fly

Войти Регистрация

Вход в аккаунт

Логин *
Пароль *
Запомнить меня

Создайте аккаунт

Пля, отмеченные звёздочкой (*) являются обязательными.
Имя *
Логин *
Пароль *
повторите пароль *
E-mail *
Повторите e-mail *
Captcha *
1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 Рейтинг 4.25 (6 Голосов)

"В марте месяце наша 272-я дивизия передвинулась еще западнее. Готовилось весеннее наступление 1942 года. По прибытии на новое место зимнее обмундирование - шубы, валенки - сдали, получили ботинки с обмотками, черные фуфайки и плащ-палатки.    Накануне наступления, 10 апреля, погода была днем мягкая, а ночью морозы доходили до 20 градусов. Снегу в лесной местности было больше метра. Снег днем оттаивал, ночью замерзал. Лыж не было.
          11 апреля все перешли в наступление, артподготовки на нашем участке не было, вообще нашей артиллерии было не слышно. Идя в наступление в глубоком снегу, проваливаясь по пояс, продвигались очень медленно.
          Как только вышли на более разреженный лес, обращенный скатом возвышенности в сторону противника, мы оказались хорошими мишенями для противника: в черных фуфайках, по пояс в снегу. Он одиночными выстрелами полностью расстреливали нас из своих окопов.
         Ни один не ушел, все остались лежать, как на ладони, перед противником. Противник, целясь в меня, попал разрывной пулей в левый бок, в противогаз, при вылете сумки раздался щелчок, вырвало кусок сумки. Я сразу понял, что нужно падать и притворяться убитым, или же он опять будет стрелять в меня.

Финские укрепления на реке Свирь.

Между обороной противника и нами расстояние метров 130-150. Чтобы пройти это расстояние по глубокому снегу, достичь переднего края противника, требовалось около 20 минут. Противник также по нам артиллерийского огня не открывал, а выбивал всех нас одиночными выстрелами из винтовок и автоматов. До вечера, пока не стемнело, подняться было невозможно, пришлось лежать.  Ночью подобрали убитых, легко раненые выползали сами, как только стемнело.
        Наступательные действия с нашей стороны продолжались до 18 апреля. Результаты наступления плачевные. Потери мы имели огромные. Вместо полнокровных рот, в которых насчитывалось по 80 бойцов, в ротах в живых оставалось по 10-15 человек.    Результат везде один, по всему фронту. Выполнить поставленную задачу - выдворить противника с южного берега Свири -  выполнить не удалось. Люди сражались самоотверженно, не жалели сил и жизни. На этом участке фронта, с октября 1941 по июнь 1944, погибло людей больше, чем на всех других фронтах, если считать число погибших на каждый квадратный метр пространства.

В чем была наша ошибка?

1. не было лыж,

2. не было автоматического оружия,

3. не было артиллерии, не говоря уж о танках и самолетах,

4. необходимо было наступать в ночное время, когда часам к двум ночи морозило, застывал снег; по насту с автоматами и гранатами можно было наносить стремительные удары по противнику,

5. перед наступлением, перейдя на новое место, солдаты и командиры не изучили впереди лежащую местность, они не знали противника и не знали детально его огневых точек.

Я воевал до конца войны. 2 мая в Берлине мой батальон на доме Геринга поставил флаг Победы, но таких потерь и без успеха, как в районе Ошта-Свирь в весеннем наступлении 1942 года, я не видел.

В конце апреля снег растаял, оборону заняли еще 18 апреля в болотистых местах. Выставленное боевое охранение из трех человек перешло к финнам. Через день ушел к финнам раненый солдат с простреленной левой рукой.
        Снабжение весной было хуже, чем когда-либо за всю войну. Самые близкие железнодорожные станции Череповец, Бабаево были на расстоянии 400 километров. На лошадях и машинами по болотистой местности не проедешь.
        В конце апреля меня вызвали на совещание партактива дивизии. Вопрос стоял "Итоги прошедших боев". В своем выступлении заместитель командира дивизии по политической части Хижняк сказал: "Кого убили, те дураки, не надо было подставлять свои лбы противнику". Эти слова омрачили всех присутствующих. Все подумали о погибших товарищах, эти слова оскорбили их память.
        Я в этой дивизии пробыл до марта 1943-го. За это время не было больше попыток ни с той, ни с другой стороны наступать. Оборона все время была активна, все время действовала разведка, велась разведка боем целыми подразделениями, ротами, батальонами.
         С мая месяца стало приходить пополнение, возвращаться выздоравливающие из госпиталей. Налаживалась нормальная армейская фронтовая жизнь, учеба, строевые и политические занятия. Комбатом у нас стал Новак, комиссаром батальона Карандашов. Передовые укреплялись лесными завалами, минными полями. Появились и новые огневые точки у противника, нужно было выявлять их местонахождение и наносить на карту.

3 июля вызвал меня командир полка, дал задание - выявить и обозначить на карте местонахождение новых огневых точек противника. Подобрал шесть человек, вооружил гранатами, автоматами и винтовками и в два часа ночи пошли по нейтральной зоне в сторону противника.
       Вдруг заметили муравейник, а на нем только что положенный старый гриб. Муравьи возбуждены и бегают по этому грибу. Одновременно заметили сбитую со стороны противника в нашу сторону росу. Значит, противник прошел до нас.
       Я решаю оставить одного разведчика тут в укрытии, с задачей при появлении противника у нас в тылу дать нам знать своим огнем. Мы пошли дальше. Дошли до лесного завала, до противника осталось метров 30-40, залегли. Через час-полтора по лесному завалу, между поваленных деревьев, заметили идущую в нашу сторону группу финнов - человек 15.
       Чтобы привлечь внимание своих, бросали друг в друга еловые шишки - разговаривать было нельзя, враг мог услышать. Даю команду подпустить противника метров на 15. Их 15, а нас 5. Открываем огонь, как только они вышли из завала, почти в упор. Сразу чувствуем, что половину из строя вывели. Оставшиеся в живых открыли по нам слабенький огонь. Через короткое время заговорила пулеметная точка. Мы, не переставая, ведем огонь и одновременно прислушиваемся, не ведет ли огонь оставшийся у муравейника солдат. Но там все тихо.
        Через некоторое время противник открыл батарейный огонь с двух направлений. Вот это-то нам и было нужно. Я засекаю, где стоят батареи, и наношу их на карту. Подаю команду отходить. Отходим под гору, катимся на боку, подниматься нельзя - противник бьет из всех видов оружия.
       Доходим до муравейника, снимаем солдата, идем перебежками к своей передовой. Командование полка еще до нашего прихода звонило, что за шум против нашего батальона? Мы подробно доложили о выявленных огневых точках противника. Такие стычки были повседневным ремеслом фронтовой жизни.

Наступила зима. В виду того, что оборона на этом участке была не сплошная, а отдельными огневыми точкам и друг от друга эти точки находились метрах в 200-300, в зимнее время делалась контрольная лыжня. Ее ежедневно группа вооруженных солдат под руководством командира проверяла. При проверке часто встречались с засадой противника, загорался горячий, но короткий смертельный бой. Мы тоже устраивали засады на контрольной лыжне противника, брали "языков" и с убитых трофеи.
       С февраля 1942 года роты и батальоны стали полностью укомплектовываться командным составом. Командиры росли из сержантского состава, практики. Проходили в тылу теоретическую подготовку и получали звание младшего лейтенанта, были хорошие командиры.
       В начале января 1943 года к нам в 272 дивизию прибыл новый командир - полковник Алексеев (после ему было присвоено звание генерала). В феврале он посетил передний край, побывал и у меня в землянке.
        Особенно запомнилось следующее. Ознакомившись с делами, он по моему предложению остался закусить. Когда была подана закуска, а в граненые стаканы разлита водка, начался очередной артиллерийский налет. Первый снаряд угодил по нашей землянке.

В перекрытии было три толстых наката, на накатах не менее метра земли, снаряд с треском разорвался. Мы, сидя за столом, от такого взрыва инстинктивно наклонили головы под стол. Земля посыпалась везде - с потолка, со стен. Остальные взрывы прогремели уже за землянкой.
        Мы оправились - стол засыпан землей. Немного обождали, закуску сменили другую, а водка отстоялась, земля осела на дно стаканов, и мы ее выпили." - из воспоминаний начштаба батальона 1065-го ст.полка 272-й ст. дивизии А. И. Тимофеева. Кавалера Ордена Красного Знамени, Ордена Отечественной Войны II степени, Ордена Красной Звезды, награжденного медалями "За взятие Варшавы", "За взятие Берлина", "За Победу над Германией".

"Наступление началось 10 апреля. В первом эшелоне наступали 94-й и 116-й стрелковые полки нашей дивизии, а наш 326-й полк наступал во втором эшелоне. Мой батальон шел в первом эшелоне полка за 1-м батальоном 94-го стрелкового полка не далее двух километров от него. Так как началась распутица, двигаться было очень трудно.

За два часа до начала движения меня вызвал командир полка Юсупов и отдал приказ:

- Наступать углом вперед! Понял?

- Да, - ответил я.

Здесь же адъютант налил традиционный стакан водки, и командир полка сказал:

- Пей и иди.

Вот и весь приказ. Я знал, что мне надо делать, а этот приказ командира накануне грозных событий в душе рассмешил меня.

Пехота первого эшелона дивизии начала атаку не одновременно после артиллерийской подготовки, так как некоторые роты не успели позавтракать и, как говорят, вместо атаки начали делить сухари. Естественно, первый бросок сразу же захлебнулся в крови.
       После плохо проведенной артиллерийской подготовки почти все финские артиллерийские батареи ожили и открыли огонь по нашим боевым порядкам. Командир полка Юсупов по логике вещей должен был бы остановить мой батальон.
       Однако он этого не сделал, и батальон настолько приблизился к впереди наступавшим частям, по сути стоящим на месте, что также попал под огонь артиллерии финнов. Спасло положение то, что я хорошо знал этот район, где находились пустые блиндажи, траншеи, и очень быстро рассредоточил батальон по этим укрытиям.
       Однако не обошлось без первых жертв и раненых. У меня до сих пор перед глазами лицо солдата, лежащего на носилках: лицо белое как снег. Однако он был в шоке и, несмотря на раздробление костей таза, ранение в живот, он бодро рассказывал, что с ним произошло. Его быстро унесли, однако вряд ли он остался в живых.
       Когда батальон был укрыт и я стал разбираться, где же впереди наступающие, то оказалось, что две роты 94-го стрелкового полка лежат впереди батальона, в 250-300 метрах. Стало известно, что одна рота выдвинулась на один километр вместе с комбатом Мусабировым и ведет бой на краю болота Куйдо-болото в полуокружении. Выход у нее только один - через непроходимое болото, но это верная смерть.

Я доложил командиру полка Юсупову, он ответил: "Жди моих указаний, я доложу командиру дивизии". Вскоре я получил приказ ударить одной ротой в направлении Куйдо-болота, где окружен Мусабиров. Буквально через 15 минут рота старшего лейтенанта Маслова, самая быстроходная, помчалась по лесу на лыжах и буквально через 30 минут, развернувшись с ходу, стрельбой из автоматов атаковала финнов, отбросила их и соединилась с подразделением Мусабирова.
        Там оказались стрелковая и минометная роты его батальона и 45-миллиметровый взвод орудий на санях с лямками (без лошадей, орудия таскали по снегу расчеты).
        Воспользовавшись удачной атакой второй роты, я ввел в бой роту капитана Никитина и почти два взвода пулеметной роты, что дало возможность расширить фронт наступления и углубиться на полтора-два километра в глубину обороны финнов, до населенного пункта 31-й квартал (не дошли 500 метров).
        Эта весть взбудоражила командира дивизии, и он приказал всем частям атаковать противника. Однако все попытки в течение последующих четырех-пяти дней успеха не имели. Мы несли потери и продвинуться вперед не смогли. На этом, можно сказать, "весеннее наступление войск 7-й отдельной армии" было окончено!
        За активные действия моей второй роты командир роты Маслов был награжден орденом Красного Знамени. Я получил звание капитан." - из воспоминаний комбата 326-й ст.полка 21-й стрелковой дивизии П.Л. Бограда.

Справка: 1942 год. В апреле 7-й армией была проведена частная наступательная операция с задачей овладеть районом Подпорожья и закрепиться на правом берегу реки Свирь, создав плацдармы на случай дальнейших наступательных действий армии. Проведение операции 7-й армии предполагалось вести одновременно с операцией 32-й армии. Достичь в ходе операции указанных целей не удалось.

Мемуары

спасибо


Комментарии могут оставлять, только зарегистрированные пользователи.