Зарисовки из жизни английского морехода

Англичанин Джон Уорд, поступивший в 1606 году на службу к тунисскому дею и сменивший имя на Юсуф Реис, стал первым в череде европейских корсаров, которые устремились на Берберийский берег. Североафриканские порты давали им приют и обеспечивали надёжный тыл в грабительских экспедициях. Прошло совсем немного времени, и каперы-ренегаты направили свои эскадры к английским берегам. В 1609 году они вовсю грабили побережье Ирландии и Англии. Королевский флот ничего не мог им противопоставить. Однако английский монарх попытался навести порядок на море и решил помиловать всех каперов. Посмотрим, что у него получилось.

История Питера Эстона

Зарплата моряка Королевского флота составляла 10 шиллингов в лунный месяц (вплоть до начала XIX века флот рассчитывал зарплату на основе 28-дневного месяца) до всех вычетов. Сумма, казалось бы, неплохая, но команда капера, взявшего большой куш, легко могла заработать 10–15 фунтов — больше, чем самый высокий гонорар английского судьи. Неудивительно, что многие профессиональные моряки — особенно те, кто преуспевал в каперских операциях до заключения мира с Испанией — выбирали кривую дорожку пиратства. Не стоит забывать и про дисциплину, к которой моряки испытывали искреннюю неприязнь. Как заметил сэр Уолтер Рэли, люди шли

«служить на кораблях Его Величества с таким же недовольством, как если бы они были рабами на галерах».

Знаменитый корсар елизаветинской эпохи сэр Уолтер Рэли.

К 1607 году английский флот насчитывал всего 37 кораблей, многие из которых, по словам венецианского посла, «были старыми и гнилыми и едва годными для службы». Этого было совершенно недостаточно для противодействия пиратам: во-первых, эти корабли были в основном большими и предназначались для генерального сражения, а во-вторых, их состояние оставляло желать лучшего.

Получался какой-то замкнутый круг. В этой ситуации очень примечательна история, произошедшая в 1611 году. В июле Яков I получил письмо от губернатора Дублина Артура Честера, в котором сообщалось, что пират Питер Эстон, восемь лет терзавший английское побережье, готов сдаться и перейти на королевскую службу при условии помилования. На руках у Эстона была кровь более сотни людей, и король выступал резко против, но инструментов противодействия пиратам у него не было. Яков даже не мог заставить Честера дать корсару бой и захватить его: Эстон прибыл в порт с армадой из 25 пиратских кораблей, и слабый дублинский гарнизон был заранее обречён.

Советники короля предлагали помиловать разбойника. Во-первых, говорили они, одним грозным пиратом сразу станет меньше. Во-вторых, это послужит стимулом для других разбойников. В-третьих, бывших пиратов можно использовать в охоте на нынешних пиратов, ведь подобное лечат подобным. «А как же честь и совесть?», — поинтересовался Яков. На что ему ответили, что вот когда королевство будет сильным, тогда можно вспомнить и о чести с совестью, а пока… В общем, король согласился дать помилование.

Эстон же, пока ждал королевского решения, отошёл к Корку и зря времени не терял: он захватил ещё 13 ирландских и английских кораблей — надо же было как-то себя развлечь. Затем к Эстону прибыл королевский поверенный и обозначил условия помилования: сдать всё захваченное. Эстон ответил, что это слишком: он лучше уйдёт в Алжир к берберийским корсарам! Ну или в Тоскану — и даже показал письмо от герцога Козимо II Медичи, который звал пирата на службу.

После долгих переговоров Эстон всё-таки сдал часть награбленного, а после этого, обиженный, уплыл к Ньюфаундленду, где устроил большую охоту на английскую рыбную ловлю. Оттуда он не переставал слать королю просьбы о помиловании, но безо всяких конфискаций.

К этому времени Яков I решил помиловать вообще всех бывших каперов — нынешних разбойников, которые пиратствовали с 1604 года, то есть со времени заключения мира с Испанией. На тот момент их насчитывалось до 3000 человек. Эту идею поддержал старший сын короля, принц Генрих, который хотел, чтобы «моряки этого королевства пополнились теми, кто сейчас занимается пиратством». В феврале 1612 года о помиловании было объявлено. Фактически, король признался, что государственный флот не в состоянии победить пиратов.

История Джона Натта

Пираты в основной своей массе не согласились на предложенное королём снижение уровня жизни (имеется в виду снижение заработка до уровня моряка и сдача награбленного). Сразу после объявления амнистии один из королевских офицеров нагнал пиратский флот из 30 кораблей и озвучил им условия Якова. Разбойники отклонили предложение, поскольку «в нынешнем мирном состоянии в Англии им не на что будет жить».

Не соглашались пираты на помилование и по другой причине. Вот история Джона Натта, бывшего капера, а в 1620-х годах — уже пирата. Натт не оставлял после себя свидетелей, зато имел семью в Томпшеме недалеко от Эксетера и спокойно наведывался к родным, привозя жене и дочерям гостинцы из дальних странствий. В 1623 году он решил воспользоваться амнистией и прибыл в Дартмут, однако вице-адмирал Девона Джон Эллиот решил наказать пирата за все прошлые грехи. Пользуясь техническими обстоятельствами (старое помилование уже потеряло силу, а нового ещё не было), он захватил Натта и его корабли и отправил пирата в Лондон для суда.

Дальнейшие события хорошо демонстрируют коррупцию по-английски. Оказывается, Натт часть своей добычи отстёгивал сэру Эдварду Конвею, заместителю госсекретаря Южного департамента. С подачи Конвея, который не хотел терять источник доходов, Эллиота обвинили в том, что он не конфисковал товары, деньги и корабли Натта, а присвоил их. Эллиот пытался оправдаться, но получил удар с другой стороны: выяснилось, что Натт когда-то помог защитить от французов колонию на Ньюфаундленде, которая принадлежала Джону Калверту, госсекретарю Якова I. В итоге Эллиот угодил в тюрьму Маршалси, а Натт получил полное помилование — ему вернули деньги, корабли и товары.

Как видим, произошло сращивание криминальной и властной верхушки. Страна погрязала в коррупции и беднела, а пираты отстёгивали мзду береговой охране и высоким чинам в окружении короля, поэтому были фактически неподсудны и ненаказуемы. Все потуги Якова не приносили и не могли принести какого-то результата, пока не была разорвана эта смычка криминала и власти.

Совет морского волка

Самым знаменитым пиратом из тех, кто перешёл на королевскую службу, был Генри Мэйнваринг. В своих записках он ласково упрекал короля за проводимую политику, утверждая, что с пиратами надо не договариваться — их надо уничтожать. Практика помилований привела к тому, что любой разбойник приходит к английским берегам, когда ему удобно, и обсуждает условия сдачи, по сути, с самим королём. То есть монарх и пират становятся на один уровень. Мэйнваринг считал, что надо разорять каперские гнёзда, устраивать тайные стоянки и порты, громить пиратов на суше и на море, но самое главное — не давать им сбывать краденое. Для начала на своей земле, ведь в той же Англии вполне успешно образовалась смычка пиратов, начальников береговой охраны, владельцев условных магазинов «всё по 30 пенсов» и местных жителей, которых такие низкие цены совершенно устраивали несмотря на то, что эти товары были обагрены кровью.

Мэйнваринг предлагал две вещи:

- Устроить настоящую охоту на пиратов в море, причём вешать всех, а не только главарей;
- Выбить из-под ног пиратов экономическую основу, в первую очередь сильно затруднив им сбыт награбленного.

Однако охота на пиратов требовала новых кораблей, поскольку, как уже было сказано, государственный флот строился для сражений больших флотов и не имел кораблей, способных охотиться на пиратов и преследовать их на мелководье.

​

План Мэйнваринга был принят только в 1617 году, когда Яков I сообщил в программной речи, что настала пора «обнажить наш меч против врагов Бога и человечества», то есть против пиратов. Эти слова стали началом долгого пути, который занял без малого 20–25 лет. А пока что торговые моряки были вынуждены защищать себя сами. Примером тому являются действия членов команды торгового брига «Джейкоб» в октябре 1621 года.

История брига «Джейкоб»

В конце октября 1621 года судно «Джейкоб» из Бристоля проходило через Гибралтарский пролив, когда на него напали и захватили алжирские корсары. Пираты разграбили корабль, большинство англичан заковали в кандалы и поместили в трюмы. На корабле они оставили четырёх юнг: Джона Кука, Уильяма Линга, Дэвида Джонса и Роберта Таки, а также 12 человек призовой команды, которые должны были проследить за транспортировкой судна в Алжир. Конечно же, юнг перспектива попасть в рабство совершенно не радовала.

Пять дней и пять ночей «Джейкоб» плыл на восток. Ночью шестого дня поднялся ветер, и бриг отстал от основных сил. Таки стоял у руля, Линг и Джонс были на мачтах. Понимая, что при таком свежем ветре им не справиться с парусом, они позвали на подмогу. Глава алжирской абордажной партии пошёл на помощь. Тут-то всё и началось.

Похоже, решение угнать корабль и вернуться в Англию было спонтанным. Кук и Джонс подтолкнули главаря, боровшегося с парусом, и тот полетел за борт. Однако упал он не в воду, а на основание паруса и зацепился за канат, по которому начал подниматься обратно на палубу. Кук вовремя заметил это и крикнул Лингу, чтобы он сбил пирата, иначе всем им крышка. Линг, недолго думая, схватил ручку насоса и ударил ею главаря по голове. Тот рухнул за борт и исчез в волнах.
​

В этот момент пять или шесть пиратов занимались взятием рифов на фоке, а остальные находились на корме. Кук быстро спустился с грота, проник в каюту капитана, где находились абордажные сабли, протянул одну Лингу, и вдвоём они напали на пиратов на корме. Двоих убили сразу, третьему отрубили руку, и тот прыгнул за борт. Затем юнги развернулись и помчались к фок-мачте, где обезумевшие пираты начали убегать от них, пока не прыгнули в световой люк, который англичане быстро заколотили. Таки был на румпеле, и в этот момент пираты, находившиеся в трюме, обрезали румпельный канат, из-за чего корабль начал крутиться на волнах и стал неуправляемым. Далее последовали переговоры: пираты хотели, чтобы их выпустили наружу, а юнги требовали присоединить обратно румпельный канат, иначе гибель грозила всем. В конце концов, пираты восстановили румпель, и судно взяло курс на Испанию.

Через три дня юнги достигли Сен-Лукара, где продали девятерых пиратов в рабство испанцам. На вырученные деньги они наняли людей и с помпой вернулись в Бристоль.

Ну а 26 декабря 1622 года в Гибралтарском проливе «Джейкоб» снова атаковали алжирцы. В бою вся команда была убита, кроме двух человек, которых продали в рабство в Алжире. Кук, Линг, Джонс и Таки погибли на корабле.

Спасибо Val43