Дуэль в Уихокене

Событие которое Генри Адамс назвал «самым драматичным моментом в ранней истории США», произошло 11 июля 1804 г. — вице-президент Соединенных Штатов Аарон Бёрр дрался на дуэли с бывшим министром финансов США Александром Гамильтоном и застрелил его. К этому времени дуэли в Нью-Йорке уже были объявлены вне закона, так что Гамильтон, Бёрр и сопровождавшие их лица тайно пересекли реку Гудзон и добрались до уединенного скалистого места Уихокен в штате Нью-Джерси.
Но дело даже не в том, что в поединке тайно сошлись вице-президент США и бывший министр финансов. Удивительны обстоятельства этой необычной дуэли.
Некоторые очевидцы утверждали, что Гамильтон, который стрелял первым, намеренно целился мимо! Хотя другие это опровергали и говорили, что он выстрелил слишком поспешно и промахнулся. Утверждали также, что Бёрр пытался нанести Гамильтону лишь легкое ранение, однако Гамильтон оказался убит.
Так что же произошло на самом деле 210 лет назад в штате Нью-Джерси?
И почему портрет Александра Гамильтона известен даже тем, кто не знал его имени?

Причины дуэли
Эта дуэль считается известнейшей в американской истории. Поводом для нее стал долгий политический конфликт между бывшим министром финансов США и главным федералистом Гамильтоном и вице-президентом страны (президентом тогда был Томас Джефферсон) Аароном Бёрром.



Александр Гамильтон (англ. Alexander Hamilton, 11 января 1755/1757—1804) — государственный деятель США, видный деятель Первой американской буржуазной революции (Войны за независимость США). Идеолог и руководитель Партии федералистов с момента её создания. Автор программы ускоренного торгово-промышленного развития США, 1-й министр финансов США.

Детство
Родился в небогатой семье на острове Невис (Вест-Индия). С самых ранних лет проявил незаурядные качества. Гамильтон привлек внимание взрослых своими способностями к написанию ярких публицистических текстов, за что жители его общины, среди которых были богатые плантаторы, оплатили образование Гамильтона, послав его учиться в одну из лучших школ Новой Англии.

Начало карьеры
Ещё в 20-летнем возрасте в ходе публичных дебатов о судьбе американских колоний написал три статьи в защиту их независимости, получившие широкий отклик. В начале Войны за независимость создал и возглавил отряд ополчения. В 1777 году стал адъютантом и личным секретарём Джорджа Вашингтона, но в 1781 году ушёл с этого поста в действующую армию, командовал батальоном. С 1783 года жил в Нью-Йорке. Был активным участником Аннаполийского (1786) и Конституционного конвентов (1787), сторонником и пропагандистом Конституции и сильного центрального правительства. Автор большинства статей известного сборника «Федералист» (1788).



Гамильтон сыграл решающую роль в ратификации конституции штатом Нью-Йорк на конвенте в Покипси в июне 1788. Около двух третей делегатов конвента были настроены против конституции. Ратификация казалась безнадежной задачей, но Гамильтон, проявив исключительное ораторское искусство, сумел изменить мнение примерно дюжины делегатов. Окончательный итог голосования оказался в пользу ратификации с незначительным перевесом: тридцать «за» и двадцать семь «против».
Федеральная конституция вступила в силу после инаугурации президента Вашингтона в апреле 1789.

Министр финансов
В 1789 году 34-летний Гамильтон принял предложение стать министром финансов США в первом американском правительстве, поскольку, как выразился в письме от 2 мая 1797, «считал себя обязанным помочь в запуске механизма правительственной власти». Он находился на этом посту (который рассматривал, к неудовольствию государственного секретаря Джефферсона и других членов правительства, как своего рода премьерство) в течение более пяти лет, подав в отставку в январе 1795.

Гамильтон ликвидировал царивший в то время валютный хаос, учредил доллар в качестве основной денежной единицы и обеспечил чеканку золотых и серебряных долларов в соотношении 15:1, изменившемся в 1834 на 16:1. Он убедил Конгресс взять на себя ответственность за выплату как долгов штатов, скопившихся за годы войны, так и долгов Конфедерации. Общая их сумма была достаточно высокой и составляла около 75 млн. долл., но, как подчеркнул министр финансов в докладе Конгрессу 14 января 1790 г., ее необходимо выплатить, чтобы обеспечить доверие новому правительству США.



Решительно выступал за укрепление центральной власти. Инициатор создания Центрального Банка Соединённых Штатов, автор введения протекционистских тарифов, Гамильтон основал Центральный Банк – как для хранения вкладов, так и для предоставления кредитов. Этот первый банк открылся в 1791, располагая начальным капиталом в 10 млн. долл., и пользовался столь большим успехом, что его билеты имели хождение по номиналу, а размер дивидендов составлял 8%. В течение двадцати лет, вплоть до окончания срока действия его устава в 1811, Первый банк США, как и предполагал Гамильтон, служил финансовой базой быстро развивавшейся экономики. В своем знаменитом докладе о промышленных товарах 5 декабря 1791 министр финансов предложил установить тарифы на импорт, предназначенные в основном для защиты молодой промышленности США; он был убежден, что «Американская империя» добьется мощи и процветания скорее как индустриальная, чем аграрная экономическая система. Но эта часть его программы не была принята Конгрессом.

Гамильтон принял ряд успешных мер по устранению последствий банковской паники 1792 года. Лично принял участие в вооружённом подавлении «Алкогольного бунта» в западной Пенсильвании. В этот период у него возникли серьёзные разногласия с Томасом Джефферсоном, занимавшим пост государственного секретаря, в частности, по вопросу о демократии, а также по поводу союзов молодого американского государства в Европе (в отличие от Джефферсона, сторонника союза с Францией, выступал за союз с Англией).
В 1795 ушёл в отставку, сохранив связи с политическим руководством страны.

Дальнейшая деятельность



После отставки с поста министра финансов Гамильтон вернулся в Нью-Йорк и посвятил себя семье, в которой было уже семеро детей, и успешной юридической практик:
"В то время как все другие страсти умирают во мне, жажда любви и дружбы только крепнет. Я стремлюсь отвлечься от всего, что мешает привязанностям души".
Никогда еще он не был таким любящим мужем и отцом семейства, как в эти последние годы жизни. Таким и запомнят его дети. "Опыт все больше убеждает меня в том, - делится он с Моррисом, - что подлинное счастье можно обрести только в лоне семьи".

Но и это счастье выскальзывает из рук. В ноябре 1801 года его старший сын Филипп - гордость и надежда семьи, был убит на дуэли. Он хотел защитить имя отца в политическом споре с республиканцем Д. Икером, но, не желая тому смерти, выстрелил в воздух.

Однако беда не приходит одна: гибель Филиппа вызвала помешательство старшей дочери Гамильтона - 18-летней Анжелики. Мучительнее кары было не придумать. То ураганное прошлое, которое сломало его самого и которое он так хотел забыть, отозвалось гибелью детей. Помнил ли он строки, написанные им, 15-летним клерком, под впечатлением урагана на Сен-Круа? "Где же теперь, о жалкий червь, вся твоя хваленая решимость и стойкость? Что стало с твоей надменностью и независимостью: отчего ты стоишь трепещущий и ошеломленный?.. Учись сознавать свою главную опору. Презирай себя и поклоняйся богу".

От земли, где он потерял почти все, мысли Гамильтона, полного смирения, вины и покаяния, обращались теперь к небесам. Он заново перечитывает священное писание, начинает регулярно посещать церковь и каждодневно молится дома.

Посторонние с удивлением замечают в нем незнакомые черты - мягкость, сдержанность. Новые нотки появляются и в его письмах. "Не гневайся на козни провидения, - утешает он неизвестного друга. - В их основании - мудрость и великодушие, а если они нам не по душе, так это оттого, что в нас самих есть изъян, заслуживающий наказания, или же налицо благое намерение исправить в нас порок или слабость, которых мы сами, возможно, не замечаем... В таких случаях наш долг - совершенствоваться в покорности и смирении, памятуя слова поэта о том, что именно "гордость теряет все лучшее".
Как это не похоже на прежнего, донельзя самонадеянного и равнодушного к религии реалиста Гамильтона, который даже на конституционном съезде предложение Б. Франклина открывать каждое заседание молитвой встретил каламбуром - нет, мол, нужды призывать "иноземную помощь"!

Его единственной общественной деятельностью в эти годы, помимо оказания помощи Дж. Вашингтону в составлении его Прощального послания (1796), была служба в армии в 1798 в чине генерал-майора в ходе необъявленной войны с Францией.

Президентские выборы ноября 1800 закончились ничьей между Джефферсоном и Бёрром, и решение исхода выборов было передано в палату представителей, – ситуация, вызвавшая у Гамильтона ужас. Для него это было выбором из двух зол – между «демагогичным» Джефферсоном и «презренным» Бэрром, «болезнью» и «ядом» демократии.

Гамильтон недолюбливал Джефферсона по политическим мотивам, что же касается Бёрра, то к нему он питал личную неприязнь, и настолько глубокую, что написал в частном письме в 1792: «Я считаю своим религиозным долгом препятствовать его карьере». Избрание Бёрра президентом, заявил он, «опозорит нашу страну», и в 1800–1801 он использовал все свое влияние, чтобы помешать этому. «Ради Бога, – взывал он в одном из писем (22 декабря 1800), – не делайте Федералистскую партию ответственной за возвышение этого человека!»

В 1800 году Гамильтон начал борьбу за сохранение лидерства в партии федералистов (против Джона Адамса и Аарона Бёрра). В 1800 году, поддержав кандидатуру Томаса Джефферсона на выборах президента, фактически порвал с федералистами.Таким образом, волей-неволей Гамильтон содействовал избранию Джефферсона. Однако победа демократов-республиканцев была для него настоящей трагедией.

В июне 1804 вице-президент А. Бёрр, которого информировали об уничижительных высказываниях Гамильтона в его адрес, потребовал объяснений или публичного извинения.
Гамильтон, в состоянии глубокого отчаяния и явно не способный на извинения, принял вызов Бёрра на дуэль...

Что делают люди накануне дуэли?

Накануне смертельного поединка всю ночь писал – русский человек, наверное, писал бы стихи, а Гамильтон написал целую «Апологию» о том, почему не надо ходить на дуэль. Он рассматривал самые разные основания – правовые, религиозные, нравственные, исторические, и все его приводило к тому, что на дуэль идти не надо.
Он написал эссе, поставил точку и пошел на дуэль.
И был убит.

Этот случай очень часто обсуждается в литературе, и все приходят к выводу, что Гамильтон все сделал правильно – и написал правильно, и поступил правильно.
Потому что, если бы он не пошел на дуэль, ему грозили бы санкции, предусмотренные неформальными институтами, которые действовали тогда в американском обществе. И эти «мягкие», на первый взгляд, санкции на самом деле могут быть гораздо более страшными, чем те санкции, которые применяют мафиозные «быки» или государственные тюремщики.”



Гамильтон и Бёрр встретились ранним утром 11 июля, на крохотной лужайке, с трех сторон окруженной стеной из скал, а с четвертой - заканчивающейся лесистым обрывом, выходящим на Гудзон.
Дуэлянты решили стреляться на том же месте нью-джерсийского берега Гудзона, где был убит Филипп Гамильтон. Это совпадение не было случайным: в штате Нью-Джерси участие в дуэлях каралось не так строго, как в Нью-Йорке, и выбранное место было излюбленной площадкой дуэлянтов.

Согласно условиям дуэли, противники стреляли друг в друга из пистолетов с расстояния в 10 шагов. После того, как прозвучала команда, Бёрр поднял пистолет, но Гамильтон намеренно медлил. Потом, когда прочли его предсмертную записку, выяснилось, что эта медлительность не была случайной. «Мои религиозные и моральные принципы, — писал министр, — решительно против практики дуэлей. Вынужденное пролитие крови человеческого существа в частном поединке, запрещенном законом, причинит мне боль… Если Господу будет угодно предоставить мне такую возможность, я выстрелю в сторону первый раз и, думаю, даже второй».



Гамильтон так ни разу и не нажал на спусковой крючок. Роковой выстрел Бёрра поразил печень Гамильтона и позвоночник.
"Рана смертельна, доктор", - успел сказать он подбежавшему доктору Госаку и потерял сознание. Его переправили в дом Байярда на другом берегу Гудзона. После ранения Гамильтон прожил ещё полтора дня. Придя в себя, он послал за священником, но епископ Мур согласился прийти только после того, как умирающий заверил его, что вышел на дуэль с твердой решимостью не причинять Бэрру вреда и не таит против него зла. После причастия он был совершенно спокоен и успел проститься с женой и всеми детьми. На следующий день в два часа пополудни Гамильтон умер.
Похоронен на кладбище церкви Троицы на Манхэттене (он был прихожанином Епископальной церкви, принадлежащей к англиканской ветви).



Посмертная слава
Несмотря на то, что Александр Гамильтон так и не стал американским президентом, он пользуется уважением как один из отцов-основателей США, его портрет изображен на десятидолларовой банкноте.





В 1915 году избран в национальную Галерею славы.



Гамильтону установлено несколько памятников в США. Наиболее значимые в Вашингтоне напротив Департамента казначейства США и гранитный монумент в Нью-Йорке в центральном парке недалеко от музея Метрополитен.



Ну а что же случилось с оппонентом Гамильтона?



Аарон Бёрр-младший (англ. Aaron Burr, Jr., 6 февраля 1756, Ньюарк, США — 14 сентября 1836, Статен-Айленд, Нью-Йорк, США) — третий вице-президент США, герой Войны за независимость США, путешественник.
Был сыном Аарона Бёрра-старшего, священника и второго президента Принстонского университета, то есть Колледжа Нью-Джерси в те дни. И конечно, младший Бёрр был принстонским выпускником, участником дискуссионных сообществ, офицером американской армии в Войне за независимость и до поры до времени - успешным политиком, одним из отцов-основателей. Но в памяти американцев он остался не как вице-президент с прогрессивными взглядами, а как убийца Александра Гамильтона...



Занимал должность вице-президента США с 4 марта 1801 года по 4 марта 1805 года при президенте Томасе Джефферсоне.

В 1804 году потерпел поражение в избирательной кампании за пост губернатора Нью-Йорка. Во время кампании Александр Гамильтон выпустил немало оскорбительных памфлетов против Бёрра, в связи с чем последний вызвал его на дуэль и застрелил.
Кончина Гамильтона пошатнула позиции федералистов, одновременно прикончив политическую карьеру Бёрра.

Бёрр обвинялся в убийстве по законам Нью-Йорка и Нью-Джерси, но в обоих случаях дело не дошло до суда. Он отбыл в Южную Каролину, где жила его дочь, ненадолго возвратившись в Вашингтон для завершения дел в качестве вице-президента.

В 1807 году он отправился на Запад США, где пытался вести нелегальную войну против испанских колоний и провозгласил себя королём, но был арестован американскими войсками. Бёрр предстал перед судом по обвинению в измене, но был оправдан. Отправился в добровольное изгнание в Европу, после возвращения в США вёл уединённую жизнь, был практикующим адвокатом.
Умер в 1836 году. Похоронен на кладбище города Принстон (Princeton Cemetery).





В 2004 году потомки обоих дуэлянтов провели историческую реконструкцию события на побережье Гудзона. Дуглас Гамильтон и Антонио Берр разыграли дуэль на глазах 1000 зрителей.



Потомок первого министра финансов США Александра Гамильтона в восьмом поколении и дальний родственник вице-президента при Томасе Джефферсоне Аарона Бэрра прибыли к месту дуэли на берегу реки Гудзон на лодке. Затем Антонио Бэрр и Дуглас Гамильтон отмерили 10 шагов.

Дуэлянты, одетые в исторические костюмы, выстрелили друг в друга из моделей пистолетов 18 века калибра 13,7 миллиметров. После этого потомок Гамильтона упал на колено, изобразив смертельное ранение в правый бок.

На воскресной дуэли присутствовали около ста родственников с обеих сторон. После исторической инсценировки продавец компьютеров из Огайо Дуглас Гамильтон и психолог из Нью-Йорка Антонио Бэрр отправились выпить по кружке пива, отмечает BBC News.

Пистолеты памятной дуэли, положившей конец жизни Гамильтона, до сих пор хранятся в офисах JP Morgan Chase.


Пистолеты с дуэли Гамильтона и Бёрра

спасибо