fly

Войти Регистрация

Вход в аккаунт

Логин *
Пароль *
Запомнить меня

Создайте аккаунт

Пля, отмеченные звёздочкой (*) являются обязательными.
Имя *
Логин *
Пароль *
повторите пароль *
E-mail *
Повторите e-mail *
Captcha *
1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 Рейтинг 0.00 (0 Голосов)

Газета «Последние новости» Киев №29(85), понедельник, 19 июля 1943 года, с.1-2. 
Поколение советской молодежи воспитывалось на идеалах красного Октября, со школьной скамьи приучалось благоговеть перед большевиками. Видя кругом себя мерзость сталинского режима, «ровесники революции» зачастую не имели ничего, что они могли бы внутренне противопоставить этой мерзости, кроме навязанных им романтических представлений о заре большевистской диктатуры. Партийные агитаторы не забывали спекулировать на органической тяге молодых дум к свету и правде. Советские писатели из кожи лезли, расписывая героику первых лет революции, в кино ставились картины вроде «Чапаева» и «Мы из Кронштадта». 
Большевизм в своем сталинском воплощении представил еще гораздо худшую картину политической реакции и духовного мракобесия, чем за все пред шествующие годы своего существования в нашей стране. В связи с этим, вое прошлое как бы амнистировалось перед лицом сегодняшнего варварства Сталина и его клики. 
А, между тем, подобная амнистия большевистскому прошлому недопустима. Она недопустима уже потому, что отвлекает внимание масс от борьбы с основными предпосылками большевистской системы. 
Тем, кто забыл и тем, кто не зная, надо неустанно напоминать о преступлениях большевиков, которые, хотя и покрылись исторической паутиной, но по-прежнему являются грозным обличением красных варваров. В первую очередь, такими обличающими фактами должны явиться материалы, относящиеся к красному террору, распоясавшемуся в первые же дни после октябрьского переворота. Мы напоминаем несколько случаев, характерных в этом отношении. Они выбраны не из бесчисленного количества беззаконий и зверств, красными карателями совершавшихся на всех просторах нашей родины, а из практики самой большевистской верхушки. Таким образом, речь здесь идет о непосредственной персональной ответственности сформировавшегося советского правительства за пролитую невинную кровь. Приводимые примеры относятся к первым шагам Верховного Трибунала, когда большевистское зверье только еще привыкало лакомиться человеческой кровью. Как мы увидим, этой наукой большевики с самого начала овладели в совершенстве 
Первое дело, которое слушалось в Верховном -Трибунале, было дело адмирала Щастного, обвинявшегося в государственной измене. «Государственная измена» Щастного заключалась в том, что он не исполнил одного нелепого приказа комиссара по военным и морским делам Троцкого и тем спас Балтийский флот. Защищал старого боевого адмирала В. А. Жданов, бывший защитник знаменитого народовольца Каляева. 
Недели за две до слушания дела. Щастного очередной Съезд Советов отменил смертную казнь по суду. Но че рез несколько дней Совет Народных Комиссаров издал декрет, которым разрешал судьям народных трибуналов не стесняться в выборе меры наказания. Так как Совнарком не мог отменять постановлений Съезда Советов, следовало признать, что трибуналы могли налагать любое наказание, за исключением смертной казни. 
Когда защитник Жданов, обеспокоенный все же декретом Совнаркома, упомянул в защитительной речи о смертной казни, он был немедленно остановлен председателем Карклиным. Казалось, при таком положении можно было не беспокоиться за жизнь Щастного. 
Однако, приговор, вынесенный трибуналом, гласил: «Бывшего адмирала Щастного признать виновным в государственной измене и расстрелять в 24 часа». Когда изумленная защита и друзья Щастного бросились к Крыленко уже тогда бывшему генеральным прокурором и обвинявшему подсудимого, этот палач заявил: «Чего вы волнуетесь? Щастный не приговорен к смерти. Если бы его приговорили, то председатель прочел бы «Щастного приговорить к смерти», а председатель огласил «расстрелять», а это не одно и то же». 
Редактору «Московских Известий» Стеклову, по-видимому, нравилось это гениальное толкование, и на следующий день это заявление было напечатано в газете. 
Незачем выяснять, был ли Щастный виновен с точки зрения большевиков. Его «вина» заключалась уже в том, что он являлся старым заслуженным адмиралом. Потрясает другое, - откровенное нарушение закона, превращение высшего судебного учреждения в кровавый балаган. Циничное заявление Крыленко, повторенное партийной прессой, лучшая характеристика той нравственной растленности большевиков, которую воплощал в себе этот глава советского правосудия, упивавшийся кровью бесчисленных жертв на протяжении своей 20-летней деятельности, пока Сталин не заставил его самого превратиться в жертву. 
Показательно и то, что защищал адмирала не, какой-нибудь правый «наймит буржуазии», а человек прославившийся при царе защитой революционеров, сделавший все, чтобы спасти Каляева. Особенно же ретиво требовал смерти Щастного член Трибунала Галкин, когда-то спасенный тем же Ждановым от смертного приговора по решению военного суда. Так бывшие революционеры большевистской масти в один день превратились в жандармов и палачей. Если до 1917 г. в стране существовал пусть плохой, но твердый закон, то после захвата власти большевиками воцарилась анархия кровавого бреда, слепой мести и человеконенавистничества. 
Что же после этого спрашивать: «А судьи кто?» О них в свое время поведал один из юристов Кобяков следующими словами: «В креслах, на которых ранее сидели присяжные заседатели, расположились «коммунистические генералы». Господин Иоффе, одетый, как истинный дипломат в великолепной шубе с седым бобром, в лакированных ботинках и в голубых перчатках, молодой «дипломат» Карахан, тоже одетый с иголочки, газетный диктатор Стеклов и другие из коммунистической знати, - все тепло и прекрасно одетые. Какой контраст производили они с обвиняемыми и защитниками!» 
Для нравов советской юстиции первых месяцев красного Октября характерно дело «Союза Торговли и Промышленности». Желая ликвидировать ряд промышленников, группировавшихся вокруг этого общества, во главе которого стоял известный издатель Крашенинников, ВЧК послала туда своего сотрудника Слуцкера, который, предъявив мандат, подписанный Лениным, Луначарским, Чичериным и другими, заключил с обществом коммерческую сделку на миллион рублей. Когда для Слуцкера были закуплены разнообразные требуемые им товары, в контору общества явились работники чрезвычайки и арестовали все правление и всех служащих, которые уже никак не могли сойти за магнатов капитала. Всем им было предъявлено обвинение в спекуляции. 
По счастью, в то время большевики не научились еще хоронить в воду концы своих преступлений. Хотя защита была допущена к изучению дела всего три дня до его слушания, ей удалось найти документы, неопровержимо устанавливающие, что миллион рублей Слуцкер получил непосредственно из ЧК. Припертый к стене прокурор Могилевский должен был открыто признать, что дело было спровоцировано большевиками. При этом он заявил. «Я признаю, что советская власть прибегает к провокации, но она должна это делать для спасения своего существования...» Как видим, с первых же дней своего существования большевики начали пользоваться методом провокации, который был строжайше запрещен даже в практике царской охранки. Крыленко, не удовлетворенный выступлением Могилевского, который ограничился требованием для всех подсудимых «сурового наказания», сам взял слово и потребовал «уничтожить» обвиняемых. Трибунал вынес по этому делу очень суровые приговоры, не обошлось и без крови, пролития которой так жаждал Крыленко. 
Так обстояли дела в Верховном Трибунале. Провокация, предательство, глумление над обвиняемыми и постоянная кровь. Подобная же картина была и в московском Революционном Трибунале, возглавлявшемся ставленником Крыленко, известным и по своим позднейшим художествам - палачем Петерсоном. Здесь некоего Б. приговорили к смерти за растрату денег, принадлежавших частным лицам. Одна женщина была приговорена к расстрелу за продажу продовольственной карточки. Другой человек был расстрелян за то, что, по мнению следователя, предполагал дать ему взятку. Восемнадцатилетний юноша получил 18 лет общественных работ (каторги), за то, что, находясь в госпитале, где лечился от ран, отказался спороть солдатские погоны. Таких дел перед Трибуналом проходило множество, и почти всегда они кончались казнями. Это проделывалось в Москве на глазах у кремлевских правителей. О том, что в это время творилось в провинциальных трибуналах, страшно вспоминать. Там были уже не реки, а моря крови. 
Мы нарочно остановились на деятельности высших советских органов, которые непосредственно инспирировались советским правительством на заре его диктатуры. Не будем останавливаться на случаях массового террора эпохи гражданской войны, за который также несут персональную ответственность жрецы ленинской секты. Зверства Бела-Куна и Землячки в Крыму, расправа большевиков с украинским крестьянством и казаками достаточно хорошо памятны. В одном Киеве, после его взятия большевики перебили более 5.000 человек, подавляющая часть которых не имела ничего общего с боровшейся тогда против большевиков Центральной радой. 
Приведем только один пример большевистских зверств на Кавказе, в которых принимал участие нынешний начальник НКВД, сталинский выкормыш Лаврентий Берия. Вот как описывает эпизод расправы с грузинскими повстанцами в 1924 г. бывший. чекист Думбадзе: 
«Везли на убой лучших представителей грузинского народа. Картина была потрясающая... Гул моторов, гробовое молчание приговоренных, на улице могильная тишина... Но что всего больше потрясло меня и нанесло самый сокрушительный удар моей вере в большевиков - это было то, что позади этой мрачной процессии, как бы торжествуя победу и санкционируя убийство этих патриотов - в большинстве случаев социалистов-демократов ехал маленький шикарный автомобиль, в котором сидели не судьи, приговорившие людей к казни, не представители власти, прокуратуры... Нет! Это были члены центрального комитета коммунистической партии Михаил Какиани, Иван Масхулия вместе с председателем ГПУ Лаврентием Берия. Этим-они вскрыли мне всю сущность этой «рабоче-крестьянской власти». 
Да, в этой сцене, разыгравшейся ранним осенним утром 1924 г. в далеком Тифлисе, отражена, как в капле воды, вся сущность господствующего большевизма. Сила, которой 25 лет держалась большевистская власть, представляет собой один сплошной беспощадный и кровавый террор. Среди большевистских вождей нет и не было черных и белых. Они все черны, или вернее красные, не, от цвета своего знамени, а от пятнающей их с головы до ног крови лучших сынов народа. 
Большевики сегодня и большевики вчера, сталинцы и ленинцы выступали неизменно, как душители свободы и палачи народа. Ежовские выродки собирали плоды, чекисты Дзержинского поливали народной кровью цветочные грядки террора вот и вся разница. Если Сталин и расправился в 30-е годы со своими противниками в партии, то это ничего не доказывает, разве старую истину, что бешеные собаки бросаются не только на людей, но и друг на друга. 
Большевистские опричники 1918 года и палачи сталинского лихолетья, при всех существующих между ними индивидуальных и типических различиях, все же смердящие псы одного помета. 

Дм. РУДИН.

спасибо

Комментарии могут оставлять, только зарегистрированные пользователи.