Бойцы и командиры лета 1941-го года.

        В дальнейшем бои были ежедневно, обороняли г. Винницу. За это время более 3 раз водил роту в рукопашный бой, много отбивали контратак, а уже в г. Умань держали оборону. Я находился на левом фланге полка, куда больше всего немцы шли в контратаку.
        В г. Умань на моем участке находилась нефтебаза. Мне было приказано ее сжечь. В г. Хмельники мне было приказано вывести из строя сахарный завод. Мне кажется, в Подвысоком в центре села стоял магазин Универмаг или Сельмаг, он был закрыт. При временном отходе из села мне было приказано вскрыть сельмаг и все имеющееся раздать колхозникам - что и было сделано.
        После г. Умань мы отошли к с. Бабанка, под утро был приказ отойти за рубеж реки Синюха, где мы и приняли бой за село Терновка. Но этот бой был уже последним.

Карпец Николай Петрович лейтенант, командир взвода 687 стр. полка.

      9 сентября 1941 года около 4-х часов дня в селе Поповка, а затем по шоссе в сторону Новоархангельска в направлении Добровеличковки немцы применили колонну танков, которые шли впереди по полю, где была скошена и связана в снопы рожь.
      И на этом поле у нас завязался сильный бой, но разрозненные подразделения не в состоянии были только со стрелковым оружием противостоять танкам. Здесь на поле полегло очень много солдат. В этом неравном бою, я был тяжело ранен в обе руки, правую ногу и спину, был контужен.
     Перед этим боем на окраине с. Терновка какие-то подразделения жгли документацию, затем в броневичок сели два каких-то генерала, вслед за броневиком последовали две открытые машины, одна ЗИС-5, вторая - полуторка.
        Кто-то из полковников с машины не скомандовал, а распорядился, мол, мы находимся в окружении, выходите из окружения небольшими группами и в одиночку. То, что мы в окружении, мы знали еще при подходе к г. Умань, так как раненых отправлять уже было некуда.

Киевское училище связи, выпуск 1939 г.

       Я очень мало называю фамилий военачальников. Это объясняется тем, что я весь этот период находился непосредственно на переднем крае, и у меня не было возможностей знакомиться.
       На второй день после боя у с. Терновка местные жители из соседних сел пришли на поле боя, кто-то, чтобы помочь хоронить убитых, кто-то пришел, как говорится "за шмотками".
       На мне еще с училища были одеты хромовые сапоги. Один из граждан, видя, что я завален землей, начал снимать с меня сапоги, а я в это время очнулся.
       Потом меня доставили в с. Андреевку Тишковского района Кировоградской области и поместили у гражданки Миргородской Агрипины (старухи лет под 50). У нее был сын с физическим недостатком, звали его Василий, второй сын жил отдельно, и в это время уже был назначен старостой села.
       После нескольких дней в с. Андреевка я начал понемногу поправляться, ко мне начали заходить местные жители, спрашивали, не встречал ли я такого-то... или такой фамилии. У каждого свое горе. Так у меня завязалась связь с местными жителями." - из воспоминаний И. А. Мелюха, лейтенанта 687 сп.

Шевченко Яков Порфирьевич, лейтенант 687 сп.

        "В г. Великие Мосты была расположена 3-я кавалерийская дивизия, которая одна из первых пришла на помощь героическим пограничникам в р-не Рава-Русская и направлении г. Пархач.
        Наш батальон был оперативно подчинен 3-й кавалерийской дивизии и мы 22 июня были уже в бою в направлении г. Пархач. 3-я кавалерийская дивизия была кадровая, хорошо - обученная, у нее была артиллерия и танки. Она героически сражалась с первых дней войны.
        Немцам не удалось осуществить свой план - с хода взять Львов. Мы сдерживали натиск немцев в направлении г. Золочев вместе с 3-й кавалерийской дивизией и 41 стрелковой дивизией.

Федорченко Григорий Митрофанович. Капитан 687 сп, командир батальона (пропал без вести).

       В районе Староконстантинова мы соединились с остальным батальонами 141 сд. Я был переведен политруком зенитно-пулеметной роты полка (две установки крупнокалиберные и четыре пулемётные – соединены 4 максима)- установлены на а/машины.
      Вели оборонительные бои в направлении Калиновка, Христиновка, Умань. Входили в состав 6 армии. На всём протяжении пути боев нам часто и неоднократно приходилось вести бои с прорвавшимися гитлеровцами, вплоть до Умани.
      При подходе к с. Подвысокое со стороны Умани нашу роту остановил полковник (фамилию не знаю) и приказал следовать к школе и охранять штаб (это были штабы 6 и 12 армий). Помню, установки мы поставили ниже школы.
      Над школой и над селом летали все время самолеты-разведчики, и наша рота своим пулеметным огнем сбила одного разведчика марки "Фиат" который упал ниже, по-моему, у ручья (жители, наверное, это помнят).
      А примерно через час, как сбили самолет, наша рота подверглась бомбовым ударам юнкерсов, и одна из наших установок с машиной и всем расчетом была уничтожена.
         В помещении школы, где были расположены штабы, я встретил своего (довоенного друга), Гончаренко Григория, он служил при политотделе 6 армии. Он мне сказал, что наши дела не важные и что мы находимся в окружении. Я ему предложил при прорыве быть с нами в одной из установок, он отказался.

12.02.1940. В центре - Ткаченко Иван Игнатьевич, лейтенант 687 сп.

        Моим командиром роты был кадровый офицер Андросов (имя и отчество забыл). Накануне прорыва он мне рассказывал, что у него в Первомайске живет мать и сестра. Это было в начале августа. Помню и то, что говорили, якобы в поле, выше школы, садились самолеты ПО-2.
        Ночью, кажется с 5 на 6 августа, были слышны выстрелы, шум моторов за лесом, а когда стало светло, то в школе уже никого не было. В направлении Голованевска двигались машины.
        Командир роты принял решение со своей зенитно-пулеметной ротой следовать тоже в направлении Голованевска, мы поняли, что там делают прорыв.
        Когда мы проехали на опушку леса (это, наверное, Зеленая Брама), увидели сосредоточение машин и солдат. Оказывается, прорыв начался еще ночью (неизвестно, почему нас ночью не сняли с охраны штабов).
        Когда мы подошли к группе машин и солдат, там был подполковник, нам не известный. Мы спросили его, что делать дальше, а он, узнав, что мы прибыли с 5-ю зенитными установками, спросил, имеются ли у нас патроны и бензин, мы доложили, что все в порядке.
        Он нам дал приказ вывести пулеметные установки в первую шеренгу, с интервалом в 60-70 метров и на большом ходу со стрельбой двигаться по полю, уничтожать огневые точки немцев, а за нами будут двигаться остальные машины и солдаты.

1937 г. Справа - Ткаченко Иван Игнатьевич, лейтенант 687 сп.

       Начав прорыв, встретили сильный огонь с фронта, огонь этот зенитки наши подавили, но по нас с левого фланга начали бить крупнокалиберные пулеметы и артиллерия немцев.
       Наши машины были выведены из строя, мы, пользуясь укрытием в подсолнухах, пробрались к реке Ятрань, где узнали от местных жителей, что уже с половины ночи идут солдаты одиночки и группы, и даже отдельные машины в направлении леса у Голованевска.
       Отдохнув и приняв пищу от жителей, мы двинулись в сторону леса у Голованевска (немцев не встретили). Когда прибыли в лесок, это недалеко от Голованевска, увидели следующую картину: в этом небольшом лесочке - полно машин, неорганизованных солдат, офицеров, санитарные машины и много раненых. А с места прорыва всё прибывали новые группы и одиночки солдаты.
        Со мной в этот лесок пришло 13 моих солдат, командира роты я здесь не встретил. Разобравшись в обстановке, я понял, что нет единого командования. Немецкие же самолёты - разведчики всё время кружились над лесом, не открывая огня.

Второй слева (первый ряд) - Сайфутдинов Хангирей ст. лейтенант 687 сп.

       От этого леска метров в 800 начиналась окраина Голованевска, где царила полная тишина. Принимаю решение со своими бойцами пробраться в Голованевск и узнать, есть ли там немцы.
       Не доходя до домов метров 300 нам на встречу выбежали 3 немца и кричат - "Русс сдавайся". По моей команде был открыт огонь, один немец был убит, остальные двое быстро подхватив его, бросились к домам.
       Мы отошли, в лес решили не ходить, а спрятались в бурьяне глубокого кювета. Сделал вывод, что немцы будут стараться не выпускать бойцов и технику из леса, брать в плен. По кювету мы и подошли к Голованевску и в нём (кювете) ожидали ночи. Нам хорошо был виден лес сбоку Голованевска по направлению к с. Копеньковатому.

Соломатин Михаил Арсентьевич, солдат-минометчик 687 сп.

        С наступлением темноты мы услышали шум моторов, это были мотоциклисты немцы. У них в колясках были установлены пулемёты, они проехали недалеко от нас, по направлению леса (где были окруженцы).
        Через небольшой промежуток времени услышали стрельбу немцев, увидели освещённую ракетами опушку леса, они не давали нашим людям выйти из него. Наша группа - я и 13 солдат и сержант подошли к опушке леса, минуя Голованевск, там под кустами, разослав снопы пшеницы, спала группа немцев, а рядом стояли мотоциклы с колясками.
        По моей команде, без выстрелов мы их уничтожили штыками, а сами двинулись по опушке леса в с. Копеньковатое. Подойдя к окраине села, я послал одного сержанта разведать, есть ли в селе немцы. Это было уже утро.
          Мы стали отдыхать на колхозном току в шалаше. Подошли женщины, которые покормили нас своими продуктами. Рассказали, что в селе были немцы, сейчас ушли. Было принято решение по одному пробираться в село и переодеваться в гражданскую одежду.

Группа бойцов 687 сп.

       Я переоделся, если мне не изменяет память, у товарища Копиевского, оставив на память ему часы, которые получил в 1939 г. на стрелковых соревнованиях. Одежду одел старую, партийный билет зашил в козырёк старенькой фуражки.
      Через сутки жители Копеньковатого сообщили, что по направлению Голованевского лесочка (с того леска) немцы конвоировали большую группу наших солдат и офицеров. И когда они по дороге подошли к лесу у Голованевска, многие бросились в лес, была большая стрельба.
       В этот же день я собрал свою группу и дал указание пробираться по одному, два человека по направлению Первомайск - Кременчуг - Полтава. При задержании говорить, что сопровождали тракторы или скот.
       В этот же день двинулся и я. Зашёл в г. Первомайск, нашёл мать своего ком. роты Андросова, сказал ей о судьбе сына и сразу же двинулся в путь. Держался больше больших дорог, прихрамывая.
       И так добрался до Днепра - Крюкова - Кременчуга. Но здесь мне пришлось задержаться на недельку, так как немцы ещё Днепр не могли форсировать, несли громадные потери.

Майор Шихалибеков Ашраф Джимшид-Оглы, командир 687 сп.

       У меня были трудности - я не умел плавать. С помощью председателя колхоза (не помню района и названия колхоза) достал автокамеру и я двинулся к переправе. Если мне не изменяет память - фамилия председателя - Дьяченко, он мне дал ещё справку, что я колхозник и она мне много помогла. Линию фронта, я перешёл в районе Новые Санжары и Полтава.
       Когда прибыл в один из полков, представился в своей форме. Было указание всех вышедших из окружения, направлять для проверки (офицеров строевых и политработников). Меня направили в г. Урюпинск.
       В этот же день встретил трёх солдат, которые были со мной в группе при отходе, они меня узнали. Для них проверка была уже закончена, их переодели и направили в формирующиеся роты.
       У меня проверка была короткой, я сохранил партийный билет. Встретил много друзей по училищу, у некоторых из них не было парт. билетов и я давал подтверждение, что они были членами партии (в виде партийной рекомендации).
       В декабре 1941 г. меня направили в г. Воронеж, где был штаб Брянского фронта. Там я получил назначение в 129 танковую бригаду в р-н г. Елец. Командовал бригадой бывший окруженец, полковник Аникушкин (позже генерал майор)." - Из воспоминаний Т.И. Алдакимова, лейтенанта (младшнго политрука) 687 сп.

Регинов А.П., капитан, командир стрелкового батальона 687 сп.

• Комментарии  (1)