Право умереть за европейскую «родину»

Зуавы, тиральеры, спаги или гумьеры – большинству увлекающихся историей обеих мировых войн известны эти колониальные солдаты французской армии. Марокканцы, сенегальцы, вьетнамцы или представители других народов, воевавшие зачастую по обе стороны фронта – сколько их было и какую цену заплатили они за помощь своей метрополии?

Накануне Первой мировой войны Франция владела территорией в 10,6 млн квадратных километров, на которой проживало 55 млн человек, представляющих все расы планеты. Хотя колониальная экспансия Франции началась еще в эпоху Великих географических открытий, столь впечатляющих успехов страна смогла добиться лишь после Наполеоновских войн. Британцы вытеснили французов из Индостана и Северной Америки (в этих регионах остались лишь крохи от прежних владений), а также очень жестко конкурировали с ними в Африке и Океании. Тем не менее, над землями в Африке, Юго-Восточной Азии и над множеством тихоокеанских островов развевался французский триколор.

Парад французских колониальных войск в Джибути. Фото сделано за считанные недели до начала Второй мировой, 14 июля 1939 года

Однако за успехи в расширении империи надо было платить кровью и золотом. Колонии нуждались в серьезной защите от внешних посягательств – достаточно вспомнить Танжерский (1905 год) и Агадирский (1911 год) кризисы в Марокко, из-за которых чуть не вспыхнула война между Францией и Германией. В не меньшей степени колонии нуждались в поддержании внутреннего порядка – восстания местного населения не были редкостью, например, в Северной Африке. Потому французам практически с самого начала пришлось привлекать для выполнения этих задач местное население.

Мировые войны изменили как принципы набора солдат в колониях, так и место их службы. Поскольку Франция уже не могла обойтись на европейском театре военных действий без дополнительных воинских контингентов из колоний, то из заморских владений республики к добровольной и обязательной военной службе были привлечены следующие группы туземцев (в порядке, соответствующем количеству ушедших на фронт):

жители Магриба, т.е. тунисцы, алжирцы, марокканцы; обитатели Французской Западной и Экваториальной Африки, обыкновенно объединяемые названием «сенегальцы»; население нынешних Вьетнама, Лаоса и Камбоджи, тогда колоний и протекторатов Франции;уроженцы Французского Сомали, Коморских островов, а также мальгаши с Мадагаскара;креолы и туземцы неевропейского происхождения из т.н. «старых колоний», унаследованных республикой еще от королевской Франции (Гваделупа, Гвиана, Мартиника, Реюньон), а также уроженцы индийского Пондишери и добровольцы-туземцы с тихоокеанских островов.

Марокканские тиральеры за отработкой ружейных приемов. Франция, Бордо, август 1914 года

Фронтовой, и вообще военный, опыт, полученный представителями этих народов в эпоху мировых войн, сейчас является объектом изучения европейских и американских историков и культурологов, действующих в рамках т.н. «постколониальной теории». С одной стороны, это позволяет несколько отойти от европоцентризма, понять действительные масштабы войн и их воздействие на самые отдаленные уголки земного шара, и, с другой, показать, как войны повлияли на самосознание жителей колоний, проследить перемену в их восприятии самих себя и европейцев.

Далее, опираясь в первую очередь на работу французских историков Эрика Дероо и Антуана Шампо, попробуем рассмотреть основные вехи истории французских колониальных контингентов в двух мировых войнах.

Тунис, Алжир и Марокко

Владения в Северной Африке были одними из самых густонаселенных и развитых французских колоний. Кроме того, они были ближе всего к метрополии, потому в Первой мировой войне Тунис, Алжир и Марокко стали ценными источниками живой силы, а уже во Вторую мировую зоной непосредственных боевых действий.

После объявления войны дислоцировавшаяся в странах Магриба французская армия Африки, набиравшаяся из местных уроженцев, а также части сухопутных войск из Франции и силы Иностранного легиона пришли в движение. 25 000 алжирских стрелков в сентябре 1914 года уже воевали на северо-востоке Франции. Они были первыми из 170 000 арабов и берберов Алжира, которые приняли участие в Великой войне. 33 000 уже были в войсках на начало конфликта, 80 000 было туда призвано во время войны (призыв в армию был распространен на местное население в Алжире в 1913 году и успел спровоцировать несколько бунтов) и 57 000 пошли на фронт добровольцами. Из Туниса на фронт попало 62 400 человек и около 37 000 было отправлено из Марокко на Западный фронт и на Ближний Восток.

Надо отметить, что многие из североафриканцев были немедленно брошены в бой. Так, марокканская бригада из пяти батальонов оказалась в самой гуще сражения на Марне в сентябре 1914 года. Ее остатки были сведены в январе 1915 года в 1-й маршевый полк марокканских стрелков. Такая высокая убыль живой силы потребовала увеличения армии Африки за счет создания новых подразделений стрелков-тиральеров и зуавов. Не забыты были и кавалеристы-спаги, действовавшие на Ближнем Востоке.

Одним из наиболее впечатляющих успехов североафриканских частей стали кампании 1917 и 1918 гг. на Салоникском фронте и на Ближнем Востоке. Марокканские кавалерийские и пехотные части отличились при взятии Скопье, а отряды спаги вместе с алжирскими стрелками помогли британским частям генерала Алленби захватить Ливан и Сирию и войти в Дамаск.

Также к концу войны 140 000 работников из Северной Африки трудились на заводах и фермах. 25 000 алжирцев, 9800 тунисцев и 12 000 марокканцев погибли на фронте, а их полки были отмечены многочисленными наградами. Многие тысячи ветеранов остались инвалидами.

Во Второй мировой войне вклад туземных жителей Магриба в победу над Германией также был велик. Уже в самом начале войны мобилизация армии Африки дала 12 пехотных дивизий и три бригады спаги. Во время боевых действий 5400 североафриканцев было убито, а 65 000 захвачено в плен.

После поражения и оккупации Франции африканское командование оказалось в сложном положении. Часть колониальных войск, например, 21 000 марокканских гумьеров, была тайно переведена в состав гражданских служащих Французского Марокко для того, чтобы уберечь их от отправки на фронт. Другие отряды все же были вовлечены в боевые действия в Эритрее и в столкновениях между сторонниками Свободной Франции и войсками, лояльными маршалу Петэну, на Ближнем Востоке.

После высадки в ноябре 1942 года десанта союзников в Марокко и Алжире и последовавшего довольно вялого сопротивления со стороны вишистов удалось, наконец, снова собрать воедино французские и колониальные части. Они сражались против немцев в 1943 году в Тунисе, что стоило им 20 000 убитых, раненых и пропавших без вести. Среди населения Марокко, Алжира и Туниса была проведена мобилизация, давшая армии 118 000 солдат европейского и 160 000 арабо-берберского происхождения. Вместе с уже имевшимися 224 000 численность французских сил достигла внушительной величины. Марокканские и алжирские дивизии участвовали в освобождении Корсики, а также в боях на Итальянском фронте. В 1944–1945 гг. тунисцы, алжирцы и марокканцы воевали в Италии и Франции, а также на территории Германии. Не менее 8000 из них погибло в боях.

Подвиги североафриканцев было особо отмечены государством. В торжествах в честь победы в 1918–1919 гг. и в честь освобождения и победы в 1944–1945 гг. марокканцы, алжирцы и тунисцы участвовали наравне с войсками метрополии.

Французская Западная и Экваториальная Африка

Накануне Первой мировой войны в рядах французской армии насчитывалось 35 батальонов, набранных среди африканских негритянских племен – примерно 30 000 человек. 14 000 из них находились в Западной и Экваториальной Африке, а 16 000 несли службу за ее пределами в Марокко, Алжире и Мадагаскаре.

В конце сентября 1914 года некоторые из этих частей оказались в северо-восточных французских провинциях, Пикардии и Артуа. Они несли тяжелые потери не только из-за отсутствия боевого опыта и недостатка выучки, но и из-за болезней. Однако непрекращающаяся нужда в живой силе заставляла набирать все новых и новых солдат из Африки, несмотря на то, что они существенно уступали европейцам и североафриканцам в образовании и дисциплине и гораздо хуже переносили климат Западного фронта.

К 1917 году на фронте, в учебных лагерях и на тыловых работах было задействовано 80 батальонов сенегальцев, как их всех условно обозначали. Многие из них отлично сражались, но еще больше работало над обеспечением коммуникаций тыла. К 1918 году 40 батальонов сенегальцев было во Франции, 14 в Тунисе и Алжире, 13 в Марокко и 27 на востоке, на Салоникском фронте и Леванте. С 1914 по 1918 гг. 183 000 черных солдат было рекрутировано в африканских колониях, 134 000 попали в Европу и Северную Африку, 29 000 было убито и пропало без вести, 36 000 было ранено.

В начале Второй мировой войны сенегальцев под ружьем было уже более 70 000 (15 000 в метрополии, 10 000 в Северной Африке и 46 000 в остальных африканских колониях). В 1939–1940 гг. мобилизационные усилия дали еще 38 000, а 20 000 ожидали отправления в Алжир и Тунис. Несмотря на ожесточенное сопротивление, которое оказывали колониальные части немцам, им, разумеется, не удалось переломить ход войны, и к моменту капитуляции десятки тысяч солдат-африканцев оказались в плену, заключенные в концлагерях. Многие там и погибли.

Тем временем части, оставшиеся в Африке, оказались вовлечены в междоусобный конфликт между Свободной Францией и вишистским правительством. Сенегальские стрелки сражались друг против друга на Ближнем Востоке, а также принимали участие в боевых действиях против союзников Германии в Эритрее и Эфиопии. В 1942–1943 гг. батальоны сенегальцев присоединились к частям Свободной Франции, сражаясь против немцев в Тунисе и Италии, а в 1944–1945 гг. приняли участие в освобождении Франции. Всего около 160 000 африканских солдат приняли участие в боевых действиях в годы Второй мировой войны, некоторые уже после пленения сумели бежать и вместе с маки воевали против немецких оккупантов. Десять офицеров и солдат сенегальских батальонов стали кавалерами Ордена Освобождения, 50 получили Медаль Сопротивления, а 123 человека из батальонов сенегальских стрелков – Медаль за побег из плена.

Индокитай

Захваченные Францией во второй половине XIX века земли нынешнего Вьетнама, Лаоса и Камбоджи стали для империи, а затем республики, плацдармом для распространения своего влияния на весь регион Юго-Восточной Азии. Сил, правда, для защиты этих территорий требовалось не так много: буквально несколько полков, укомплектованных европейцами, а также пять полков аннамитов и тонкинцев (т.е., по сути, южных и северных вьетнамцев) с вспомогательными частями.

Однако еще в 1912 году было решено, что в случае конфликта в Европе не менее 20 000 туземцев должны будут отправиться на помощь метрополии. В реальности их отправилось в пять раз больше, но в основном уроженцы Индокитая были задействованы на строительных и хозяйственных работах (самых разных, вплоть до садовнических работ в садах Версаля). Всего четыре батальона туземных стрелков попали непосредственно на передовую: 7-й и 21-й – во Францию, а 1-й и 2-й – на Салоникский фронт. 7-й батальон успел поучаствовать в боях на печально знаменитой Шмен-де-Дам в мае 1917 года и в Вогезах в июне 1918 года. У 21-го батальона судьба была схожей. На Балканах вьетнамцы достойно противостояли австрийцам и болгарам и внесли ощутимый вклад в победу союзнических войск.

В 1919 году солдаты из Индокитая были отправлены на родину, оставив на полях Европы тела 1123 своих земляков. Часть тыловых работников предпочла остаться во Франции, но большинство вернулось домой уже «зараженными» идеями национализма и социализма, почерпнутыми у французских коллег-рабочих.

Через двадцать лет, к июню 1940 года, во Франции оказались 15 000 солдат и 20 000 рабочих из Индокитая. Они служили в качестве пулеметчиков, артиллеристов, солдат ПВО, саперов, военных строителей и обслуживающего персонала. Части, укомплектованные ими, прекрасно показали себя во время столкновений с противником. Так, в боях с немцами в мае 1940 года 52-я пулеметная полубригада колониальной пехоты, смешанного европейского, индокитайского и мальгашского состава, в течение нескольких дней держала фронт в 12 км на реке Мёз, потеряв из 2000 человек личного состава 400 убитыми и 600 пленными. 500 раненых успели эвакуировать, а оставшиеся бойцы сумели прорваться из окружения и, перегруппировавшись, в составе других подразделений успешно воевали еще месяц.

Дальнейшая история индокитайских частей – это история большого количества пленных, которые в сложившихся обстоятельствах не могли быть отправлены обратно в Аннам, Тонкин или Камбоджу. Тысячи погибли, не перенеся лишений. Однако две-три сотни солдат и рабочих из колоний сумели прибиться к интернациональным отрядам партизан-маки, в составе которых освободили ряд французских департаментов в 1944 году.

Восточная Африка, Коморы и Мадагаскар

30 000 мальгашей оказались на фронтах Первой мировой войны. Их них 10 000 несли службу в тяжелой артиллерии, 2500 стали водителями, а большая часть оставшихся была сведена в батальоны снабжения (bataillons d'étapes). В тыл были отправлены помимо этого еще 5500 мадагаскарцев и коморцев для работы на стройках, в мастерских и цехах военных предприятий. Часто их объединяли в рабочие отряды с жителями Индокитая.

Все же нескольким тысячам мальгашей, коморцев и сомалийцев довелось непосредственно столкнуться с противником в схватках на передовой, в которых они проявили себя очень хорошо. В битвах 1916 года под Верденом, в 1917 году у Шмен-де-Дам, в 1918 году на Эне уроженцы этих колоний дрались отчаянно, заслужив не менее трех упоминаний в приказе по армии. Батальон сомалийцев потерял на фронте 562 человека убитыми, мальгаши и коморцы не досчитались 3010 соотечественников.

«Старые колонии», острова Тихого Океана и Пондишери

Прав у обитателей т.н. «старых колоний» (Мартиники, Гваделупы, Гвианы и Реюньона) было значительно больше, чем у жителей колоний, приобретенных Францией в XIX веке. По закону 1848 года жители «старых колоний» получили французское гражданство, а незадолго до войны на них был распространен закон о воинской обязанности. Уже в августе-сентябре 1914 года первые солдаты из-за моря «погибли за родину» в сражении на Марне. В общей сложности были призвано 100 000 мужчин с Мартиники, Гваделупы и из Гвианы (далеко не все, правда, попали на фронт), с острова Реюньон – еще 6000. 2556 призванных с войны не вернулись.

С острова Новая Каледония 1134 меланезийца ушли добровольцами на войну, 374 было убито и 167 ранено. На островах Французской Полинезии добровольцев оказалось 2290 человека, 332 из них было убито. Некоторым жителям французских колоний в Тихом океане, правда, оказалось удобней вступить в австралийские или новозеландские войска.

Небольшая колония в Пондишери дала 800 новобранцев, из которых 500 добрались до фронта и 75 было убито.

В годы Второй мировой войны «старые колонии», острова Тихого океана и Пондишери должны были выбрать, на чьей они стороне. Некоторые, как, например, Реюньон и Пондишери, сразу присоединились к Свободной Франции, тогда как другие сделали это только в 1943 году. Несколько батальонов с Антильских островов, а также тихоокеанские подразделения сражались на Ближнем Востоке, в Италии и Провансе. К концу войны полинезийский батальон потерял, например, 50% своего состава убитыми и ранеными.

Заключение

Конечно, может показаться, что армейские подразделения из колоний оказались одними из самых боеспособных или, по крайней мере, одними из самых надежных в эпоху мировых войн. Это далеко не так. Помимо подвигов, многие колониальные части, наоборот, запомнились низким уровнем морали и патриотизма (это всегда было предметом заботы командования), жестокостью по отношению к врагам или мирному населению (особенно недобрым словом поминают поведение марокканцев в 1943–1944 гг. итальянцы), склонностью к дезертирству. В свою очередь, для жителей колоний, ветеранов двух войн, эти военные конфликты были чем-то внезапно ворвавшимся в их жизнь и навсегда изменившим ее. Низкий уровень патриотизма и морали проистекал как из местных представлений о нормальном поведении на войне, так и из нежелания подчиняться колонизаторам и завоевателям. Жестокость и дезертирство были естественным способом существования человека традиционного общества в экстремальных условиях тотальной войны современности.

Главное же заключается в том, что опыт мировых войн не прошел для африканских, азиатских и тихоокеанских колоний бесследно. Он показал возможность успешного сопротивления и борьбы как политическим, так и военным путем против многократно превосходящего противника, которым для многих ветеранов очень скоро стала сама Французская республика.

спасибо