Подборка. Белый цвет солнца..

Последний бой генерала М.М. Зинкевича 

23 февраля 1945г. в бою под Бусовачей (Босния) погиб командир батальона 5-го полка Русского Корпуса, генерал-майор М.М.Зинкевич, последний командир Алексеевского полка. В 2010 году мы разместили статью полковника Мацылева о генерале М.М.Зинкевиче. В этом году мы размещаем воспоминания М. Федоровского, одного из участников боев под Бусовачей. Оригинал был напечатан в "Наших Вестях" №369 (март-апрель 1978 г.) 

В двадцатых числах февраля 1945 года Пятый полк Русского Корпуса, охранявший один из участков линии Сараево-Загреб в районе городка Бусовича, был вынужден после трёхмесячных боев отойти под натиском всё возраставших, хорошо вооружённых, а главное свежих партизанских сил Тито. 

Полком в то время командовал полковник А.И. Рогожин, командирами батальонов имея генералов М.М. Зинкевича и Ф.Э. Бредова. В ночь на 23 февраля второй батальон был расположен на линии деревушек Горно-Ровно – Долно-Ровно. 11-я рота полковника Т.М. Чибирнова находилась в Горно-Ровно, 10-я, вместе со штабом батальона, разместилась в Долно-Ровно, расположенном в полутора километрах от стоянки 11-й роты, в резерве же в местечке Ковачица была 9-я рота. 

Лежал глубокий снег, заставлявший противников пользоваться исключительно протоптанными и покрывшимися ледяной коркой дорожками. По ночам мороз достигал 18-20 градусов, и масло в итальянских легких пулемётах сгущалось, отчего пулемёты плохо работали. 

В эту ночь противник перешёл в атаку. Крайняя усталость и измотанность людей, просидевших в течении трёх месяцев на позициях, привели к тому, что планомерное отступление превратилось в беспорядочное бегство, приведшее остатки батальона – в эту ночь батальон потерял убитыми, ранеными и пропавшими без вести приблизительно половину своего состава, - в местечко Бары, расположенное в двух километрах к северо-западу от разбитого воздушными налётами городка Бусовича. 

Как сейчас помню, благодаря усилиям командира батальона генерала Зинкевича и полковника Чибирнова остатки его были собраны и заняли новую боевую позицию. Самообладание и умение влиять на подчинённых генерала Зинкевича привело к тому, что паническое чувство страха, охватившее батальон, прошло и он удержался на позиции в Барах. 

От этого местечка у меня в памяти осталось воспоминание о двух хибарках и хлеве, расположенных на склоне холма и простреливаемого с фронта и фланга противником, занявшим очень выгодную для него позицию. Около одной из этих хибарок расположились остатки 11-й роты и взвода, тяжёлых пулемётов, около другой – остатки 9-й и 10-й рот и штаб батальона. 

Настало чудное солнечное утро. Батальон, несмотря на всё усиливающийся ружейный и миномётный обстрел, отдыхал после тревожной ночи. Люди разместились по укрытиям или отогревались в указанных домиках. 

Генерал Зинкевич вышел вместе с полковником Чибирновым изучить обстановку. Они стояли около угла штабной хаты, рассматривая в бинокли линию фронта, как вдруг упавшая между ними мина свалила обоих в снег. 

- Вот опять двух наших здорово шарахнуло – сказал мне вошедший лейтенант Зипунников, приятель мой по медицинскому факультету, тогда командир тяжёлого взвода. 

Я выбежал из хибарки, чтобы оказать первую медицинскую помощь. Шагах в ста я увидел две корчившиеся фигуры и побежал к ним напрямик, решив не пользоваться укрытием довольно извилистой канавы, мало укрывавшей от миномётного обстрела. 

Подбежав к раненым, я узнал в них командира батальона и своего командира роты. 

- Федоровский, передайте "паку" (противотанковая 37 мм пушка), чтобы он открыл беглый огонь – приказал мне генерал Зинкевич. 

Пока я осматривал его самым поверхностным образом, он всё время полусознательно повторял эти же слова. Я увидел, что у генерала перебиты обе ноги, и понял, что он исходит кровью. 

В это время начали подбегать другие и я, увидев среди них доктора Метальникова, поспешил к лежавшему в трёх шагах полковнику Чибирнову. Меня поразило выражение нечеловеческого страдания на его лице. Он был весь залит кровью и я сравнительно долго не мог обнаружить рваную рану в паху и раздробленную кисть левой руки. Накладывая повязки потуже и тем стараясь приостановить кровотечение, я сдавливал пораненные места. 

- Доктор, ведь я ещё человек! – несколько неожиданно для меня произнёс полковник Чибирнов, не издававший до того ни одного стона. 

Затем он попросил у меня закурить, и когда были закончены перевязки, раненых отправили в Бусовачу. Капитан Гапон – фельдфебель 11-й роты – организовал отправку раненых на приставной лестнице и куске выломанного плетня. 

На следующий день генерал Зинкевич и полковник Чибирнов, доблестные офицеры Алексеевского полка, скончались, а в осиротевшем батальоне вечером того же дня насчитывалось 97 человек строевых. 

М. Федоровский

Русский Корпус на Балканах. 

12-го сентября 1941г., по инициативе генерал-майора М.Ф. Скородумова начал формирование будущий Русский Корпус на Балканах. Целью его создания была защита населения и, в дальнейшем, переброска на Восточный фронт. 
«В этот день я, со старший братом и другими ополченцами, во главе с В.В. Гранитовым, прошли маршем из 1-й Русско-Сербской гимназии и заняли казармы на Баннице. Мне было 17 лет», – свидетельствует лейтенант Георгий Назимов. 

Поводом для организации была активизация местных коммунистов, развернувших террор против русских эмигрантов и вырезавших иногда поголовно целые семьи. 
Только на 1 сентября 1941г. было зарегистрировано более 250-ти случаев одиночных и групповых убийств. В Корпус добровольно вступили представители трех поколений эмиграции. Большинство старых офицеров вынуждено было, за недостатком командных должностей, всю службу провести рядовыми. 

Еще в январе 1934г., к двум миллионам эмигрантов обратился «демократ» Деникин. В своем программном заявлении «Международное положение, Россия, эмиграция» Антон Иванович призывал эмиграцию, «сохранившую в обстановке поистине тяжкой немало элементов, способных на подвиг и жертву», включиться в борьбу с мировым злом – коммунизмом. С этого времени Русская армия в изгнании приняла иную форму бытия в странах рассеяния. 

7-го сентября 1939г. Устав РОВС, штаб-квартира которого находилась в Берлине, утвердил германский суд, и в приказе по РОВСу № 13 от 13-го сентября 1939 г. генерал-майор фон-Лампе подчеркнул лояльность РОВСа к германским властям. 

«Основными принципами наших воинских организаций, образовавшихся на чужбине, всегда были: верность традициям Российской Императорской Армии и заветам наших Белых Вождей, непримиримость по отношению к коммунизму в России и невмешательство во внутреннюю и политическую жизнь приютивших нас стран. 

В такие дни мы все должны быть исключительно лояльными по отношению к данной нам кров стране. Долг признательности за многолетнее гостеприимство обязывает нас всеми силами отзываться на обращения ее представителей к нам в том или ином случае, стараясь, как и чем помочь ей в ее переживаниях, разумеется, оставаясь верными нашим основным принципам». 

22-го июня 1941г., каждый русский эмигрант должен был сделать окончательный и бесповоротный выбор. И большая часть тех, кого объединил в своих рядах Русский Обще-Воинский Союз, без всяких колебаний, встала под знамена воюющей с коммунизмом страны. За месяц до начала войны с Советами, генерал фон-Лампе обратился с письмом к Главнокомандующему армией (ОКХ) генерал - фельдмаршалу фон-Браухичу, в котором писал: 

«Русские военные эмигранты с первого дня героической борьбы за свое существование с глубоким вниманием присматриваются к событиям связанных с этой борьбой, и, не считая себя вправе сказать свое слово, всеми силами стараются заменить ушедших в армию на фронт бойцов на их должностях в далеком тылу, что бы хотя бы в небольшой степени, принять участие в борьбе Германии против Англии, векового врага национальной России. 
Для нас нет никаких сомнений в том, что последний период борьбы выразиться в военном столкновении Германии с союзом советских социалистических республик. Это неизбежно уже в силу того, что коммунистическая власть, стоящая сейчас во главе нашей Родины, никогда не сдержит ни своих договоров, ни своих обещаний, уже по самой своей коммунистической сущности… 

Я считаю своим долгом заявить Вашему Превосходительству, что я ставлю себя возглавляемое мною Объединение Русских Воинских Союзов в распоряжение германского военного Командования, прося Вас, господин генерал – фельдмаршал, дать возможность принять участие в борьбе тем из чинов его, которые выразят свое желание это сделать и физически окажутся пригодными». 

5-го июля фон-Лампе вновь повторил свое обращение к фон-Браухичу, в котором сообщалось, что русские воинские организации, оставшиеся от Русской армии генерала Врангеля в Болгарии и бывшей Югославии, решили принять участие в боевых действиях на стороне Германии. Сообщение было передано Гитлеру. 

В середине августа 1941г. был получен ответ генерал - фельдмаршала фон-Браухича, где указывалось, что в настоящее время чины РОВС «не могут быть применены в германской армии». 

Тем не менее, за этим письмом последовал приказ по РОВСу № 46 от 17-го августа 1941г., которым его Начальник предоставил чинам русских зарубежных организаций «право на в дальнейшем осуществлять свое стремление послужить делу освобождения Родины путем использования каждым в индивидуальном порядке предоставляющиеся для сего возможности (переводчиков в германской армии, на почту и т.п.). 

Чинам Объединения, которые поступят на ту или иную, связанную с борьбой за освобождение России службу, держать связь со своими начальниками воинских групп, входящих в состав РОВС. Начальникам Отделов и представителям на местах вести учет всем подчиненным им чинам, получившим службу, и также поддерживать с ними по возможности тесную связь, позволяющую снестись с каждым из них во всякое время». 

Вследствие политики немецкого партийного руководства, надежды эмигрантов не оправдались. Генерал Скородумов был арестован, но части Корпуса сражались против коммунистических банд Тито. 

Один из участников борьбы подтверждал: «Здесь наши доблестные казаки, забаррикадировавшись вместе с германским гарнизоном, выдержали натиск красных. Да наши участвовали в операции по освобождению края от коммунистов, и очень успешно. Отношение Германского строевого начальства таково, что нельзя желать лучшего – во всем идут на встречу. Полная готовность выполнить все наши просьбы и желания». 

И командование Вермахта пошло навстречу. 
«Циркулярно. Всем Русским Организациям. 30 января 1942г. 
Настоящим довожу до сведения всех г.г. Начальников, Руководителей и Председателей Русских Организаций в Протекторате, что организуется Русский Охранный Корпус для вооруженной борьбы с большевиками, действующим в составе Германских Вооруженных Сил и под Германским Управлением. Командиром этого Русского Корпуса назначен Генерального штаба генерал-лейтенант Штейфон. 

Генерал-лейтенант Штейфон, с согласия германских властей, обращается с призывом к русским, способным к строевой службе записываться добровольцами в этот Корпус. Корпус состоит из пехоты, артиллерии, кавалерии, технических и казачьих частей. 
Запись добровольцев в Протекторате производиться по поручению генерал-лейтенанта Штейфона и с согласия германских властей, полковником Н.А. Бигаевым, к которому и надлежит обращаться за справками. 

По распоряжению германских властей о вышеизложенном предлагаю немедленно и неотложно поставить в известность всех членов вверенной Вам Организации и предупреждаю, что всякие действия, направленные явно или тайно против осуществления этой акции, или действия, задерживающие проведение ее, равно как и ей подобных акций, проводимых в настоящее время или могущих возникнуть в будущем, будут рассматриваться как саботаж, направленный против мероприятий и распоряжений германских властей со всеми вытекающими из этого последствиями. 
П.п. К. Ефремов. Уполномоченный Начальник УДРЭ в Протекторате Б и М». 

Принимались лица 18-55 лет. Первоначальное обучение добровольцев проводилось по уставам Императорской армии. Каждый полк имел 12 рот, сведенных в три батальона. День всегда начиналось с молитвы и, заканчивался ею в строю. В ноябре 1942г. в Корпусе насчитывалось 6.000 солдат и офицеров, в т.ч. 2.000 казаков, в сентябре 1943г. – 4.800, а в августе 1944г. – более 11.000. 
С включением Корпуса в состав Вермахта, в Корпусе были введены германские уставы. Командные кадры пополнялись выпускниками 1-го Русского Великого князя Николая Николаевича кадетского корпуса. В оперативном отношении полки подчинялись начальникам соединений: 1-й и 2-й полки – 704-й немецкой пехотной дивизии, 3-й полк – 1-му Болгарскому корпусу. 

Общее число прошедших через Русский корпус, определяется в 17.090 человек, В Русском Корпусе были представлены, хотя бы несколькими офицерами, практически все сохранившиеся в эмиграции объединения полков Императорской, Белых армий и военно-учебных заведений. 

12-го мая 1945г. в районе Клагенфурта, Russischen Schutzkorp, под командованием полковника А.И. Рогожкина, капитулировал в составе 4.500 человек. Окончательно Русский Корпус прекратил существование 1-го ноября 1945г. в лагере Келлерберг (Австрия), преобразовавшись в «Союз чинов Русского корпуса». 

К 2009 г. в живых оставалось не более 75-ти ветеранов - корпусников, разбросанных по всему миру. Им не надо «реабилитации». 
Ярко показав миру беспощадную борьбу с мировым злом, проявив высшие духовные качества, жертвенность и доблесть, они оставили наследство - обязанность стоять на защите Православной Церкви с возвращением России на путь своего исторического развития. Поэтому хочется низко поклониться всем тем, кто не терял имени РУССКОГО человека и с честью нес его среди всех превратностей жизни на чужбине. 

С. Простнев

соц. сети