться, что ​Ежовъ​ слишкомъ увлекся саморекламой. Наркомъ хотѣлъ выпустить книгу о борьбѣ Сталина съ ​зиновьевщиной​, выдвинулъ предложеніе переименовать Москву въ Сталинодаръ. Стремясь еще больше доказать свою преданность, ​Ежовъ​ переусердствовалъ. Сталинъ посчиталъ, что наркомъ долженъ заниматься своими служебными обязанностями. Въ августѣ того же года у ​Ежова​ появился очень активный первый замѣститель Лаврентій ​Берія​. Стало понятно, что наркома готовятъ къ снятію. Онъ осознавалъ, что ему поставятъ на видъ ​всѣ​ недоработки и недостатки, касающіеся приказовъ, ранѣе одобренныхъ Сталинымъ. Сценарій будетъ ​тѣмъ​ же самымъ, что и съ его предшественникомъ Ягодой. 23 ноября ​Ежовъ​ подалъ прошеніе объ отставкѣ. Онъ оставался наркомомъ воднаго транспорта, но понималъ: это ненадолго. Поэтому обязанности почти не выполнялъ и много пилъ.10 апрѣля 1939 г. ​Ежовъ​ былъ арестованъ ​Беріей​. Оффиціально ​Ежовъ​ былъ объявленъ вредителемъ и врагомъ народа, использовавшимъ ​массовые​ репрессіи для того, чтобы разжечь ненависть населенія къ Сталину и совѣтской власти и подготовить государственный переворотъ. Но были и ​реальные​ причины: Сталинъ понималъ, что ​Ежовъ​ сдѣлалъ свое дѣло. ​Масштабные​ «чистки» завершены. Теперь на него можно повѣсить отвѣтственность за основную часть разстрѣловъ, представивъ ихъ какъ самоуправство. Къ тому же, запустивъ маховикъ казней безъ суда и слѣдствія, ​Ежовъ​ буквально вошелъ въ ражъ и остановить его было сложно.

Ужасы ничейной земли.

Для более полного понимания психологии любого конфликта важно разбираться в таком неотъемлемом явлении любой войны как мифы. Или легенды, если угодно. В условиях тумана войны и абсолютной неопределенности, пытливые, но темные умы для объяснения окружающей их действительности иногда сочиняют такие умопомрачительные истории, что нарочно не придумаешь. Особенно это касается тех, кто непосредственно выполняет свою тяжёлую солдатскую работу на огневых рубежах. 

Возьмём, например, Первую мировую. Ничейная земля, разделявшая несколькими сотнями метров траншеи воюющих сторон, со временем становилась едва ли не самой важной частью жизни любого солдата. С ней были связаны почти все его чаяния, страхи и переживания, из неё на него веяло дыхание смерти в виде снайперских пуль, осколков, ядовитых туч и стальных гроз. На ничейной земле происходили самые важные события человеческих судеб: именно там многие встречались лицом к лицу с главными личными страхами, впервые шли на осознанное убийство врага в ближнем бою, зарабатывали свои медали в рейдах, лёжа сутками в секрете наживали болезни на всю оставшуюся жизнь, находили собственную смерть и вростали в землю разлагающейся массой. Всё это и многое другое делало ничейную землю в сознании солдат третьим участником войны, живущим своей жизнью по своим собственным законам, воюющим против всех и с демоническим аппетитом поглощающим тела и души сотен и тысяч бедолаг без деления на цвет их униформы. 

Ничейная земля и породила один из самых великолепных в своей мрачности мифов войны. Дело в том, что в условиях Первой мировой пропасть без вести для любого солдата было проще простого: оказаться в эпицентре взрыва, стать пленным "языком" или остаться раненым умирать без надежды на помощь в силу специфики войны рисковал абсолютно каждый. Многие не выдерживали психологического давления и бессмысленности происходящего и сбегали из своих частей, также пополняя списки неизвестно канувших. Правда, расстрельные команды в тылу очень часто "помогали" солдатам перенести их фамилии в соседнюю графу потерь. Иногда случалось, что бежать назад было опасней, чем бежать вперед, ведь именно Первая мировая стала прародительницей заградотрядов. На фоне такой гнетущей атмосферы в солдатских кругах со временем стали появляться слухи, что их товарищи, поносившие недавно всех земных царей, вовсе не погибли случайно в крайнем бою и не затаились в ближайшем прифронтовом борделе, а ушли на ничейную землю. Жить. В послевоенной мемуарной литературе очень часто можно найти истории даже о целых интернациональных сообществах дезертиров, которые неплохо устраивались в брошенных траншеях, катакомбах или складках местности. 

В своей книге "Эскадрон" британский офицер-кавалерист Артур Биман вспоминал, как в 1918 году под Соммой в неком комплексе брошенных траншей без вести пропала группа пленных с конвоиром. Командир был готов послать туда отряд добровольцев на поиски, но от затеи его отговорили окопные "старожилы". Они сообщили Биману, что на ничейной земле перед ними обосновалась банда британских, французских, немецких и австралийских дезертиров, которые от суровости обстоятельств потеряли человеческий облик и убивают любого появившегося в их владениях. В 1930 году военный прозаик Ральф Моррис, командовавший в годы войны батальоном, опубликовал повесть о юном дезертире, который убил своего командира роты за издевательства и скрылся на нейтральной полосе. Там он познакомился с дезертиром Альфом, который в свою очередь привёл главного героя в убежище к группе беглецов в брошенных подземных сооружениях. 

Эти и многие другие сюжеты являются составной частью одного гигантского мифа об обитателях нейтралки. Днём они, якобы, как крысы ныкались в своих норах, а ночью выходили на охоту за пропитанием, и обдирание убитых это меньшее, чем они промышляли. От безысходности, они могли сообща даже вырезать какой-нибудь пост или целый блиндаж, очистив его на предмет всего съестного. Причем свой бывший блиндаж они вырезали с большей вероятностью, чем вражеский, ведь подходы к своему им были лучше известны. 

В сознании совсем уж суеверных солдат миф приобретал и более причудливые формы. Поговаривали, что озверевшие и одичавшие беглецы в последней попытке спасти свои голодные и проклятые жизни, со временем переходили на человечину, убивая для пропитания таких же скитальцев или добивая раненых. Исследователи из Оксфорда в нарративных источниках отыскали даже версии о демонической сущности обитателей нейтральной полосы. Якобы, на ничейной земле дезертиры насовсем переставали быть людьми и превращались то ли в нежить, то ли в гулей и убивали всё живое. Такие истории особенно пользовались спросом среди солдат если линия фронта располагалась где-то у кладбища. Нет, ну а как ещё объяснить эти непонятные страшные звуки, истошные вопли и совсем аномальные стоны по ночам? 

Впрочем, реальные основания у мифа всё же были. В суматохе сражений огромных армий в прифронтовой полосе на Западном фронте появлялись многочисленные отряды беглых солдат, живших в лесах и выживавших за счёт мелкого разбоя. К сожалению, история не сохранила подробной хроники жизни ни одной из таких групп, но их существование и головная боль, которую они причиняли тыловым службам и системе армейской юстиции, неоспоримы. С другой стороны, выживание отдельных дезертиров или их малых групп между фронтами можно считать статистически вероятным хотя бы в рамках погрешности, так как на некоторых участках фронт не менялся годами и условия для жизни на нейтралке всё же были.

Марш пленных немецких солдат и офицеров по улицам освобожденного Киева. 

Из доклада Н. Хрущева И. Сталину: 
«16 августа с.г. через гор. Киев было проведено конвоирование группы немецких военнопленных в количестве 36 918 человек, в том числе 549 офицеров. Из этого количества пленных было: захвачено войсками 1-го и 2-го Украинских фронтов 21 249 человек; войсками 1-го и 2-го Белорусских фронтов 7927 чел.; войсками 1-го Прибалтийского фронта 2700 чел., а остальные 5042 чел. направлялись из лагерей НКВД. 
Колонны военнопленных проходили по улицам гор. Киева в течение пяти часов — с 10 часов утра до 15 часов дня. Общая длина маршрута по городу от места сосредоточения до места погрузки в эшелоны составляла 21 километр. 
При движении военнопленных все улицы, окна и балконы зданий были заполнены местными жителями. Во время появления на улицах колонн военнопленных, по маршруту их движения, собралось свыше 150 тысяч жителей города. Жители города, потерпевшие много бед от фашистских захватчиков, сопровождали военнопленных возгласами ненависти и проклятий по адресу немцев.»

Сибирские лагеря военнопленных во время Второй мировой войны 

В Сибири 1-й лагерь для военнопленных, получивший № 93, был создан в Тюмени. В мае 1943 сюда прибыла группа немцев, румын и итальянцев, множество из которых попали в плен под Сталинградом. Всего до конца 1943 года года поступило 2 373 чел., их распределили по 3 лаготделениям при фанерном и деревообрабатывающем комбинатах.

В 1944 началась подготовка к созданию в Кемеровской и Новосибирской облостях еще 4 лагерей. Из них в этом году принял военнопленных лишь один – лагерь № 199 в Новосибирске. Большую роль в его формировании сыграл областной комитет ВКП(б), активно стремившийся привлечь в город остродефицитные трудовые ресурсы, которые, согласно приказу НКВД от 21 июля 1944, должны были составить 15 тыс. человек. Уже 27 июля вопрос об открытии лагеря обсуждался на бюро обкома. В постановлении предусматривалось распределение военнопленных по промышленным предприятиям и строительным организациям. Их руководители обязывались закончить обустройство лагерных пунктов со всеми объектами жизнеобеспечения. В сентябре 1944 года в Новосибирск 2 эшелонами было завезено более 4 тысяч пленных. Затем их численность удвоилась, но так и не достигла лимита в 15 тысяч.

Весной и летом 1945 в Западной Сибири было сформировано еще 3 лагеря, 2 из них – в Кемеровской области. В отделения этих лагерей с апреля по декабрь 1945 поступило 19 386 человек. Сначала это были немцы – военнопленные и интернированные лица из Германии, Чехословакии и Польши, а позднее – бывшие военнослужащие японской армии.

Самым крупным в Западно-Сибирском регионе стал лагерь № 525. Его 18 лаготделений базировались в Сталинске (Новокузнецке), Прокопьевске, Киселевске, Белово, Осинниках, Таштаголе. Одновременно в них содержалось около 20 тыс. человек, но всего с 1945 по 1948 через лагерь № 525 прошли 36,4 тыс. человек.

Еще один лагерь – № 511 организовали в городе Рубцовске Алтайского края. Сюда 4 июня 1945 прибыл эшелон, в котором находились 1 992 военнопленных, в основном немцы. Пройдя карантин, обустроив лагерь, они стали трудиться на Алтайском тракторном заводе. Однако промышленность города требовала все новых рабочих сил. И эта проблема продолжала решаться посредством военнопленных. В октябре–ноябре 1945 в Рубцовск прибыло 5 965 бывших военнослужащих японской армии.

Сеть лагерей для пленных японцев в спешном порядке организовывалась в последние месяцы 1945 года. Она создавалась преимущественно на Дальнем Востоке и в восточно-сибирских областях. В Зап. Сибири были сформированы лишь 2 новых лагеря для японцев – № 36 и № 128 в Алтайском крае.

В Восточной Сибири лагеря № 33 и 34 дислоцировались в Красноярском крае. 1-й, с численностью более 4 тыс. человек, предназначался для обеспечения рабочей силой угле- и золотодобывающих, лесозаготовительных предприятий и строительных организаций Хакасской АО. Около 15 тысяч военнопленных использовались на заводах и стройках, а также на добыче угля в Канском бассейне.

Самый крупный контингент японцев, численностью 105 тыс. человек, планировалось завезти в Иркутскую область. Однако прибыло значительно меньше – 68 тыс. человек. Их распределили по 4 лагерям и 3 рабочим батальонам. 

В Бурятию в конце 1945 года поступили 17 817 военнопленных японцев. Их распределили по 2 лагерям (№ 28 и № 30), имевшим более 20 лаготделений. 

Репатриация военнопленных проходила в 1947–49 годах. Однако осужденные за воинские и другие преступления вернулись домой лишь во 2-й половине 1950-х годов. Около 30 тыс. военнопленных и интернированных умерли в сибирском плену.