fly

Войти Регистрация

Вход в аккаунт

Логин *
Пароль *
Запомнить меня

Создайте аккаунт

Пля, отмеченные звёздочкой (*) являются обязательными.
Имя *
Логин *
Пароль *
повторите пароль *
E-mail *
Повторите e-mail *
Captcha *
1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 Рейтинг 5.00 (3 Голосов)

Первый состав Группы «А» Службы ОДП Седьмого управления КГБ СССР

Из воспоминаний полковника Валерия Емышева, ветерана первого состава Группы «А». Заместителя командира Группы «А».

29 июля 1974 года Председателем КГБ при Совете Министров СССР Ю. В. Андроповым был подписан приказ № 0089 / ОВ («Особая важность») об изменении в штатах Седьмого управления и утверждении Положения о Группе «А». В Положении сказано: «Группа „А“ является структурным подразделением 5-го отдела 7-го Управления КГБ при Совете Министров СССР и выполняет специальные задания Председателя Комитета госбезопасности при Совете Министров СССР или лица, его замещающего, по пресечению террористических, диверсионных и иных особо опасных преступных акций, совершаемых враждебными экстремистскими элементами из числа иностранцев и советских граждан с целью захвата иностранных представительств, их сотрудников, особо важных и других важных объектов, а так же членов экипажей и пассажиров транспортных средств на аэродромах, вокзалах, в морских и речных портах на территории СССР».

1974 год. Я только что завершил очное образование в Высшей Краснознаменной школе КГБ СССР, выпускной вечер состоялся 29 июня.Как и было запланировано, я должен был пойти в Девятое управление КГБ СССР на оперативную работу. Однако «семерка» личное дело забрало себе. Выпускник, согласно установленному правилу, возвращался в то подразделение, из которого поступал на учебу.После месячного отпуска являюсь в кадры Управления. Докладываю начальнику отдела кадров Н.С. Ерошкину о прибытии для дальнейшего прохождения службы. И напоминаю о том, что за месяц до окончания он и заместитель начальника 5-го отдела Управления Н.П. Фоменко встретились с выпускниками и заверили, что не будут чинить препятствий тем, кто перейдет на службу в другие подразделения госбезопасности. Успокоив меня, Ерошкин направил меня к кадровику О.И. Корсунскому, который курировал 5-й отдел Седьмого управления КГБ СССР. О моем назначении он объявил не в кабинете, а в безлюдном помещении отдела кадров, прошептав на ухо, что я назначен на должность оперуполномоченного Группы «А». Подробности, по его словам, я узнаю у руководства 5-го отдела. Прибыв в родные пенаты (служба в органах безопасности началась в 5-м отделе), я был встречен командиром Группы Робертом Петровичем Ивоном (официально первый сотрудник, кого зачислили в штат «Альфы», потом пришли Валерий Емышев и Сергей Голов).
Поднявшись в спортивный зал, он провел, можно сказать, примитивное, но емкое тестирование: «Ты готов рисковать жизнью?» На что последовал мой шутливый, но искренний ответ: «Если партия прикажет, то готов».После встречи с руководством 5-го отдела, В.А. Левшовым и Н.П. Фоменко, Роберт Петрович вкратце ознакомил меня с целями и задачами создаваемого подразделения, со структурой Группы, материально- техническим снабжением и программой подготовки.
Вышеизложенное свидетельствует о том значении, которое придавалось конспирации в деятельности подразделения. Кстати, по месту жительства я был «прописан» как сантехник, а при выполнении задач нами в качестве документов прикрытия использовались удостоверения МВД.
Секретность деятельности Группы не позволила издать в 1988 году документальную повесть, основанную на изучении и анализе оперативных сводок подразделения.
Советский Союз готовился к проведению собственной Олимпиады летом 1980 года. Для подготовки классного специалиста антитеррора требуется не менее трех-пяти лет. Поэтому, действуя на опережение, уже в начале 1974 года создается правовая основа деятельности Группы «А», ее материальное обеспечение, критерии качеств, которыми должен обладать кандидат на зачисление в подразделение. Разработанное и прошедшее через ряд комиссий и ответственных лиц Положение о Группе «А» легло на стол главы КГБ. 29 июля 1974 года Юрий Владимирович подписал приказ 0089/ОВ «Об изменении в штатах 7-го Управления и утверждение положения о Группе «А» 5-го отдела этого управления». Первый этап был завершен.
Аббревиатура «А» появилась оттого, что это, во-первых, первая буква алфавита, во-вторых, подразделение такого рода создавалось в нашей стране впервые.
Группа подчинялась и вводилась в действие исключительно по указанию главы Комитета или лицом, его заменяющим. Курировал подразделение заместитель Председателя КГБ В.П. Пирожков, а по линии Седьмого управления – Г.П. Рябов.
Основная нагрузка при подготовке документов по Группе «А» легла на одного из офицеров 5-го отдела «семерки» полковника Варникова Михаила Алексеевича. В этой работе также принимал участие полковник Дёмин Николай Григорьевич, который внес существенные коррективы. Это были люди большого и острого ума. В Положении о Группе «А» был предусмотрен весь комплекс вопросов: от целей и задач, включая тактику ведения борьбы с террористами, до вооружения, оснащения и материального обеспечения. Андропов лично интересовался состоянием дел в Группе «А». Первым, кто был назначен и руководил Группой, – майор Ивон Роберт Петрович. Именно на его плечи легла работа по подбору кадров и материально-техническому обеспечению. Да и в последующей деятельности подразделения он был «крестным отцом» многих проведенных спецопераций, тактико-специальной подготовки и материально-технического обеспечения.
Перечислю некоторые из них: парашютно-десантная подготовка и создание бронежилетов и бронещитов; подбор, подготовка и отправка тридцати сотрудников для проведения операции «Шторм-333» в Афганистане – штурм Тадж-Бека, он же дворец Амина.

Полковник Ивон по праву считается первым сотрудником Группы «А». Кто был вторым? Относительного этого до сих пор идет дружеский спор: В.П. Емышев или С.А. Голов. Но это, конечно, не имеет принципиального значения. С нас троих летом 1974 года и началась история Группы «А».

Ивон Роберт Петрович

Хочу подчеркнуть, что подбор сотрудников осуществлялся исключительно на добровольной основе. Основные критерии: офицерское звание, служба в органах госбезопасности не менее двух лет, способность выдерживать объемные физические и психологические нагрузки. Помимо этих требований, в подразделение подбирались сотрудники, имеющие навыки вождения автотранспорта не только легкового, но и грузового. Также обращалось внимание на телосложение и рост кандидата, ведь одним из путей проникновения в авиалайнер являются форточки пилотской кабины. При всех равных требованиях к будущему сотруднику Группы предпочтение отдавалось членам КПСС.

Роберт Ивон (слева) и сотрудники Группы «А» на тактических занятиях

Большое внимание при подборе кадров уделялось семейному положению кандидата, так как от домашней обстановки зависит и успех операции по освобождению заложников. Думаю понятно, о чем идет речь! Мысли сотрудника должны быть направлены на выполнение боевой задачи, а если он загружен неурядицами личного характера, то это может сказаться на результате общей работы коллектива.В дальнейшем практика посещения семей наших сотрудников использовалась как важный фактор воспитательной работы. Кандидат на зачисление подбирался только из Седьмого управления, что позволяло сократить сроки зачисления. Достаточно было приказа о переводе.

Вначале такая практика отбора будущих бойцов антитеррора себя оправдала, но в дальнейшем, когда численность Группы возросла, от нее пришлось отказаться. Кандидатов стали подбирать не только из «семерки», но из других управлений Комитета.
Кандидатов на зачисление находили и на ежегодно проводимых в Управлении Спартакиадах по различным видам спорта. Автор этих строк неоднократно был призером таких соревнований.

Руководство Комитета оказывало большую помощь. Серьезных затруднений, чтобы нам чего-то не сделали, отказали или не додали, — не было. Не помню, во всяком случае. Все наши предложения и заявки, касающиеся вооружения или, скажем, экипировки, максимально выполнялись. Более того, к нам приходили и спрашивали: какой вид вооружения вам требуется? Мы говорили о средствах индивидуальной защиты и специальных средствах для ведения борьбы с террористами. Особенно нас интересовало мощное и бесшумное оружие
Наступил сентябрь 1974 года, 2-го числа прибыл командир Группы – Герой Советского Союза Виталий Дмитриевич Бубенин, участник кровопролитных боев за остров Даманский, назначенный на эту должность непосредственно Ю.В. Андроповым. Он активно подключился к работе по набору сотрудников и материально-техническому обеспечению.

Герой Советского Союза Виталий Дмитриевич Бубенин

До сбора Группы в полном составе С.А. Голов и В.П. Емышев в течение сентября получали необходимое оборудование и вооружение. После кропотливой работы 2 октября 1974 года Группа «А» собралась в полном составе, кроме Д.А. Леденëва, так как он работал в учебном центре Управления преподавателем и принимал очередные выпускные экзамены. В тот день в отдел прибыл заместитель начальника Седьмого управления генерал В.А. Козлов. Он познакомился с каждым сотрудником, поздравил с зачислением в Группу, поставил основную ближайшую задачу и ознакомил с планом действий. В соответствии с этим планом все бойцы должны были пройти на базе учебного центра Управления трехмесячную первоначальную подготовку. Был определен режим работы.

Завершающим этапом формирования подразделения надо считать создание партийной и комсомольской организации. По количеству коммунистов, согласно Уставу КПСС, мы имели право только на партийную группу. Поскольку таковая формировалась в отдельном подразделении, да еще закрытом, то нам было предоставлено право «первички». Партбюро было избрано в количестве пяти человек. В него вошли Н.В. Берлев, В.Д. Бубенин, В.П. Емышев, Г.Е. Зудин (секретарь), П.Ю. Климов.

Количество комсомольцев не позволило создать свою организацию, и они были прикреплены к «первичке» другого подразделения. Но это, естественно, не исключало их активной общественной жизни. Партийные собрания в Группе «А» были открытые, нашим товарищам давались поручения и они избирались в другие общественные организации.
В своей деятельности основное внимание нашей партийной организации на первом (начальном) этапе было направлено на сплочение коллектива, создание атмосферы взаимопомощи и уважения друг к другу, воспитание боевого духа и патриотизма. Боевые операции свидетельствуют о том, что партийно-политическая работа всегда дает свои положительные результаты.
Завершился этап формирования подразделения, и Группа приступила к выполнению близлежащей задачи.Костяк Группы составляли офицеры среднего звена — от старшего лейтенанта до майора. Штатная категория командира Группы — полковник. Сотрудник «Альфы» получал заработную плату лишь на двадцать рублей больше, чем офицеры с таким же званием в Пятом управлении КГБ, занимавшиеся политическим сыском.

Построение группы. Левофланговые – Г.Н.Зайцев и Р.П.Ивон.
Купавна, Московская область.

Режим работы был определен с 9.00 до 18.00 с перерывом на обед. Расписание занятий равномерно распределяло нагрузку в течение всего дня. Утром физическая подготовка: кросс, легкая атлетика (поначалу требования к выполнению программы подготовки исходили из физического состояния сотрудника).
Затем до обеда шла огневая подготовка-теория. Изучались различные виды стрелкового оружия и мин, подрывные средства. Первая половина дня заканчивалась борьбой самбо. Во второй половине – практическая стрельба.

Как всякий вид физической подготовки, практическая стрельба начиналась с разминки: выбор места стрельбы, положение корпуса по направлению к мишени, мягкого и плавного нажима курка. Заканчивалась разминка классической стрельбой – три патрона, мишень.
Далее упражнение усложнялось: короткой перебежкой, кувырками вперед-назад и вправо-влево. Стрельба с двух рук не практиковалась. Материальная часть учебного отдела Управления не располагала возможностями для других видов подготовки, но и эта малая толика позволяла каждодневно укрепляться духовно и физически.

Как говорит народная мудрость: «Человек предполагает, а Господь располагает». Именно в соответствии с ней сложилась дальнейшая жизнь Группы. Приближались ноябрьские праздники. По традиции все правоохранительные органы переходили на усиленный режим. Подготовка к такому варианту началась с создания смен.

Офицер Группы «А» Валерий Емышев, 1970-е годы

Было образовано четыре смены по семь человек, которые возглавили А.С. Афанасьев, Д.А. Леденëв, С.А. Голов и Ю.А. Изотов.

Режим работы – сутки через трое. Одна смена на дежурстве, другая после дежурства, третья – выходная, четвертая – в учебном процессе. Как шутили, «смена без права на выпивку». Учебная смена усиливала ту, что находилась на дежурстве, ее также сотрудники вызывались в первую очередь при объявлении боевой тревоги.

Для оповещения по тревоге для каждой смены были разработаны планы действий. Звонок выдавался сотруднику, имеющему телефон, а он уже оповещал рядом живущих товарищей. Боевой расчет дежурной смены предусматривал сотрудников, отвечающих за конкретный регион вызова по тревоге. Не было необходимости заниматься этой работой в дни всенародных праздников, так как Группа в полном составе находилась на казарменном положении.

График боевого дежурства соблюдался и при усиленном варианте работы. Служба начиналась с составления боевого расчета, в котором за каждым сотрудником закреплялись обязанности: прием автотранспорта и имущества, оповещение о тревоге: составлялся план дежурства, где предусматривались теоретические и практические занятия по различным видам подготовки. Каждое отделение имело своего водителя, хотя и все остальные обладали определенными навыками вождения. Основными же нашими водителями были Алексей Баев, Сергей Коптев, Володя Филимонов и Гена Зудин.

Своей полноценной базой Группа «А» тогда не располагала, поэтому использовались спортивный и борцовский залы отдела и прилегающий к нему парк.

Борцовский зал имел двойное назначение: днем – для занятий самбо, а вечером на маты стелили простыни, и он превращался в спальню. С трудом, но удалось пробить у руководства простыни, чтобы люди отдыхали на своем белье. Вроде бы мелочь — постельное белье, но получая полноценный отдых, офицеры смогли, если говорить казенным языком, значительно увеличить коэффициент отдачи на тренировках.

Народная пословица гласит: «Как полопаешь, так и потопаешь». Поэтому вопросу питания придавали большое значение. Буфет отдела не мог обеспечивать всех наших сотрудников, да и в праздничные дни он не работал. Но выход был найден.

На дежурную смену была возложена задача вовремя обеспечить товарищей завтраком, обедом и ужином. Договорились со столовой минаевского рынка о получении трехразового питания. Пища доставлялась в солдатских термосах.

Не обходилось без анекдотичных случаев. Однажды в термос для первого блюда забыли вставить внутреннюю колбу, и борщ был налит в чехол термоса, который ещё не освободили от смазки. Геннадий Зудин торопился на смену поста и пообедал в неурочное время; при этом он нахваливал борщ, который, по его мнению, был «очень наваристый».
Отгремели ноябрьские праздники 1974 года, и Группа перешла к обычному графику работы. Воспользовавшись предстоящим затишьем, руководством подразделения было принято решение провести в два этапа учебные сборы. Местом был выбран учебный центр Тульской воздушно-десантной дивизии – Теснитское. Первую группу в две смены возглавил В.Д. Бубенин, а вторую – Р.П. Ивон.

Первая группа проводила сборы глубокой осенью – как уже говорилось, в ноябре месяце, и природа испытывала ребят на стойкость. Слякоть, снег и дождь – вот те условия, которые закаляли нас. Второй группе пришлось полегче. Зима уже вступила в свои права: легкий морозец со снегопадом.

Программа сборов была утверждена руководством КГБ. Эти сборы положили начало подготовке специалистов в различных областях боевой деятельности. Так, первые снайперы (Климов, Панкин, Емышев и Федосеев) пристреляли свои винтовки, под свой глаз отрегулировали оптический прицел по вертикали и горизонтали – чтобы поражать цель с первого выстрела.
Аналогичная работа была проведена пулеметчиками – Багровым, Баевым, Ванькиным и Чудесновым. Пристрелка велась как в дневное, так и в ночное время суток, независимо от погодных условий.
На сборах были организованы теоретические и практические занятия по минно-подрывному делу, которые проводились специалистом и асом в этой области капитаном Портновым. Каждый боец самостоятельно изготовил и произвел подрыв взрывного устройства, в соответствии с правилами технической безопасности.
Как всегда после окончания занятий оставался расходный материал, и его не возвращали на склад, а уничтожали на месте. Эту задачу как-то вызвался выполнить Р.П. Ивон. Местом подрыва выбрали старый заброшенный пруд. Прогремел взрыв, поднялись клочья вязкого черного ила. На краю оврага появился Роберт Петрович, похожий на негра. Свой внешний вид он объяснил очень просто: «коротковато бикфордова шнура отрезал».

Все оружие требовало не только изучения, но и овладения им в совершенстве. Для подготовки использовались не только возможности учебного отдела управления, но и учебные базы других подразделений государственной безопасности.
Так, в Бабушкинском пограничном училище мы изучали бронетанковую технику. Практическое изучение проходило на базе полевого учебного центра в Ярославской области. Там мы повстречались с будущим сотрудником Группы Виктором Фёдоровичем Карпухиным. На тот момент будущий Герой Советского Союза ходил командиром взвода. Лично мне он импонировал своим кавалерийским характером. Для него не существовало преград: «Шашки наголо, вперед, в атаку!»
Помимо выполнения основной цели проводилась и психологическая подготовка. Плюс обкатка танком с дальнейшим его уничтожением гранатой, остановка брони, движущейся возле здания. Причем два бойца десантируются из укрытия: один накрывает плащ-палаткой триплекс механика-водителя, а другой берет в плен экипаж, покидающий танк.
Продолжалось совершенствование владения стрелковым оружием, а также осваивание стрельбы из ручного гранатомета. Военнослужащие, обслуживавшие стрельбище, были просто «в мыле», так как от щитов-мишеней оставались одни щепки. Боевое гранатометание наступательного и оборонительного боя производилось как из окопа, так и на открытой местности.
Сборы оставили свой след не только разбитыми щитами, но и просеками в лесу, расширенной дамбой водоема, осушенными болотцами. Дело в том, что у танка заедало правую кулису. Поэтому и появилась «просека Дмитрия Ледёнева» и «дамба Валерия Емышева».

Традиционно сборы заканчивались праздничной ухой и «рюмкой чая» (спиртное для конспирации переливалось в чайники).
Поляна (праздничный стол) накрывалась на лоне природы перед днем отъезда. Единственным истинным рыбаком, уже позднее, стал Сергей Гончаров, он признавал только удочку. Поэтому, с разрешения местных властей, браконьерским способом, в небольших, но глубоких речках ловили рыбу — от пекаря до щуки, из которых варилась наваристая и очень вкусная уха. «Чай» покупался вскладчину. Мероприятие заканчивалось пением русских народных и патриотических песен. Солистом был Гена Зудин, начинавший с коронной песни «Гвоздики алые». Солистом русских народных песен втступал Володя Федосеев. Его репертуар начинался с «Ой мороз, мороз, не морозь меня…» Рано утром — подъем, погрузка и отъезд в Москву. До Ростова из-за плохой дороги добирались на БТРе. Получалось своеобразное продолжение практической подготовки. Традиционная остановка у ботика Петра I на Плещеевом озере. Такие выезды проводились ежегодно, как в летнее, так и в зимнее время.

Поначалу в нашем распоряжении было только серийное оружие: пистолет Макарова, автоматы Калашникова разных модификаций, снайперская винтовка Драгунова, крупнокалиберный пулемет Владимирова. Позднее появилась американская винтовка М-16, а для ближнего боя — автомат «Скорпион». Параллельно мы изучали средства психологического воздействия, метательные устройства, осваивали оптические и ночные прицелы. Для экстренного вскрытия дверей, люков, замков разрабатывали комплекты накладных зарядов, мощные резаки бесшумного действия. С помощью высокочувствительных технических устройств учились проникать в закрытые помещения, отрабатывали тактику применения специального средства «Роллиглис», взрывных устройств направленного действия «Ключ», гранат светошумового действия…

Известно, что практические занятия заканчиваются учениями, которые оценивают степень готовности.
Первые учения были проведены летом 1975-го. Тема: «Освобождение заложников, блокированных в здании». Было найдено заброшенное двухэтажное здание в районе Царицыно, с таким учетом, чтобы не привлекать внимание посторонних лиц. Сценарий, на первый взгляд, прост: трое террористов захватили заложников, заблокировались на втором этаже здания, выдвинули определенные требования.
«Заложниками» и одновременно инспекторами выступало руководство 5-го отдела Седьмого управления КГБ СССР. В качестве «террористов» были выбраны несколько сотрудников Группы, что усложняло задачу, так как они знали, чего следует ожидать.
В соответствии с планом действий подразделение делилось на две группы: группу захвата и группу блокирования. Первую возглавил Роберт Петрович Ивон, вторую — автор этих строк.
Задачей первой группы являлось скрытое выдвижение к зданию, внезапное и стремительное проникновение на второй этаж и обезвреживание террористов. Задача второй — наблюдение за обстановкой в здании, с последующим докладом руководителю операции и блокирование наиболее вероятных путей отхода «террористов» в случае провала их планов.
Итоги учений подвел руководитель 5-го отдела полковник Левшов Василий Яковлевич, его оценка была краткой: «неожиданно, стремительно, внезапно».

Практические занятия, естественно, не ограничивались только зданиями. Аналогичные учения, но с другим объектом, были проведены во Внуково. Но там возникли иные сложности: самолет, на котором проводились занятия, был действующий, а поэтому проникнуть на борт предстояло прямо-таки ювелирно.
Сценарий и действующие лица — те же, что на тренировке в Царицыно. В аэропорту предварительно изучили объект «преступного посягательства»: пилотская кабина, салон, возможные места проникновения в него и обзор видимости из авиалайнера. Сложность операции добавили авиаторы, посадив борт на заброшенную рулежную дорожку.
При движении пришлось преодолевать трехметровый забор и заросший бурьяном участок длиной около 250-300 метров. Были показаны два варианта выдвижения: пешком и на БТРе. Все выдвижения вели к хвостовой части самолета, так как этот участок был трудно просматриваемым из салона лайнера. Каждый вариант, однако, имел свои плюсы и минусы.
Пеший — скрытный, занимавший много времени. Вариант на БТРе сокращал время выдвижения и улучшал десантирование на крылья самолета, но был более заметным.
Подводя итоги учений, руководитель отдела и «террористы» не высказывали особых замечаний по выдвижению к объекту, а вот десантирование и занятие позиций «имели» свои недостатки, поскольку слышался шум в салоне лайнера. Вывод был сделан однозначный — необходимо иметь обувь на резиновой подошве.
В процесс подготовки и тренировки жизнь вносила свои коррективы. Кроссовая подготовка в 25-ти километрах от Москвы. На связи — Вячеслав Панкин. В случае объявления тревоги включалась светозвуковая сигнализация — «Тесла». И как показала дальнейшая обстановка, эти меры были не напрасными.
Однажды Саша Лопанов решил увеличить нагрузку и побежал еще кружок. Это совпадало с объявлением тревоги.
Боевая тревога не позволила нам терять время на ожидание. Было принято решение выдвигаться к объекту без него. Но Александр проявил истинное качество бойца спецподразделения. У объекта захвата он был чуть позже остальных. Как потом рассказывал, помогли сотрудники ГАИ, поверив в его рассказ, несмотря на внешний вид: кроссовки, спортивные трусы и майку с эмблемой спортивного общества «Динамо».
Прибыв на место ЧП (Ленинский проспект, 48), выяснили: студенты — африканцы из Ганы захватили своего посла и требовали повышения стипендии.
Как такового штурма не было. Под видом жильцов дома (посольство находилось на пятом этаже) сотрудники Группы поднялись по лестнице. Действовали в соответствии с ранее отработанным боевым расчетом: группа захвата и группа обеспечения. Решительность и некоторая жесткость охладила студентов.
Если самых активных зачинщиков пришлось выводить под руки, то другие покидали здание самостоятельно, не желая применения силы. Внизу их принимали сотрудники милиции и вывозили за пределы Москвы, где «выпускали на волю». Случалось, студенты возвращались и снова пытались добиться своего. Все зависело от того, как далеко их завезти. Но для предотвращения повторного захвата подразделение, тем не менее, некоторое время находилось у объекта.

Некоторый опыт по разрешению таких конфликтов в подразделении уже был. Как-то пятеро студентов из США устроили сидячую забастовку в Рахмановском переулке — в кабинете министра здравоохранения СССР. Они требовали отпустить их соотечественника, который находился в одной из больниц Москвы. Жестких мер к ним применять не пришлось, так как после проведенных переговоров с руководством отдела (в присутствии нескольких сотрудников Группы), они покинули кабинет добровольно.
Основой практической работы подразделения всегда являлась профилактика террористических актов, которая проводилась в местах наиболее явных объектов преступного посягательства. Неоднократно сотрудники Группы принимали участие во встречах иностранных делегаций. Зона ответственности выделялась в районе метро «Октябрьская»: бойцы «растворялись» среди встречающих и следили не за проездом кортежа, а за поведением людей.
Выполнялись подразделением и деликатные задания, такие как обслуживание судебных процессов, как правило, над изменниками Родины (шпионаж) из числа работников зарубежных представительств. Вся эта работа проводилась негласно: от доставки подозреваемого до присутствия в зале заседания. Валентин Иванович Шергин рассказывал, как однажды сопровождал от дома до зала заседания и обратно судью, который рассматривал дело об убийстве сотрудника госбезопасности В. И. Афанасьева.
Январь 1977 года. Москва. В вагоне метро на перегоне между станциями «Измайловская» и «Первомайская» при выезде поезда из тоннеля взорвалась бомба, оставленная в гусятнице у водительской кабины.
Вечером того же дня произошел взрыв в торговом зале продуктового магазина №15 в Бауманском районе. Еще одна бомба рванула около продовольственного магазина № 5 на улице 25-летия Октября (ныне Никольская).Погибли люди…
После этого перед Группой была поставлена задача: сопровождать поезда в столичной подземке и проверять обстановку в салоне, обращая внимание на поведение пассажиров (подозрительных лиц) и бесхозные вещи.
Поручались Группе и задания, не связанные с террористической деятельностью. Пожар в гостинице «Москва». Как впоследствии выяснилось, очаг возгорания находился в радиоузле отеля. К расследованию были привлечены лучшие следователи. Для предотвращения препятствий следственной деятельности и объективности расследования, а также для охраны места преступления и были задействованы сотрудники подразделения.
Очередное дежурство, приближается обеденное время, поступает сигнал боевой тревоги: террористами угнан самолет с пассажирами на борту в Финляндию. Финская сторона, не желая рисковать собственными военнослужащими, просит советское руководство предотвратить теракт своими силами и средствами.

Аэропорт «Шереметьево». Погрузка на очередной пассажирский рейс самолета Ту-104 «Москва — Ленинград». Пожарная лестница никак не проходила в салон через аварийный люк, а погрузка через салон могла вызвать недоумение у пассажиров авиарейса. Пришлось оставить ее, но недоброжелательные взгляды на себе все же ощутили, так как рейс был задержан более чем на час.

Прилет в Пулково, пересадка на самолет ВВС… Выруливаем к взлетной полосе. Проходит пятнадцать-двадцать минут, а взлета все нет и нет. Через десять минут возвращаемся на исходную позицию. Позднее выясняется причина этой ситуации. Финны готовы были пропустить советский спецназ, но без оружия.
Начались долгие и изнурительные переговоры. Советские дипломаты доказывали, что голыми руками вооруженных преступников не взять, но финская сторона твердо стояла на своем решении.
Затянувшиеся переговоры несколько скрасили нашу жизнь. Руководство аэропорта выделило помещение для ожидания. К нашей великой радости был накрыт стол, и нам оставалось только удивляться, как они могли догадаться, что мы не обедали. Вот это по-настоящему русское гостеприимство!
Ночь провели в гостинице аэропорта, а утром уже были в Москве. А с террористами все же пришлось встретиться — во время этапирования их в Москву. Они сдались финским властям взамен на обещание не выдворять их из Финляндии…

Шло время. Из года в год росло профессиональное мастерство сотрудников. Наряду с этим улучшалась и материально-техническая база, и бытовые условия. Повышалась мобильность подразделения, совершенствовалась связь. Получили новые машины: «Волгу» с автоматической КПП («восьмерку»), микроавтобус РАФ, вместительный автобус ЛАЗ.

Все транспортные средства были оборудованы звуковой сигнализацией «Тесла» для беспрепятственного проезда в любых дорожных условиях.

Из пограничного училища я и Владимир Ванькин пригнали БТР. Сотрудники ГАИ на трассе были предупреждены и обеспечили беспрепятственный проезд необычному на наших дорогах транспорту. Но нас сопровождали любопытствующие, и чем ближе к Москве, тем больше их становилось. К счастью, обошлось без ДТП.

В то же время, как и в любом другом производстве, у нас случались издержки. Условия парковки и конспиративной квартиры позволяли держать только одну автомашину («восьмерку»), другой автотранспорт парковали на автобазе Управления.

Как-то, после очередных практических занятий Толя Цымбалюк перегонял РАФ с «Теслой» на автобазу. Видимо, сказалась усталость после тренировки, и он забыл, что автомашина с «Теслой» не проходит на «второй этаж».

Руководство поставило перед Толей недельную задачу: восстановить разбитую светозвуковую сигнализацию. При осмотре выяснилось, что она восстановлению не подлежит. При выполнении этой задачи проявился принцип взаимной товарищеской выручки. Юрий Изотов выяснил, что новенькую «Теслу» можно приобрести в ГАИ за отдельную плату. Была организована «складчина» — через четыре дня РАФ был оборудован дефицитной сигнализацией.

Улучшились и бытовые условия Группы. Подразделение переехало в здание в центре Москвы, напротив «Детского мира». Мы занимали левое крыло первого этажа. На втором этаже располагалось 6-е терапевтическое отделение, которое обслуживало только сотрудников Седьмого управления (и нас, работавших «под прикрытием»). Для оказания первой медицинской помощи отделение выделяло нам квалифицированного специалиста.

Новое «жилье» позволило оборудовать ряд необходимых помещений: для партийно-политической работы, отдыха личного состава (спали уже на кроватях), занятий физкультурой, хранения оружия. Переезд также позволил улучшить качество огневой подготовки, поскольку ее практическая часть, тир, находился рядом. Питаться ходили в 5-й подъезд Дома № 2.
Проблема возникла с большегрузным транспортом. Его пришлось держать, как уже говорилось, на автобазе Управления, что увеличивало время выезда к месту проведения операции. К тому же погрузка осуществлялась на глазах тысячей изумленных покупателей «Детского мира».
Не было возможности держать «под рукой» мощные минно-подрывные средства, так как их хранение требовало специального железобетонного бункера. Этот недостаток был устранен только после третьего переезда — в Олсуфьевский переулок.
К середине 1976 года удалось подыскать новое место дислокации в отдельно стоящем двухэтажном особнячке в Щетининском переулке. С одной стороны располагался музей Тропинина, с другой — посольство Израиля.
У каждой смены появились своя комната отдыха и хранения оружия. Руководители подразделения имели свои кабинеты. Помещение для проведения идеологической работы было более просторным. Транспорт уже стоял в двух боксах. Появилась даже своя банька-сауна, которую по субботам посещал начальник Управления.
Нам были выделены помещения для приготовления и приема пищи. Да и в округе располагалось значительное количество точек питания, как говорится, на любой вкус.В общем, Щетининский переулок, да и весь 1977 год, ознаменовались в истории Группы переменами в жизни и деятельности подразделения.

В 1977 году Виталий Бубенин сумел убедить Ю. В. Андропова в том, что он, будучи пограничником до мозга костей, должен служить по своему прямому назначению. Тот с пониманием отнесся к просьбе, и Бубенин был откомандирован начальником политотдела Камчатского погранотряда. Обязанности командира вновь стал исполнять Роберт Петрович Ивон.
Летом мы провели очередные сборы на базе Тульской дивизии ВДВ. Программа сборов предусматривала традиционные виды подготовки и впервые прыжки с парашютом. Собственно, это было основной целью сборов.

Подготовка десантников состояла из двух частей: наземной — укладка парашюта, прыжки с вышек 25 и 40 метров, укрепление стоп ног. Кстати, если говорить о вышках, следует отметить следующие ощущения: чем выше вышка, тем легче прыгать. В тоже время поэтапный подъем на вышку учащал пульс. И уже не услышишь шутки вроде «написал ли завещание?» Не видно тех счастливчиков, которые приземлились, располагая большим, чем ты, временем для управления куполом парашюта в соответствии с инструкцией.

Под наблюдением опытного инструктора мы самостоятельно укладывали основной и запасной парашют. Это обучение продолжалось на протяжении всей недели, каждый складывал «купол» по три раза за день. А в конце недели — четыре, готовясь непосредственно уже к прыжку с самолета.

Вольным элементом тренировок являлось только приземление. Главным в нем — приземление на всю площадь стоп, гашение парашюта путем подтягивания строп, не забыв при этом развернуть его по ветру.

Важность этого обстоятельства хочу проиллюстрировать такой историей. Руководство Управления запретило Ивону прыгать с парашютом. Но Роберт Петрович не стал бы уважаемым командиром, если бы не показывал личный пример. Однако Ивона подвела дисциплинированность. При прыжке с вышки, сосредоточив основное внимание на развертывании купола парашюта по ветру, он не сумел своевременно сгруппироваться. В результате приземлился на пятку и получил винтообразный перелом кости голени. Ограничение по времени командировки и прогноз погоды заставили совершать по два прыжка в день (в первой и во второй половине дня). В дальнейшем воздушно-десантная подготовка стала основным тестом при зачислении в Группу «А».
В августе на должность заместителя начальника Группы был назначен Михаил Михайлович Романов, кандидатура которого уже рассматривалась при создании подразделения.

В ноябре командиром Группы «А» стал Г. Н. Зайцев. Увеличение командного состава указывало на то, что подразделение будет количественно расширяться. Председателем КГБ было принято решение довести численный состав подразделения до семидесяти человек. Началась кропотливая работа по подбору кадров. Задача облегчилась тем, что руководство разрешило набирать сотрудников не только из нашего Седьмого управления, но и из других подразделений Комитета.

Повысился статус руководителей смены до начальника отделения. Одновременно была проведена «чистка» старых кадров. Пять человек были переведены к прежнему месту службы по различным причинам. Правда, в отношении трех человек у меня до сих пор остались вопросы.

Зачисление началось с физической проверки кандидатов и «огневой» подготовки. Решение принималось после личного собеседования. Отделения формировались так, чтобы они были равные по всем показателям. Из руководителей смен сохранили свои позиции Сергей Голов и Дмитрий Леденёв. Два других отделения возглавили Олег Балашов и Валентин Шергин.

Прошедший 1977 год вошел в историю подразделения годом очередного подъема уровня профессионализма — личного состава и количественного расширения Группы.
28 июля 1978 года на Кубе открылся XI Всемирный фестиваль молодежи и студентов. Правительство Фиделя обратилось к Москве с просьбой оказать помощь в проведении фестиваля, в частности, доставки делегатов и в обеспечении их безопасности. Для выполнения этой задачи были выделены теплоходы «Грузия», «Леонид Собинов», «Нахимов», «Александр Пушкин», «Лермонтов» и «Балтика». Их усилиями были доставлены делегаты из Европы и Африки. В тоже время теплоходы выполняли не только роль транспортировочного средства, но, как уже было сказано, использовались для проживания делегатов на время фестиваля.
Для нашей команды поначалу было выделено спасательное судно «Шикотан». Однако оно «выполняло свои прямые обязанности у берегов Ямайки». Нас приветливо принимали на судах «Грузия» и «Леонид Собинов», так как именно днища этих двух плавательных средств мы обследовали и охраняли. Обеспечение безопасности остальных четырех советских судов кубинцы брали на себя.

Как известно, именно в период проведения таких знаковых мероприятий активизируется террористическая деятельность. В частности, в отношении Кубы провести ряд провокаций готовилось движение «Кубинское национальное движение» (КНД), базировавшееся в Нью-Джерси. 15 сентября 1976 года боевики из «Омеги-7» (вооруженное крыло КНД) предприняли попытку взорвать советский корабль «Иван Шепетков», находившееся в порту Нью-Йорка.

Аквалангист установил мину под днищем корабля, но трагедии удалось избежать благодаря капитану — он приказал запустить двигатель, и ударная волна была смещена в сторону. В том же сентябре 1976-го года над Карибским морем произошел взрыв на борту Ил-62, совершавшего рейс по маршруту Лима — Гавана — Лиссабон — Франкфурт-на-Майне — Москва.

Итак, боевое крыло КНД «Омега» готовила ряд террористических актов в отношении советских теплоходов путем подрыва, поэтому днище каждого судна обследовалось специально подготовленными людьми — боевыми пловцами. Первая проверка проводилась перед заходом в порт. Затем в течение суток не менее пяти раз на стоянке. Нашей команде выделили теплоходы: «Грузия», «Леонид Собинов» и «Александр Пушкин».
Вернусь немного назад… Направляя трех сотрудников Группы (Валерий Емышев, Вячеслав Панкин и Александр Плюснин — костяк будущей группы боевых пловцов) для подготовки в район города Очакова, руководство решало две задачи. О первой я уже сказал. Вторая — иметь в подразделении бойцов в случае необходимости освобождения плавательных средств.
В течение месяца нами был приобретен навык хождения под водой на различных дыхательных аппаратах от акваланга до новейших отечественных разработок. Стрельба из специального подводного пистолета. Нас обучали хождению под водой, мы поделились опытом в освоении стрелкового оружия. Командир бригады даже просил оставить на службе в подразделении Сашу Плюснина. Мотивировкой такого обращения послужили, вероятно, проводимые нашим товарищем по вечерам тренировки каратэ с матросами. Итак, возвратимся на Кубу.

«Так как предварительно было известно, что досматривать нам придется подводную часть двух судов, на которых будет проживать советская делегация, стало ясно: обойтись уже имеющимися силами невозможно, поэтому была подготовлена соответствующая записка в Министерство обороны СССР. За этим последовало положительное решение о командировании на Кубу группы боевых пловцов Черноморского флота под руководством старшего лейтенанта Валерия Петровича Карагусова. В группу боевых пловцов из бригады особого назначения отобрали наиболее опытных старшин и матросов. К счастью, у меня сохранился блокнот, уже пожелтевший от времени, а в нем — фамилии моряков. Вот они. Старшина первой статьи Владимир Анатольевич Мироненко, старший матрос Николай Васильевич Лыфарь, старшина первой статьи Борис Сергеевич Звягин, старшина первой статьи Анатолий Сергеевич Симашкевич, старшина второй статьи Николай Алексеевич Павленко, старший матрос Евгений Николаевич Морозов и старший матрос Сергей Иванович Листопад…

Для проведения переговоров с принимающей стороной и для отработки задач на месте мы с Карагусовым вылетели на Кубу примерно за две недели до начала фестиваля. А затем прибыла основная группа…»
В течение дня собрали снаряжение подводного плавания и отправились в Одессу на теплоход, шедший на Кубу. За три дня до его прихода на остров Свободы прилетела наша команда.
В Гаване нас тепло встретили переводчик капитан Мартин Куба, водитель Оскар, хозяйка виллы, она же кухарка, по имени Марайма, и горничная.
Хочется сразу отметить уважение и гостеприимство с кубинской стороны. Все три дня, проведенные на вилле какого-то бывшего американского миллионера, стол ломился от разнообразия и изобилия закусок и это при том, что сама Куба испытывала недостаток продовольственных ресурсов.
По их этикету первыми ели офицеры, затем — рядовой состав. Конечно, от обилия угощения мы не съедали все полностью, что приводило в недоумение и огорчало хозяйку. Однажды не вытерпев, она пожаловалась мне на то, что мы мало едим, а холодильники были забиты различными продуктами, вплоть до спиртного. Пришлось развеять ее сомнения, объяснив, что она вкусно готовит, но очень много, а нам надо соблюдать форму.

Вообще, кубинцы, с которыми нам довелось общаться, всем чрезвычайно понравились. Например, переводчик Мартин — личность очень интересная и многообразная. Он обучался в военном училище в Советском Союзе, где изучил русский язык в совершенстве (за исключением ненормативной лексики, конечно).

Нас Мартин считал не иначе как старшими братьями. Вспоминается такой случай: при посещении закрытого магазина, так называемого дипломатического, девушка-продавец отказалась продавать последнюю раковину. Помню, этот случай задел Мартина до глубины души. Он отругал продавщицу, подчеркнув, что она обидела его старшего брата. После чего нашлось более пяти раковин.

Утро капитана Мартина начиналось с возгласа: «Марайма, кофе!» Ему подавали такой черный кофе, что чайная ложка стояла в стакане как оловянный солдатик. Своей привычке он не изменял даже при переезде на теплоход.

Перед приездом на работу Мартин заезжал на виллу и привозил от Мараймы гостинцы: себе — термос кофе, нам — пиво, а матросам — сок. И для всех — корзину выпечки.

…Бухта, где швартовались теплоходы, находилась во впадине и после проливных дождей, вода, смывая все на своем пути, несла кучу различных отходов, поэтому вся водяная гладь была покрыта масляными и нефтяными пятнами, мусором и разложившимися трупами различных животных.

Для выполнения поставленной задачи нам выделили катер. Из-за вышеуказанных условий, помимо основного снаряжения и оборудования, пришлось взять канистру бензина и багор, чтобы отмыть мазут после погружения в воду и обезопасить катер от попадания плавающих предметов. Именно эти меры позволили нам выполнить поставленную задачу. По словам Мартина, американцы брались чистить акваторию бухты, но только за миллион долларов.

В целом фестиваль прошел без серьезных эксцессов. Все были довольны широтой и обилием мероприятия. Гости разъезжались по домам с благодарностью за проведенные счастливые дни. Нам же пришлось покидать остров Свободы в экстренном порядке. Дело в том, что прибывшее на теплоход руководство забронировало все рейсы «Аэрофлота», не оставив для маневра даты вылета. Под большим давлением, с боем, нам удалось отвоевать необходимое количество билетов на утренний рейс.

До этого кубинские друзья попросили нас задержаться еще на недельку с тем, чтобы поближе познакомиться с подразделением, обменяться опытом подготовки и показать достопримечательности острова. Увы, не получилось!

Прощальная встреча состоялась на вилле у Мараймы. Прибыли командир и несколько коммандос, по установившейся на Кубе традиции — со своими закусками и напитками. Вечер прошел в теплой обстановке, мы были преисполнены чувством выполненного долга и благодарности гостеприимным кубинцам.

Командировка на Кубу была не только приятной, но и полезной. Именно она дала толчок к созданию на постоянной основе группы сотрудников, подготовленных по программе боевых пловцов. Ведь впереди была Олимпийская регата в Таллинне 1980-го года. Возглавил подготовку уже опытный в этом деле Слава Панкин
В середине мая 1978 года двое сотрудников секретариата ООН Рудольф Черняев и Вальдик Энгер — советские разведчики — были арестованы и осуждены американским судом. Они провели в тюрьме месяц, после чего были отпущены под поручительство советского посла и переведены под «домашний арест». Только через десять месяцев была достигнута трудная договоренность об их обмене на пятерых советских диссидентов.

Надо сказать, некоторый опыт у Группы «А» уже имелся. В декабре 1976 года в Цюрихе четверо сотрудников под руководством Роберта Петровича Ивона обменяли генсека чилийских коммунистов на диссидента Владимира Буковского. Народ своеобразно среагировал на это событие, повторяя слова опального поэта: «Обменяли хулигана на Луиса Корвалана». Вторая строчка была непечатной.

27 апреля 1979 года наша команда в составе десяти человек прибыла в следственный изолятор «Лефортово», где находились диссиденты. Выводили их по одному, переодев в гражданские костюмы. У выхода двое брали их под охрану и вели в машину. Каждый диссидент находился с двумя нашими сотрудниками в отдельной машине.

Вот как распределялись обязанности: В. С. Виноградов и В. М. Титлов отвечали за Эдуарда Кузнецова, В. П. Емышев и С. А. Гончаров — за Валентина Мороза, М. В. Головатов и Д. А. Леденёв — за Георгия Винса, А. В. Васильев и С. Г. Коломеец — за Александра Гинзбурга, Г. Н. Зайцев и В. П. Гришин — за Марка Дымшица.

Вся операция прошла благополучно, только перед посадкой в автомобиль Мороз резко дернулся в сторону, но был жестко остановлен, после чего на протяжении всей дороги вел себя тихо.

Выделенный лайнер Ил-62 имел салон с трехместными креслами справа и слева в каждом ряду, что позволило нам расположиться с таким расчетом, чтобы каждый «подопечный» находился между двумя «альфовцами». Перед взлетом на борт поднялись американские дипломаты из консульского отдела и установили личность диссидентов, спросили, нет ли у них жалоб на сопровождающих (жалоб не было), после чего выдали им временные паспорта.

Перелет происходил без происшествий, с посадкой в Канаде для дозаправки. При сливе топлива для нас было сделано исключение: мы могли остаться в салоне. После дозаправки отправились далее.
В Нью-Йорке была низкая облачность, густой туман, летели, как казалось, почти вслепую. Но пилоты оказались профессионалами, и посадка прошла мягко и своевременно.

Американская сторона предложила свой метод обмена: по трапу спускается диссидент, а после поднимается дипломат с семьей. Но этот вариант не устроил уже нас.

Остановились на советской схеме. Был открыт второй люк и к нему подан трап. По одному трапу спускались диссиденты, а по другому — поднимались дипломаты с семьями. Затем самолет подали для посадки пассажиров, вылетавших из Нью-Йорка в Москву.
Утром следующего дня мы были уже дома.

Первоначально группа состояла из 30 чел.: командира, его заместителя и четырех смен по 7 чел
1.АЛУЦЕНКО Андрей Иванович;
2.АФАНАСЬЕВ Александр Сергеевич – начальник смены;
3.БАГРОВ Владимир Михайлович;
4.БАЕВ Алексей Иванович;
5.БЕРЛЕВ Николай Васильевич;
6.БУБЕНИН Виталий Дмитриевич – командир группы;
7.ВАНЬКИН Владимир Николаевич;
8.ВИНОГРАДОВ Виктор Серафимович;
9.ГОЛОВ Сергей Александрович;
10.ГОЛОВАТОВ Михаил Васильевич;
11.ЕМЫШЕВ Валерий Петрович – начальник смены;
12.ЗУДИН Геннадий Егорович;
13.ИВОН Роберт Петрович – заместитель командира группы;
14.ИЗОТОВ Юрий Антонович – начальник смены;
15.КИСЛЕНКОВ Валерий Сергеевич;
16.КЛИМОВ Павел Юрьевич;
17.КОЛОМЕЕЦ Сергей Георгиевич;
18.КОПТЕВ Сергей Иванович;
19.КУЗНЕЦОВ Геннадий Андреевич;
20.ЛЕДЕНЁВ Дмитрий Александрович – начальник смены;
21.ЛОПАНОВ Александр Михайлович;
22.МОЛОКОВ Александр Михайлович;
23.МОЧАЛКИН Виктор Сергеевич;
24.ПАНКИН Вячеслав Михайлович;
25.САВЕЛЬЕВ Анатолий Николаевич;
26.СИМОНОВ Александр Иванович;
27.ФЕДОСЕЕВ Владимир Матвеевич;
28.ФИЛИМОНОВ Владимир Иванович;
29.ЦЫМБАЛЮК Анатолий Александрович;
30.ЧУДЕСНОВ Евгений Николаевич;

•Приказом КГБ №00133/ОВ от 10 ноября 1977 г. установлена численность 52 чел.;
•В 1977 г. смены были преобразованы в отделения;
•Приказом КГБ №0017 от 10 января 1980 г. установлена численность 122 чел.;
•12 марта 1980 г. было создано 5-е отделение;
•Приказом КГБ №0637 от 21 декабря 1981 г. установлена численность 222 чел.;
•Приказом КГБ №0085 от 30 июня 1984 г. было создано 7-е отделение группы в Хабаровске со штатом 21 чел.;
•Приказом КГБ №0031 от 3 марта 1990 г. были созданы 10-я группа (Киев), 11-я группа (Минск), 12-я группа (Алма-Ата), 13-я группа (Краснодар) и 14-я группа (Свердловск), 7-е отделение преобразовано в группу. Штат региональной группы составлял 45 чел.

спасибо


Комментарии могут оставлять, только зарегистрированные пользователи.