Начерпано.

Когда вышел фильм "Мост через реку Квай", туристы повалили в Таиланд смотреть на мост, построенный через реку Квай британскими военнопленными.

Вот только моста не было. То есть он был, но не там. Писатель Пьер Буль, по книге которого был снят фильм, не проверил факты, посчитав, что если железная дорога Бангкок - Рангун, на стройке которой японцы уморили двенадцать тысяч военнопленных и около ста тысяч местных жителей, шла вдоль реки Квай, то и мост был через ту же реку. А знаменитый мост был через Мэкхлонг.

Кончилось тем, что Таиланд переименовал реку. Теперь кусок Мэкхлонга в несколько километров длиной, через который переброшен мост, называется Квай Яи - Большой Квай. И туристы довольны.

Генерал от инфантерии Михаил Милорадович был невероятно смелым человеком. В битве при Басиньяно под ним было убито три лошади, но он до конца оставался в гуще сражения. При штурме крепости Альта-Дорук Милорадович прошел, вдохновляя воинов, во главе колонны по горящему мосту.

В 1806 году Милорадович освободил Бухарест. У крепости Обилешти с 7000 солдат пошел против 12000 турецкого авангарда и в штыковом бою заставил противника отступить, заслужив за это алмазную шпагу с надписью: "За храбрость и спасение Бухареста".

При Бородине командовал правым флангом I армии. Командуя арьергардом русской армии во время отхода к Москве, а затем оставления Москвы, обеспечил полный порядок в войсках. Предложил Мюрату перемирие на несколько часов, чтобы дать возможность русским войскам спокойно выйти из Москвы. В противном случае обещал драться до последнего солдата. Предложение было принято.

Во время наступления русской армии Милорадович преследовал французов, командуя авангардом. Авторитет его был настолько высок, что в битве при Красном окруженные французы соглашались сдаться только Милорадовичу.

Не желая, чтобы Николай I занял престол, и сознавая, что "у кого 60 000 штыков в кармане, тот может смело говорить", Милорадович потребовал и добился присяги Константину Павловичу. Когда последний отказался царствовать, понадобилась переприсяга Николаю I. Этой ситуацией воспользовались декабристы. 14 декабря 1825 года Милорадович явился на Сенатскую площадь, пытаясь убедить солдат прекратить бунт. В более чем пятидесяти сражениях счастливо избежавший ранения, он получил в тот день две раны, одна из которых оказалась смертельной: одну, пулевую, от Каховского (выстрелом в спину) и вторую — штыковую, от Оболенского. Перед самой смертью он продиктовал свою последнюю волю. Среди прочего там значилось: «Прошу Государя Императора, если то возможно, отпустить на волю всех моих людей и крестьян».

Интересную историю о Милорадовиче приводит Александр Дюма в своих «Путевых впечатлениях» из России:

Одно слово о кресте Святого Георгия, которым награждают только солдат – за подвиг; офицеров и генералов – за добытое знамя или захваченную батарею, за штурмом взятый город или выигранное сражение. С крестом Святого Георгия удваивается плата солдату; начальствующим лицам он приносит лишь заслуженную славу. Милорадович, знаменитый генерал от кавалерии, кого за блистательное мужество называли русским Мюратом, находясь на различных военных постах, суммарно получал от двухсот пятидесяти тысяч до трехсот тысяч франков, но, весьма расточительному по натуре, ему никогда не бывало довольно жалования на жизнь. После Русской кампании, в ходе которой он проявил чудеса храбрости, император Александр ему сказал:
- Милорадович, полагаю, я сделал для вас все, что мог; однако, если вы желаете награду, забытую мной, то смело ее просите.
- Sire, - ответил Милорадович, меня всегда обуревала одна прихоть, и если бы ваше величество соблаговолило ее удовлетворить, то все мои желания были бы исполнены.
- Что же это?
- Я хотел бы получить простой крест Святого Георгия, крест солдата.
- Солдатский крест? – удивился Александр.
- Считает ли ваше величество, что я его заслужил?
- Двадцать раз! Но у вас есть высший орденский крест.
- Я и сказал вашему величеству: это – фантазия.
- Завтра вы получите такой диплом.
На следующий день Милорадович его получил.

В конце месяца он явился к казначею, который намеревался выплатить ему месячное жалование, исходя из двухсот пятидесяти тысяч франков годовых, то есть – примерно пять тысяч рублей.
- Пардон, - сказал Милорадович, - вы ошибаетесь, друг мой; это – не пять тысяч, а десять тысяч рублей.
- Как это?
- Я награжден солдатским крестом Святого Георгия, и с ним жалование удваивается; поэтому, если до получения свидетельства [об этой награде] мое жалование составляло двести пятьдесят тысяч франков, то теперь оно составляет пятьсот тысяч.

Об этом случае, показавшемся довольно серьезным, доложили императору, и он тогда понял затею Милорадовича, которую до этого не мог понять.
- Это – закон, - сказал он, - платите.

p.s.
Дюма, как обычно, немного привирает. Хотя Милорадович действительно получил солдатский крест за бой с французами в солдатском строю под Лейпцигом, но за эту награду жалование увеличивалось на треть. И только при получении нескольких крестов могло доходить до двойного оклада.

В мемуарах Черчилля упоминается «Соглашение о процентах» от 9 октября 1944 года

Создалась деловая атмосфера, и я заявил: «Давайте урегулируем наши дела на Балканах. Ваши армии находятся в Румынии и Болгарии. У нас есть там интересы, миссии и агенты. Не будем ссориться из-за пустяков. Что касается Англии и России, согласны ли вы на то, чтобы занимать преобладающее положение на 90 процентов в Румынии, на то, чтобы мы занимали также преобладающее положение на 90 процентов в Греции и пополам — в Югославии?» Пока это переводилось, я взял поллиста бумаги и написал:

«Румыния:
Россия — 90 процентов
Другие — 10 процентов

Греция:
Великобритания (в согласии с США) — 90 процентов
Россия — 10 процентов

Югославия — 50/50 процентов

Венгрия — 50/50 процентов

Болгария:
Россия — 75 процентов
Другие — 25 процентов».

Я передал этот листок Сталину, который к этому времени уже выслушал перевод. Наступила небольшая пауза. Затем он взял синий карандаш и, поставив на листке большую птичку, вернул его мне. <...> Исписанный карандашом листок бумаги лежал в центре стола. Наконец я сказал:
«Не покажется ли несколько циничным, что мы решили эти вопросы, имеющие жизненно важное значение для миллионов людей, как бы экспромтом? Давайте сожжем эту бумажку».

«Нет, оставьте её себе», — сказал Сталин.

Переговоры велись в течение двух дней. В итоге процент советского влияния в Болгарии и Венгрии был повышен до 80%

Интересна история традиционного предпочтения черного чая зеленому в Европе. Карл II, король Англии и Шотландии решил пополнить казну за счет новомодного напитка. Он поднял пошлину на чай, кофе и шоколад с 8 пенсов до 2 шиллингов (24 пенса) за фунт. В результате к 1689 году фунт самого дешевого чая стоил 7 шиллингов, что было почти равно недельному заработку среднего рабочего.

В результате чай начали завозить из Нидерландов контрабандой. И с чаем в XVII веке произошло тоже самое, что сегодня происходит с кокаином – его начали «бодяжить». В чай подмешивали различные добавки, например, лакричник или листья терна. Продавали уже использованный и высушенный чай, его подкрашивали различными красителями.

Подделать зеленый чай было гораздо проще, чем черный и англичане начали все чаще покупать именно черный чай. И китайцы, видя что черный чай раскупается иностранцами лучше, стали в первую очередь продавать им именно черный чай.

Есть версия, что советская песня «Там вдали, за рекой» – переделка казачьей песни «За рекой Ляохэ», повествующей об одном из событий русско-японской войны 1904—1905 годов. Эта операция вошла в историю под названием «Набег на Инкоу». В новогоднюю ночь 1905 года сборный казачий отряд попытался взять штурмом станцию Инкоу в устье реки Ляохэ; для ориентации в русском лагере были зажжены большие огни. Однако в самом Инкоу от артобстрела вспыхнули пожары, и возникла путаница с огнями. Штурм окончился неудачей, русские войска потеряли убитыми 4 офицеров и 57 казаков и драгун, ранеными оказались 20 офицеров и 171 казак и драгун, без вести пропало — вероятно, убиты — 26 казаков.

За рекой Ляохэ загорались огни,
Грозно пушки в ночи грохотали,
Сотни храбрых орлов
Из казачьих полков
На Инкоу в набег поскакали.

Пробиралися там день и ночь казаки,
Одолели и горы и степи.
Вдруг вдали, у реки,
Засверкали штыки,
Это были японские цепи.

И без страха отряд поскакал на врага,
На кровавую страшную битву,
И урядник из рук
Пику выронил вдруг:
Удалецкое сердце пробито.

Он упал под копыта в атаке лихой,
Кровью снег заливая горячей:
— Ты, конёк вороной,
Передай, дорогой,
Пусть не ждёт понапрасну казачка.

За рекой Ляохэ угасали огни,
Там Инкоу в ночи догорало.
Из набега назад
Возвратился отряд
Только в нём казаков было мало...

Радбод — последний независимый король фризов, отказался переходить в христианство, заявив, что лучше он будет целую вечность гореть в аду со своими языческими предками, чем блаженствовать в раю вместе со своими врагами

спасибо