fly

Войти Регистрация

Вход в аккаунт

Логин *
Пароль *
Запомнить меня

Создайте аккаунт

Пля, отмеченные звёздочкой (*) являются обязательными.
Имя *
Логин *
Пароль *
повторите пароль *
E-mail *
Повторите e-mail *
Captcha *
1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 Рейтинг 0.00 (0 Голосов)

"Жил я и учился в то время в Ростове на Дону, а Дон в то время был центром белогвардейщины, центром русской контрреволюции. Как говорили тогда, Дон - это "русская Вандея".
          Нас, гимназистов готовили для активной борьбы с революцией. Вели соответствующую агитацию, проводили военные занятия и мы знали, что тот час же после получения аттестата зрелости, мы будем призваны в белую армию и зачислены в т.н. "студенческую сотню". Я был на стороне революции, не хотел служить в белой армии и после окончания гимназии убежал из Ростова и начал продвигаться на север навстречу наступающей красной армии.


       В октябре - ноябре (точно не помню) 1919 года в одном из хуторов (названия не помню) севернее станицы Генеральской, в которой белые перепороли значительную часть населения, а нескольких человек повесили и зарубили, я услышал близкую пулеметную стрельбу, винтовочные залпы, увидел поспешное бегство белогвардейцев.Несколько растерявшись и не зная, куда деться, я заметался по хутору, стараясь не попасться на глаза убегавшим белым.
        "Господин гимназист, господин гимназист, тикайте сюды, ховайтесь", - сказал и поманил меня какой-то старик и указал на дверь погреба, куда я и поспешил спрятаться. Через некоторое время тот же старик раскрыл дверь погреба и сказал мне: "Выходьте. Белые уже утекли. Зараз красные в хуторе". Вылезши из погреба, я увидел проезжающих по улице конников с красными звездами. Это были передовые части 8 армии.


++++++++++++++++++
         Так как был я в гимназической шинели, напоминающей офицерскую, меня задержали и привели к командиру. Это был командир первого эскадрона особого кавдивизиона 8 армии тов. Костелевский. Меня допросили и он, и комиссар дивизиона.
        Узнав всю мою историю, мне поверили и согласились зачислить меня бойцом (красноармейцем) в этот же эскадрон… Но вот беда. Часть кавалерийская, а я ни седлать, ни ездить верхом не умел. Дали мне лошадь - серую кобылу, шашку, карабин и стал я "заправским" бойцом. Седлать я научился быстро, а вот ездить верхом…!
        Через несколько дней эскадрон вступил в бой и помчался в атаку. Когда эскадрон бросился навстречу врагу, я обхватил руками шею лошади и мечтал только об одном - не упасть. Бой, как всякий кавалерийский бой, был скоротечен. Лошадь, хорошо обученная идти вместе с эскадроном, внесла меня в бой и вынесла, а я не отпускал ее шеи.
         Бойцы потом много смеялись над "лихим" кавалеристом. Началось мое учение верховой езде и рубке. И вот однажды на учебной рубке лозы я рубанул шашкой, как я был уверен, по лозе. Размахнулся с сильным замахом кзади и с оттяжкой, но лоза даже не покачнулась, а моя кобыла как подскачет, заржет и помчалась вперед, а все кругом падают от хохота.
         В чем дело? Оказывается, я отрубил своей лошади хвост. Так и ездил на бесхвостой полгода. Научился я хорошо ездить верхом, рубить шашкой и в одной схватке заслужил похвалу товарищей лихой рубкой.
++++++++++++++++++
           31 декабря 1919 года части красной армии подошли к северной окраине Нахичевани (Нахичевань теперь - один из районов Ростова, а раньше был самостоятельным городом и отделялся от Ростова небольшим пустырем. Трамвай ходил от вокзала Ростова до центра Нахичевани).
         Белые совершенно не ожидали нас и готовились встречать Новый год (1920). Наш эскадрон не спеша входил в город. Было 23 часа. На улицах очень мало прохожих. Изредка попадаются военные, не обращавшие на нас никакого внимания. Почти во всех домах освещены окна. Иногда из открытых форточек слышны пение, смех, музыка.
         Наше внимание привлек один особняк, из окон кото-рого раздавалось пение царского гимна "Боже, царя храни". Мы остановились, спешились и четверо из нас вошли через незапертые двери в переднюю. На вешалке висело много офицерских шинелей в перемежку с шубами и дамскими манто. Из распахнутых дверей, ведущих, по-видимому, в столовую, доносились крики ура, пение, смех.
           Мы вошли в комнату, и тут один полковник подбежал к нам с криком - "Какого черта вам здесь надо? Вон, хамье! Как стоишь, скотина?" Он принял нас за рядовых белой армии, и тут он обратил внимание на отсутствие погон, на звезды и, выпучив глаза, стал меняться в лице.
"Кра…красные?" - еле вымолвил он.
         Да, господа. Ваше время кончилось. Руки вверх! Сдайте оружие. Вы арестованы. И тут начался сбор оружия у офицеров и вывод их из дому. Штатских мы не тронули, а военных направили под конвоем в тыл для допроса, а мы отправились дальше к центру города. В это время уже слышалась стрельба.
         Кое-где возникали очаги сопротивления, быстро подавляющиеся наступающей красной армией. Наши части продвигались вглубь города. Белые в панике отступали к Таганрогскому проспекту (ныне Буденновский) и по этому проспекту вниз к Дону, по мосту перебрались на правый берег и отступили в Батайск, где и закрепились.
           Ростов был полностью освобожден. Началась организация советской власти, жизнь входила в свою колею, и даже периодические обстрелы города со стороны Батайска не нарушали мирной жизни. Батайск был сильно укреплен белыми и взять его было очень трудно. Наступила оттепель. Разлился Дон, и это создало дополнительные трудности для наших войск, т.к. почти вся площадь между Ростовом и Батайском по правобережью была залита водой, что также усиливало оборону белых. Наши действия под Батайском ограничивались разведкой и отдельными стычками. Крупных действий не было возможности предпринимать из-за огромного разлива Дона.
          В одной из таких стычек я был ранен шашкой в лицо и упал с лошади, но скакавший рядом товарищ, застрелил ранившего меня казака, поднял с земли, перекинул через седло и вывез из боя. Доставил меня в Ростов, в госпиталь, где мне и была оказана помощь.
++++++++++++++++++++++
            После бегства белых из города, пока не успела хорошо организоваться советская власть и не был установлен порядок, подняли голову преступные элементы, которых в городе было очень много. Белые не очень боролись с преступностью и даже выпустили из тюрьмы многих уголовников, сажая в тюрьмы всех тех, кого подозревали в сочувствии революции и красной армии или тех, на кого доносили их многочисленные агенты и провокаторы.
         В городе поселилось много преступных шаек, нередко ютившихся в домах, разрушенных артиллерийскими обстрелами и пожарами. В этих домах, особенно в их подвалах, бандиты устраивали свои логова, откуда совершали бандитские вылазки и куда скрывались после совершения преступления. Проходить мимо этих домов ночью было небезопасно. Для ликвидации шаек привлекались и части красной армии, находящиеся в это время в городе. Нашему эскадрону тоже приходилось принимать участие в операциях по ликвидации бандитизма. Постепенно порядок и революционная законность были восстановлены.
         Помню, как однажды нам была поручена такая операция, и мы ночью окружили развалины бывшей гостиницы "Астория". Несколько бойцов и я в том числе спустились в развалины, в подвал. В абсолютной темноте ничего не было видно. Вдруг в шагах в двадцати впереди блеснула небольшая полоска света. Мы осторожно подошли ближе и увидели плотный занавес, отделявший часть подвала и закрывавший этот участок от остального помещения.
        В одном месте занавес неплотно прилегал к стене и в этом месте блестел свет зажженной лампы. Мы тихо подошли и осторожно заглянули в светящуюся щелку. Четверо мужчин и одна женщина играли в карты на перевернутом ящике и распивали водку. Рядом с бутылкой на газете лежали селедка, кусок сала и хлеб. Слышно было аппетитное чавканье, шлепание карт и возгласы сопровождавшиеся нецензурными приставками. Внезапно мы распахнули занавес - Руки вверх! Ни с места! Немая картина, потом ругань. Все были арестованы. Они оказались крупными бандитами, за которыми числились не одно ограбление и несколько мокрых дел.
       В феврале 1920 года белые, прорвавшись со стороны Гниловской (станица у южной окраины города), неожиданно заняли Ростов. Они были выбиты через несколько дней, но и этих дней им хватило для зверских убийств и грабежей. Помню, как на главной улице - Садовой (ныне ул. Энгельса) были повешены на деревьях рабочие, пленые красноармейцы и другие граждане. На груди у них были прикреплены таблички с надписью "большевик".
+++++++++++++++++
            Пока шло мое лечение после ранения, наша часть ушла, и после выздоровления я был направлен в другую часть, оказавшуюся одним из полков Первой конной армии, где и был зачислен бойцом в один из эскадронов. Вновь походы, бои и стычки с белыми, с различными националистами и бандитами.
         Однажды был тяжело ранен командир эскадрона. В это время прискакал связной с приказом нашему эскадрону выбить белых из хутора, перед которым мы стояли, а наш командир тяжело ранен и не может вести эскадрон в бой, белые же открыли губительный огонь. Что делать?
          Бойцы несколько смешались и не знают, как быть, и тут, сам не знаю, как я на это решился, я закричал - Эскадрон, слушай мою команду, шашки вон, вперед, рысью, марш, марш! Ура! И эскадрон принял мою команду, ринулся вперед . Схватка была короткой. Белые бежали, оставив на поле боя раненых, убитых и много оружия. Хутор был взят.
            После боя командир, узнав обо всем, сказал мне - молодец! Командуй и дальше. Так я стал командиром эскадрона, но не на очень долгий срок. Позже я получил другое назначение, но до этого были походы, были стычки и бои с белыми, с кулацкими бандами, с махновцами, с белополяками.
+++++++++++++++++
            Когда мы воевали с белополяками, как-то остановились на постой на несколько дней в одном местечке (названия не помню), в котором жило много евреев. Эскадрон наш состоял, в основном, из казаков и большинство бойцов носило синие шаровары с лампасами. У меня были тоже такие шаровары. В шароварах с лампасами, в сдвинутой набекрень казачьей фуражке, с большим чубом я имел вид заправского казака.
          На постой я попал в дом, в котором жила многочисленная еврейская семья. И тут началась паника. Слышу, как говорят по-еврейски (я кое-как понимал язык, но сам говорить не умел).
- Ой, горе! Они страшные антисемиты. Страшные бандиты, грабители. А этот, что у нас, это же их начальник. Посмотрите на его антисемитскую морду с чубом. Это же самый главный у них антисемит, бандит и насильник. Ой! Сейчас он будет насиловать наших дочек. Спрячь скорее наших девочек Сару, Бетю, Риву, Симу, Маню и Двойру. Ой, мои бедные деточки! Нам не хватает иметь шесть внуков-байстрюков от этого бандита, а если дочки пошли в мою жену, то и двенадцать. Ты же меньше двойни не можешь рожать. Прячьтесь скорее деточки, пока он вас не изнасиловал.
           И тут я не выдержал и сказал, правда, на не совсем чистом еврейском языке - Евреи, ша, без паники, я сам еврей. Что тут поднялось! Радость, смех, слезы. Потом все местечко сбегалось смотреть на этого еврейского казака.
             В бою под Гуляй-поле я был тяжело контужен и больше месяца пробыл в госпитале. После выписки комиссия признала меня ограниченно годным к строевой службе и, т.к. я имел среднее образование (окончил гимназию), меня направили на работу в политотдел армии, где я был назначен на должность лектора.
++++++++++++++++++
              Однажды мне сказали: "Парень ты грамотный, делу революции, по всей видимости, предан, лекции твои хорошие и пора тебе браться за более трудную и ответственную работу. Ты назначаешься в политинспекторский отдел политотдела Северо-Кавказского фронта. Будешь начальником этого отдела". Должность очень большая. По положению она была равна командиру бригады.
          И вот я начал работать на новой должности. Работа большая и ответственная. Как-то в декабре я поехал в командировку в Армавир и через несколько дней возвращался в Ростов. Разруха на транспорте в то время еще не была ликвидирована. Поезда ходили нерегулярно, пассажирских вагонов было мало, а преимущественно теплушки. На вокзалах, помимо военных, было множество мешочников, и места в вагонах брались прямо с бою. Сесть в поезд было очень трудно.
           Мой поезд отправлялся ночью. Я очень устал и попросил коменданта станции сказать мне, на каком пути стоит состав, чтобы забраться в вагон до того, как он будет подан к перрону и начнется посадка.
Наконец, в одном вагоне я увидел группу лежащих людей и забрался в этот вагон. "Здравствуйте, товарищи", - сказал я, но никто мне не ответил. Крепко ребята спят, подумал я и т.к. было холодно, я завернулся в шинель и, при-двинувшись вплотную к лежащим, лег на пол и крепко заснул.
           Как мы тронулись с места и уехали из Армавира, я не слышал. Проснулся я от какой-то тяжести, навалившейся на меня. Смотрю и вижу, что на мне лежит кто-то. - Товарищ, вы что не видите, что улеглись на человека? Вставайте!
     Молчание. Я рассердился и с силой столкнул его. Он скатился с меня и стукнулся об пол, но продолжал молчать. Дверь вагона была открыта, через нее лился лунный свет, и в этом свете я увидел, что лежу между трупами.
             Как я узнал позже, это были трупы умерших от сыпного тифа и по дурацкому распоряжению какого-то не совсем разумного начальника их отправляли из Армавира на другую станцию. Я очень испугался. Сложил трупы в одном конце вагона, сам сел в другом, вытащил из кобуры наган и так сидел до ближайшей станции, где пулей выскочил из вагона и сел в другой, что было очень трудно - не пускали.
           Наконец, благополучно прибыл в Ростов, где в то время дислоцировался политотдел. Не успел я отчитаться и доложить о проделанной работе, как новое задание. На сей раз командировка во Владикавказ. Прибыл я туда зимним утром и был очарован представившейся моим глазам красотой. Город окружен со всех сторон горами, которые венчает белоглавый Казбек, видимый почти со всех сторон города. Утром, когда я шел с вокзала, он был освещен восходящим солнцем, и его вершина переливалась белым, бело-розовым и розово-красным цветом, а когда солнце взошло, он сверкал снежно-белым сиянием и могуче возвышался над окружающими горами.
            В то время Грузия была меньшевицкой и враждебной Советской России. Наши части, располагавшиеся вокруг Владикавказа и по Военно-Грузинской дороге, играли роль пограничных заслонов. Вместе с комиссаром бригады и двумя красноармейцами мы выехали верхом для ознакомления с состоянием передовых заслонов. Выехали верхом рано утром в полутьме и не спеша, шагом ехали по Военно-Грузинской дороге, любуясь открывающимися на каждом шагу красотами природы.
              Внезапно нас окружила выскочившая из-за поворота группа бойцов, оказавшаяся грузинской разведкой. Один из них схватил моего коня под уздцы и закричал: "Слэзай бистро!А то рэзать будэм!" Я выхватил наган, выстрелил в державшего моего коня неприятеля, поднял коня на дыбы, развернул его, вся наша группа тоже развернулась и, отстреливаясь, помчалась назад. В догонку прогремело несколько выстрелов. Потом я обнаружил, что пола шинели была прострелена в двух местах. Все мы вернулись невредимы.
++++++++++++++++
        Через месяц в политотдел приехала комиссия политуправления республики. Меня вызвали в эту комиссию и говорят: "Знаете, товарищ, мы не можем оставить вас на этой должности". - Почему, разве я не справляюсь? - Не в этом дело, а в том, что вы беспартийный. Так что от этой должности мы вас освобождаем и переведем на другую. Будете начальником лекторского бюро.
    Эта должность была 6 категории, что соответствовало командиру роты, если память мне не изменяет. Вскоре вышел приказ, разрешающий демобилизацию командного состава, занимающего должность не выше шестой категории, и я подал рапорт с просьбой демобилизовать меня для продолжения образования.
            Это было в сентябре 1921 года. Меня демобилизовали, и я поступил в университет. Так закончилась моя военная служба в период гражданской войны."
- из воспоминаний хирурга В.Хенкина.


0bfbf3f61a42image036.gif777image026eimage038image049image058image046

image040

image044

image035

image030

image020k

image028j

image038a

image019y

image024

image012s

image016s

image018d

image024f

c6a6eca1b33b

image015

image029t

image004i

image032m

спасибо


Комментарии   

# marina 2013-11-22 05:09
Неужто сам Семен Михайлович?
Не поверите, он к нам в 161 школу приходил. Ну, или привозили.
# евгений 2013-11-22 10:41
Цитирую marina:
Неужто сам Семен Михайлович?
Не поверите, он к нам в 161 школу приходил. Ну, или привозили.

ага.. он.. вахмистр Буденный Семен Михалыч, полный георгиевский кавалер.. единственный случай, когда награда вручалась 5 раз. Будучи уже с четырьмя крестами, Буденный дал в глаз кому-то из офицеров во время обороны Порт-Артура.. ну и крест долой... Семен Михалыч честно заработал его обратно, так, что фактически награждался 5 раз..

Комментарии могут оставлять, только зарегистрированные пользователи.