24 декабря 1901 года родился Александр Фадеев, один из самых известных деятелей советской литературы. В сталинскую эпоху он был главой всех советских писателей и настоящим генералом советской литературы. Поэтому известие о его самоубийстве стало неожиданностью. Официально было объявлено, что он покончил с собой в состоянии душевного расстройства, отягощённого алкоголизмом. Лайф выяснил, что же тревожило одного из самых успешных советских литераторов.
Фадеев родился в Тверской губернии. Отец — русский, мать из обрусевших немцев. Оба имели образование и симпатизировали революции. Благодаря этим симпатиям и познакомились. Антонину Кунц товарищи попросили встретиться в тюрьме с революционером Александром Фадеевым под видом жены. Вскоре мнимая жена стала настоящей.
Однако отца, мелочи быта и обывательская жизнь не приводили в восторг. Так что в один прекрасный день он ушёл из семьи в революцию, оставив на руках у жены маленьких детей.
Матери пришлось воспитывать детей в одиночку, пока она вторично не вышла замуж за молодого обрусевшего поляка Свитыча. Отчим был всего на 15 лет старше маленького Александра.
Антонина была женщиной сурового нрава и весьма властной. Дети, что называется, ходили по струнке. Фадеев до конца жизни боялся матери и шутил, что за всю жизнь он любил и одновременно боялся только двух человек — собственную мать и товарища Сталина.
После второго замужества матери семья перебралась на Дальний Восток, где у неё жила сестра. Там и прошло детство будущего писателя. Они осели в одном из сёл, но вскоре Александру пришла пора учиться. Его отправили во Владивостокское коммерческое училище. В городе он жил в семье родственников Сибирцевых.
Владивостокское коммерческое училище, 1915 год. Фото: © РИА Новости
Сибирцевы были интеллигентами весьма свободных взглядов, так что в их кругу общения было немало революционеров. Постепенно юный Фадеев, в детстве бывший самым настоящим пай-мальчиком, начал попадать под их влияние. И когда произошла революция, 16-летний Фадеев уже определился со своими дальнейшими действиями.
Во Владивостоке ему покровительствовал видный местный большевик по фамилии Губельман. Под его влиянием юный Фадеев примкнул к большевикам и вскоре был исключён из училища, поскольку науськивал студентов на "учителей-реакционеров".
Вскоре власть в городе взяли белые и Фадеев с группой других большевиков бежал в лес. Там из Фадеева он превратился в Булыгу (большой камень, булыжник). У партизан он выполнял роль агитатора. Разъезжал по деревням и агитировал сдавать продовольствие партизанам. Одновременно он занимался и разведкой. Агитируя в деревне, он тщательно подсчитывал количество жителей, намечал примерные размеры продовольствия и количество лошадей и скота, а также оружия на руках у населения. Это было необходимо на случай, если по-хорошему получить хлеб не получится.
После перехода от партизанщины к регулярной армии, Фадеева присмотрел один из комиссаров и начал готовить из него смену. Однако комиссаром он пробыл недолго.
После окончания войны его направляют делегатом на съезд партии в Петрограде. Как раз к тому моменту, когда делегаты добрались до города, кронштадтские моряки, некогда революционная опора партии, взбунтовались против большевиков. Делегатов съезда экстренно бросили на подавление восстания, поскольку некоторые части РККА заволновались. Не все хотели стрелять в "матросиков-братишек", с которыми совсем недавно вместе делали революцию, в частях началось брожение.
В итоге Фадеев очутился в эпицентре боевых действий, отправившись на штурм Кронштадта. Во время штурма он получил серьёзное ранение в ногу и едва уцелел.
Превращение в писателя
В 1921 году его по партийной разнарядке отправляют на учебу в Горную академию в Москве. Фадеев особой страсти к горному делу не испытывал, но подчинился. Именно в академии состоялась судьбоносная встреча, изменившая его жизнь. Замоскворецкий крайком партии, на территории которого находилась академия, возглавляла в то время знаменитая Розалия Землячка. Она активно пользовалась услугами студентов академии, привлекая их к выполнению различных поручений в крайкоме. Так она и познакомилась с Фадеевым, ставшим нештатным сотрудником крайкома.
Революционерка, советский партийный и государственный деятель Розалия Самойловна Землячка.
Учёба по специальности не слишком занимала его. В основном он занимался общественной деятельностью. Также ему удалось написать два рассказа. С литературной точки зрения они не блистали, но были идеологически выверены. Не без некоторых препятствий ему всё же удалось добиться их публикации в журнале.
После двух лет учёбы недоучившегося активиста направляют на партийную работу в Краснодар. Но уже через несколько месяцев он переезжает в Ростов-на-Дону. Его забирает к себе Землячка, ставшая секретарём Юго-Восточного бюро партии. Фадееву удалось убедить её, что у него есть писательский талант и что литературный фронт очень важен для революции. Благодаря протекции Землячки он становится журналистом в местной газете.
В этот период их отношения стали очень близкими. Трудно сказать, было ли в их встречах что-то интимное. Всё же Фадееву едва перевалило за 20, а Землячке было уже почти 50 лет. Возможно, своей строгостью, суровостью и доминантностью она напоминала ему мать. Так или иначе, Фадеев был одним из немногих людей, кто сумел близко сойтись с человеком, при встречах с которым трепетали в ужасе даже самые суровые большевики.
Близость с влиятельной большевичкой стала поворотным моментом в судьбе писателя. Именно в этот период он начал свой первый роман "Разгром". Почти каждый день он встречался с Землячкой, читал ей новые главы, не осмеливаясь вносить без её одобрения никаких корректив. Так ещё не написанная книга уже получила знаменитого и влиятельного читателя и цензора.
Слева направо: Иосиф Косиор, Матвей Шкирятов, Андрей Андреев, Анастас Микоян в зале заседаний Vll Всесоюзного съезда Советов.
Землячка поверила в него и уговорила Микояна, в то время возглавлявшего Северо-Кавказский крайком (столица которого как раз была в Ростове), предоставить Фадееву длительный оплачиваемый отпуск для творчества. Так начинающий писатель обрёл двух очень влиятельных покровителей.
Литературный генерал
В 1926 году Землячка уезжает в Москву, в наркомат путей сообщения, а Микоян становится наркомом торговли. Фадеев едет вслед за ними с готовым романом. Книга, имевшая столь влиятельных крёстных, конечно, сразу же была выпущена. Тем более что в идеологическом плане никаких претензий к ней не было.
Вернувшись в Москву, Фадеев начинает карьеру не столько писателя, сколько чиновника от литературы. Он вступает в могущественное объединение РАПП — Российскую организацию пролетарских писателей. В начале 20-х в советской литературе возникло сразу несколько групп и объединений писателей, боровшихся каждая за своё направление в литературе. Рапповцы отстаивали пролетарскую литературу.
С середины 20-х власти начали устанавливать более строгий контроль за литературой и РАПП оказалась одобряемой в Кремле организацией, своеобразной предтечей Союза писателей. Рапповцы придерживались генеральной линии партии, руководил процессом влиятельный Леопольд Авербах — племянник Свердлова и родственник крупного чекиста Ягоды.
Писатели Алексей Николаевич Толстой (слева) и Александр Александрович Фадеев.
По большей части рапповские писатели занимались не творчеством, а агитацией и борьбой с т.н. воронщиной — своими главными идеологическими противниками, которые группировались вокруг видного троцкиста и литературного критика Воронского.
Фадеев сразу стал одним из ключевых идеологов и активистов ассоциации. Хотя у него было немало творческих планов, фактически он ничего не написал из-за сильной загруженности по линии активизма.
В 1932 году РАПП был распущен. К этому времени Фадеев был уже заметной величиной, но всё никак не мог написать ничего нового. Активизм, конечно, приветствовался, но писатель должен был писать. Даже Горький, в ту пору уже патриарх советской литературы, высказался о Фадееве в том духе, что тот метит в литературные вожди, а сам давно уже остановился в развитии и ему полезнее было бы учиться и работать над собой.
Фадеев намёки понял, взял паузу и уехал из Москвы, чтобы ничто не отвлекало от написания нового романа, над которым он работал с конца 20-х. Но в итоге так и не завершил эту работу. В 1934 году был создан Союз писателей, Фадеев снова с головой окунулся в активизм.
А в 1938 году Фадеев становится во главе Союза. Он назначается руководителем советской литературы. Все писатели находились в его подчинении, Союз имел несколько собственных издательств, журналов и газет. Он же определял состав литераторов для зарубежных вояжей и командировок. Для каждого советского писателя Фадеев был не просто начальником, но и посредником в общении с Кремлём. Если кому-то надо было о чём-то попросить (дача, машина, финансовая помощь), он шёл к Фадееву.
Во время войны он временно отошёл от обязанностей руководителя союза. Сначала был военным корреспондентом, а затем получил задание написать книгу, прославляющую подвиг советской молодёжи в борьбе с нацистами. Так появился второй и последний роман Фадеева — "Молодая гвардия". Первое издание было жёстко раскритиковно Сталиным, который остался недоволен тем, что в романе не отражена руководящая роль партии в борьбе с захватчиками. Поэтому Фадееву пришлось несколько лет переписывать роман, прежде чем он вышел в своей окончательной редакции.
На командном пункте у командующего Западным фронтом генерел-лейтенанта Ивана Степановича Конева (слева) советские писатели Михаил Александрович Шолохов, Александр Александрович Фадеев и Евгений Петрович Петров (настоящая фамилия — Катаев) (слева направо). 1941 год. Великая Отечественная война (1941–1945).
После войны Фадеев стал больше выпивать. Если в годы рапповской молодости он бичевал писателей из других литературных групп в силу собственных убеждений, потому что верил в свои взгляды и отстаивал их в яростной полемике, то теперь ему приходилось распекать писателей в силу должности.
И далеко не всегда за дело. Например, знаменитый разгром Зощенко и Ахматовой, по сути, был спровоцирован аппаратной борьбой между Ждановым и Маленковым, а литераторы оказались скорее заложниками ситуации. К тому же инициатором гонений выступил курировавший идеологию Жданов. Фадеев в данном случае был лишь исполнителем.
Фадеев вынужден был громить Пастернака за "идеализм" в поэзии и чуждость советской идеологии. И в то же время Фадеев обожал его стихи. Каверин вспоминал: "Его запои, доходившие до того, что он валялся в Переделкине по канавам, начинались с чтения любимого стихотворения Пастернака".
Смерть
Незадолго до смерти Сталина Маленков поручил Фадееву новое задание партии — прославить человека труда так же, как он прославил молодёжь в "Молодой гвардии". Началась работа над романом "Чёрная металлургия". Но вдохновение оставило писателя. Он пытался отойти от общественной деятельности, выхлопотал себе отпуск для работы, но из-за неумеренного употребления алкоголя начались проблемы со здоровьем. И вместо работы над романом приходилось лечиться. А когда был здоров — его снова выдергивали для подписи каких-то документов или в заграничные поездки.
В итоге роман он так и не написал, а Сталин вскоре умер. Какое-то время Фадеев ещё пытался его закончить, но так и не нашёл возможности.
На ХХ съезде партии в 1956 году Фадеева перевели из членов ЦК в кандидаты. Кроме того, его подверг критике Шолохов, негативно отозвавшийся о властолюбии главного литературного генерала, который чрезмерно увлёкся административной работой и в итоге завалил всю литературу. "В результате не имеем ни генсека, ни писателя", — резюмировал Шолохов.
Тем не менее сказать, что эта критика сокрушила Фадеева и стала причиной его самоубийства, было бы прегрешением против истины. Он в идеологических баталиях за 30 лет нарастил такую броню, что столь аккуратная критика вряд ли могла его задеть. В 20–30-е годы на литературных фронтах громили друг друга, не стесняясь в выражениях.
Русский советский писатель Михаил Александрович Шолохов выступает на одном из заседаний Второго Всесоюзного съезда советских писателей, 1954 год.
13 мая 1956 года писатель застрелился на своей подмосковной даче. Он оставил предсмертное письмо, однако его содержание позволяет трактовать его как угодно. "Не вижу возможности дальше жить, так как искусство, которому я отдал жизнь свою, загублено самоуверенно-невежественным руководством партии и теперь уже не может быть поправлено. Лучшие кадры литературы — в числе, которое даже не снилось царским сатрапам, физически истреблены или погибли, благодаря преступному попустительству власть имущих… Нас после смерти Ленина низвели до положения мальчишек, уничтожили, идеологически пугали и называли это — "партийностью"…. Всю жизнь я плёлся под кладью бездарных, неоправданных, могущих быть выполненными любым человеком, неисчислимых бюрократических дел. И даже сейчас, когда подводишь итог жизни своей, невыносимо вспоминать всё то количество окриков, внушений, поучений и просто идеологических порок, которые обрушились на меня".
Эти строки трудно трактовать иначе как разочарование писателя в сталинизме. Но в письме присутствуют и выпады в адрес нынешних чиновников, уже хрущёвских: "Самодовольство нуворишей от великого ленинского учения даже тогда, когда они клянутся им, этим учением, привело к полному недоверию к ним с моей стороны, ибо от них можно ждать ещё худшего, чем от сатрапа Сталина. Тот был хоть образован, а эти — невежды".
По причине такой неоднозначности письма возникли две противоположные друг другу версии самоубийства писателя. Первая гласит, что писатель переживал из-за потери поста генерального секретаря и устыдился возвращения из лагерей осуждённых писателей, которым придётся смотреть в глаза. Отчасти эта версия была сформулирована в мемуарах Хрущёва.
Однако здесь явно преувеличивается воля Фадеева к власти. В действительности он вряд ли так уж сильно переживал бы из-за потери поста. Он сам ещё в 1954 году писал из больницы в ЦК, что в советской литературе сложилась глубоко нездоровая практика, когда писатели вынуждены в ущерб творчеству заниматься общественной работой, и приводил в пример самого себя. Напротив, лишение поста позволяло ему наконец вернуться к творческой работе. Вряд ли он стал бы переживать из-за этого так сильно, что пустил бы пулю в сердце.
По поводу писателей тоже несколько сомнительно. Писатели всё же не дураки и прекрасно понимали, что Фадеев мало что решал и такие вопросы уж точно зависели не от него.
Вторая версия гласит, что Фадеев, наоборот, был верным сталинцем и не мог принять смены курса, демонстративно покончив с собой. Но не стоит забывать, что у людей 30-х годов был весьма своеобразный менталитет. В те годы самый надёжный и верный ленинец в мгновение ока мог оказаться троцкистом, двурушником и агентом всех разведок. К этому давно привыкли и даже развенчание культа личности Сталина в 1956 году было воспринято абсолютно спокойно, как очередной поворот линии партии. Никто не встал и не сказал, что не может поступиться принципами.
Долгое время сталинисты верили, что Фадеев ушёл, не выдержав гонений на Сталина. А шестидесятники так же свято верили, что писатель застрелился, не выдержав мук совести и разочаровавшись в Сталине. Масла в огонь подливал и тот факт, что предсмертная записка не публиковалась, а официально было объявлено, что писатель застрелился из-за депрессии, в которую его вверг очередной приступ алкоголизма. Но когда в конце Перестройки его письмо было опубликовано, оно не внесло ясности и не объяснило причин самоубийства.
Наиболее вероятной версией самоубийства действительно можно считать депрессию. Но она была вызвана не политическими причинами. Конечно, какое-то влияние политические дрязги на него оказали, но не первостепенное. Скорее сказался целый комплекс обстоятельств. Смерть матери, проблемы со здоровьем, приближающаяся старость, отсутствие вдохновения — всё это накатило одновременно. Фадеев мечтал быть писателем, но не реализовал себя именно как писатель. Ещё в середине 20-х он начал писать эпический роман "Последний из Удэге", но так и не закончил его за 30 лет. Будучи немолодым и больным человеком, он оглядывался назад и понимал, что загубил лучшие творческие годы, занимаясь совершенно не нужной ерундой. Выступал на пленумах и съездах, участвовал в дискуссиях, выступал с порицаниями, подписывал документы. Всё это вместо того, чтобы заниматься тем, чем всегда хотел, — писать.
Александр Александрович Фадеев, 1 мая 1956 года.
Он верил, что одарён особым талантом и станет великим писателем. Но оказавшись в удачный момент в нужном месте и попав на глаза влиятельным людям, он пошёл уже по другой дороге. Должность главы союза писателей была предусмотрена либо для писателей-карьеристов, которым важнее должности и влияние, чем творчество, либо для патриархов литературы, которые всё уже написали. Но Фадеев не написал почти ничего. К моменту становления литературным генералом у него за плечами был один роман и масса замыслов, которые так никогда и не реализовались. Ещё в конце 20-х, будучи совсем молодым человеком, он жаловался Землячке, что на творчество у него совсем не остаётся времени. В дальнейшем он периодически жаловался на это и Сталину и даже пытался отпроситься в длительный отпуск. Но если в годы молодости ещё можно было успокаивать себя тем, что "надо ковать железо, пока горячо", а к творчеству можно вернуться когда-нибудь попозже, то на пороге старости успокоить себя было нечем.
Фадеев всю жизнь помнил сказанные Горьким слова о том, что он может загубить свой писательский талант, если будет продолжать в том же духе. И он оказался прав. Два романа и несколько рассказов за 30 с лишним лет литературной деятельности. Вряд ли этим удовлетворился бы юный Фадеев, мечтавший стать великим писателем и изменить мир.
Комментарии
RSS лента комментариев этой записи