Финляндия, две войны..

5 апреля 1942 года фюрер подписывает директиву № 41, устанавливающие цели на весенне-летнюю кампанию 1942 года. Общий замысел, согласно, этой директивы был следующим: «Придерживаясь исходных принципов Восточной кампании, необходимо, не предпринимая, активных действий на центральном участке фронта, добиться на севере падения Ленинграда и установить связь с финнами по суше, а на южном крыле осуществить прорыв в район Кавказа.» 

Однако в 1942 году немцы уже не могли наступать на всех операционных направлениях одновременно, а потому осуществляли свои замыслы последовательно. Реальная возможность «решить» вопрос Ленинграда появилась только в сентябре 1942 года, после взятия Севастополя и высвобождения соединений 11-й армии. 

Выяснение позиции финнов по этому вопросу началось еще до подписания немецкой директивы. Уже в январе 1942 года генерал Эрфурт сообщил Кейтелю, что Маннергейм впал в «характерный для него глубокий пессимизм» и не хочет приступать ни к каким действиям, которые способствовали бы улучшению общего положения немцев на восточном фронте, особенно на ленинградском направлении. Поэтому, по мнению Эрфурта, было бы в интересах Германии оказать воздействие на маршала для изменения его позиции, чтобы можно было подключить его к подготовке наступления. 

На Маннергейма действительно угнетающе подействовали неудачи союзников на Восточном фронте. 21 января президент Рюти констатировал: «Маршал весьма пессимистичен относительно положения немцев в России. Считает, что оно довольно тревожное и ведет даже к катастрофе». В феврале Кейтель обратился к финнам с просьбой о содействии в наступлении на Мурманскую ж/д, однако финны отказались, мотивируя это нехваткой сил. 

Взбодрить финское руководство могло взятие Ленинграда. Помимо очевидного морального значения этой победы, ликвидация фронта на Карельском перешейке высвобождала одноименную группу войск финнов, которая могла быть использована для наступления на Мурманском направлении. 

Несмотря на то, что принципиальная возможность штурма Ленинграда финнами предусматривалась (например в приказе Х. Эквиста от 24.5.1942) сил для реальной помощи союзнику у них не было, особенно в свете советских наступлений весны 1942. Об этом было прямо заявлено Эрфурту в ходе консультаций с генеральным штабом финнов. Впрочем, были предложены варианты, предусматривающие использование немецких войск для удара по городу с севера. Однако все это были чисто теоретические выкладки на фоне контрнаступления советских войск фактически по всему советско-германскому фронту. 

Летом 1942 года после ряда неудач советских войск началось немецкое наступление на юге, в планы немецкого командования входило взятие Севастополя, с последующим использованием войск под Ленинградом – штурм Севастополя был назначен на 7 июня 1942 года. В свете грядущих событий требовалось прозондировать позицию финнов, что и было сделано на самом высоком уровне. 4 июня 1942 Маннергейму исполнилось 75 лет. Именно в тот день Гитлер прибыл самолетом в Финляндию и проследовал в район расположения финской ставки, где в специальном поезде состоялось чествование юбиляра. 

Как ни странно, в ходе встречи Гитлера и Маннергейма насущные военные вопросы не обсуждались, это известно абсолютно точно, т.к. финские спецслужбы «случайно» записали личную беседу маршала и фюрера. Разговор велся на отвлеченные от текущего момента политические темы. Гитлер говорил о том, как хорошо были вооружены советские войска в 1939 г. во время «зимней войны» и почему Германия не могла начать против СССР войну ранее, маршал лишь вторил собеседнику короткими репликами. 

По большому счету сам факт визита Гитлера в Финляндию был однозначно оценен дипломатическими кругами и прессой во всем мире, как укрепление сотрудничества Германии и Финляндии. Ответный визит Маннергейма в Германию 27 июня 1942 только подкрепил эту позицию. 

Поездка Маннергейма в Германию была предпринята на личном самолете Гитлера 27 июня. Маршала сопровождали генерал Туомпо, являвшийся одним из его ближайших помощников в ставке, а также еще четыре офицера. В Восточной Пруссии на аэродроме у Гольдапа Маннергейма встречал Кейтель, а поблизости от ставки, в Растенбурге — сам Гитлер, которому маршал сразу преподнес подарок — финский автомат «Суоми». Затем в бункере ставки состоялась конфиденциальная беседа с гостем. В ходе нее, вспоминал Маннергейм, «я отчасти ожидал, что он заговорит о старом вопросе — об осуществлении совместной операции против Петербурга и Мурманской дороги — но хозяин удовлетворился желанием обсудить в первую очередь военный потенциал Финляндии». Когда же после этого, в оперативном отделе генерал Йодль сделал обзор об общем положении на фронтах, то Гитлер сообщил о начале в ближайшие дни наступления немецких войск на восточном фронте и, что «запрограммированным является наступление на Петербург». При всем этом якобы не ставился вопрос о привлечении к операции финской армии. 

Вопрос об участии финнов в наступлении на Ленинград лежал скорее в политической нежели в военной плоскости, и зависел в основном от успехов немцев на основном театре военных действий. 

Успешное развитие наступления на Кавказ и падение Севастополя привели к подписанию Гитлером 23 июля директиве, где группе армий «Север» давалось указание к началу сентября подготовить захват Ленинграда. Для обеспечения выполнения этой операции предусматривалось направить из Крыма после взятия Севастополя пять дивизий 11-й армии вместе с артиллерией особой мощности, а также передать другие части из резерва. 31 июля намеченная операция получила кодовое название «Нордлихт». 

Эта операция была составной частью более глобального плана, предусматривающего захват Мурманска и Заполярья. Маннергейм дал согласие на участие финских войск в этом наступлении при условии, если группа армий «Север» возьмет Ленинград или произойдет замена финских войск на Карельском перешейке немецкими. 

Таким образом все упиралось в Ленинград, ключевую точку на северном участке советско-германского фронта. 

План операции «Нордлихт» подразумевал наступление вдоль западного берега Ладоги, соединение с финскими войсками, полную изоляцию Ленинграда и его взятие. С 14 августа в ставке Гитлера в Виннице находился начальник Генерального штаба Финляндии Хейнрикс. Точных данных о содержании его бесед с руководством немцев нет, но предполагается, что на совещаниях уточнялись вопросы оперативного взаимодействия в ходе штурма Ленинграда. Маннергейм же, исходя из доклада, который сделал ему Хейнрикс после возвращения в Финляндию, записал в своих мемуарах лишь фразу о том, что немцы «приступят теперь, как ранее уже и было заявлено Гитлером, к уничтожению Петербурга». 

Планам немцев не суждено было сбыться – в конце августа 1942 года советские войска предприняли очередную попытку прорыва блокады Ленинграда. Германское командование вынуждено было использовать для отражения попыток прорвать немецкую оборону южнее Ладожского озера прибывшие из Крыма соединения. 30 августа Гальдер констатировал, что «силы, подготовленные для штурма Ленинграда, все больше и больше используются для сдерживания этого наступления». В этих условиях использование финских войск в ходе штурма становилось критически важным. Йодль 30 августа дал Эрфурту письменное указание довести до сведения военного руководства в Миккели новый подход германского командования к осуществлению операции «Нордлихт» — наступать одновременно с вооруженными силами Финляндии. 

Об этом плане Эрфурт сообщил Хейнриксу, последний ответил 2 сентября, что необходимо согласование поставленного вопроса, прежде всего с политическим руководством Финляндии. Через день Хейнрикс официально уведомил Йодля, что предложение немецкого командования «в принципе не отвергается». 

Но на практике все пошло совсем не так. Как напишет впоследствии Манштейн в сових мемуарах «вместо запланированного наступления на Ленинград развернулось сражение южнее Ладожского озера... Дивизии нашей армии понесли значительные потери. Вместе с тем была израсходована значительная часть боеприпасов, предназначавшихся для наступления на Ленинград». Результатом боев стало то, что: «о наступлении на Ленинград теперь не могло быть и речи». 

Планы немцев по взятию Ленинграда были отложены на неопределенный срок, а последующее поражение под Сталинградом вообще поставило на них жирный крест. Финны удачно "отскочили" от перспектив брать штурмом ДОТы КаУР, но это был как раз тот случай когда "выиграл сто рублей, вложив миллион" - СССР начинал бить немцев, что означало - удар по финнам всего лишь вопрос времени.

вв