Короткие истории.

The USS New Hampshire, later named the Granite State, served for more than 60 years before its demise on the Hudson River Pier on May 23, 1921.

"Древние" галеоны еще недавно бороздили воды...

Вал был построен из камня и торфа в самом узком месте острова (от современного Карлайла до Ньюкасла). Длина — 117 км, ширина — 3 м, высота — 5-6 м. На востоке это была каменная стена, на западе — дерновый вал. По всей длине вала через определенные промежутки стояли наблюдательные башни, а за ними располагалось 16 фортов, с обеих сторон шли рвы. Восточный участок вала был каменным (облицованная тесаными каменными блоками стена из бутового камня толщиной 2,4 и высотой 6 м), западный — земляным (вал толщиной 6 м у основания и высотой ок. 3,5 м).

С северной стороны вала (там, где не было естественных откосов) на расстоянии 6 м от него был выкопан ров глубиной ок. 8 м. Первым делом через неравные интервалы в стратегически важных точках было выстроено 16 крупных фортов. Здесь в валу были сделаны проходы, и здесь же размещалась большая часть гарнизона. Между ними через каждые 1300 м были возведены башни меньшего размера, а через промежутки ок. 500 м — вышки с лестницами, служившие убежищем от непогоды и для сигнализации. С южной стороны вдоль вала проходила военная дорога.

Вал предназначался исключительно для караульной службы. Это сооружение, потребовавшее большого инженерного искусства и труда, было построено за 5 лет, причем почти все работы выполнили солдаты трех римских легионов, постоянно размещавшихся в Британии. Найдено много вделанных в стену надписей, из которых видно, что строительство велось по небольшим участкам, распределенным между воинскими частями. Подсчитано, что при устройстве одного только рва потребовалось переместить ок. 2 млн м³ земли и камня.

В строительстве вала принимали участие: Legio VI Victrix Hispanesis Pia Fidelis, ещё не Constans и пока не Britannica (легионеры построили часть сооружения от Ньюкасла до Карлайла и мост через реку Тайн недалеко от Ньюкасла; легион прибыл в Британию в 122 году вместе с Адрианом и занял базу уничтоженного к тому моменту Девятого Испанского в Эбораке), Legio XX Valeria Victrix (122—125 гг) и Legio II Augusta, тогда ещё не Antoninina (122г.
Наиболее известным из укреплений располагавшихся вдоль стены является каструм Верковициум (Vercovicium) сейчас известный как Римская крепость Хаузестедс (Housesteads)

Осенью 1881 г. два новейших австрийских миноносца XI и XII – почти точные копии русского «Батума» – совершили переход из Лондона в Полу после завершения постройки. Командир миноносца капитан-лейтенант Риппер оставил очень любопытные замечания по поводу имевшихся на борту санитарных условий.

Санитарные узлы были представлены в виде выносных чанов в офицерском помещении и матросском кубрике. Нужно отметить, что «гальюн» команды за все время перехода ни разу не использовался, поскольку экипаж предпочитал справлять свои потребности другим способом (за борт), чтобы не портить воздух в тесном жилом помещении. В качестве самого целесообразного учреждения для этой цели следует предложить прочные железные перила с легкой подножкой.

Так что, подобные «толчки» на немецких подводных лодках времен Второй мировой не были оригинальным изобретением.

История "Телармониума" (он на фото, со своим создателем -Тодеусом Кахиллом).

Сто лет назад в нашу жизнь вошли электричество и радио. Музыканты все чаще стали играть перед микрофоном, а отсюда было рукой подать до идеи электрифицировать и сами инструменты, чтобы упростить запись музыки и работу со звукоусилительной аппаратурой.

История синтезаторов началась в конце позапрошлого века. Американский изобретатель Элайша Грей в 1876 году придумал «музыкальный телеграф» с рояльной клавиатурой в две октавы и встроенным динамиком. Практического значения это изобретение не получило, поскольку являлось концепт-инструментом, демонстрирующем возможности электричества.


В 1897 году другой американский изобретатель, Тодеус Кахилл (Thadeus Cahill), создал первый электромузыкальный полифонический инструмент, который считается прообразом современных синтезаторов, — «Телармониум» - Telharmonium - от английского слова telephone (телефон) и латинского harmonium (гармония) . Весил «прасинтезатор» двести тонн, большая часть которых приходилась на 145 динамо-машин. Клавиатура инструмента была динамической (touch-sensitive).

Telharmonium стал первой в Америке (и очень популярной сегодня) системой Muzak (музыкальная запись, приглушенно звучащая в ресторанах, конторах и т. д. , фирменное название) .
Публичные демонстрации инструмента привлекли новых спонсоров, на деньги которых Кахиллу удалось построить еще один инструмент (электростанцию) в городе Холиоук, штат Массачусетс. Эта модель была технически более совершенной, в ней использовались динамо-машины, механизм регулирования скорости которых обеспечивал более точное интонирование. Были также улучшены акустические параметры телефонного громкоговорителя, в результате чего удалось избежать мощных резонансов на некоторых частотах.

Летом 1906 года состоялся коммерческий дебют Telharmonium'а - прослушивание в гостинице "Хамилтон", примерно в двух километрах от местоположения самого инструмента и исполнителя.

Поощряемый откликами в прессе, Кахилл отбыл в Нью-Йорк, где в сентябре, в специально построенном Telharmonic-зале дал первый публичный концерт перед членами Нью-Йоркского Электрического Общества. Было исполнено несколько транскрипций классических произведений и вокальных номеров под аккомпанемент Telharmonium'а, демонстрировалась возможность имитации акустических музыкальных инструментов, например, барабанов и ансамбля флейт. Концерт вызвал бурю восторга.

Но честолюбивым планам Кахилла не суждено было сбыться. Сила тока, производимого Telharmonium'ом, была настолько велика, что телефонная компания подала в суд на возмещение ущерба от повреждений телефонных линий.

Бурно развивались радио, электроника, и Telharmonium с каждым днем морально устаревал.

Не в стиле американского "хэппи-энда" проект Кахилла потерял многих потенциальных подписчиков и закончился крахом.

Несмотря на то, что Telharmonium не имел коммерческого успеха, Таддеуса Кахилла следует считать родоначальником "электрической" музыки. Он сумел продемонстрировать, что с помощью электричества можно создавать не только материальные продукты, но и замечательную, захватывающую внимание публики, музыку. Общие принципы конструирования, развитые этим изобретателем, успешно использовались другими.

Промышленное производство синтезаторов началось в 1964 году, когда Роберту Мугу (Robert Moog) удалось сделать инструмент, стоящий «всего» 7 тысяч в минимальной комплектации. Но настоящее признание к синтезаторам пришло после выпуска в 1970 году эпохальной модели mini-moog.

Бомбардировщик В-52 случайно уронил 2 водородные бомбы «Mark 39» на город Голдсборо в Северной Каролине. США. 1961 г.

В 2013 году власти США рассекретили данные о падении стратегического бомбардировщика B-52 Stratofortress с двумя водородными бомбами Mk.39 (W39) на борту в Северной Каролине в 1961 году, сообщает The Guardian. В результате катастрофы, в которой погибли три человека, чуть не взорвалась одна из бомб, мощность которой составляла четыре мегатонны. Отчет об итогах расследования катастрофы был подготовлен в 1969 году, однако был засекречен.

B-52 выполнял полет 23 января 1961 года в рамках операции Coverall по отработке повышенной боевой готовности стратегических подразделений страны. При пролете над городом Голдсборо в Северной Каролине бомбардировщик должен был произвести дозаправку в воздухе, однако при сближении с танкером командир самолета обнаружил утечку горючего из топливного бака правой консоли крыла. Процедура дозаправки была прервана.

Наземный центр управления дал аварийному B-52 команду взять курс к побережью и находиться в воздухе вплоть до полного исчерпания запасов горючего. Однако вскоре после этого командир самолета сообщил, что потери топлива за три минуты составили 17 тонн; B-52 было приказано заходить на посадку на аэродром возле Голдсборо. При снижении бомбардировщик начал разрушаться; экипаж, кроме двух человек (погибли при падении обломков B-52), катапультировался. Один из катапультировавшихся пилотов погиб при приземлении.

Во время падения бомбардировщика на высоте между тремя тысячами и 610 метрами из него выпали бомбы, одна из которых приземлилась на сработавшем парашюте. Согласно рассекреченному отчету, выпавшие бомбы были снабжены четырьмя системами предохранения. На W39, приземлившейся на парашюте, три системы отказали; продолжал работать лишь низковольтный переключатель. По данным военных, если бы отказал и он, взрыв бомбы был бы неизбежен. В этом случае радиоактивное облако накрыло бы большую часть Восточного побережья США, включая Вашингтон, Балтимор, Филадельфию и Нью-Йорк.

Вторая бомба практически полностью разрушилась при столкновении с землей. При поисковых работах были обнаружены лишь несколько деталей, включая тритиевый резервуар и плутониевый заряд первой ступени. В ходе поиска место раскопок было затоплено грунтовыми водами и дальнейшие поиски остатков бомбы прекратились. Позднее инженерные войска США выкупили участок, на котором находятся остатки W39.

Илья Репин пишет портрет Федора Шаляпина, (1914)

Художник несколько раз писал Ф.И. Шаляпина, но ни один из этих портретов, к сожалению, до нас не дошел. Первый портрет был выполнен в августе 1901 года на даче у Стасова в Парголове; после этого Репин не раз приглашал Шаляпина в «Пенаты». Например, зимой 1914 года после отдыха в Иматре Шаляпин прожил у Репина в «Пенатах» несколько дней, на протяжении которых позировал для большого портрета

Один из моментов работы над портретом запечатлен на сохранившейся фотографии 1914 года: Шаляпин расположился на диване со своей любимой собачкой Булькой, а рядом стоит Нембо, его слуга. Это единственный снимок, на котором видна композиция неосуществленной картины.

После отъезда певца Репин еще продолжал работать над портретом, но, неудовлетворенный результатом, в итоге уничтожил его. Эпизоды пребывания Шаляпина в «Пенатах» более всего известны благодаря фотографу К.К. Булле (певец снят в самых разных ситуациях, от катания на коньках по льду залива до уборки снега).

Бубонная чума в США.

В начале марта 1900 года в подвале одного из отелей в Сан-Франциско полицейские обнаружили труп китайца. Его тело было покрыто чёрными пятнами, лимфатические узлы – вздуты. Спустя уже несколько часов стражи закона отцепили тринадцать районов города и начали систематически обыскивать все подвалы, чердаки и подворотни. Дело в том, что приехавшие врачи сошлись во мнении – человек скончался от так называемой «чёрной смерти». С этого события началась первая в Соединённых Штатах эпидемия бубонной чумы.

Нельзя сказать, что смерть китайца по имени Винь Чу Кинь стала полнейшей неожиданностью для властей Сан-Франциско. Чего-то подобного можно было ожидать, вспомнив о событиях, случившихся годом ранее. Летом 1899 года в гавань Сан-Франциско вошёл красавец-пароход «Ниппон Гарри». Судно шло из Гонконга и делало остановку в Гонолулу — городке на Гавайских островах. При этом в Китае, откуда плыл пароход, уже несколько лет свирепствовала так называемая «третья пандемия» — эпидемия чумы, выкосившая миллионы человек. Власти штата Калифорния предприняли необходимые меры безопасности — на острове Ангела, перед Сан-Франциско, была организована специальная зона карантина, где осматривали приезжих на предмет заболевания чумой.

Чуть раньше на пароход «Ниппон Гарри», ещё до его отплытия, тайком проникли два японца. Когда судно подошло к зоне карантина, они выпрыгнули за борт и попытались доплыть до калифорнийского побережья самостоятельно. Безбилетники не справились — их тела, обезображенные симптомами бубонной чумы, вынесло на побережье волнам. Большой опасности они не представляли, зато чумные крысы, которые водились на пароходе, уже распространяли заразу по городу. Первой их жертвой спустя девять месяцев как раз и стал житель первого в США Чайнатауна Винь Чу Кинь.

Начало весны 1900 года для отдела здравоохранения Сан-Франциско стало нелегким временем. Чайнатаун, в котором жило где-то четверть миллиона человек, нужно было прочесать от и до, чтобы найти новые очаги инфекции. В китайском квартале ввели карантин, а информация об этом тут же просочилась в прессу. Американские толстосумы, узнав о возможности чумной эпидемии, пришли в негодование — инфекция напрямую угрожала их бизнесу: они могли потерять свои деньги, полученные в первую очередь от железнодорожных перевозок и продажи лесозаготовок. Большие боссы из Сан-Франциско организовали античумную кампанию в газетах: почти каждый день городские издания высмеивали отдел по здравоохранению, который бил тревогу.

Под таким давлением начальник отдела Уилльямсон был вынужден через пару дней снять карантин, а губернатор, некто Генри Гейдж, сделал заявление о том, что в его штате чумы нет и никогда не было. Во избежание всяких неприятностей чиновники решили вообще распустить ненавистный отдел по здравоохранению, сотрудники которого уверяли — если не выгнать из города всех китайцев и не уничтожить Чайнатаун, то эпидемия в Сан-Франциско обеспечена. Тем временем оставленная без контроля чума набирала обороты и распространялась по калифорнийскому побережью.

Только через год после смерти первого чумного в Сан-Франциско в дело вмешались высокопоставленные медики: главный хирург США генерал Эдвард Уаймен привлёк к болезни внимание президента Мак-Кинли. Они организовали настоящую зачистку Чайнатауна, но драгоценное время было потеряно. Как ни старался устранить все последствия следующий губернатор Калифорнии, бывший по совместительству врачом, у него ничего не вышло — уже к 1904 году в Сан-Франциско зарегистрировали более сотни случаев заражения бубонной чумой, смертность среди заболевших была почти стопроцентной.

С того момента чумные эпидемии в портовых городах США в начале XX века случались довольно часто, последняя была в 1925 году в Лос-Анджелесе. Окончательно не покончено с чумой в США до сих пор: завезённой болезнью в 2015 году переболело 15 американцев, четверо из них от неё скончались. Сейчас, по словам специалистов, главным переносчиком бубонной чумы в США стали не крысы, а суслики, которые водятся в западных районах страны.

Немецкая подлодка SM U–118 на пляже Гастингса, Великобритания, 1919 год.

Успев потопить два корабля союзников, Ю–118 упокоилась на пляже г. Гастингс — её буксировали через Ла–Манш в британский Скапа–Флоу, случился шторм, и этот страшный стальной кит лёг на на брюхо противу отеля "Олимпия".
Конечно, лодка сразу стала аттракционом, морское начальство разрешило брать плату за вход, по всей Британии разлетелись миллионы открыток, туристы валом повалили в Гастингс, куски металла и всякие детальки с лодки до сих пор красуются на каминных полках местных жителей.

Увы, немцы мстили за поражение и после войны: оба смотрителя, главный боцман и главный офицер Береговой Охраны, проводивших экскурсии по жутким внутренностям левиафана, вскоре умерли, отравившись хлором, выделявшимся из повреждённых аккумуляторов.

Город успел собрать только на прямых "экскурсионных деньгах" приличную сумму — 13200 фунтов на современные деньги, каковые передавались в помощь вернувшимся с войны морякам. А ведь изначально лодку хотели столкнуть в море (три трактора, естественно, с этим не справились), и даже расстрелять с французского эсминца. Как никто не пострадал — ума не приложу...

Однако, к концу 19–го года достопримечательность всё же разобрали на металлолом, только корабельную пушку установили на набережной Гастингса и направили — ну, это надо знать англичан — в сторону Франции. Спустя три года жалобы французов надоели Нептуну, и в один из непогожих дней пришла огромная волна и слизнула последнее напоминание о последней военной субмарине Кайзермарине, будто её и не было...

Кстати, в то же время, на самом севере Шотландии, в гавани Скапа–Флоу, куда транспортировали героиню этого рассказа, развернулись события, достойные лучшего пера, чем моё.
Командовавший пленённым и ждущим раздела германским флотом Людвиг фон Рёйтер наверняка знал стихотворение австрийца Рудольфа Грейнца "Der "Warjag", описывающее героизм "Варяга" и канонерки "Кореец". Знал, был в безвыходном для офицера положении — и принял решение.

Флот фон Рёйтера ждало то, что современным языком называется "раздербан" — Франция и Великобритания решали, кому что отойдёт из взятого в плен — а взято было немало: 48 эсминцев, 11 линкоров, 5 крейсеров, 8 линейных крейсеров.
Находиться под арестом на судне, не иметь сообщения с экипажами других судов, а главное — знать, что твой флот (Hochseeflotte, Флот открытого моря, как поэтично!), пусть он тысячу раз был неправ в той страшной войне, скоро растащат по углам и пустят на металлолом — даже не могу представить, насколько это было непереносимо для боевого адмирала.
Фон Рёйтер решил затопить флот.
Готовились долго, нашли канал связи (радиостанции англичане благоразумно сняли с интернированных кораблей), условились на день подписания Версальского договора, но подписание всё откладывалось, отложить же намеченное становилось всё опаснее — и утром 21 июня 1919 года экипажи открыли и заклинили кингстоны своих кораблей, и подняли на мачтах боевые флаги.
51 корабль затонул, союзники неистовствовали, фон Рёйтер вернулся на родину национальным героем.