fly

Войти Регистрация

Вход в аккаунт

Логин *
Пароль *
Запомнить меня

Создайте аккаунт

Пля, отмеченные звёздочкой (*) являются обязательными.
Имя *
Логин *
Пароль *
повторите пароль *
E-mail *
Повторите e-mail *
Captcha *
1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 Рейтинг 5.00 (1 Голос)

Представленный документ еще никогда не публиковался полностью. Небольшие извлечения цитировались О.В.Хлевнюком. Цифровая копия также публикуется в сети впервые.

Документ важен тем, что проливает свет на практически неизученный сегмент советской пенитенциарной системы - так называемые 'камеры милиции предварительного содержания'. Историки-специалисты и широкая общественность слышали об исправительно-трудовых лагерях (том же Беломорканале), однако о камерах РКМ (Рабоче-крестьянской милиции) почти ничего неизвестно по сию пору.  Эти учреждения в начале 1930-х гг. не входили в ГУЛАГ ОГПУ и являлись структурной частью милицейской под-системы для содержания арестованных и подследственных.

По документу можно четко проследить последствия серьезного логистического кризиса в камерах милиции. Основная причина кризиса - провальное управленческое решение со стороны ГУИТУ (Главного управления исправительтно-трудовых учреждений НКЮ РСФСР) Тюремщики наркомата юстиции (не путать ГУИТУ с ГУЛАГом) в попытке 'оптимизировать' свое ведомство ликвидировали ряд так называемых домзаков (дом заключения, официальная категория мест лишения свооды, советский эвфемизм, обозначавший бывшие дореволюционные тюрьмы, поскольку слово 'тюрьма' в те годы считалось постыдным наследием царского режима).
Закрытие домзаков существенно сократило 'емкости' камер милиции. Параллельно в 1930-1933 гг. разворачивались репрессивные кампании, связанные с раскулачиванием, коллективизацией и  борьбой с 'расхищением социалистической собственности'. Цитируя директиву-инструкцию от 8 мая 1933 :'В ЦК и СНК имеются заявки на немедленное выселение из областей и краев около ста тысяч семей. В ЦК и СНК имеются сведения, из которых видно, что массовые беспорядочные аресты в деревне все еще продолжают существовать в практике наших работников. Арестовывают председатели колхозов и члены правлений колхозов. Арестовывают председатели сельсоветов и секретари ячеек. Арестовывают районные и краевые уполномоченные. Арестовывают все, кому только не лень и кто, собственно говоря, не имеет никакого права арестовывать. Не удивительно, что при таком разгуле практики арестов органы, имеющие право ареста, в том числе и органы ОГПУ, и особенно милиция, теряют чувство меры и зачастую производят аресты без всякого основания, действуя по правилу: сначала арестовать, а потом разобраться".

Иными словами, экспоненциональное усиление репрессий со стороны государства совпало с сокращением мест для содержания арестованных, инициированных тем же государством. Документ является показательным примером классической бюрократической раскоординации, когда каждое ведомство преследовало свои интересы и, условно говоря, правая рука не знала, что делает левая.

Результат был закономерен: экстремальное переполнение (на 200-400%, а в отдельных краях и областях на 600-800%), массовые побеги и смерти от голода в результате недостатка ресурсов и нарастающего общесоюзного голода 1932-1933 гг. Кризис в камерах милиции был одной из причин, вызвавших к жизни известную директиву-инструкцию ЦК ВКП(б) и СНК СССР «О прекращении массовых выселений крестьян, упорядочении производства арестов и разгрузке мест заключения» от 8 мая 1933 г.

Справка ОГПУ СНК СССР о состоянии содержания арестованных в милицейских камерах предварительного содержания и предложение ОГПУ об упорядочении содержания следственно-заключенных от 22 февраля 1933 г.









На документе рукописания пометка, оставленная Енукидзе – А.С. ознакомился (подпись)

Секретно.
В ПРЕЗИДИУМ ЦИК СССР
Тов.Енукидзе
Представляя при этом справку о состоянии содержания арестованных в милицейских камерах предварительного задержания и предложение ОГПУ об упорядочении содержания следственно заключенных сообщаем:
В результате произведенной ГУИТУ ликвидации целого ряда нерентабельных с хозяйственной точки зрения домзаков, милицейские камеры предварительного задержания фактически превратились в домзаки, несмотря на то что эти камеры рассчитаны для временно задержанных на срок на более 24-48 часов и совершенно неприспособлен к длительному содержанию.
Камеры перегружены на 200-400%, а в отдельных краях и областях на 600-800%, при чем значительная часть заключенных является уже осужденными и следственными и числятся за органами НКЮ.
Перегрузка камер усугубляется еще тем, что нарследователи загружают органы милиции поручениями, связанными с расследованием маловажных фактов с производством по ним предварительного ареста, часто невызываемого никакой необходимостью.
Кредиты на довольствие (20 коп. на чел) и продовольствие отпускаются не на фактическое количество содержащихся.
Санитарной обработки заключенных не производится и производить ее в условиях крайнего переполнения камер нет никакой возможности.
Рядового состава в районных органах РКМ для охраны и конвоирования арестованных нет.
Усиливаются с каждым днем побеги, часто вспыхивают эпидемические заболевания, арестованные голодают, на почве чего имеются случаи смерти.
ЗАМ ПРЕД ОГПУ
(Прокофьев) подпись
Отп.4экз. E.Г.

С П Р А В К А
О СОСТОЯНИИ КАМЕР ПРЕДВАРИТЕЛЬНОГО ЗАДЕРЖАНИЯ ПРИ ОРГАНАХ МИЛИЦИИ.
В связи с переводом домзаков на самоокупаемость, ГУИТУ, начиная с 1930 года, закрыло целый ряд нерентабельных, с хозяйственной точки зрения, домзаков. Так, например: в Западно-Сибирском крае закрыто 4 домзака емкостью в 1,650 ч.; Уральская область 5, емкостью 550; ЦЧО – 15, емкостью 1986 ч.; Западная область – 18, емкостью 1500; Ленинградская- 7, емкостью 1,075, Северный край – 6, Нижне-Волжский- 7, емкостью 427; Горьковский- 16, емкостью 11,960; Ивановская обл. – 11 и Московская область – 25, емкостью 3,000 чел.
Причем нужно отметить, что закрытие совпало с ликвидацией округов и расширением прав районных судов, а следовательно и увеличением количества арестованных в районах.
Закрытие домзаков и увеличение числа арестованных, в связи с расширением прав районных судов, привело к тому, что милицейские камеры для временного задержания превратились фактически в домзаки.
Но милицейские камеры, рассчитанные на 15-20 человек для кратковременного содержания на 24-28 часов, естественно, не могли заменить собой домзаки.
Не могли они заменить собой домзаки, во-первых,- по своему размеру. Большинство их, как уже указано, они рассчитаны на 15-20 человек;
Во-вторых – по своему оборудованию. Поскольку они расчитаны на кратковременное содержание (24-48 часов) в большинстве их нет ни нар, ни кухонь, ни кухонных принадлежностей, ни умывальников, ни постельных принадлежностей, ни уборных, ни оборудованы для проведения санобработки, ни всего того, что требуется для нормального содержания арестованных.
Сам камеры в значительной своей части совершенно не приспособлены не только, как арестные помещения, но и как жилые помещения – это старые деревянные бани, землянки, сараи, и в лучшем случае- просто обыкновенные жилые дома.
В третьих- они не могли заменить собой домзаки и потому, что в органах РКМ нет людей:
А) для приема арестованных на месте, с этапных и обменных пунктов
Б) для их охраны
В) для конвоирования на допросы к следователям, в органы ОГПУ, в оперативные отделы РКМ, в суды, на этапы, на обменные пункты и в исправительно-трудовые учреждения, и , потому наконец, что не отпускается никем средства на содержание нужного для этой цели личного состава.
В-четвертых- потому что ни средств, ни продовольствия на арестованных, числящихся за органами прокуратуры, НКЮ и органами ОГПУ – никем не отпускается. Не отпускается вообще средств на оборудование камера ни на их содержание.
И, благодаря тому что милицейские камеры не могли собой заменить дозмаки, положение с содержанием следственно-заключенных находится в ужасном состоянии.

Перегрузка милицейских камер, как правило, свыше рассчитанного количества мест на 200-400%, в отдельных случаях перегрузка доходит до 600-800%.
Так в камерах, милиции города Москвы, рассчитанных на 350 чел. на 31/1 c.г. содержалось – 2.341 ч.
По Северо-Кавказскому краю на 1/II с.г. содержалось – 34,794 чел., при чем районы фактически располагающие только одним арестным помещением содержат в среднем 500-1000 чел. Из этого количества арестованных по краю: осужденных – 10.717 ч. и числящихся под следствием за органами НКЮ – 9.225 ч.
По Уральской области на 1.1 с.г. в камерах, расчитанных на 470 ч., содержалось – 1.715 чел.
По Нижне-Волжскому краю ( в 15 районах) на 1/1 с.г. содержалось 3.633 ч. (в среднем 242 человека на район), из коих осужденных 2.363 ч., и числящихся под следствием за органами НКЮ – 672 ч.
По центрально-Черноземной области из содержащихся в 141 арестном помещении – 5.696 чел. (в среднем 400 чел. на район), числится за органами НКЮ – 2.332 чел.
По Нижне-Волжскому краю в январе мес. с.г. содержалось 6,000 чел., числящихся за судом и прокуратурой.
По Иваново-Промышленной области на 17/1 c.г. в камерах, рассчитанных на 15 чел., содержалось 65 чел., на 19 чел. – 70 чел. и т.д.
Аналогичное положение во всех краях и областях.
При чем нужно отметить, что перегрузка не уменьшается, а увеличивается. Число арестованных во всех краях и областях продолжает систематически возрастать.
Рост этот по отдельным областям определяется следующими данными:
Уральская область
Состояло в 1 полугодии 30 года- 20.457
31 49.111
32 61.192

Западная область
В I полугодии 30 года - 7.949
Во 2 полугодии 30 года- 9.224
В 1 полугодии 31 года - 13.707

Нижне-Волжский край
На 1 января 1931 года - 3.814
1932 14.607
1933 22.876

Ленинградская область
На 1 января 1931 года - 8.211
На 1 января 1932 года 12.625

Северо-Кавказский край
На 1 января 1931 года - 13.355
На 1 января 1933- 34.794

Из содержащихся в милицейских камерах свыше 50% числится за органами НКЮ и судами, причем, 25-30% из них осужденные к срочному заключению.
Сроки содержания арестованных, как правило, от одного до 3-х, а в отдельных случаях 5-6 и даже 9 месяцев.
Длительные сроки содержания падают в большинстве своем на арестованных, числящихся за органами НКЮ и на осужденных по суду. Если следственно-заключенные, числящиеся за органами РКМ, содержатся в среднем 10-20 дней, то числящиеся за прокуратурой и судебными органами – от 1 ½ до 3-х месяцев.
Перегрузка усугубляется еще, главным образом, потому что
1) Органы ГУИТУ систематически отказываются от приема арестованных от органов Милиции по мотивам перегруженности домзаков и ИТК и установления в них карантина.
В результате, арестованных осужденных, к 5-10 годам лишения свободы приходится конвоировать от органов РКМ до органов ГУИТУ и обратно по несколько раз на расстоянии 50-150 клм (Уральск.обл., Западно-Сибирский край, Ср.Волжск. и др.). В лучшем случае, арестованные вместе с конвоем простаивают по несколько часов на морозе в ожидании решения вопроса в приеме (Зап.Сиб.край, Урал.обл. и др.)

2) Из-за отсутствия в органах РКМ людей для конвоирования. Из 1205 районов по РСФСР мы имеем:
В 119 районах по 1 ряд.милиционеру
182 2
357 3
203 4
67 5
42 6
13 7
И в 140 районах не имеется ни одного рядового милиционера.
Перегруженность на столько велика, что милицейские камеры забиты арестованными. Нередки случаи, когда арестованные не имеют возможности ни лежать и ни сидеть, а стоят (доклад бригады, обследовавшей Н.Волжский край).
Благодаря несоответствию емкости милицейских камер с находящимися в них количеством арестованных и полной их неприспособленности, они находятся в антисанитарном состоянии: повсюду грязь, вшивость.
На почтве таких условий нередки случаи эпидемических заболеваний. За последнее время зарегистрировано: по Северному краю – 8 случаев тифа; по Уральской области – 42, по Западной – 4, в Москве эпидемии имели место в 5-ти горотделениях.

Не лучше обстоит дело и с питанием арестованных. На довольствие арестованных отпускается по 17 коп. на человека по количеству, расчитанному на нормальное содержание в милицейских камерах. Но ввиду чрезмерного и постоянного переуплотнения камер, за счет одного арестованного приходится снабжать несколько человек.
Так, например, в Белорусски(Гомель) продукты, отпускаемые на 50 человек, распределялись на 120 человек; отпускаемые на 24 ч.(Бобруйск), распределялись – на 100 человек; в Московской области продукты, отпускаемые на 5 человек, распределялись на 40 человек.
Горячая пища, исключая крупных городов не выдается. Нередки случаи, когда Райснабы вовсе не отпускают продуктов для арестованных.
Недоедание и даже голод среди арестованных, содержащихся в камерах, являются нередкими случаями. Имеются случаи смерти от истощения (Казакстан, СКК).
Особенно неблагополучно обстоит дело с охраной арестованных. Как указано выше, рядового состава в районных управлениях РКМ имеется в среднем 2-3 человека, а есть районы, где его совсем нет. В силу этого охрана арестованных осуществляется в значительной части РУМ-ов сельскими исполнителями, людьми совершенно для этого не подготовленными.

В результате вышеизложенного побеги арестованных из камер милиции приняли огромные размеры.
В гор.Днепропетровске из камеры 3-го отделения милиции 18/XII п.г. сразу бежало 29 чел. арестованных; по Московской обл. за 1 квартал бежало 147 чел.; по ЦЧО за 10 мес. бежало 549 чел.; по Западной области в течении 20-ти дней бежало 15 чел.; по СКК в гор. Армавире из камеры милиции 30/1 с.г. сразу бежало 26 человек арестованных; в Ташкенте из 4-го горотделения 6/1 с.г. бежало 6 чел; по Иваново-Промышленности области – 76 чел.
Побеги сопровождались убийством постовых и конвоиров (Запад.обл., СКК, Ниж.Волж.кр., ЦЧО и др.).
В большинстве случаев побеги совещаются посредством пролома стен, подкопов и подпиливания решеток.
Чрезвычайно неблагополучно обстоит вопрос с конвоированием заключенных.
В силу того, что рядового состава в РУМ-ах 2-3 человека, а конвоировать приходится очень большое количество заключенных (за 4 кв. 1932 г. В краях конвоировано 213.145 чел., на что затрачено 104.890 человекодней). Органы РКМ вынуждены привлекать для этой цели сельских исполнителей и отрывать оперативный состав Управления РКМ и участковых инспекторов от непосредственной работы.
В конечном итоге ликвидация бывшим Наркомвнуделом и ГУИТУ нерентабельных с хозяйственной точки зрения домзаков и превращение оставшихся в ведении ГУИТУ домзаков в фабрично-заводские колонии привело к тому что:
1) Создались совершенно недопустимые условия содержания следственно-заключенных и
2) Органы РКМ в районах превратились фактически в домзаки, вынуждены больше заниматься приемом арестованных, охраной их, конвоированием на допросы в суды, на этапы и т.д. и , естественно, отвлекаются от выполнения своих прямых задач по охране революционного порядка и общественной безопасности по борьбе с воровством, хищничеством, по охране социалистической собственности и т.д.

ЗАМ.НАЧАЛЬНИКА ГУРКМ (подпись) (Макарьян)
Зам.Нач.ОТДЕЛА.СТР. и Нар.СлужбыЖ (подпись) (Белоногов)
20/II- 33 г.

Источник: Государственный архив Российской Федерации.Ф.Р-3316.Оп.64.Д.1423.Л.1-9.

Михаил Наконечный

Комментарии могут оставлять, только зарегистрированные пользователи.