fly

Войти Регистрация

Вход в аккаунт

Логин *
Пароль *
Запомнить меня

Создайте аккаунт

Пля, отмеченные звёздочкой (*) являются обязательными.
Имя *
Логин *
Пароль *
повторите пароль *
E-mail *
Повторите e-mail *
Captcha *
1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 Рейтинг 2.75 (2 Голосов)

Рецензия И. Сталина на сценарий кинофильма «Суворов», направленная председателю комитета по делам кинематографии Большакову 9 июня 1940 года:
«...Сценарий «Суворов» страдает недостатками. Он тощ и небогат содержанием. Пора перестать изображать Суворова, как добренького папашу, то и дело выкрикивающего «ку-ку-ре-ку» и приговаривающего «русский», «русский». Не в этом секрет побед Суворова...
...Читая сценарий, можно подумать, что Суворов сквозь пальцы смотрел на дисциплину в армии (не высоко ценил дисциплину) и что он брал верх не благодаря этим особенностям его политики и тактики, а главным образом добротой в отношении солдат и смелой хитростью в отношении противника, переходящей в какой-то авантюризм. Это, конечно, недоразумение, если не сказать больше...»
РГАСПИ ф.558, оп.11, д.159, док.3

 

А вот еще одна загадочная история. В начале сентября 1942 г. на немецкую сторону перебежал летчик, назвавший себя Михаил-Карл фон Апен, род. в 1917 г. в Петрограде, капитан РККА, в гражданской жизни писатель и кинорежиссер.
В лагере для летного состава в Литцманштадте он написал 8-страничное обращение к Сталину (отрывок на илл. справа), которое привлекло внимание отдела ВермахтПропаганда. В частности, он называл себя членом подпольной русской национал-социалистической партии. Соответственно фон Апена перевели в лагерь IIID, по всей видимости, в школу пропагандистов Вульхайде.
Дальше начинаются загадки. Фамилию в карточке военнопленного перечеркивают и вписывают другую: Волокобинский-Талевалдис, около даты рождения ставят знак вопроса и отправляют вместо школы пропагандистов в рабочую команду. Оттуда он в начале мая 1943 г. пытается бежать, через два дня его ловят и передают СД, скорее всего, в данном случае это означает казнь.
По БД Память народа находится служивший в ВВС младший лейтенант Михаил Михайлович Волокобинский, 1921 года рождения. Фотография не совсем похожа, но левое ухо оттопырено как и в описании на карточке военнопленного.
Остается вопрос: что это было? Попытка назвавшись фольксдойчем, получить лучшие условия плена? Но почему тогда он не пошел по накатанной пропагандистской дорожке и вскоре попытался бежать?
Или капитанская форма, немецкое имя и подпольные русские нацисты были частью легенды, а его разведзаданием (как и у майора Капустина, о котором я недавно вспоминал) было попасть в Берлин и втереться в доверие к русским коллаборантам? Но контрразведчики в Берлине эту легенду раскусили?
Оба варианта представляются возможными. (И. Петров)

Уголовные дела по многим членам "дела УФТИ" (до этого часть материалов была опубликована в старом сборнике 1998 г.) где был замешан Ландау.
«ШУБНИКОВ, ЛАНДАУ и др. ввели в практику объявление "забастовок" как протеста против общественности.
Преподавая в Харьк. Гос.Университете, ЛАНДАУ и ШУБНИКОВ допускали ряд а/с (антисоветских) выпадов против диалектического материализма как науки, на основании чего им было предложено публично раскритиковать свои ошибки. ЛАНДАУ и ШУБНИКОВ категорически отказались от признания этих ошибок, в виде протеста бросили работу вместе с рядом работников УФТИ, преподававших в ХГУ.
Аналогичные забастовки были объявлены Ландау и Шубниковым в УФТИ и по другим поводам.»

 

Орлик-Гарлик Иван Фотиевич, 1894 г.р, украинец. Бывший офицер белой армии, активный работник контрразведки, служил в КА, ВЧК и Совучреждлениях, учитель 7-ми летки г. Ананьева, арестовывался органами ГПУ, как фигурант по делу "Весна", имеет связь с к-р и а/с элементом г. Ананьева, антисоветски настроен, группирует вокруг себя недовольных на Соввласть учителей.
В 1930-е годы распространял провокационные слухи о якобы тяжелом материальном положении трудящихся в СССР. Восхвалял старый режим в период царизма, утверждая, что в царское время людям жилось лучше, чем при И.В. Сталине, терпят во всем нужду.
«Стахановское движение придумано СТАЛИНЫМ, чтобы выжить последние соки из рабочего»
«Заем добровольный, а попробуй не подписаться, выгонят с работы, да ещё попадешь под следственные органы»
Орлик-Гарлик, будучи враждебно настроенным к органам НКВД, заявлял, что "органы НКВД руководить воспитательными учреждениями неспособны, они только каратели».
Орлик восхвалял белую армию, приводил примеры выносливости и здорового духа белых.
Есть вероятность (многие данные совпадают), что данный Орлик-Гарлик - отец советского историка Орлика Игоря Ивановича.
Реабилитирован при Горбачеве в 1989 г.
https://ru.wikipedia.org/wiki/Орлик,_Игорь_Иванович

 

Орлик-Гарлик Игорь Иванович (сын того самого контрразведчика и учителя Орлик-Гарлика). Сын в 1998 написал заявление с уточнением информации по отцу (ему выдали справку с краткой малоинформативной информацией), которую интересно сравнить с тем, что он написал в своих мемуарах (в плане информативности):
«Балта была, пожалуй, наиболее крупным культурным центром на севере Одесской области (кстати, в конце 20-х годов Балта являлась столицей Молдавской Республики). Сюда часто приезжали со своими спектаклями одесский драматический театр, оперетта. Был здесь и свой украинский драматический театр, которым руководил известный тогда режиссер Гайдабура. Огромная очередь стояла у кассы театра, когда из Одессы приезжал знаменитый фокусник Кио (отец нынешних братьев-иллюзионистов).
Славилась Балта и своей прекрасной большой библиотекой, в том числе и детской. Ее книгами и старыми журналами я зачитывался в довоенные годы.
Вообще, город, как тогда говорили, был «интеллигентным». Здесь жили, особенно среди учителей и врачей, окончившие еще до революции балтскую гимназию (а затем Одесский университет) или балтское педагогическое училище. В последнем накануне Первой мировой войны учился и закончил его мой отец — Иван Фотиевич Орлик, а затем работал директором сельской школы.
Ряды балтской интеллигенции, да и не только ее, очень поредели в 1937 г. Массовым репрессиям подверглись многие учреждения, школы, больницы города. До сих пор помню, как в один из летних дней 1937 г., стоя на тротуаре Уваровской улицы, которая вела на дорогу к железнодорожной станции (в 7 км от города), я провожал глазами шедшую по булыжной мостовой длинную колонну людей. По обеим сторонам ее сопровождали солдаты или милиционеры с ружьями. Среди арестованных я увидел директора начальной четырехлетней школы № 8, которую окончил в этом году. [11]
Его квартира находилась на соседней, Кузнечной улице. Я побежал туда, надеясь сообщить о движущейся колонне жене, дочери и сыну, с которым я дружил. Но дома никого не оказалось. Когда позже я им все рассказал, было уже поздно.
Последние два-три года перед войной город жил относительно спокойно и даже благополучно. Открылся магазин-гастроном, что было большим событием. Тротуары в центре покрыли асфальтом. В домах почти постоянно горели электрические лампочки, что было довольно редко в предыдущие годы. В городском парке по вечерам играл духовой оркестр, на танцевальной площадке кружились пары.
И хотя чувства приближающейся войны, как мне кажется, ни у кого не возникало, все же «военизированный дух» каким-то образом ощущался, особенно среди молодежи.»
Источник: Орлик И. И. Моя военная юность / И. И. Орлик. — М.: Наука, 2005.

 

Микиша М.В. был арестован УНКВД по ХО в сентябре 1941 г. по обвинению в пр. пр. ст, 54-10 ч.2 УК УССР (аналог 58 статьи в УК РСФСР - прим.).
Сын товарища Микиша - Микиш Тарас Михайлович, как одаренный музыкант-пианист, уехал с матерью(благодаря Наркомпросу) из СССР учиться за границей (в Венскую Музыкальную Академию), но обратно в страну не вернулся.
Микиша подозревали в том, что он систематически вел антисоветскую деятельность, выражавшуюся в попытке выехать за границу к своему сыну, восхвалял жизнь артистов за границей и клеветнически высказывался о жизни артистов в СССР, а так же восхвалял нацистскую Германию.
После тщательного расследования уголовного дела сотрудниками НКВД, материалов, изобличающих Микиша М.В., найдено не было (от сына он отрекся, свидетели и сокамерники ничего а/с из уст подозреваемого не слышали) и тот был освобожден из-под стражи.

 

Снова о 17 сд, в данном случае небольшой оммаж панфиловцам.
Редкий случай, когда можно не только сравнить советское описание боя с немецким, но и встретить одного и того же человека в источниках обеих сторон.
Утром 4 октября 1941 года 1312 стрелковый полк 17 сд вел бой с передовым отрядом 11 танковой дивизии вермахта в Понизовье под Спас-Деменском (к югу от Варшавского шоссе).
Согласно статье генерала В. Г. Щемелева в "Военно-историческом журнале" в декабре 1974 года: "Рано утром на участке 1312-го стрелкового полка до полка вражеской пехоты с танками при поддержке авиации пытались прорваться по дороге на Понизовье и Печки, однако, встретив упорное сопротивление 3-го батальона капитана А. Н. Петрикина и понеся потери, успеха не имели. Две ожесточенные атаки были успешно отбиты. В районе Понизовья развернулось сражение пехотинцев и артиллеристов с фашистскими танками. Огнем 5-й батареи 876-го противотанкового полка под командованием младшего лейтенанта П. Т. Варавы и полковой батареи лейтенанта М. А. Егорова (37-миллиметровые орудия), а также гранатами и бутылками с бензином было подбито и сожжено 15 танков и несколько автомашин. Политрук полковой батареи А. И. Климов, когда выбыли из строя командир и наводчик, встал у орудия и вел огонь до тех пор, пока не был убит. Героически сражались наши батареи, они погибли, но враг и здесь не прошел". Следует упомянуть, что автор статьи сам командовал пулеметным взводом в 1312 полку, но в источнике, на который он ссылается в статье, фамилии названных им героев не упоминаются.
В журнале боевых действий 11 танковой дивизии история изложена более сухо: "Передовой отряд [боевой группы фон Ленски] наткнулся в Понизовье на довольно сильного врага. Молниеносной танковой атакой при блестящей поддержке с воздуха, противник был разбит. В 09.15. были заняты Верхуличи." Если посмотреть на карту, то окажется, что противоречивые свидетельства можно объединить: танки действительно не прошли дальше по дороге от Понизовья на Печки, но обошли Печки с востока, вышли в Верхуличи, к полудню на Варшавское шоссе и ранним вечером ворвались в Спас-Деменск.
Что касается упомянутых в советской статье П.Т. Варавы и М.А. Егорова, то они оба не погибли, а попали в плен, пережили войну (что для пленных осени 1941 года удача) и были награждены медалью "За победу над Германией" (которую далеко не каждый освобожденный из плена офицер получил). В случае П.Т. Варавы немного смущает то, что во всех трех его карточках военнопленного датой пленения указано 14 сентября, но на тот момент 17 сд еще не вела боев и находилась во втором эшелоне обороны, так что это, вероятно, аберрация памяти. У М.А. Егорова и вовсе нет (доступной в ОБД Мемориал) карточки военнопленного, но мне удалось найти протокол его допроса, точнее, краткой допросной анкеты. Он был взят в плен 6 октября (т.е. через два дня после упомянутого боя) в районе Красное (т.е примерно в ста километрах к северо-востоку от Понизовья). Ему очень не повезло, он наткнулся на самую восточную группу немецких танков, замыкающих вяземский котел, если бы он проскользнул мимо них, дальше к востоку немцев уже не было.
Допросная анкета Егорова весьма лаконична, он говорит, что первая и вторая батарея были уничтожены немецкой авиацией, что в его батарее недоставало пушек до штата, что боевая мораль войск низка, что налеты "штук" дают ужасающий эффект и что у него не было связи с командованием. Впрочем, было бы странно ожидать, что в допросе он станет хвастаться тем, что недавно подбил немецкие танки.
Дальнейшая судьба М.А. Егорова и дата его освобождения из плена неизвестны, однако он имел возможность после опубликования статьи Щемелева в ВИЖ в 1974 г. связаться со своим старым боевым товарищем. М.А. Егоров дожил как минимум до 1985 г., когда к 40-летию Победы был награжден юбилейным Орденом Отечественной Войны II степени.

(И. Петров)

Комментарии могут оставлять, только зарегистрированные пользователи.